Живые мёртвые

Тик. Так. Тик. Так. Тик. Так… Равнодушно и бесстрастно текут секунды. Вильмонта охватывает дрожь, ему жарко, пот тонкими струйками тянется от лысой макушки сквозь редкую седину вниз. Рубашка под пиджаком облепила тело, ноги трясутся. Он чувствует себя стариком, хотя всего лишь недвано ему исполнилось сорок два.

- Крепко же жизнь потрепала тебя, дружище,- дрожащим голосом успокаивает себя Вильмонт, судорожно потирая костяшки пальцев.- Ну, ничего- ничего, скоро твой выход, и ты не можешь облажаться… Как в прошлый раз. В этот момент Вильмонт заплакал, затрясясь ещё сильнее, он слишком хорошо помнил, как было всё в прошлый раз.

Время пришло. Он выпрямил спину, ладонью пригладил остатки волос на затылке и, стуча каблуками своих матовых тёмных ботинок, вошёл в помещение, плотно закрыв тяжёлую металлическую дверь. Внутри абсолютная темнота. Нащупав шершавой рукой выключатель, Вильмонт зажёг свет, яркая вспышка ударила в глаза, заставив сощуриться. Перед ним раскинулась продолговатая комната, беспорядочно заставленная разнообразными по форме, величине, цвету столами и стульями. Всё это напоминало на проекцию класса, только очень уж вольную, будто созданную безумным дизайнером.

- Здравствуйте, класс,- громко сказал Вильмонт, старая придать голосу побольше уверенности и жесткости. Класс молчал.

Изувеченные тела юношей и девушек, мужчин и женщин были разбросаны по всей комнате. Кто- то сидел за партой, безвольно склонив голову набок, иные расположились в углах, приняв совершенно неестественные позы, а одна ученица лежала голая на полу, раскинув руки и ноги в форме звезды, отрезанные кисти и ступни аккуратно лежали рядом, остекленевшие глаза бездушно пялились в потолок. Именно её Вильмонт вызывал в прошлый раз к доске. Над всеми телами струился легкий трупный запах, они не были новичками, но бережная забота и соблюдение температурного режима в этом громадном холодильнике помогали сохранить учеников свежими.

- О, Кристи, милая Кристи,- словно только что увидев её, заропотал Вильмонт,- надеюсь, сегодня ты голова к уроку?

Но вдруг в дверь настойчиво постучались. Учитель вздрогнул, моментально потеряв лицо, сердце вновь бешено забилось, ноги стали ватными. Вильмонт резко ощутил холод и этот противный запах, который он раньше никогда не замечал. Стук повторился.

- Простите, но я… Я не могу открыть,- обращаясь то ли к стоящему за дверью, то ли к своему классу, промямлил Вильмонт. Теперь стук не прекращался. Звук шёл постоянной волной, заглушая абсолютно всё, перебивая линию мыслей в голове у нашего Вильмонта.

- Простите,- прошептал он, доставая револьвер из кармана пиджака. Дрожащие губы обняли холодный ствол, а пальцы внезапно постаревшей руки нажали на спусковой крючок, остановив урок.

Он был настолько одержим идеей об устройстве общества, что даже когда общество отвергло его, и он сошёл с ума, его идея жила, заставляя его творить ужасы исключительно ради того, чтобы люди услышали, поняли. Но он так и не осознал, что его ученики по состоянию души никак не отличаются от живых.