3. Ото сна

А давай не будем спать.

Са смотрит на Ная под пледом, укрывая их от пронзительных лучей солнца. Тот щурится, сонно моргая и время от времени предпринимая попытки прикинуться спящим.

Но Са каждый раз его тормошит.

Давай не будем спать вообще.

Это как? – Он, наконец, убирает руки и смотрит на нее. Са широко улыбается.
Вообще не будем спать. Никогда. – Ее смех, как будто бусы, оплетает их шеи. Най внимательно смотрит на нее, а потом тоже расплывается в хитрой усмешке.

А давай.

И они перестают спать. Вообще. Бросают спать, написав на стене у матраса «Минздрав России предупреждает: сон вредит Вашему здоровью». Са карябает над столом на кухне: «Сон убивает». Най дополняет в коридоре: «Сон приводит к преждевременной старости». Са подписывает в туалете: «Сон является причиной рака мозга». Най пишет на ванной: «Сон может стать причиной аборта». Еще они наказывают подушку и плед за то, что многие годы те заманивали их в свои обманчивые сети, вызывая все более прогрессирующую сонную зависимость. Са предлагает выгнать их на лоджию и закрыть там. Но там такое солнце и лето, что они решают, это будет отнюдь не наказание, и ставят их в угол.

Нет, надо в разные углы, - поправляет Ная Са, - а то они буду переговариваться.

Закончив пропагандистские мероприятия, Са и Най счастливо обнимаются, освобожденные от своей пагубной привычки, и целуются. Потом идут прогуляться, покупаться, побегать, попрыгать, порадоваться, посмеяться, побороть, попробовать, помыться, побриться, пошалить, позеленеть, попошлить, побродить, поумнеть, поработить, погрозить, похорошеть и порадоваться на улице. Это занимает у них целый день, без шуток, и, вернувшись домой, Са и Най чувствуют себя очень уставшими. Но, посмотрев на наказанных подушку и плед в разных углах комнаты, они решают, что матрас слишком легко отделался, и ставят его в угол тоже.

Приближается время очередной сонной дозы. Са и Най немного нервничают. Девушке прохладно, а укрыться пледом нельзя. Она подходит к Наю, прося у него защиты, поддержки и тепла. Тот обнимает ее и говорит:

Давай будем читать наоборот.

Давай.

Най берет книжку и начинает:

«Екдесос лазакс рабук и имакшурги с екищя в мокдяр илажел кичям-яншыраб и рабук-кичдолом: - Екищя мондо в мижел дев ым. Ман ил ясьтинежоп ен?»

Он наклоняется к Са, чтобы та прочитала ответ. Но, пробежавшись глазами по тексту, девушка возвращает ему книгу. Най читает продолжение:

«Лачломорп одрог, яншыраб яабюл меч, ешьнем ен ебес о йишважарбоов и яинеджохсиорп оговоняфас – кичям он»

Най передыхает и прочищает горло. Читать наоборот кажется уже не так занимательно, и Са начинает явно скучать.

Ладно, - решительно говорит он, - давай тогда устроим представление.

Девушка начинает рыться в груде одежды на двух стульях, выискивая что-то подходящее для театрального представления. Най возится с декорациями. Они переходят в обширную гостиную, где для этих целей у них как раз нарисована сцена, на которой в ряд идут красивая девушка в бикини и со страусовыми перьями, клоун на большом полосатом шаре, девочка-гимнастка, выгнувшаяся «мостиком» и усач-силач с двумя гирями.

Молодые люди ставят два единственных раскладных стула напротив сцены, Са заботливо усаживает Лесного Духа на один из них и задергивает кусок материи перед
сценой.

Быстрее-быстрее, - торопливо говорит она, гримируя Ная, - зрители уже собрались.
И вот все готово. Са тянет за веревку, и занавес медленно разъезжается. Най выходит на сцену, завернутый в тяжелую красную штору, толкает ногой цветной прожектор на полу и говорит низким, пафосным голосом:

Что есть смысл жизни, о Великий и Ужасный Кролик Семиствольного Органа?

Са прыскает, но поправляет заячьи розовые ушки и выпрыгивает к нему на сцену.

Жизнь есть радость!

Что есть смысл любви, о Великий и Ужасный Птенец Кривого Отрока?

Са сбрасывает заячьи ушки и расправляет руки в мохнатой накидке.

Любовь есть блаженство двоих!

Най простирает руку в экстазе актерского озарения.

Что есть смысл бытия, о Великий и Ужасный Моллюск Средиземного Отечества?

Са окатывает его водой из таза и кричит:

Радость мгновения! Радость мгновения! Радость мгновения!

