Общежитие - 3

Во втором институте юность уже не была голодной,но такой же счастливой, а денег, конечно же, не хватало
Контрапункт. Между прочим, когда нужны были цветы на «здыбанку», т.е. для свидания или еще куда, нас здорово выручало…кладбище. Апофеоз искренности и дурновкусия, оно находилось выше института, мы его называли Третьей Актовой аудиторией, (в здании института было два актовых зала).
Покойники охотно с нами делились, способствуя делу житейскому.
-----------------------------------
     Приходилось подрабатывать. Иногда очень удачно. Например, ночным сторожем в детском саду. Представляете, двухэтажное здание, кухня с остатками детского питания и сотня коек на всю ночь в твоем распоряжении. Пару раз приглашал всю группу подкормиться и погудеть. За что и уволили.
   Дворник в родной «альма матер». Ареал – Харьков, Пушкинская, 77, ХЮИ, фасад и внутренний двор института. Скажу прямо, приходилось тяжеловато. Вставать надо было около пяти ежедневно, (студенту можно было только на пол ставки, поэтому оформились вдвоем, но работал я один, 60 рэ, как-никак), да еще после братской пирушки, затянувшейся далеко за полночь.
   Профилонить не удавалось ввиду наглядности обслуживаемой территории (ректор Маслов рано приезжал на работу). Бывалоча, мел дорожки сразу же после всенощной. А потом еще и на занятиях надо было соответствовать. Но были в этом подметании некие моменты воспарения души, которые запомнились на всю жизнь.
   Осень. Помахав с часик метлой, я поджигал желто-бронзовую кучу листьев, и садился на скамейку возле столовой передохнуть. Подъезжала машина с продуктами. Мне позволялось бесплатно взять треугольный картонный пакет сладчайшего, ледяного молока и обжигающую ароматную буханку кисловатого, черного хлеба. Я
засовывал ее, как грелку, за пазуху и, отщипывая кусочки, завтракал вместе с ноевым ковчегом: скандальной стайкой воробьев, семейной парой голубей, хромым скворцом, оставшимся на зимовку, которого я учил насвистывать что-то из Антонова, (он был тогда мегапопулярен, и репертуар нашей институтской джаз-банды состоял едва ли не на треть из его песен), знакомым котенком Шариком, по неизвестной причине явно припозднившимся со своим появлением на свет, и безымянным подростком щенячьего пола. Навсегда врезался в память горько-
сладкий запах осеннего костра и редкостное ощущение гармонии. Природные антагонисты и недоброжелатели в полном согласии ели из моих рук, не обращая друг на друга никакого внимания.
    Однако я отвлекся. Естественно, что основным, традиционным и самым быстрым способом добычи пропитания и денег была разгрузка вагонов на товарной станции. Годилось все, но в основном попадались овощи. Пару раз случался праздник души, разгружали мороженый хек. Мы его натырили столько, что вся общага минимум
на неделю пропахла океаном. К мясным и винно-водочным грузам нас не пущали. Известное дело, студенты. Но однажды студенческий бог услышал наши молитвы, и нас бросили на разгрузку вагона со стратегическим содержимым. Пообещали по червонцу и бутылке «чернил» на брата. Огромного объема медицинский шприц и тоненькая иголочка для инъекций были у нас наготове. Водка отсасывалась из бутылки, а на ее место впрыскивалась вода. Тонкая алюминиевая пробка-«бескозырка» позволяла это сделать без особого труда. Пара трехлитровых
банок напитка были нашим трофеем.
     Через несколько месяцев для празднования Нового года мы купили две бутылки водки. В обоих!!! оказалась вода. На пробках обнаружились едва заметные проколы.
Оставался час до курантов. За спиртным в "гастрик" бежать было поздно.
Хорошо хоть, на поверхности не плавали радужные пятна, а на дне бутылки не валялись обгрызенные ногти.