Комбат. 2. Обергруппенфюрер

Вальтер Крюгер лежал в густом еловом лесу, под деревом, на мягком лапнике заботливо выстеленным его ординарцами. Бешеная часовая езда по полевым и лесным ухабам на штабном бронемобиле не прошла даром для недельной давности плечевого ранения, опять стала сочиться кровь. Да и возраст напоминал о себе, пятьдесят пять лет в полевых условия, это не тридцать два, как его адъютанту Ульриху Хуберу.
Но это мелочи, главное удалось одурачить русских. Имитация прорыва в районе их 16-ой дивизии позволила Крюгеру всего лишь с комендантской ротой вырваться из котла, по тылам преодолеть двенадцати километровое открытое пространство и укрыться в обширном лесном массиве. С наступлением темноты, соблюдая все меры предосторожности, они двинутся на юго-запад, в Пруссию. А там ... а там видно будет.

-  Герр генерал, - послышался голос штурмбанфюрера*(1) Хубера, - я для вас приготовил форму рядового, может быть переоденитесь?
-  Спасибо за заботу, Ульрих, но подумайте, как будет выглядеть старикан в форме рядового, когда ему по возрасту пристало уже быть фельдмаршалом на пенсии. Лучше скажите, на марше ничего подозрительного не заметили?
-  Никак нет, хотя, когда наша колонна втягивалась в лес, на горизонте появилась группа всадников, думаю это местные крестьяне. Тем не менее боевое охранение выставлено и в направлении следования выслан дозор. Лесные дороги за нами минируются.
 
                *     *     *

Артиллерийский обстрел закончился, со стороны позиций первого эшелона полка звуков выстрелов и канонады тоже не доносилось. Но оперативной логики в действиях противника подполковник Масюлис никак не видел, это и настораживало. Поэтому он опять находился  в штабе и принимал доклады разведгрупп. Последней, на взмыленных конях прибыла группа старшего сержанта Зингериса. Еле отдышавшись сержант доложил, что в четырёх километрах на юго-востоке замечена немецкая колонна из двух БТР-ов, трёх мотоциклов и четырёх крытых грузовиков, втягивающихся в лесной массив.

-  Этож надо, немчура разъезжает по нашим тылам, как по своему огороду! – Не выдержал Борисюк, - и капитуляция им не указ!
-  Майор,  эмоции в сторону, слушай приказ, - комбат встал, все присутствующие тоже вскочили, - я с разведвзводом, миномётным взводом и снайперским отделением немедленно выдвигаюсь к месту обнаружения фрицев. Ты снимаешь с позиций первую роту, маршброском её в расположение автороты дивизии, сажаешь на машины и за мной в догонку. Если автомобилисты будут сопротивляться, скажи, что с полковником Мотекой согласовано, ответственность беру на себя. В штабе остаётся на связи и координации майор Линденблит, кстати пусть свяжется со штабом полка и доложит обстановку. Выполнять!

                *     *     *   

Резкий далёкий хлопок заставил вскочить Ульриха Хубера. Отдыхающие солдаты тоже занервничали и потянулись за оружием. Никаких сомнений не было – сработала прыгающая противопехотная мина S.Mi.40, «заботливо» установленная на лесной дороге. Через минуту со стороны разрыва заработали короткими очередями МР.40*(2) боевого охранения. Значит это не случайность, они обнаружены! Командир комендантской роты гауптштурмфюрер*(3) Шнейдер уже отдавал команды по организации круговой обороны. Тут же в их расположении начали рваться 82-х мм миномётные мины. Ульрих бросился к генералу и помог тому забраться  под штабной броневик.  Одна из мин разорвалась рядом с Хубером и его тело превратилось в кровавую отбивную котлету густо нашпигованную осколками. Но этим он спас своего генерала, которого взрывной волной только выбросило из под машины и шмякнуло о дерево.

                *     *     *

Смеркалось,  Масюлис с ординарцем стояли посредине побоища, иначе это место назвать было нельзя. Вокруг валялись трупы эсэсовцев, догорали автомобили. В воздухе витал запах горящей резины, пороховых газов, крови и смерти. Исход боя решили миномёты и снайперы. У немцев не было ни единого шанса. Но надо отдать им должное, никто не попросил пощады, не попытался сдаться. К комбату понуро подошёл командир разведчиков лейтенант Абишала.

-  Товарищ подполковник, половину моих, гады выкосили  - четверо убитых и одиннадцать раненых, это-то на третий день мира! Давайте добьём, которые ещё шевелятся, что с ними возиться. Темнеет, да и хлопцы дюже злые.
-  Не сметь!  Уважай воинскую доблесть. Раненых фрицев собрать и погрузить в машины первой роты, которая в аккурат поспела к шапошному разбору. Туда же и трофейное оружие, а все найденные документы в мой виллис.
-  Глядите, что там алеет под большой сосной, неужели лампасы? – Лейтенант указал в сторону, на мешковатое тело лежащее ничком. – Ни хрена себе!
-  Выполняй указания, лейтенант, мы сами поглядим. – С этими словами комбат с ординарцем подошли к дереву. Поцюс перевернул труп на спину, Масюлис оторопело уставился на увиденное.