И они пускаются в пляс. Кружатся, гримасничают, берут в круг своего единственного рукоплещущего зрителя. Са катается на Нае, Най притворяется овощем и падает в разные стороны, Лесной Дух качает деревянной головой и гремит своими языческими бусами.

Утомившись, они вместе падают на сцену под свет жарких лучей и долго горячо дышат. Са душно в своей перьевой накидке, она ерзает и пытается от нее избавится. Руки Ная прохладные и нежные.

Давай, помогу.

Спустя пару часов и миллиард жарких прикосновений и поцелуев, они сидят на раскладных стульях и смотрят в стену.

Я хочу спать, - первой не выдерживает Са.

Нет, - отвечает Най, смотря в окно, - еще даже не стемнело. 

И не стемнеет. Белые ночи же.

Най вздыхает.

Нет, это была твоя идея. Мы не спим. Мы бросили спать, помнишь?

Са грустно вздыхает.

Тогда давай поедим.

Они достают все свои припасы, начиная с консервированных персиков от их далекого друга в Астане и заканчивая сухобротами с остатками сыра и укропа, что остались от завтрака.

Если не спишь, больше хочется есть, - говорит Са, уплетая персики один желтый шарик за другим.

Вот видишь, как мы голодали, когда спали. А ты еще жалуешься, что я такой худой. Это все потому, что раньше мы спали как настоящие наркоманы, - отвечает Най, закусывая гречневую кашу огурцами.

А вдруг, - Са делает страшные глаза, - а вдруг мы теперь не сможем остановиться, и будем есть, пока не лопнем?

Най перестает жевать и переводит взгляд на огурец в своей руке. Они опасливо ложат еду обратно на стол.

Ладно, - говорит Най, проглатывая последний кусок, - вроде бы поели. Чем еще займемся?

Может, диафильмы посмотрим?

Най думает, а потом качает головой.

Вспомни, сколько раз ты засыпала под них. Нет, надо что-то активное.

Они оглядываются в поисках новых видов деятельности. Взгляд падает на их ботинки и суперклей. Переглянувшись, Са и Най обмениваются хитрыми улыбками.

Ну что, готово? – Спрашивает через полчаса Са, придерживая стремянку, на которой стоит Най и приклеивает свои ботинки к потолку.

Погоди. – Он опускает руки и оглядывает свою работу. – Вроде бы приклеились.
Теперь слазь, я хочу проверить, выдержат ли они меня на весу, как на картинке вот здесь.

Най уступает ей место. Са долго мучается с тем, как бы ей обуться в его ботинки на потолке. Это, оказывается, не так уж и просто.

Это же мои ботинки, - говорит Най, - у меня нога больше. Ты выпадешь из них.

Не… могу… затянуть… шнур… шнуровку, - кряхтит в ответ девушка, пытаясь дотянуться до висящих шнурков. Най залазит вслед за ней на стремянку. Пока он затягивает шнурки, их опора начинает шататься, а Са испуганно подвывать.

Тише-тише, - говорит он, спускаясь вниз. – Ты готова?

Подожди-подожди, Най! – Испуганно вскрикивает девушка. – Ты хоть постелил мне что-нибудь мягкое, если клей меня не выдержит?

Парень оглядывается в поисках страхующего матраса, но тот наказан и стоит в углу, у них в спальне.

Я тебя сам поймаю, если вдруг что.

Ну ладно, - Са зажмуривается и чувствует, как стремянка под ней начинает отъезжать, - ой, ма-а-а-ама…

Най, поддерживающий ее до этого, осторожно ее отпускает. Са сжимается в единый комок страха и продолжает едва слышно визжать себе под нос, не открывая глаз.

Да не бойся ты, - говорит он, смеясь, - смотри, держишься. Как муха.

Правда? – Са медленно открывает глаза и смотрит на него. Он такой странный, вниз головой. Они смотрят друг на друга, улыбаясь.

А поцелуй меня, Най, - предлагает она. Парень приближается к ней. Ее ноги выскальзывают из ботинок. Она с диким визгом летит вниз. В последний момент Най подхватывает ее и вместе они гремят на пол.

Вот черт! Вот же чертовский черт! Черт! – Сквозь истерический смех, чертыхается Са. – Как я испугалась!

Най прижимает ее к себе.

Храбрая моя. – Целует. – Смотри, ботинки-то там остались.

Они смотрят вместе на потолок и начинают хохотать.

Согласно часам, времени уже четыре часа утра. Са и Най рисуют вместе в его мастерской. Он продолжает работу над своим этюдом, а она тратит его пастель, малюя свои фамильные картинки.

Вот смотри, - спустя какое-то время, говорит она ему, - это ты, это я, а это Лесной Дух.

Най смотрит на ее рисунок и фыркает:

Как наш ребенок, что ли?

