Презервуары новогодней ёлки

 
                смотришь иначе
                на надувные шары
                до их покраски




Все ближе Рождество и все чаще в календаре «Мировая живопись», к иллюстрациям которого я пишу каждодневные трёхстрочия, библейские сюжеты.  Вдруг вспомнилось своё…. Первый рождественский подарок – не себе, а сельским старшеклассникам,  я держал в руках  в далекие уже постперестроечные времена, работая в сельской школе организатором  внеклассной работы.  В канун  католического Рождества  директор школы  вызвал меня в кабинет и сказал:    
- В районном отделе получили Рождественские подарки для школьников. От благотворительной организации Швеции. Дали всего трем школам, нашей школе тоже.  Сегодня же проведите со старшеклассниками беседу вот по этому сценарию и раздайте всем подарки. Утром о проделанной работе нужно отослать отчет.
С этими словами директор протянул мне большую картонную коробку с яркими пакетиками. Я автоматически взял один в руки, что бы рассмотреть поближе – на красном фоне  была фотография большегрудой обнаженной азиатки и надпись пониже  -  CONDOM. К сценарию о профилактике AIDS – СПИДа прилагалась большая пачка  красочных листовок формата А4 на английском языке – видимо инструкция к применению.
- Да, когда будете раздавать подарки,  то упаковку уберите. Эту порнографию – директор ткнул пальцем в Обнаженную Большегрудку – учащимся даже не показывайте  – согласно приказа №… от 19… года.   Надо сказать, что в этом кабинете я работал на автопилоте.
Директора школы за глаза ласково называли -  наш Бельмандо. Странное прозвище  он заработал не за портретное сходство с французским артистом - директор был полной противоположностью знаменитому Жан-Поль Бельмондо, но вот страсть к приказам и продвижение к вершинам власти по телам своих сослуживцев…  Все мои декабрьские  мысли, которые до этого момента  крутились вокруг школьной   елки, ее наряда, новогоднего сценария разом переключились на рождественскую беседу с подарками…

