Деятельность Печского Патриаршества

Вместо эпиграфа:

Косово и Метохия – уникальный регион, на территории которого находится более 1300 памятников христианской культуры. Тем не менее, после того, как эти священные  для сербов холмистые равнины были захвачены албанцами, здесь происходит  то, что нельзя оправдать - поругание православных святынь. По приблизительным данным уничтожено и украдено более 10 тысяч икон, произведений церковного искусства и предметов богослужебной утвари, многие из которых перекочевали на нелегальные рынки антиквариата. По данным сербского министерства по делам Косово и Метохии (Сербия до сих пор считает оккупированную территорию своим регионом), начиная с 1999 года было уничтожено, повреждено и осквернено около 150 церквей, монастырей и других сакральных объектов, из которых 61 имеют статус памятников культуры. 18 из них особо значимы для всех православных южных славян, так как связаны с монастырем Печской Патриархии.
Некоторое время патриархия находится под защитой KFOR, однако в октябре 2012 года генерал Эрхард Древс (командующий этим подразделением «голубых касок») заявил, что весной 2013 года международные силы, вероятнее всего, перестанут охранять монастырь.
Министр природных ресурсов самопровозглашенного государства Косово Дардан Гаши считает, что после реконструкции, проведенной в 2006 году, монастырь «Печская патриархия» приобрел «русско-славянский облик» благодаря «незаконной интервенции Сербской Православной Церкви». Планируется превращение данного комплекса в мечеть.
Взято из новостей.

