Разговор по душам

Последний пассажир растворился в сумерках, и я с облегчением выдохнул, завершая трудовой день. Пальцы сами потянулись к регулятору громкости, и салон наполнился хрипловатым голосом Марка Нопфлера, чей блюз, казалось, идеально вписывался в унылый осенний пейзаж за окном. День, словно уставший путник, неохотно уступал место вечеру, такому же промозглому и неприветливому.
Взгляд машинально зацепился за одинокую фигуру на автобусной остановке - нечастое зрелище в этот час. Пожилой мужчина, будто сошедший со старой фотографии, стоял, сгорбившись под тяжестью лет и непогоды. Его выцветший плащ, помнивший, наверное, еще советские очереди, и потертая фетровая шляпа казались неуместными декорациями в современном мире. В руках он сжимал то ли пакет, то ли видавшую виды хозяйственную сумку - верного спутника пенсионеров.
Я аккуратно объехал предательскую лужу, притаившуюся у остановки, и уже было проехал мимо, когда в зеркале заднего вида мелькнула удаляющаяся фигура старика. Внезапная мысль кольнула сознание: автобусы в нашей глухомани давно не ходят, и бедолага рискует промокнуть до нитки в ожидании несуществующего транспорта.
Повинуясь внезапному порыву, я развернул свой верный Форд "Транзит", мысленно уговаривая себя, что не зря делаю крюк. Подкатив к остановке, я с облегчением увидел деда, все так же скромно примостившегося на краешке скамейки в обшарпанном павильоне.
- Отец, тебе куда? - окликнул я, опустив стекло.
Старик оглянулся по сторонам с видом человека, не привыкшего к неожиданной доброте, и неуверенно ответил:
- Мне в Светловку надо.
- Садись, как раз по пути, - соврал я, не моргнув глазом. Двадцать пять лишних километров - небольшая цена за спокойную совесть. Жена, конечно, может и поворчать, но поймет.
- Ты ж в другую сторону едешь, - растерянно пробормотал дед.
- Да ладно, не трамвай, развернемся, - рассмеялся я, - садись!
Старик, кряхтя, поднялся и, шлепая по лужам, добрался до машины. Устроившись на пассажирском сиденье, он аккуратно положил мокрую шляпу на колени. Я переключил обогрев на ноги и убавил музыку, создавая уютную атмосферу.
- По делам приезжали, или так, в гости? - поинтересовался я, трогаясь с места.
- Да надо было с одним человеком увидеться, поговорить по душам, - ответил дед, задумчиво глядя в окно.
- Удачно?
- Как по мне, так вполне.
Остаток пути мы провели в уютном молчании. Дед, разморенный теплом, задремал, а я сосредоточился на дороге, выискивая в пелене мелкого дождя коварные ухабы, словно прячущиеся от моего взгляда.
Сумерки уже сгустились в непроглядную тьму, когда мы миновали знак "Светловка". Городок встретил нас привычной темнотой - уличное освещение здесь было скорее легендой, чем реальностью. Фары моего Форда, словно любопытные пальцы, ощупывали окрестности, выхватывая из мрака то покосившийся забор, то угол старого дома.
Справа потянулась череда надгробий и крестов - местное кладбище, молчаливый страж на окраине города.
- Ты мне тут останови, - неожиданно подал голос мой попутчик, впиваясь взглядом в темноту за окном.
- Тут вроде кладбище... - неуверенно протянул я.
- Я на той стороне живу со старухой, срежу через погост, чего тебе круги наматывать, - пояснил дед с неожиданной бодростью в голосе.
- Да мне не трудно, - возразил я, но все же притормозил на обочине.
- Да ладно, езжай к жене и дочке. Спасибо, что не бросил старика.
С неожиданной для его возраста ловкостью дед нацепил шляпу и выскользнул из машины, погрузившись по щиколотку в придорожную грязь. Его силуэт, словно призрак, двинулся к едва различимым в темноте воротам кладбища.
