28. Охотничьи летописи

                Под огонь красноты для обмана
                Глаз звериных, - как выцветший мак,
                На боках пригорели румяна
                У отчаянных гончих собак.
                И застонет в две красные пасти,
                Нарастая, собачья гроза!
                И прольется от страшного счастья
                На табачные губы слеза.

                П. Маракулин


13.12.95
             Снега нет. Неделей слегка метелило, но дороги черные, а в степи на ладошку  даже не присыпало, а надуло ветром.
             Лесопосадка: прошел туда и сюда. Следы есть, но снега мало и метелит. Поэтому невозможно понять, где заяц скидывается в пахоту.
             Возвращался домой и вспомнил, что, когда шел к посадке, видел заячий следок на дороге. Пошел дорогой наугад (голая земля). Ходил по ней около часа, пытаясь увидеть «сметку». Увидел. Победил! Все-таки, где по следу, а где по наитию вытоптал белячка с пашни.
            Должен отметить с присущей мне скромностью, что в ТАКУЮ порошу и при ТАКОМ  ветре мог найти в ТАКОЙ бескрайней степи ТАКОГО одинокого зайца только ТАКОЙ профессионал, как я.

4.01.96
            Встретили новый год с чернотропом. Снега по-прежнему нет! Вчера-позавчера немного сыпануло снежку, да подуло, так  на палец пороша и выпала (прошу не путать: на один палец, а про два пальца говорят  про совсем другой случай).
            След зайца взял прямо за огородами. Развел по-быстрому, ткнул собак в кусты, и попер русак по дороге. Собаки продолжали копаться у огорода, а я  –  по следу... Вон сидит сорока в кустах у дороги и на кого-то вниз поглядывает. Подошел. Вылетел русак из-под этого куста. Ударил дважды,  и замоталась у зайца перебитая лапа. Подбежала Певка и придавила. Есть почин в новом году.
              Второго зайца подняли с поля со стерни. Причем, он ушел с лежки так, что его не увидели ни я, ни двое гонцов. Собаки потеряли след у «Фрегата» (это такая поливальная установка, кто не знает), а я уже увидел «сметку» с дороги другого зайца. Долго разводил, собаки все время мешали, затаптывая заячий след, а заяц лежал плотно.
              Русак вымахнул из-под Певки. Я улучил момент и ударил по нему осторожненько, чтобы не зацепить собаку. Мои зверогоны пробежали с голосом и стихли за углом поля. А вон и Певка возвращается.
            - Отрыщь! – заорал я, сообразив, что кобелишка уже свежует моего зайца. Так и было. Буян уже успел отъесть у русака переднюю ногу, за что и хорошенько получил по мордасам.
              Потом собаки угнали лису на вилючевский луг. Пришел домой без них. Лишь бы в петли не попали.

5.01.96
              Утром еле-еле поднялся. Предыдущая охота давала о себе знать: ноги и спину ломило, а на большом пальце ноги – здоровенный волдырь. Старость – не радость! Как то вдруг сразу постарел. (Сабанеев, описывая русских гончих-костромичей, писал, что они резко и внезапно стекают, т.е. стареют и умирают. Ну, это я так, к слову).
            Вышел на крыльцо, а крылечко присыпано снежком. Пороша, елы-палы! Пришлось сбегать с работы и в 11-00 начать свой боевой поход. А следа то нет! «Мертвая» пороша.
            В грачевском логу собаки подняли лису, прогнали ее один круг и скололись у лисьих нор. (Думаю, что лиса понорилась). Долго и обстоятельно шел вдоль Грачевки, обошел заброшенные овчарни, перешел Грачевку – нет зайца. С тем и пошел домой, обманывая себя и поворачивая к дороге, где я вчера потерял зайца.
            Есть следок на дороге! Он почти заметён. А вот на поле, на стерне его хорошо видно. Разводил очень долго. «Профессор» самый настоящий. Взметнулся с лежки далековато.
            Ударил дважды, и на следу стали попадаться реденькие капли крови. (Светлая кровь – рана по конечности). Буян погнал, но на «двойках» он мгновенно терял зайца. Не хватает собаке еще мастерства. Нашел место, где «косой» обманул выжлеца. Беляк обхитрил собаку, вернувшись своим следом метров пятьдесят, и сметнулся на стерню.
            Я быстренько поймал кобелишку и привязал его на уздечку (нашел лошадиную узду, пока охотился), бросил этот след и вернулся к другому, что встретился мне попутно метрах в пятистах от этого места. (А этот заяц пусть облежится. Глядишь – и напустит поближе).
            Развожу. «Двойка», вторая, третья. А вон и лежка. И заяц лежит головой ко мне в стерне. Начал поднимать ружье – «косой» науходы. Ударил дважды и перебил ему заднюю лапу. Заюлил заяц по стерне, и через минуту Буяша его и придавил. Один есть! Веселее стало на душе: все не «пустым» возвращаться, тем более, после вчерашнего триумфа.
           Вернулся к следу моего подранка, снова надел уздечку на Буянчика и пошел считать «двойки». Кобелишка дважды снимал с себя уздечку, что меня изрядно раздражало. В конце концов, оставил его на очередной «двойке», а сам продолжал разводить заячьи премудрости. Еще пара «двоек», и тут в пяти-семи метрах за сугробчиком увидал лежащего «своего» беляка. Присел, чтобы из-за сугроба торчала только заячья голова, и срезал «косого» на лежке. Кобелишка в это время ковырялся все на той же «двойке».
        - Учись, балбес, пока хозяин жив! (Буян, кстати, умер гораздо раньше меня, но об этом -  в следующий раз).
           Со вторым беляком на душе стало еще веселее. (Степень веселости на душе на этой охоте была прямо пропорциональна количеству подстреленных зайцев). Два!! Да еще и крестьянин, который объезжал лошадь на поле в двухстах метрах от меня, глядел на меня и, наверное, думал, какой я замечательный охотник. (Это я так думал. А уж что думал крестьянин, не знаю).
          Пора и домой. И тут на обратном пути в кустах вижу свежайший следок. Потом «двойка» и ничего не могу понять, так как я сам уже всё затоптал. Снял рюкзак, снял с плеча второго зайца на лямочке (или уздечке, уж не помню) и начинаю разбираться. Ничего не понимая, зову кобеля, но он, вообразив себя сторожевой собакой, охраняет зайцев и не реагирует на мой тщетный зов. Поднимаю глаза и вижу в кусту карагача беляка в пяти метрах от меня. Мгновенно стреляю ему по башке. Задрыгался мой третий заяц в кусту.
          Перешел трассу, иду к дому, и тут опять заячья «двойка».
         - Ё-моё! Да надоели мне уже эти зайцы!
          У второй «двойки» сбросил рюкзак и двух зайцев на лямочках (или уздечках). Третья «двойка», и потом след поворачивает в чии. Вот, сейчас выскочит! Вымахнул беляк из-под ног и был чисто бит «двойкой». Четвертый!!! Как в лучшие времена моей молодости.
         До дому сам бы не донес, но дорогой повстречались трое ребят, которые и помогли старому учителю. Каждый нес по зайцу. Вот так!
         Устал смертельно. Завтра – выходной и мне, и собакам.