Таргитай из книги имя мое бесконечность

Сейчас он выглядел как обыкновенный дровосек с кудрявой бородой. В последнее время спина немного побаливала, да и правое колено ныло на грозу. Всему виной старые раны, о которых Таргитай предпочитал не вспоминать. Тело немного подсушилось, и только руки все также были налиты свинцом. Забавы ради он бы смог разогнуть подкову, но либо подковы под рукой не было, либо настроения ее гнуть куда-то подевалось. И только в лесу, вдали от чужих глаз, он был счастлив и становился самим собой: простым, без лишнего пафоса, дровосеком. И если кто-то наблюдал бы за ним сейчас, то никогда не смог бы догадаться, что это и есть тот самый Бес.

- Таргитай! – прокатился эхом зов по лесной чаще.

Бес выпрямился, вглядываясь в пустоту. И снова раздался крик:

- Таргитай!
- Я здесь, у оврага! Что нужно?
Дровосек узнал этот голос: малыш Умпа, сын Дяка.
 
- Тебя ищет отец! - кричал Умпа на бегу. Подбежав к дровосеку, парень присел на пень и попытался немного отдышаться.
- Что случилось, к чему такая спешка?
- Тарг! Из города приехали, всех мужиков собирают у старосты! Война, говорят! Вот батя за тобой и послал.
Умпа немного отдышался, заметил в траве флягу  и потянулся к ней.

- Это не вода, - прищурив глаза, произнес дровосек.
- А вода есть? - облизывая пересохшие губы, жадно спросил Умпа.
- Береза есть. Иди, пей, я с утра поставил, уже натекло, - сказал Бес, жестом указывая на одиноко стоящее дерево.
- О, подойдет, а то горло совсем пересохло!
Умпа сорвал с березового ствола небольшой гранчак, в который капля за каплей струился березовый сок.
- Да тут всего-то на два глотка, - разочарованно протянул парень. - А что во фляге, беленькая?
- Она, родимая, она. Так а что за война, кто с кем воюет?

Если кто и знал Таргитая, то сразу бы заметил, как он изменился в лице. В его глазах блеснул едва заметный огонек. Возможно, все эти годы ему не хватало именно этого слова - «война». Он не скучал за войной и не любил ее, ведь именно она забрала у него душу и лучших друзей. Взамен остались только шрамы и кошмарные сны. Но откуда тогда эта скрытая радость? Ведь жизнь прекрасна, чего ему не хватает? Жена есть, дом есть, да и дети уже выросли. Он боялся признаться себе, что ему попросту скучно. Вся эта размеренная жизнь не для него, а дышать полной грудью он может только тогда, когда в жилах стынет кровь от нахлынувшего адреналина.  Умпа прервал его мысли:

- Не знаю, но, может, пойдем?
Парнишка вернул гранчак в березовый проем.
- Пойдем, только гранчак прихвати!
Бес забросил на плечо походный мешок.

Шли долго и молча, каждый думал о своем. Бес - о войне, а Умпа - о дочери старосты, представляя ее купающейся у белого камня. Там было где спрятаться и понаблюдать.  Вода раскалялась на солнце, становилась словно горячий кисель.  Девушкам из его деревни нравилось бултыхаться, нежась в солнечных лучах на каменном утесе.

У Лики на правом бедре было маленькое родимое пятно в виде развернутых крыльев бабочки.  «Это просто удивительно,  - думал Умпа. – Интересно, оно сразу появилось? Или сначала это было просто пятнышко а потом оно выросло и превратилось в бабочку?  Или сначала была куколка, потом личинка и только затем открылся мотылек?».

Он любил эту бесстыжую девчонку всем сердцем, всей душой.  Умпа еще не знал, что значит любить, но каждый раз, когда он думал о Лике, перед его глазами всплывала эта прекрасная бабочка. И что-то внутри начинало бурлить, шевелиться в штанах.  Ему очень хотелось рассказать о своих чувствах, поделиться, спросить у кого-то совета, но у кого? А если окажется, что в целом мире он один испытывает подобные чувства? И это урчание в животе и легкость в ногах - просто какая-то хворь? Возможно, она даже заразна и не подлежит лечению.  Это сейчас ему хорошо, а совсем скоро болезнь начнет прогрессировать и проявит себя совершенно в других, более извращенных формах.
 
Он вспомнил сон, который снился ему на прошлой неделе, и почувствовал страх.  Умпа губами прикоснулся к груди Лики, кончиком языка скользнул по ее упругому пупырышку.  Девушка застыла, окунув руки в его густую шевелюру. Он поднялся немного выше, впуская в себя ее нежный запах. Этот аромат был необъясним. Он попытался подобрать слова, чтобы описать этот запах, на миг представил все, что может благоухать: цветы, плоды, скошенную траву. Но все это  не то! Так, как пахнет она, не пахло ничто. И когда Умпа проснулся, то все, что осталось от сна - этот запах.

Отпели первые петухи, и дождь, что лил всю ночь как из ведра, иссяк. Накинув на себя отцовский ватник, Умпа вышел на крыльцо. Он задохнулся от свежести рассветного бриза. Облако тумана зависло над пшеничным полем, растворяясь в лучах солнечного рассвета. Этот воздух и запах, который он ощутил во сне, были одним целым. Умпа закрыл глаза, глотая очередной глоток рассвета, и словно из глубины его мыслей возникли губы Лики.