Я уже собирался трогаться, когда заметил забытую стариком сумку.
- Эй, дед, ты сумку забыл! - крикнул я в темноту, распахнув окно. - Забери!
Тишина в ответ была такой плотной, что, казалось, ее можно было потрогать. Я уже приготовился бежать вслед за странным пассажиром, когда из мрака донеслось:
- Да не нужна она мне. Оставь себе, может, пригодится.
"И зачем мне стариковские пожитки?" - промелькнуло в голове. Странный все-таки этот дед...
Постояв еще с полминуты, словно ожидая, что ночь раскроет свои тайны, я закрыл окно и поехал искать разворот. До дома добрался без приключений, а за ужином лишь вскользь упомянул жене о необычном пассажире.
Утро следующего дня встретило меня позже обычного - заказ на перевозку был назначен на вторую половину дня. Понежившись в постели, я поплелся на кухню, влекомый ароматом свежесваренного кофе.

- Проснулся? - жена хлопотала у плиты, наполняя кухню уютными домашними звуками.
- Угу, сейчас умоюсь, - пробормотал я, направляясь в ванную.
За завтраком мы обсуждали планы на день, когда жена спросила:
- Надю вечером сможешь забрать с музыки?
- Во сколько она заканчивает?
- Около восьми.
Я задумался, мысленно прокладывая маршрут и оценивая время в пути.
- Да смогу, скорее всего.
- Мне надо точно, сможешь или нет?
- Смогу. На всякий случай предупреди её, пусть никуда не уходит из музыкалки, даже если задержусь, всё равно заберу.
- Хорошо, позвоню ей.
Машинально я включил телевизор, попав на местный канал новостей. Эти провинциальные передачи всегда забавляли меня своей наивностью и непосредственностью. Миловидная девушка-корреспондент с энтузиазмом рассказывала о реконструкции дорог, а в кадре важно расхаживал глава района со свитой, раздувая щеки и хмуря брови. Финальным аккордом сюжета стал кортеж чиновника - вереница внедорожников и микроавтобусов, словно насмешка над только что обсуждавшимися дорожными проблемами. То ли это была тонкая ирония телевизионщиков, то ли просто нелепая случайность - в любом случае, вышло забавно.
Далее последовала криминальная хроника и сводка ДТП, погружая в привычную рутину провинциальной жизни.
- Андрей, переключи, пожалуйста, - голос жены дрогнул. - Не могу смотреть на эти ДТП, сразу начинаю за тебя волноваться.
- Давай не будем начинать, хорошо? - я попытался звучать спокойно. - Мне еще полдня работать.
- Именно поэтому и нечего на эти ужасы смотреть!
Монотонный голос диктора продолжал вещать, перемежая сухие сводки с драматичными сюжетами. Я уже потянулся к пульту, когда на экране возник фоторобот мужчины в шляпе. Рука замерла на полпути, а я машинально прибавил громкость.
"...управление внутренних дел по городу и району обращается ко всем гражданам, располагающим любой информацией о человеке, чей фоторобот вы видите на экране. Просьба сообщить в ближайшее отделение милиции либо по телефону 02. Конфиденциальность гарантируется. А теперь к другим событиям..."
Я выключил звук и застыл, уставившись в одну точку. Мысли закружились в голове, как осенние листья на ветру.
- Будешь допивать кофе? - голос жены вырвал меня из оцепенения. - Хочу посудомойку запустить.
- Кофе? Да, допью, - я встряхнулся. - Помнишь, я рассказывал про деда?
- Ну да, ты его подвез, верно?
- Подвез... На свою голову, похоже.
- Это еще что значит? - в голосе жены появились тревожные нотки.
- Он в розыске. Только что показали его фоторобот по телевизору.
- Фига се... - выдохнула жена.
- Вот тебе и "фига". Что делать-то? Звонить в полицию?