Введение

Многие ли понимают сейчас, что значит Печское Патриаршество для южных славян? Почему оно олицетворяется у самых образованных из них с главным фактором «спасения» славянской идентичности на Балканах в период истории средних веков и нового времени?
 Историей сербской национально-освободительной борьбы ученые Европы начали заниматься еще в XIX веке. Однако в первую очередь эта многоплановая историческая проблема начала освещаться именно в Сербии и России, благо тому способствовали крепкие культурные, а затем и военно-политические связи этих государств. Постепенно от трудов Караджича (тщательно собираемых Михаилом Федоровичем Раевским), Венелина и Бессонова, посвященным изучению фольклорных и этнографических особенностей населения Сербии и лишь вскользь делающих исторические обзоры, славянская наука начала переходить к рассмотрению политической обстановки этого региона. Кое-какие исторические источники имелись в России еще с ХUП века. Публиковались труды сербского посла ХUII века Юрия Крижанича (собиравшегося подготовить «Историю правдиву и совершенну всего царства и всего народа словенска»), изучался «Законник Стефана Душана», митрополит Василий Петрович (1709-1766) издал в 1754 году в петербургской типографии книгу «История Черной Горы*». Тема политической истории сербских земель возымела еще большую актуальность в связи с активным включением России в антиосманскую борьбу на Балканах. На протяжении 1854-1859 годов в «Московских ведомостях», издававшихся А. И. Кошелевьгм и Ю.Ф. Самариным, публиковались «Письма об истории сербов и болгар» А. И. Гильфердинга. Они были основаны на широком круге источников и личном наблюдении автора. Письма были оценены общественностью и переведены на немецкий н сербский языки. Позднее на их основе Гильфердинг издал «Историю сербов и болгар», а позже книгу «Босния, Герцеговина и Старая Сербия» (1860 год). В самой Сербии большой вклад в изучение истории Печского Патриаршества и национальной антиосманской борьбы внесли исследования Л. Стояновича «Старые сербские записи и надписи» и работа Илариона Рувараца «О Печском патриаршестве». Из западных трудов XIX века следует отметить  появившийся в России в 1876 году труд Леопольда Ранке «История Сербии по сербским источникам», представляющий собой сборник исторических и этнографических очерков, посвященных всем периодам  исторического развития описываемых земель.
          В первом десятилетии XX века фундаментальных трудов по сербской и хорватской истории не создавалось, однако А. Погодиньм и его коллегами освещались труды Ю. Крижаннча: в 1901 году была издана «Записка Юрия Крижанича о миссии в Москву 1641 года», содержащая небезынтересные сведения о попытках Печского Патриаршества привлечь к сербской освободительной борьбе военную помощь Российского государства. Позже, наконец-то вышло несколько очерков Погодина по сербской истории. Их характерные черты - реалистичестический взгляд на историю Сербии и политическая заостренность оценок. Очерки были обьеденены в труд «История Сербии». Независимо от мотивов обращения к истории южных славян русские ученые в большинстве случаев создавали такие труды которых у самих южных славян еще не было. Поэтому работы русских славистов сыграли значительную роль в обогащении историографии южных славян и, в частности, истории антитурецкой борьбы на Балканах, способствуя тем самым прогрессу исторической науки вообще.
           Особый интерес к освободительному движению на Балканах в XUII - XIX веках заново проявился у славянских исследователей в 50-е - 60-е годы. Появившиеся в первой половине XX века работы С. Станоевича, Р. Груича, сборник «На истом месту», а также более старые труды становятся основой научного  произведения Дьжоко  Слиепчевича «История  Сербской Православной Церкви». Исследуемому мною периоду (от появления до исчезновения Печского Патриаршества) соответствуют главы первой книги «Истории...», которая называется «От крещения сербов до конца ХUIII века».   Помимо   использования   научных   произведений   своих предшественников Слиепчевич в своем повествовании о деятельности каждого патриарха широко опирается на массу документальных источников. К ним относятся как жития, так и упоминания о Патриаршестве  венецианских послов,  немецко-язычных наемников, европейских путешественников, духовных и светских лиц Российского государства. Рассказ о Патриаршестве ведется в строгом хронологическом соответствии с периодами правления патриархов, начиная со средних веков и заканчивая размежеванием церквей Патриаршества в 1766 году. Таким образом эти главы явились главным источником моей работы, посвященной образованию и деятельности Печской Патриархии. Они включают в себя описание не только церковной, но и политической, дипломатической, а также экономической деятельности представителей Патриархии. Повествование о работе сербских священно-служителей ведется здесь в контексте описания международного положения сербских земель. Кроме того, дабы привести выдержки из грамоты Хиландарского монастыря, доставленной Ивану Грозному игуменом Паисием, я использовал 4 книгу из труда «История Русской Церкви» митрополита Московского и Коломенского Макария. История связи русской и сербской церквей имеются и в использованных мною «Житиях святых» архиепископа Филарета (Гумилевского). Это небольшая христоматия официальных грамот и писем, повествующих нам о политике афонских монастырей и русских царей в отношении сербских православных церквей. О жизни Святого Саввы повествует книга С. Казанского «Жизнь Святого Саввы…», которую также можно назвать небольшим сборником источников. Тему продолжают «Афонский патерик…», а также книга, составленная на основе рукописей святителя Николая Сербского (Велемировича) (1881-1956) «Над Востоком и Западом». Работы И. Достян, труды из сборников «Международные отношения в бассейне Черного моря...», «Формирование национальных независимых государств на Балканах...» и статья Т. Гусаровой «Хайдуки в Венгрии» дополняют рассказ упоминанием об основных тенденциях в развитии народного освободительного движения на Балканах и военной антитурецкой политике Габсбургов. Во всех статьях приведен богатый фактический материал. Его разнообразит старинная рукопись «Записки  янычара...»,   излагающая  военно-политическую   историю взаимоотношений османов с соседними народами, предшествующую восстановлению Печского Патриаршества. Сложную конфессиональную обстановку в зонах расселения югославянских народов в изучаемый период обстоятельно исследуют в своих заметках  В. Чуркина (сборник «Церковь в истории славянских народов») и доктор исторических наук из Анкары С. Илич. Наконец, связи сербских священников с русскими церковниками и светскими властями подробно раскрываются в обстоятельном сборнике статей «Связи России с народами Балканского полуострова..». Очень облегчили мою работу краткий экскурс А. Шестакова «История Сербской церкви…» (работа понятно освещает раздробление сербской церкви в конце XUII-XUIII веках, исследователь опирается на труд епископа Гермагена «Очерки истории православных церквей». СПб. 1899) и «Полный Православный Богословский энциклопедический словарь» П. Стойкиной.
Опираясь на все вышеописанные источники и литературу, я привожу здесь обзор политической и церковной деятельности печских патриархов -  главных хранителей великодержавных и религиозных традиций Сербии в  ХIU - ХUIII веках, а также некоторых из их предшественников – первых сербских архиепископов, святителей и королей, причисленных к святым XII-XIU веков.