- Умпа, не отставай! - проскрежетал Таргитай, который немного оторвался вперед. - Ты что, не спал?
- Я иду, иду!
Парнишка ускорил шаг, пытаясь нагнать дровосека. Когда Умпа поравнялся с Таргитаем, тот неожиданно положил свою могучую руку парню на плечо .  По привычке прищурив глаза, Бес спросил:
- Как поживает твоя Лика? Ты уже сделал ей предложение?
Умпа немного съежился, словно суслик, которого застали в момент трапезы.
 
- Ну, что ты, в самом деле? Женщины - это нормально, - по отцовски продолжил Таргитай. – Ты, главное, бате не говори, а то он у нас человек чистых помыслов,  может и застыдить.  А мне можно. Смотрю на тебя - ты прям как я в молодости. Вы уже целовались?
- Нет, - пряча глаза и наливаясь румянцем, робко ответил Умпа.
- А уже пора! – усмехнулся Тарг. - Ты сколько по ней уже сохнешь? Год, два? Будь мужиком, смотри, какой вымахал! С бабами нужно прямо и без стеснений: пришел, увидел, победил. И спрашивать особо не нужно. Не она тебя, а ты ее выбираешь, понял? Если строптивая попалась, значит, нужно немного гордыню-то сбить. И, главное, не бойся. Ты же мужик, а значит, будущий воин! Кто добычу в дом приносит, тот и должен по столу стучать. Понял?
- Ага.
По правде говоря, Умпа ничего не понял, и все, что пришло ему на ум - это подтверждение его мыслей об этом суровом дровосеке. Ну как можно брать без спросу или попросту навязывать свою волю? Если нет взаимности, то кому от этого хорошо? Тарг, словно прочитав его мысли, вклинился в их поток:
- А знаешь, что главное в этом мире?
Дровосек выдержал паузу, подбирая нудные слова:
- Главное - это слово. Если что сказал, то все. И если когда-то ты отступишь от своих слов и- даже пускай об этом никто не узнает - важно не это. Важно то, что ты будешь знать о своей измене. Отступив однажды, нарушив клятву или отклонившись от намеченной цели, ты сделаешь это снова, а потом снова. И все, что от тебя останется - пустой звук. Ты больше не будешь доверять самому себе, а это главное в жизни! И нет страшнее мучений, чем гнусное падение и ложь. Если любишь-  скажи, пока кто-то другой не сделал это за тебя. Хочешь взять - бери и не спрашивай! Хочешь узнать – спроси, даже если тебе кажется, что вопрос выставит тебя дураком. Это лучше, чем остаться невежей, продолжая корчить из себя умника.

Парень остолбенел, слушая Таргитая. Он уважал этого воина и даже пытался ему подражать, но сейчас его напор обескуражил Умпу. С ним так никто никогда не говорил. Отец всегда бубнил о духовных ценностях и о послушании, о грехах и расплаты за содеянное.  Умпа любил отца, но считал его слабым человеком. «Почему он все это мне говорит? Зачем я ему? Зачем дарить столь важные советы? Ведь у него есть свои сыновья, почему он их не направляет?» Мысли роились в голове, оставляя безумное количество вопросов.

- Ты думаешь, почему я все это тебе рассказываю? - Тарг точно читал мысли парня, и Умпа едва не начал его подозревать в колдовстве. – Ты славный малый - не то, что мои! Старший летает в облаках, говорит, что секира не для него. А Янек, так тот вообще под юбкой вырос, пока меня не было. Мне бы такого сына, как ты!
Последние слова тронули парня до глубины души. Умпа невольно прижался к дровосеку, но тут же отстранился, отбрасывая мимолетную слабость. Тарг почувствовал этот порыв и уже сам покрепче приобнял парня.

- Ты мужик, мужичок, - произнес сердечно. - Пойдешь со мной на войну, если позовут?  Мне такой помощник нужен!
- Пойду! - выпалил Умпа и оробел от собственных слов.
- А девке своей скажешь, что она твоя. Чтобы ждала, пока ты врагов будешь рубить в далеких краях. Надо сказать! Солдату нужно иметь бабу дома, чтобы желание вернуться живым было. На войне ведь всякое бывает.
- Скажу! - уже совсем звонко выпалил Умпа. – Да, пойду и скажу!
- Вот это по-нашему, - похвалил Тарг. - А то сопли да слюни. Вот он, настоящий воин! Помни, что настоящий мужик от слов никогда не откажется. Вот сегодня и скажешь! А если начнет юлить, то возьмешь ее руками, вот так! Дровосек схватил парня за плечи, да так, что кровь застыла, охладив кисти рук,  лоб в лоб выпалил:
- Ты или моя или ничья! Понял?
Умпа робко закивал головой, представляя, как отреагирует на подобный напор его возлюбленная.
- Она не сможет устоять, я тебе зуб даю, - поучал Тарг. - Все бабы с виду разные, но нутро одно на всех. Им нужен мужик, сильный и со своим стержнем.  Такой, чтобы за его спиной как за каменной оградой. Но мужиков таких мало, вот и подбирают кого попало. Потом из этих слизняков веревки вьют и жалуются, что нет у них бабьего счастья. Все понял?
- Да!