- А толку? Что ты сможешь рассказать? Ну, подобрал, ну, подвез...
- Думаю, если бы не было важно, вряд ли бы по телеку показывали и о помощи просили.
- Делай, как знаешь, - жена пожала плечами, но в глазах читалось беспокойство.
Следователи прибыли с неожиданной оперативностью. Два молодых парня - один коренастый и пониже, другой худощавый и повыше - и девушка, то ли практикантка, то ли помощница. Удостоверения мелькнули перед глазами, и вот уже незваные гости расположились на нашей кухне. Коренастый представился Мартыновым, худощавый - Сергеевым, а девушка просто сказала: "Мария".
Парни засыпали меня вопросами, пока Мария старательно вела протокол. Я изложил обстоятельства встречи со стариком, чувствуя, как с каждым словом затягиваюсь в какую-то непонятную историю.
- На месте показать сможете? - спросил Сергеев, пристально глядя мне в глаза.
- Смогу. А когда? Мне еще на работу успеть... - я попытался увильнуть, но безуспешно.
- Ну, тут же недалеко, туда и обратно быстренько обернемся.
- Поехали, - вздохнул я. - Раз уж взялся помочь...
Мы начали с остановки, где я подобрал старика. Следователи, словно собаки-ищейки, осматривали каждый сантиметр, явно выискивая камеры наблюдения. Затем мы двинулись в Светловку. У кладбища я притормозил, указав на следы моего Форда на обочине.

Выйдя из машины, я показал на ворота кладбища:
- Туда он направился. Сказал, что они со старухой живут на другой стороне, и ему удобнее срезать через кладбище.
- На другой стороне? - Мартынов недоверчиво хмыкнул.
- Ну, он так сказал. За что купил, за то продал, - пожал я плечами.
- На той стороне жилых домов нет. Там гаражи и сразу река, - заметил Мартынов.
- Это вам виднее, я ж не местный.
- Да я тоже. В электронных картах глянул, пока ехали.
- И что это значит?
- Это значит, что придется прогуляться, - сказал Сергеев, до этого молча изучавший ограду кладбища.
И мы гуськом двинулись к воротам, перепрыгивая через лужи и стараясь не испачкать обувь. Я чувствовал, как с каждым шагом погружаюсь в какую-то мрачную тайну, и это чувство было далеко не из приятных.
Кладбище, даже в дневном свете, навевало гнетущее чувство. Старые, покосившиеся надгробия, словно уставшие стражи времени, хранили молчание веков. Обширные участки заросли кустарником, скрывая под собой могилы, настолько древние, что даже те, кому следовало бы за ними ухаживать, уже давно покоились рядом. На некоторых памятниках даты смерти указывали на позапрошлый век - немое свидетельство почтенного возраста Светловки. Но среди этого царства забвения встречались и свежие захоронения, напоминая о неумолимом течении жизни.
- Сюда он направился? - голос Мартынова вывел меня из задумчивости.
- Я толком не разглядел, - признался я. - Темно ж было. Да и дождь лупил.
- Куда ж его понесло? - пробормотал Мартынов, словно обращаясь к самому себе.
- Может, он дождался, пока я уеду, и пошел дальше ловить попутку? - я решил блеснуть дедуктивными способностями.
Мартынов на мгновение остановился, окинув меня задумчивым взглядом.
- Не исключено. Но все же дойдем до той стороны. Считай, полпути уже прошли.
Я лишь пожал плечами, и мы продолжили наш мрачный поход.
Через несколько минут мы действительно вышли к противоположной ограде кладбища. За ней виднелись стены частных гаражей, испещренные причудливыми граффити - яркий контраст с унылым пейзажем погоста. Мы молча стояли у ограды, разглядывая эти нелепые рисунки, словно послания из другого мира.

- Всё, дальше не пойдем, - решительно произнес Мартынов.
