Прощание со смыслом

     Полудетские воспоминания зачастую связаны с той или иной песней. Едешь в метро, слушаешь музыку, чередующуюся в случайном порядке – и вдруг всплывает в голове картинка. Говорят, что память некоторых людей сосредоточена на звуках, запахах, еще чем-то. Передо мной же всегда картинка и одна единственная мысль, родившаяся в голове в какой-то общей точке пространства и времени.

    Первая любовь всегда оборачивается первой разлукой: окончательной или временной. Поезд. Первая временная разлука. Лето. Движение в северном направлении. Температура воздуха падает, внутренний огонек где-то около солнечного сплетения разгорается только сильнее. С возрастом подобные расставания перестают производить такой эффект. Изначально же разлука скорее укрепляет отношения. Чудесно осознавать, что где-то есть «твое единственное». Вера в чистое, непорочное, вечное кружит голову. Ты смотришь в окно, думая о более важном, чем окрестный пейзаж. Смотришь на фотографии, которые в тот момент вызывали воспоминания подобные этому. Или в потолок, растворяясь в мечте, которая кажется вполне реальной и идеальной. В ушах – наушники. Постоянный спутник в любой дороге и лучший собеседник. Если бы я уже курил, точно оказался бы не на вагонной кушетке, а в тамбуре. Впрочем, и курить уже умел, но не имел возможности реализовывать умение в присутствии родственников. Музыка была ничуть не хуже никотина: чувство соленой тоски смешивалось со знакомым привкусом надежды… это незабываемое ощущение пространственной свободы и духовной клетки, в которую загнал себя сам. Слова песни странным образом врезаются в собственные мысли, образуя нечто принципиально новое – смысловые галлюцинации.
     Песня называлась «Разум когда-нибудь победит». Точка пространства – вагон, а вечность – любовь. Предсказуемый ассоциативный ряд. Слова, напротив, очень даже «считались», это теперь «я люблю тебя» не является джокером. Откуда мне было знать, что слова действительно не считаются? Но тогда было и не важно, главное, что «слова», а слова рождают и смысл, и галлюцинации. Стихотворный экстаз всегда мог затуманить трезвый рассудок, но я всегда понимал, что разум всегда победит в конце концов. Даже если мыслить в рамках стихотворения, красота относительна, исключительна и объективна лишь в определенной плоскости. Любая иная красота предсказуема и совершенно обыкновенна в поэтическом понимании. Уже в то время в размышлениях о красоте я часто прибегал к строчкам Игоря Северянина: «Как часто красота уродна и есть в уродстве красота». Настоящая любовь в умении видеть скрытое от глаз других, но разум побеждает, а от прежней красоты остается лишь призрачное чувство. Когда перестаешь видеть то, что видел раньше, начинаешь метаться – душевно, не находя удовлетворяющего ответа на вопрос: «Как могло так произойти?». Вот почему злость-то обоснована: речь ведь идет не о добре и зле, а о слабости. Очень характерны для пояснения слова Иешуа из романа Булгакова, что злых людей, на самом деле, нет – есть несчастливые. А несчастие заключается в том, что человек разучился видеть красоту, что разум победил. Между тем понять этого в полной мере было невозможно, но песня вызывала какое-то странное сердцесжимательное чувство на подсознательном уровне. Вдруг сердце предчувствовало, что временные разлуки рано или поздно приведут к окончательной? Точка.

     Спустя два года я услышал эту песню в совершенно противоположных обстоятельствах. Она очень громко звучала из колонок. Люди вокруг веселились. Было много алкоголя, в зале дымился кальян, мои друзья копошились, создавая атмосферу беззаботного отрыва от реальности. О музыкальном сопровождении сильно не заботились, но оно как-то чудесно накладывалось на мои мысли и переживания. Скоро нужно было проститься почти что со всеми этими людьми, разорвать географическую связь, разрушить любовь, не имевшую ничего общего с поэтическим мироощущением, которое являлось и является основным моим методом познания себя и того, что вокруг. Вечностью уже была не любовь, а внутривенная пустота. Слова потеряли свой вес вне бумаги. Победивший разум был удовлетворен достижением цели поступления в университет и  боролся с вечностью через типично юношеский гедонизм. Остановившись на балконе, я вслушивался в слова песни, в задымленной голове всплыла картинка поезда, глаза встречались с огнями любимого города. Мы прощались. Все мы в тот день уже прощались. Я взял телефон, нашел нужный номер, скорчил максимально нетрезвый голос… Звонок не имел никакого прагматического смысла – слова не считаются. Я нес какую-то чепуху, вслушиваясь в реквием по своему детству, своей мечте, своему городу, своему поезду. Слова потеряли связь с действительностью, было лишь обостряющееся чувство вечности и окончательной потери  точки отсчета. Это был конец прекрасной эпохи… 

* о песни "Разум когда-нибудь победит" группы "Смысловые галлюцинации"