Встречай. 23

                23.

Кера вырвалась и побежала к площадке света, образованной фарами Линды, где друг против друга стояли Ромес и Конрой. Резко притормозила, медленно подошла к Ромесу, взяла его за руку и прижалась к нему, почти с вызовом молча глядя на Конроя.

- Мы встретили эту молодую леди несущейся во тьме к неведомой цели и решили вернуть её в общество, - объяснил Рэли. – И она не сопротивлялась. Мы даже познакомились и побеседовали немного.

А Ромес видел только лицо Конроя, и сердце его сжималось от жалости. Конрой был похож на сломанный цветок.

- Пожалуй, вы тут без нас ещё не всё выяснили, а потому мы удалимся повторно, - Рэли потянул за собой Орко. – Да, кстати, Ром. У меня есть для тебя хорошая новость, - возможно, Рэли почему-то хотел, чтоб какая-то информация для Ромеса прозвучала в присутствии Конроя. – А может, даже две новости. Первая – мы с Орко зашли в один мирок, - помнишь, мы там Аннику с Корнелием оставили? Ну так вот, Аннике неожиданно стало лучше. К ней вернулась память – не полностью, но до тех пор, пока… Конроя она помнит, отца помнит, Лайта… Лайта тоже помнит, к сожалению. Корнелия помнит. А всё остальное – нет. Это и к лучшему. Когда мы пришли, она как раз умывалась. Ром, ты помнишь её страшную татуировку? Так эта татуировка сошла с её лица, смылась, как обычная косметика. И следа не осталось! Анника видела перед своим возвращением в мир живых сон, в котором присутствовал некто, вызвавший её из лабиринта безумия. И он был, судя по описанию, ужасно похож на тебя, Ром. Признавайся, тебе что-то известно об этом?

- Известно, - признался Ромес. – Расскажу как-нибудь попозже. И что там дальше с Анникой?

- Мы проводили её и Корнелия в тот мир, где обитает её отец. Там, к счастью, ничего не случилось. Разрушение миров обошло стороной его поместье, о пожаре там даже не слыхали.

Реальность оказалась в деталях не совсем такой, как запланировал Ромес во сне, но всё-таки – это сработало!

- Не знаю, к какому разряду ты её отнесёшь… Мы на секунду заскочили к Валентин – ты помнишь Валентин? – и одна дама передала тебе послание, - Рэли протянул Ромесу конверт. – На этом разрешите откланяться.

- Подожди, Рэли. – подал голос Конрой. – О чём вы говорили с Керой?

- Не о тебе, - с едва уловимой насмешкой ответил Рэли. – И не о Ромесе. Мы с твоей… - Он внимательно взглянул на Конроя и продолжил: - подопечной просто мило и интересно болтали. Это всё, что ты хотел сказать?

- Нет… - Конрой замялся, но потом всё-таки решился.

- Рэли, - сказал он. – Не можешь ли ты сделать что-то для меня? Это дело жизни и смерти.

- Я слушаю тебя, - серьёзно отозвался Рэли.

- Я хочу, - раздельно начал Конрой, - чтобы вы – ты и Ромес – взяли с собой мою девочку. Я уверен: вы не обидите её, с вами она не будет страдать и будет счастлива. И с вами ей будет лучше, чем со мной, - тут он печально вздохнул, - потому что мне уже не выплыть из омута зла. Кера, послушайся меня напоследок, иди с Рэли.

- А ты? – тихо спросила Кера-Саталина.

- Со мной ничего не случится. Просто мы не увидимся какое-то время, - ответил Конрой.

Ромес терялся в догадках, что же задумал Конрой.

- Хорошо, - мёртвым голосом ответила Кера-Саталина и медленно пошла к Рэли. Рэли обнял её, и вместе с Орко они удалились. Ромесу показалось, что девочка опять плачет.

Когда уходящие скрылись, Ромес спрятал письмо в карман и повернулся к Конрою.

- Не беспокойся о ней. Для неё всё сложится хорошо! Она будет жить по-королевски! – сказал Ромес.

- О нет! Больше – никакой королевской жизни! – горько улыбнулся Конрой. – Её хватило сполна!

- Разберёмся, - согласился Ромес. – У неё, действительно, всё должно сложиться лучшим образом. Итак, карты на стол, - предложил он.