Заметив вопросительный взгляд Сергеева, он добавил:
- Ограда достаточно высокая и целая, никуда отсюда он бы не делся. Возвращаемся.
Мы развернулись и двинулись обратно. Я замыкал нашу небольшую процессию. От нечего делать я продолжал изучать надгробия, читая имена и даты жизни усопших, иногда натыкаясь на короткие эпитафии - последние слова живых мертвым.
Вдруг мой взгляд зацепился за обычную надгробную плиту. С овальной фотографии на меня смотрел улыбающийся молодой человек в форме ВДВ, украшенной аксельбантами и другими дембельскими атрибутами. Совсем юный парень, всего двадцать один год - я быстро подсчитал годы его короткой жизни. Эпитафия гласила: "Помним, любим, скорбим. Дедушка и бабушка". Необычно, подумалось мне. Видимо, парень рос без родителей, воспитываемый дедом с бабкой. Что же случилось? И каково было этим старикам пережить своего внука? Страшная, непостижимая боль.
Рядом стоял еще один памятник со сдвоенным овалом. С одной стороны смотрела пожилая женщина в скромном платке, а с другой... Я почувствовал, как кровь отхлынула от лица. Со второго овала на меня глядел мой ночной пассажир. Мир вокруг словно замер, а я застыл, не в силах оторвать взгляд от этого невозможного, сюрреалистичного зрелища.
- Андрей Владимирович, что-то интересное обнаружили? - голос Сергеева, шедшего впереди меня, вырвал меня из оцепенения. Он обернулся, заметив мой ступор, и в его глазах мелькнуло любопытство, смешанное с тревогой.
- Да, можно и так сказать, - мой голос звучал глухо, словно издалека. - Подойдите, пожалуйста.
Сергеев приблизился, и я молча указал на надгробие:
- Вот мой пассажир.
- Не понял, - в глазах следователя мелькнуло недоумение. - Узнали его на фотографии?
- Да, это он, - я кивнул, чувствуя, как реальность вокруг меня начинает плыть.
- Никифоров Никита Сергеевич, - прочел подпись Сергеев. - Уверены?
- Сам в шоке. Один в один, - мой голос дрогнул.
- Бывает же, - пробормотал Сергеев, а затем крикнул: - Мартынов! Маша! Двигайте обратно!
Мартынов с Машей уже успели отойти на приличное расстояние.
- Следы нашел? - донесся голос Мартынова.

- Да не ори ты, а топайте сюда! - в голосе Сергеева прозвучало нетерпение.
Я тем временем прочел подпись под фотографией десантника: Никифоров Степан Васильевич. А под фотографией женщины значилось: Никифорова Агафья Петровна. Эти имена, высеченные в камне, казались теперь частью какой-то невероятной головоломки.
Подошедшие Мартынов с Машей с любопытством уставились на надгробие. Я отступил на шаг, давая им возможность лучше рассмотреть фотографии.
- Смотри, - Сергеев указал на изображения. - Андрей Владимирович утверждает, что это его пассажир, ну и наш подозреваемый заодно.
Мартынов наклонился, внимательно изучая фото.
- Мда... Ничего не путаете? - в его голосе слышалось сомнение.
- Нет. Глаза его и прическа, - я был уверен в своих словах, хотя сама ситуация казалась абсурдной.
- Маша, зафиксируй данные с могил, - распорядился Мартынов. - Надо будет запросить информацию из местного ЗАГСа и паспортного стола.
Обратная дорога прошла в тягостном молчании. Я погрузился в размышления, пытаясь найти логическое объяснение происходящему. Неужели мертвый дед действительно сгонял по делам и спокойно вернулся в свою могилу? Или я просто обознался, и где-то ходит живой двойник покойного? Эти мысли кружились в голове, как осенние листья на ветру, не находя ответа.
Я не заметил, как мы подъехали к моему дому. Распрощавшись со следователями и получив их визитку, я направился в гараж готовить машину к работе.