Тот, кто считает, что раздавать на Рождество резинотехнические подарки очень просто – немного ошибается. Возможно, что он в костюме Санта Клауса и сбрасывал подарки такого рода полярникам или африканцам с самолета, не видя лиц получателей, а главное – не слыша их комментариев – это действительно просто. А каково  мне, сеятелю Разумного, Доброго, Вечного разбрасывать из лукошка этих голых белых змеек  своим мальчишкам и девчонкам, да еще  смотреть им в глаза и что-то говорить… Думаю, что и Ушинский – Песталоцци, вместе с Макаренко – Крупской не сразу бы сообразили , хотя про последних зарекаться не буду – в советской школе в 20-годы такой печальный опыт был… Но с другой стороны мне не хотелось слушать визг Бельманды* о невыполнении приказа, писать по этому поводу объяснительную записку, ждать  на педсовете выговор ...  Бррр! 
Я сидел в своем кабинете физики: отделял зерна от плевел -  извлекал свернутых змей и складывал их в лукошко, а картинки дев голо систых  убирал в мусорный мешок для дальнейшего сжигания. Сидел и  ждал окончания уроков, дабы провести  в актовом зале беседу - на доске объявлений уже красовался плакатик  с темой беседы для учеников 8-11 классов …
До звонка еще оставалось время, я развернул белую змейку и стал ее надувать… она прошла все стадии трансформации – от полного  сходства с китайским эталоном, затем с африканским, но затем,  изделие стало походить на большую дыню-альбиноску…  Я ударил себя по лбу дыней   и прошептал: - Эврика!
Прозвенел звонок, и я вошел с двумя коробками в актовый зал, где уже сидели разнородные и громкоголосые старшеклассники – всем хотелось домой, но я их  клятвенно заверил, что беседа будет недолгой, и что «в конце ея будет раздача слонов». К публичным выступлениям я перестал готовиться после одного давнего монолога на юбилее родной  alma mater – тогда в спешке я перепутал ненумерованные листки своей и чужой распечаток речи  и озадачил весь зал шарадософизмическим детективом.
С учениками я начал разговор о непутевых сыновьях нидерландского натуралиста  Антония ван Левенгука, которые в отсутствие отца играли в его мастерской стеклянными линзами. Кто-то из сыновей – история не сохранила их имен - засунул две линзы в медную трубку – так получился микроскоп.  Возвратившийся отец не стал наказывать сыновей, а лишь оформил изобретение на свое имя. В этом месте я дал возможность высказаться и ученикам. После небольшого диспута они вынесли такое решение: сыновей нужно было наказать, но их заслуги  в истории не умалчивать. Далее я продолжил беседу о СПИДе  по предложенному  спонсорами сценарию, но дойдя до слов:
  - А теперь дети посмотрим на самое популярное средство защиты…
Я жестом фокусника извлек из ящика ту самую  белую дыню, от удара которой по голове мне вспомнились не только фраза «Эврика» Архимеда, но и…
(слова другого грека Аристотеля, который  сравнил детский  ум с покрытой воском дощечкой для письма - Tabula rasa (лат. «чистая доска»). Этот термин я хотел бы раскрыть в несколько ином разрезе. Представим, что вы оставили маленького мальчика с коробкой фломастеров в комнате со светлыми обоями… Представили? А теперь оставим маленькую девочку возле открытой женской косметички -   и здесь  срабатывает древнейший инстинкт самовыражения, который до подросткового возраста чаще всего пересиливает инстинкт продолжения рода – половой инстинкт.)
Возгласы из зала: - Я знаю, что это! - были пресечены моим встречным вопросом: - А вы знаете, что ЕЩЁ можно с этим делать?
Зал задумался, а я достал из коробки маркер и стал рисовать на матовой поверхности дыни деда Мороза, при этом  я не спеша рассказывал про искусство батика – росписи ткани, про роспись белой поверхности яйца - искусство писанки, про уличное искусство граффити, про витражи соборов… Я не просто рассказывал, а доставал из второй коробки наборы открыток
( больше сотни таких наборов я держал в школе для  уроков МХК), показывал и раздавал.  Я дождался того момента, когда чьё-то робкое предложение: - А можно мне тоже попробовать нарисовать? переросло в  желание всего зала и не просто попробовать, а провести новогодний конкурс раскрасок, а заодно украсить елку и зал. Я нехотя дал согласие, под дружное ликование активисты пересчитали собравшихся, количество заготовок в коробке, поделили  одно на другое, и роздали всем собравшимся по 4 штуки.  Дюжина осталась – я попросил ее для нужд деда Мороза, роль которого исполнял сам 