- Как я от всего устал!.. – в пространство пожаловался Конрой. – Почему всё складывается так, а не иначе? Почему я никому не нужен? Даже родная дочь отвернулась от меня… Но так надо! Я вёл её к тебе. Знал бы ты, чего мне это решение стоило! Но я решил… Она – моя дочь, мой единственный, горячо любимый ребёнок! Это лучшее, что у меня получилось в жизни. Она слишком похожа на меня. Поэтому она должна быть как можно дальше. Потому что, оставшись со мной, она станет такой же, как я. А это… Это слишком тяжело.

- Если хочешь… - начал было Ромес.

- Нет! – глаза Конроя сверкнули недобрым огнём. – От тебя я не приму ни милости, ни жалости! Я ничего не смогу забыть!

- Так ведь и я всё помню, - сообщил Ромес спокойно, правда, ещё не догадываясь, к чему клонит Конрой.

- У меня есть предложение, - сказал его враг. – Мы поиграем в загадки. Если ты отгадаешь мои и если я не найду правильные ответы на твои, я – клянусь тебе! – уйду, и, возможно, навсегда. Я не обещаю тебе умереть. Я не могу умереть. Над этим процессом здесь не властны даже такие, как мы. Уйду в далёкие миры, исчезну, растворюсь в чужой жизни. И постараюсь никому не причинить боли. Возможно, я отыщу Джину. Это будет справедливо. Я постараюсь вернуть ей радость жизни и смысл бытия. Она заслужила. А ты поклянись никогда и ничего не рассказывать Кере обо мне.

- Хорошо, - пожал плечами Ромес. – Только клясться не буду. Достаточно обещания. Но что взамен? Что будет, если я проиграю? – он спросил просто так, уже примерно зная исход наперёд. Если, конечно, он правильно понял Конроя.

- Там видно будет, - уклонился от ответа Конрой. – Итак, я первый загадываю. По улице ночью бежит голый человек. За ним с такой же скоростью бежит другой голый человек. Вопрос: что они делают?

Ромес немного подумал и, поскольку ничего другого не пришло в голову, ответил:

- Бегут.

И Конрой вопреки всем худшим ожиданиям сказал:

- Правильно.

Тогда Ромес спросил:

- А если бы я сказал что-нибудь другое, ты и тогда сообщил бы мне, что я правильно отгадал твою загадку?

Конрой только буркнул:

- Твоя очередь.

- Хорошо, - и Ромес наспех припомнил слышанную где-то когда-то детскую считалку:

- Лежит – молчит, бросят – летит, упадёт – гремит, и тогда всё летит.

Конрой пожал плечами и презрительно спросил:

- Ну и что это?

- Разве плохая непонятная загадка? – огорчился Ромес. – Это же граната.

Конрой помимо воли улыбнулся.

- Мне уже надоела игра, - решил он. – Ты выиграл.

- И что дальше? – Ромес пытливо заглянул в глаза Конроя.

- Я тебя ненавижу, и ты это знаешь, - без выражения произнёс Конрой. – Думаю, даже догадываешься, почему. Я как-то набрёл в одном мире на надгробие на твоей скромной могилке. Ты помнишь, что там было написано? Ты должен помнить: такое не каждый день пишут. Помнишь?

- «Он был хороший»? – Ромес кивнул.

- И вот я подумал… - Конрой достал из кармана зажигалку и стал смотреть на пламя.

– Я столько зла сделал тебе, а ты… Может, ты на самом деле хороший? Наверное, потому, что в тебе самом нет ненависти.

Ромес попытался мысленно подсчитать, сколько людей тонко намекали ему на такое положение вещей.