Начав с уборки салона, я обнаружил хозяйственную сумку, оставленную загадочным пассажиром. Повертев ее в руках, я заглянул внутрь. В сумке оказалось какое-то тряпье, безмолвное свидетельство странных событий минувшей ночи. "Ладно, - подумал я, - оставлю в гараже, вечером разберусь". До заказа оставался всего час, и мне нужно было сосредоточиться на предстоящей работе, хотя мысли о необъяснимом происшествии не покидали меня.
Заказ прошел как по маслу - клиент был постоянный и неприхотливый. Надю из музыкалки я забрал вовремя, и мы без приключений добрались домой. Подъезжая, я заметил у ворот знакомую машину следователей. "Что за нелегкая их опять принесла на ночь глядя?" - промелькнуло в голове.
Едва переступив порог, я попал под шквал информации от жены. Слова сыпались, как горох из прохудившегося мешка: приехали полчаса назад, тебе позвонить не разрешила - за рулем, мол, нечего отвлекать, настояли подождать. Уже третью кружку чая опустошают, варенье нахваливают.
Заглянув на кухню, я увидел Мартынова и Сергеева, скромно восседающих за столом.
- Добрый вечер. Не ожидал столь скорой встречи, - произнес я, пытаясь скрыть удивление.
- Да тут такое дело... - Сергеев замялся, явно чувствуя себя не в своей тарелке.
- А Марию не взяли? - поинтересовался я, заметив отсутствие их помощницы.
- Мы без протокола, - ответил Мартынов, и в его голосе прозвучала какая-то неуверенность.
- Вот как? Ладно, дайте руки помыть.
- Не торопитесь, мы подождем.
"Ага, конечно, подождут. Уплетая мое варенье", - подумал я с легкой иронией.
Тщательно вымыв руки - терпеть не могу запах бензина - я вернулся на кухню и занял свое место во главе стола. Жена поставила передо мной чай с вареньем и тактично удалилась, оставив нас наедине с непрошеными гостями.
- Отменное варенье, Андрей Владимирович, - попытался разрядить обстановку Мартынов.
- Знаю, сам варю, - ответил я сухо.
- Ух ты! Здорово. Это у вас хобби?
- Типа того. Вы хотели без протокола поговорить, слушаю.
- Мы тут пробили эту семью Никифоровых, - начал Сергеев, явно не зная, как подступиться к теме.
- Ну а я тут причем? - я почувствовал, как напрягаются мышцы.
- Нет, вы не при чем. Просто хотели результатом поделиться, вы ж вроде как нас на след вывели.
- Не понимаю. Это ж ваши следственные дела. Я-то каким боком?
- Просто, на текущий момент, вы единственный живой свидетель... - Мартынов осекся, поняв, что сказал лишнее.
- Парни, вы меня пугаете. А есть неживые свидетели общения с Никифоровым?
Следователи переглянулись, и в их взглядах читалось смятение.
- В общем, тут, похоже, совсем мистическая история получается, - неуверенно начал Мартынов.
Я молча ждал продолжения, чувствуя, как по спине пробегает холодок. И парни поведали итоги своего экспресс-расследования, разворачивая передо мной картину, от которой волосы вставали дыбом.
История Степана Никифорова, молодого десантника, разворачивалась как классическая трагедия. Школьная любовь, обещание ждать, служба в горячей точке - все это могло бы стать началом счастливой жизни. Но судьба распорядилась иначе. Девушка, верно ждавшая своего суженого, погибла под колесами автомобиля, за рулем которого сидел пьяный сын местного чиновника.
Дальше события развивались как в дурном сне: условный срок для виновника, его циничное празднование "свободы", отъезд убитых горем родителей девушки. Светловка, казалось, быстро забыла эту трагедию. Все, кроме Степана.