На залитое кровью лицо не обратил внимания, эка невидаль. Поразило другое - на груди лежащего тускло поблескивали четыре креста разного достоинства. Среди них на чёрно-бело-красной ленте шейный Рыцарский крест Железного креста с дубовыми листьями и мечами – высшая награда Третьего Рейха. Рядом в чёрных окантованных петлицах тускло лучились строенные дубовые листья и два серебряных кубаря обергруппенфюрера*(4) СС. С таким званием в Курляндском котле был только один человек – командующий танковым корпусом СС Вальтер Крюгер!

-  Товарищ подполковник, гляньте, вроде на носу кровь пузырится, может ещё живой?
-  Давай, сержант, бери двух бойцов, санинструктора и аккуратно грузи генерала ко мне в машину, живым должен довести в расположение. Я доберусь сам, с разведчиками.

                *     *     *

Серьёзных ранений у Крюгера не оказалось, было только разбито лицо о дерево и лёгкая контузия от близкого взрыва. Разместили его под усиленной охраной в том же доме, где квартировал комбат. В сознание генерал пришёл ещё вечером, а утром, перевязанный, умытый и достаточно бодрый сидел перед подполковником, уже выказывая претензии по поводу утерянной фуражки, без которой он себя чувствует как голый на сцене. Фельдшер доложил, что немцу здоровья не занимать, крепкий старикан, надо только отлежаться ему день-другой.  Оставив генерала на попечение медиков, Владас направился в штаб.

В штабе царил возбуждённый оптимизм. Борисюк доложил обстановку и загадочно намекнул, что комбату срочно надо связаться со штабом дивизии. Трубку почему то сразу взял их комполка Мотека.
-  Товарищ полковник, а вы в штабе дивизии? – Недоумевал Владас.
-  С сегодняшнего дня я здесь в своём штабе, можешь меня поздравить комдивом. Моё место освободилось, это тебе ни о чём не говорит? А то, что Масюлис в бою пленил Крюгера, уже знает вся наша 6-я гвардейская армия. Поэтому прокалывай гимнастёрку для ... для ... для Отечественной войны первой степени, это уж как минимум. И сегодня же доставь этого матёрого эсэсовца ко мне, сам тоже приезжай, обсудим твоё новое назначение.
-  Владислав Казимирович, он очень слаб – два ранения и контузия, да и возраст приличный. Медики рекомендуют пару дней ему отлежаться, а то не довезу.
-  Ладно, но никаких пары дней, завтра же до обеда чтоб был у меня, тут всего то десять километров, не хрустальный твой фашист, не рассыпется.

День, до предела заполненный армейскими буднями заканчивался, Владас направился к себе. С полковником он немного слукавил, от немца можно было и сегодня избавиться. Но очень уж хотелось пообщаться с таким матёрым противником, узнать чем он дышит, из какого теста сделан. До сих пор  не было у комбата в плену генералов, тем более такого уровня. Переводчик не нужен, Владасу вполне хватало немецкого полученного в гимназии и закреплённого в училище.

Зайдя в дом подполковник сразу заглянул к пленному генералу. Тот оторвался от газет и поинтересовался:
-  Я Вас слушаю офицер, чем обязан?
-  Вы уже ужинали, генерал? Если нет, то через двадцать минут прошу к столу.

Накрытый стол, доверенный ординарцу, изобилием продуктов глаз не радовал. Варёная картошка, ржавая селёдка,  белесые сверху солёные огурцы, сало и жёсткая вяленая свинина. На десерт трофейный шоколад в жестяных банках. Напитки тоже не баловали своим разнообразием, кроме латышской самогонки присутствовал только, неизвестно какими путями попавший на стол, арманьяк. Генерал взял бутылку в руки и приблизил к единственному не забинтованному глазу.
-  Ого! Настоящий «Шато Равиньян», десять лет выдержки. У вас прекрасный вкус подполковник.

Вначале разговор не клеился, больше внимания уделяли еде, но позже, под воздействием винных паров разговорились, Владас даже  удивился своему приличному немецкому. Тема беседы как то сама сошла на войска СС.

-  Должен вас поставить в известность, коллега, - разглагольствовал генерал, - что наши войска разделяют все тяготы окопной войны, как и остальной вермахт, только к нам требования выше. Там где вермахт даст слабину и отступит, мы будем стоять до конца. Но ... к сожалению мы оперативно и тактически подчинены вермахту. Одна из причин, это то, что высшее тактическое соединение СС, это корпус.  Объединений, то есть армий СС нет, я уж не говорю о стратегических объединениях – группах армий. Уверен, что это упущение.
Наша стойкость объясняется убеждённостью в правоте национал-социализма и мы являемся гвардией фюрера. Не даром на пряжках наших солдат написано «Наша честь называется верность», в то же время у вермахта на пряжках ничего не значащее «С нами бог». Кстати эсэсовцы атеисты, в наших частях нет священников, зато есть офицеры занимающиеся политическим воспитанием личного состава, это что-то сродни вашим политрукам. Кроме того СС это элитное братство, у нас нет обращения  «господин». Например в вермахте солдат обращается к офицеру, скажем «господин капитан», а у нас просто по званию «гауптштурмфюрер».  Это только мой бедный адъютант Хубер обращался ко мне по старинке «герр генерал», но я смотрел на это снисходительно. Он не первый раз спасает мне жизнь, правда в этот раз ценой своей жизни.