Ничего и не ребенок, - Са прижимает рисунок к груди, совсем не думая, что пастель останется у нее на коже. – Просто… Лесной Дух, и все.

Могла бы и ребенка нарисовать, - пожимает плечами парень, возвращаясь к своей работе. – Я люблю детей.

Нет. – Са переползает ближе к лоджии со своим рисунком и добавляет туда узоры. – Рано еще.

На часах семь утра. Они сидят в лоджии и смотрят на улицу.

Так странно, - говорит Са, смотря на далекий автомобильный мост, по которому без устали ездят машины даже в столь ранний час. – У кого-то уже новый день, а у нас все еще этот.

Тебе хотелось когда-нибудь задержать очень хороший день? – Спрашивает Най, держа ее руку в своей. Она смотрит на него и улыбается.


Мне каждый день с тобой хочется задержать на подольше.

Кажется, мы нашли способ. – Он укладывает ее голову на свое плечо. – Хорошо на улице, правда?

Да… - Она вздыхает. – Пошли пешком на мою работу? Если сейчас выйдем, как раз успеем вовремя.

Они бредут по утренним улицам, по-новому глядя на все. Другими им кажутся сонные люди, спешащие по своим делам. По-другому выглядят и деревья, и небо, и солнце, снова щедро распекающее утренний город. Воздух еще пряный от ночи, немного прохладный, как озеро, в которое они вдвоем вошли и плывут навстречу чему-то новому и прекрасному.

Я чувствую себя не человеком, - говорит Са, держась за руку Ная. – Мы с тобой не такие как они. – Они молчат, разглядывая людей на перекрестке. – Клево, да?

Агааа… - Отвечает Най. – Клево. Как будто бы мы инопланетяне. Все такие странные вокруг. Стоило нам отказаться от этой общечеловеческой привычки, и мы сразу же стали другими. Мы стали лучше, как ты думаешь?

Най молчит и пожимает плечами.

Мы видим этот мир под своим углом. – Отвечает, наконец, он, - по-моему, это куда как лучше.

Са кажется, в сером потоке людей, спешащих и опаздывающих в этой жизни, они, держащиеся за руки и неспешно идущие вверх по улице, отмечены другим цветом. Как будто бы они каким-то чудом угодили в черно-белое кино, оставшись цветными. Они живут в другом мире, они нашли дубликат всех этих мест, но только копии почему-то лучше, чем исходник. Они ярче и радостнее, они счастливее самых счастливых во сто крат. Они особенные.

Перед теплоходом на площади Са поворачивается к Наю и предупреждает:

Только не спи без меня. Ладно?

Тот кивает, присматривая место, где бы ему осесть.

Я буду работать тут. Не переживай.

Она целует его, ерошит непослушные жесткие волосы и уходит на свою работу. А он раскладывает этюдник, ставит табличку «Блиц-портрет: 750 р. Шарж: 500 р. Портрет пастелью, сухой кистью, карандашом, сангиной, углем», садится на раскладной стул и открывает большой блокнот, в котором у него много различных зарисовок из мест, где ему приходилось скучать в ожидании клиентов.

С течением времени, нехватка сна в крови начинает сказываться все сильнее. Са часто задумывается о ватной пустоте в своей голове, остановившись у столика, и смотрит на море. Чтобы отвлечься, она ищет иногда глазами Ная, и находит его на площади, то работающим над очередным портретом, то скучающим и глядящим на море с таким же застывшим выражением лица, как и у нее.

Работа, кажется, никогда не закончится. Но вот Са тайком складывает оставшиеся продукты в сумку, переодевается и выходит на улицу. Бежит скорее к Наю. Тот неподвижно сидит перед этюдником, держа в руках палитру.

Най, я ужасно хочу спать, - говорит она парню и вдруг видит, что глаза его закрыты. – Най!! Ты что, спал без меня? Как ты мог?!

От таких внезапных криков Най сразу же просыпается и опрокидывается со стула назад. Са стоит над ним, являя собой негодующую Фемиду с весами, чашечки которых находятся в глубоком дисбалансе.

Зачем ты спал без меня, мы же договорились не спать! – Обиженно говорит девушка, смотря, как тот встает, отряхиваясь.

Да я не спал, - досадливо отвечает тот, собирая свое рабочее место, - я просто глаза закрыл на пять минут. Правда.

Са все еще недоверчиво смотрит на него. Собравшись, тот кивает.

Пошли, ништяк какой-нить купим себе.

Удачно прошел день? – Спустя пару мгновений обиженной тишины, спрашивает девушка.

Довольно плодотворно. Но бесит такая работа.