Вернувшись со службы, он попытался добиться справедливости законным путем. Но, столкнувшись с глухой стеной равнодушия и коррупции, решил действовать сам. Роковая встреча в клубе, попытка вызвать раскаяние, переросшая в драку, и... выстрел. Степан погиб от руки того же человека, который отнял жизнь его любимой.
Казалось, на этот раз справедливость восторжествует: свидетели, камеры - все указывало на виновника. Но через неделю некий следователь Козловский закрывает дело, выпуская подозреваемого на свободу. А еще через неделю Козловский обзаводится новеньким джипом в "полном фарше".
Я слушал эту историю, чувствуя, как реальность вокруг меня начинает плыть. Какое отношение имеет эта трагедия к моему ночному пассажиру? И почему следователи рассказывают мне все это "без протокола"?
- Откупились? - мой голос прозвучал глухо, словно из-под земли.
- Возможно. В любом случае, сейчас уже ничего не докажешь, - Мартынов развел руками, будто расписываясь в собственном бессилии.
- А дед-то тут причем? - я почувствовал, как в голове начинает складываться какой-то безумный пазл.
- Дед ходил к следователям, в прокуратуру, пытался добиться проведения полноценного расследования, но везде получил от ворот поворот, - ответил Сергеев, и в его голосе прозвучала нотка сочувствия.
- Но его же сейчас ищут? Зачем? - я чувствовал, что приближаюсь к чему-то важному.
- Есть подозрение, что он причастен к вчерашнему убийству сына мэра, того самого, которого задерживали и отпустили по делу об убийстве Степана Никифорова, - выпалил Мартынов, словно сбрасывая с плеч тяжелый груз.
- Вы шутите? Такое громкое убийство, и местные журналисты молчат? - изумление в моем голосе было неподдельным.
- Ну, кое-кто с самых верхов не желает огласки. Вот и дали команду всем молчать, - Сергеев произнес это так, будто раскрывал государственную тайну.
- Прямо теория заговора какая-то... Хорошо, ну а мне-то зачем рассказываете? - я почувствовал, как по спине пробежал холодок.
- Вы знаете некую Огареву Светлану Викторовну? - вопрос Мартынова прозвучал как выстрел в ночи.
- Огарева - это девичья фамилия моей жены. Но мою жену зовут Елена Викторовна. Светлана - это ее сестру так звали. Она погибла в ДТП, сбили на переходе, - я замолчал, чувствуя, как реальность вокруг меня начинает плыть. - Погодите, то есть, вы хотите сказать, что это ДТП связано с сыном мэра или кем он там был тогда?
- Андрей Владимирович, вы были в курсе всех обстоятельств того дела? - в голосе Сергеева звучало напряжение.
- Нет. Мы тогда даже с женой-то знакомы не были. Потом как-то не обсуждали эту тему, - я почувствовал, как внутри все сжалось от осознания связи событий.
- И еще один вопрос. Вы вчера весь день где были? - Мартынов смотрел на меня пристально, словно пытаясь прочесть мысли.
Я рассказал о своих вчерашних передвижениях, чувствуя, как каждое слово ложится на чашу невидимых весов. Следователи, казалось, были удовлетворены ответом и собрались уходить, оставив мне свои контакты на случай, если я что-нибудь вспомню.
Когда звук их автомобиля растворился в ночной тишине, на кухню вышли моя жена и мой брат-близнец Костик. Жена молча налила чай себе и Косте, и села напротив меня. В воздухе повисло напряжение.
- Да у тебя талант драматического актера пропадает, - не без иронии заметила она, нарушая тишину.
- Думаю в Щукинское поступать, - в тон ей ответил я, чувствуя, как напряжение немного спадает. - Костян, завтра сможешь меня заменить на заказе?
- Да без проблем, - отозвался брат. - А что задумал?
- Подозреваю, что Никите Сергеевичу придется к следователю Козловскому наведаться. Для разговора по душам...