Разговор затянулся далеко за полночь, в основном ораторствовал Крюгер, в заключение он проинформировал, что если бы не некоторые фатальные ошибки руководства Рейха, видимо имея ввиду Гитлера, то нынешний разговор состоялся бы в противоположном личностном качестве, где-нибудь за Уралом. Оба собеседника в итоге признались, что не смотря на застолье, они остались врагами. Расходясь, друг другу руки не подали.

С утра  комбат инструктировал командира разведчиков лейтенанта Абишалу, по эвакуации высокопоставленного эсэсовца в штаб дивизии.
-  Конечно не думаю, лейтенант, что кто-то попытается отбить немца, но все меры предосторожности мы примем. Повезём его в закрытой эмке*(5), чтобы не привлекать внимания. Кстати очухался в медпункте после контузии ещё один фриц – унтерштурмфюрер*(6), его тоже отправим в дивизию, нам тут здоровые эсэсовцы не нужны.
Порядок следования - первым ставишь мотоцикл с коляской и пулемётом, дальше ты сам в эмке с немцами, потом я в виллисе*(7) с тремя бойцами, за мной полуторка с десятком твоих разведчиков и замыкает опять мотоцикл. На время передвижения немцам руки связать за спиной. На маршруте следования будет только один небольшой лес. При въезде в него останавливаемся, мотоциклисты прокатятся по лесной дороге туда и обратно. Ясно? Комплектуй колонну.

Настроение у комбата было прекрасное, лицо обдувал лёгкий майский ветерок, машину слегка покачивало.  По обеим сторонам дороги  простирались слегка холмистые латышские поля, так похожие на литовские. Благополучно миновали смешанный хвойно-лиственный лес, это значит половину пути прошли.
И ближайшая перспектива радовала. Ещё один орден и очередная должность.  Наверняка он будет самым молодым командиром полка не только в их 6-й армии, но и на всём Ленинградском фронте.

Ба-бах! Впереди раздался резкий разрыв, похожий на миномётный.
-  К бою! – Что есть мочи заорал подполковник выпрыгивая из машины ...  В тишине прошло пять минут, ничего не происходило, бойцы затаились в придорожных канавах. Вокруг простиралась открытая местность, противник нигде не наблюдался.
-  Сержант, вперёд, посмотри что там рвануло. – Приказал комбат ординарцу.


Оказалось разорвалась немецкая мина-лягушка, установленная прямо на дороге. Убиты оба бойца первого мотоцикла и осколком, сквозь переднее стекло эмки, лейтенант Абишала.
-  Вчера же ещё по этой дороге подвозили харчи в наш батальон, никаких мин не было. – Подумал комбат, - ну, гады-немцы, всё ещё не навоюются!
-  Сержант Поцюс! Временно принимай разведчиков под себя. Сейчас порядок следования следующий. Первая машина - мой виллис, в неё генерала, шофером второй фриц. Далее полуторка с бойцами, я в кабине. Немчуру держать постоянно на мушке.

Немцы свою обречённость осознали, но вида не подавали, хотя ехали медленно и очень осторожно. Первый километр преодолели без происшествий, фрицы осмелели и слегка прибавили ходу ... 
Второй взрыв оказался раз в десять мощнее первого. Виллис выбросило на обочину вместе с шофером, машина тут же вспыхнула факелом.
Посреди дороги копошилась какая-то куча тряпья. Комбат с ординарцем аккуратно к ней приблизились. Куча внезапно выросла и оказалась сидящим на земле генералом ... без обеих ног по колено. Из обрубков сердце импульсами выталкивало кровь. Немец, сердито глядя одним глазом на  подполковника, еле шевеля губами, пытался что-то сказать. Приказав перетянуть раны ремнями, Масюлис присел на корточки и придвинулся к раненому.
-  Пистолет, пистолет пожалуйста. Прошу как офицер офицера ... – еле расслышал он.

Комбат встал, пристально всмотрелся в горящий глаз генерала, достал из кобуры ТТ, передёрнул затвор, выщелкнул обойму и подал пистолет Крюгеру. Тот благодарно кивнул, приосанился, приставил пистолет к виску и нажал на спусковой крючок.

*(1) – Соответствует армейскому майору.
*(2) – Пистолет-пулемёт, вместе с МР.38 ошибочно именуемыми «шмайсер».
*(3) – Соответствует армейскому капитану.
*(4) – Соответствует армейскому генерал-полковнику.
*(5) – Советский легковой автомобиль ГАЗ-М1.
*(6) – Соответствует армейскому лейтенанту.
*(7) – Открытый американский армейский джип, поставляемый по ленд-лизу.

Вильнюс, 22 декабря 2014 года.

Окончание следует: http://www.proza.ru/2014/12/22/138