Ой, не говори мне, какая работа тебя бесит…

Они возвращаются домой под ночь. Приятно гулять по огромному красивому городу. Каждый раз находишь в нем новые невиданные уголки. Так, Са и Най побывали на канале Грибоедова, повидавшись со своими уличными друзьями и приняв участие в их внезапном оркестре, искупались в фонтане, поели шаурмы у ворот вокзала, и напоследок прокатились в метро.

Дома пусто и хорошо. Однако как только они появляются там, сразу же из углов на них напрыгивают и матрас, и плед, и подушка, наваливается сонная апатия и желание поскорее уснуть. Но Са и Най остаются непреклонны. Они барахтаются в ванной, измазывая друг друга пеной, ходят по квартире с зеркалом в руках, отражая потолок. Так кажется, будто ты шагаешь не по полу, а обходишь висящие вверх люстры и перешагиваешь через неприлично высокие пороги. Они даже устраивают турнир по щекотке. И встречают новый день в лоджии, наслаждаясь чаем с корицей.

Сколько мы уже не спим?

Най размышляет.

Два дня

Круто… - Са смотрит на дно своей кружки. – Хочешь пельменей?

Они варят пельмени. Обхватив кастрюлю мохнатым полотенцем, Са вываливает их в тарелку. Най, следящий за этим процессом, вдруг начинает хохотать. Са непонимающе смотрит на него.

Чего? Чего ты смеешься?

Пельмешки… - Сквозь смех говорит Най. – Пельмешки так смешно плюхаются.

Чегоооо? – Девушка недоуменно смотрит в кастрюлю.

Давай, покажу. – Най встает, усаживает Са на стул и продолжает вытряхивать пельмени в тарелку. Немного погодя, и Са начинает хихикать.

Они так хлюпают.

Най подбрасывает их в кастрюле. Они смеются уже вместе, все громче и громче. Са утирает слезы, зажимаясь в маленький, трясущийся от смеха клубочек. Най хватается за край стола, роняя кастрюлю на пол. Новый взрыв хохота подпрыгивает к потолку. Продолжая смеяться, Са подбирает остатки пельменей и идет их мыть.

Смотри, пельмешки принимают душ.

Най подходит к ней и берет один.

Смотри, сейчас один прыгнет с вышки, - он высоко поднимает его, а потом начинает жужжать и шелестеть, - Вжжжжжшшшш, поберегись!

Са с криком отодвигает другие пельмени в стороны, и Наев летчик вклинивается в самый водосток, гордо поливаемый сверху водой.

Девушка изображает взрыв, помытые пельмени вырываются из своего заточения и летят к своим сородичам в тарелку. Молодые люди берут еду и идут в гостиную, сидеть на раскладывающихся стульчиках и рассказывать друг другу бредовые истории.

На часах снова семь утра. Най лежит на амнистированном матрасе и смотрит, как Са красится перед работой.

У меня залипают глаза, - бормочет он.

Иди умойся холодной водой.

Давай полежим немного? Ты разве не устала?

Нет. – Са красит ресницы. – Если я лягу, я сразу усну. А мне спать нельзя, мне на работу.

Но ты же была там вчера.

Я и сегодня должна быть. Мы завтра поспим, немножко, нельзя же прямо так взять и завязать со сном, надо понемногу урезать часы сна. – Она смотрит на сонно моргающего Ная. – Ну это как бросить курить или пить, понимаешь?

Тот вздыхает.

Агааа…

Когда Са уже готова, он утягивает ее за руку к себе и шепчет:

Ну давай полежим еще чуть-чуть. Тебе нужно отдохнуть перед работой.

Посопротивлявшись немного, девушка наконец соглашается и ложится к нему на грудь.
Ладно. Я поставлю будильник на полчаса, на всякий случай.

Они закрывают глаза. Будильник начинает стрекотать чересчур рано. Не открывая глаз, Са протягивает руку и нажимает на кнопку, чтобы тот умолк.

Давай еще пять минуток полежим, - сквозь дрему говорит Най. Как хорошо обнимать
его. Ну и пусть, если она опоздает. Они уже давно не лежали вместе. Са ищет рукой плед, и тот как нельзя кстати оказывается под рукой. Они укрываются и глубоко вздыхают. Вокруг так тепло… Са кутается в этом тепле, устраиваясь поудобнее. Горячая рука Ная недвижимо лежит на ее талии. На веки им кто-то залил теплый, наркотический воск сна.

Когда Са просыпается, часы показывают четыре. Девушка долго пытается понять, сейчас четыре часа утра или вечера. Смотрит на спящего Ная. Смотрит в окно. Там по-дневному ясно. Глубоко вздохнув и поцеловав Ная в щеку, девушка поворачивается на другой бок. Плед и подушка, заговорщицки перемигнувшись, продолжают свое преступное дело.

Все спят.