***

В тот день я проснулся довольно поздно. В тот день… Ничего особенного в тот день таки и не произошло. В тот день… Какая, в сущности, разница, какой день: 5 марта или 29 февраля? Надцатого мартобря сбились настройки календаря.
На улице уже стемнело, впрочем, свет пары старых мигающих фонарей и слегка желтоватая белизна ровного, будто накрахмаленного снега чуть улучшали положение. Из форточки тянуло чем-то неопределённым, но до тошноты сладким.
Растворённые в дистиллированной воде таблетки подсластителя.
Я прокашлялся.
Нашарив доведённым до автоматизма жестом очки, я так же машинально нацепил их. Ну вот, так-то лучше. Взгляд невольно скользнул по комнате, где я жил уже почти целый год. Два праздника сразу – новый год и 365 дней примерной осёдлости. Есть чем похвастаться.
Оторванные клоками обои не смущали ни меня, ни хозяйку, равно как и газеты за далёкий 1992, которыми были доклеены остальные стены. Иногда забавно почитать – Ельцын, перестройка… Всё это кажется только красивой и страшной сказкой, навроде тех, что рассказывают детям, когда они плохо себя ведут.
Нас расставили, рассадили,
Чтобы тихо себя вели
По двум разным концам земли.
Я чуть-чуть приподнял голову — комната сразу предательски накренилась.