- Ты не представляешь, как тебе повезло, - говорил Конрой. – В твоей жизни всё чётко разграничено, разделено на чёрное и белое, на зло и добро. Мало того, ты знаешь своего верного врага, зло не абстрактно, и потому с ним легко бороться. Всё немножко наивно, но это просто здорово. В твоей жизни не было предательства: ты никого не предал, и никто не предал тебя – так, по-настоящему, навсегда. И в этом тоже заключается своеобразное счастье. И ещё. У тебя  есть удивительный дар обращать всех в свою веру, образно выражаясь. Даже я не смог устоять. С чёрной стороны я уже шагнул в серую тень, откуда один шаг до твоего ослепительного белого света. И я не хочу делать этот шаг. Я просто хочу остаться собой, каким бы я ни был. Поэтому я оставляю тебя и ухожу. Все, кого я любил, ушли к тебе. Значит, мне нечего делать поблизости. Я оставляю тебя в покое. В Мирах ещё есть люди, знающие, что такое смерть. Я не прошу у тебя прощения… - Конрой отвернулся и тихо проговорил: - И всё-таки – прости…

Ромес внимательно слушал его и в то же время боролся с собой, поскольку ему хотелось броситься к Конрою и пожать руку, и дружески похлопать по спине, и молча, всё понимая, пожалеть и посочувствовать.

- Сделай одно одолжение, - попросил Конрой. – Скажи мне самое страшное пожелание, которое ты поклялся не говорить даже врагу. Пожалуйста!

- Откуда ты знаешь, что у меня есть такое пожелание? – Ромеса удивила просьба.

- А если нет – то придумай.

- Я придумаю.

- Нет, постой. Сначала… - Конрой швырнул зажигалку в темноту и протянул Ромесу золотую коробочку, украшенную переливающимися цветами из мелких драгоценных камней. – Вот. Откроешь, когда я уйду. Это подарок к Новому году. Лично от меня.

- Спасибо, - прошептал Ромес, принимая коробочку.

- Ты мне ничего не должен, - предупредил Конрой. – Ничего от тебя я бы не взял. Мне нужно только одно пожелание. Самое страшное. Да, и запомни напоследок одну вещь. Ты ведь теперь Трансер. Для тебя это будет актуально. Я знаю по себе, бывают моменты, когда очень не хочется жить. Но есть в мире болезнь, от которой не надо лечиться – она сама проходит. Это жизнь. Смерть – норма, а жизнь – лишь воспаление её. Так что не теряй надежды излечиться естественным образом, когда тебя сильно прижмёт.

- С нами эта шутка не проходит, ты сам сказал, - возразил Ромес.

- Хорошо. Назовём этот процесс переменой мест и состояний. Только и её, перемену,  не торопи. Это совет того, кто какое-то время имел власть над жизнью и смертью других.  Ну, давай пожелание, и я пойду.

- Вот тебе пожелание, - Ромес уже придумал. – Только это просто так, я тебе и никому никогда не пожелаю такого, поскольку страшнее этого пожелать со зла просто невозможно. Не знаю, для чего тебе это понадобилось… Итак, пусть с тобой случится то, чего ты больше всего боишься. Сойдёт?

- Браво! – радостно воскликнул Конрой, широко улыбаясь. – Восхитительно!

- Что же тебя так восхитило?

- То, для чего я и поднял вопрос о пожелании. Твой ответ! Это именно то, что нужно! Мой враг, оказавшийся сильнее меня во всём, о чём я знал, оказался сильнее меня ещё и в том, о чём я не догадывался. Ну, не то чтобы сильнее, но просто – достойным меня. Ты не стопроцентно светел - и в тебе есть место для зла. Ты знаешь цену обеим сторонам. Такой себе иммунитет и к свету, и к тьме. Так что ты практически непобедим. И мне теперь не стыдно признать поражение. Прощай, - и он, не дав Ромесу ни слова сказать, шагнул во мрак из конуса света  фар Линды и исчез.

Ромес, бессильно опустившись на крыло Линды, лишь смотрел ему вслед. Да, Конрой поступил именно так и не иначе, и вроде бы всё можно объяснить. Н-да, объяснить-то объяснить, будь то кто-нибудь другой. Но как понять всё, если это – Конрой? Дело именно в том, что он – Конрой, и нельзя забыть того, что творил Конрой в недалёком прошлом. Ромес открыл подарок Конроя. В золотом футляре лежали ключи от Миров.

- Сто тридцать три галактики и две звезды в придачу! – непонятно для самого себя выругался Ромес ни в чей адрес, поскольку по такому случаю молча сидеть в бесстрастности уж никак не годилось. – Ну это надо же!

Ключи от Миров. Давно потерянные и настолько необходимые. С ними ведь может быть всё совсем по-другому! Лучший подарок из всех. И такой нужный. И подарил кто? Злейший враг. Конрой. Изгнанный Тринадцатый.