Камень, свалившийся с моих плеч, потянул за собой  другие новогодние камни: оформление елки и зала, сценарий – все жизделось на эфемерном фундаменте из латекса и вдохновении юных художников.  Уже на следующий день на уроках труда  в актовом зале устанавливали  лесную красавицу, а в мой кабинет с заговорщицким  видом забегали старшеклассники – все горели желанием поскорее наряжать елку своими творениями. Все началось после занятий. Завхоз вытащил из своей подсобки коробку, в которой, кроме прошлогодних костюмов деда Мороза и Снегурочки, лежали битые шарики и скрученные гирлянды, помнившие еще елку в Горках с дедушкой Лениным. У гирлянд не было никаких звездочек или шаров – простые 13 - вольтовые разноцветные лампочки по 18 штук на каждой. Стоило одной из лампочек перегореть или чуть открутиться, как гасла вся гирлянда.  Ребята из физического кружка стали восстанавливать гирлянды, на лампочки надевали разрисованные изделия, осторожно надували их и завязывали, снова проверяли на свечение, а затем, не дыша, подвешивали  на елку и на натянутую по всему залу леску.  При дневном освещении украшение выглядело бледновато. Перед елкой установили большой часовой циферблат в виде земного шара, нарисованнного на листе фанеры, у каждой из цифр были прикреплены те самые 12 шаров, из резерва деда Мороза.  Их разрисовывала Снегурочка, а я для них спаял удивительную для того времени  гирлянду, мощные лампы которой могли зажигаться от отдельного пульта по очереди, все вместе и в любом порядке, крутились стрелки, а при подаче на лампочки дополнительного напряжения шары раздувало от нагревания и они лопались выстрелом Авроры**. Стены актового зала были обклеены новогодними открытками и поздравлениями, нарисованными на обратной стороне инструкций о предохранении от  AIDS – СПИДа – в нашей школе изучался не английский, как предполагали спонсоры, а немецкий язык.  И вот наступил час Х.  В зале стали собираться родители, гости, ученики. Елка стояла в полумраке, подсвечены были только стены с газетами и рисунками, которые с интересом рассматривали собравшиеся. Сценарий был «Новый год шагает по планете» - каждый класс представлял какую-либо страну  или несколько стран, но к обычным танцам и  песням, вдруг  загорались на елке шары с видами городов, музейными экспонатами и картинами, а художник становился экскурсоводом.
Отличился тот самый Ученый Циник, который на беседе о СПИДе знал про ЭТО больше остальных одноклассников. В его экспозиции помимо четырех основных азиатских шаров, было еще пять шаров явно из российского сырья. Он удивил публику парными портретами, которые располагались валетом на одном шаре. Здесь, кроме героев мультфильмов, был и Горбачев с Маргарет Теччер. На голове Горбачева была прорисована родинка в виде карты СССР,  голову «железной» леди украшал бант, привязанный к соску шара.  Первое место ему присудили за композицию «Рождество Христово»,  сделанную из (или на?)  хирургических перчаток, тех, которые у нас в селе, да и по всей России,  называли Хайль Гитлер – такую перчатку  натягивали на трехлитровую банку с бражкой. Перчатка перекрывала доступ кислорода, но ее саму распирало изнутри углекислым газом при переходе сахарозы в спирт, она то опускалась, то поднималась вся распальцованная.   Так вот из нескольких перчаток  досужий ученик сделал целую композицию с Младенцем и Девой Марией, пастухами и волхвами, скотами и ангелами. Все это подсвечивалось изнутри теплым светом лампочек. Без призов и подарков не остался никто. Я крепко жал дарованиям руки, вручал незамысловатые кулечки и смотрел в радостные лица, радуясь с каждым из них. А потом настал черед Снегурочки и деда Мороза. Мы стояли у светящегося циферблата часов, Новый Год шагал,  нарушая все часовые пояса, от пингвинов Антарктиды к лондонскому  "Big Ben"-у, от пирамид Египта к небоскребам Нью-Йорка, перемахнул через  Великую Китайскую стену к Спасской башне Кремля, а уже отсюда, ровно в 12 часов в наше село Свобода. Весь зал начал дружно изображать бой часов и  скандировать: - Раз! …и  взорвался шар №1, из которого во все стороны полетели кружочки конфетти.
Стрелка перескочила: - Два! Новый оглушительный взрыв… и так до 12, а когда лопнул последний шар – все стали поздравлять друг  друга.   А  потом еще было чаепитие, танцы со стрельбой шарами – все петарды и хлопушки были запрещены пожарниками,  обрывки шаров валялись по всей школе, но они не вызывали брезгливых чувств, наоборот, вместе с конфетными фантиками, мандариновыми корками и конфетти эти обрывки  создавали грандиозную картину состоявшегося праздника, который бывает раз в году, а потом вспоминается всю оставшуюся жизнь.

Послесловие.
На педсовете директор объявил мне две благодарности: за беседу со старшеклассниками и за новогодний  праздник. Бельмандо, да и не только он, не смогли сопоставить эти два события и соединить их в одно. На следующий Новый год школой была закуплена роскошная китайская гирлянда из 400 переливчато мигающих бегающепоющих огней. Спонсоры даров больше не присылали, видимо побоялись, что у нас в селе зародится новое направление искусства – ПРЕЗЕРВУАТИЗМ, появятся такие шедевры, которые затмят не только Ван Гога, но и Шагала с Малевичем вместе взятых. 
------------

* российские клички, в отличие от французских  фамилий, склоняются
**старый цирковой трюк с гимнасткой,  падающей из - под купола и попадающей в стеклянную бутыль.  Просто в последний момент конферансье незаметно подставлял к горлышку бутыли воронку. В моем случае это был рыцарь со шпагой, спрятанный за циферблатом.Он незаметно тыкал шпагой в надутый презервуар.