Борьба Неманичей и сербских церковников за духовную независимость Сербии. Образование Печской Патриархии. Первые контакты с русской церковью.
 
По сообщению Константина Багрянородного, первое массовое крещение сербов произошло при византийском императоре Ираклии (610-641). Дальнейшее распространение христианство восточного обряда получило среди сербов в IX веке, когда в 869 году по просьбе князя Мунтимира византийский император Василий Македонянин послал к ним греческих священников. Окончательному утверждению христианства у сербов во многом способствовала деятельность Святых Кирилла и Мефодия. Влияние миссии просветителей славян особенно усилилось, когда их ученики, среди которых были Святые Климент и Наум, переселились из Моравии в Охридский край (Македония). Со времени Кирилла и Мефодия в сербских землях получили широкое хождение сочинения византийских авторов, переведенные на славянский язык. В первую очередь это была различная агиографическая литература.
    В ХI веке когда престарелый жупан Неманя решился посвятить последние годы свои молитве и посту в иноческой обители, то перед собранием священных лиц и вельмож Сербии передал правление Сербией старшему сыну Стефану. Стефан сын стал великим жупаном в марте 1195 года. В первое время правления он спокойно занимался делами благочестия. Но потом, несмотря на то, что по воле отца Стефан был великим жупаном всей Сербии, младший брат его (Вукан) захотел предоставить своему удельному княжеству Зете* полную независимость от брата. Венгерский король, по его просьбе, послал войска, и Вукан стал независимым князем Зеты. Потом Вукан стал домогаться того, чтобы согнать брата с сербского престола. Он вошел в сношения с папою, располагавшим тогда силами Запада, и подчинился его распоряжениям. Венгерский король с своей стороны дал обещание папе ввести папизм в Сербию. Кровопролитная война опустошала Сербию. Стефан мужественно, но с трудом, отбивался от неприятелей. Венгры провозгласили Вукана королем Сербии. Стефан просил папу через послов защитить его права. Венгерский король, опасаясь, что его могут унизить перед Стефаном, поспешил просить папу не доверять покорности Стефана. Тогда благочестивый Стефан просил о помощи брата, (сербский монах святой Савва, брат князя Стефана, отправился в Никею и осведомил константинопольского патриарха о тяжелом положении сербского христианства, находившегося под угрозой римского влияния. Кроме того, чтобы утихомирить Вукана, он по возвращении придумал перевезти мощи их отца (жупана Немани). Вукан по сербской почтительности к отцу явился на встречу мощей отца, был свидетелем «чудес его» и дал клятву больше не оспаривать права Стефана. Сам Стефан со своей стороны помог брату выгнать из Хлума* западника Петрислава, оставив за последним только Невесин и Дебре. Вукан скоро умер. Зета была предоставлена Стефаном двоюродному брату Андрею Мирославичу. Сын Вукана, благочестивый князь Димитрий охотно довольствовался уделом, какой назначил дядя; он построил обитель на реке Лиме в Бродареве и, приняв иночество, с именем Давида по смерти чтился Сербскою Церковию между святыми. Так Стефан спокойно располагал уделами Сербии, как верховный правитель всей Сербии. По усмирении домашних врагов Стефану пришлось бороться со сторонними неприятелями. Против него восстали болгарский царь Борис и его тесть византийский император. Они заняли Ниш и хотели отнять города, которые когда-то были болгарскими, а потом греческими. Но теперь-то они принадлежали Сербии! Тяжело было Стефану: неприятели были сильны. Но и эти неприятели были приведены в ужас явлением мощей святого Немани и бросились бежать. Святой Савва учил Стефана покорности. Поэтому к остальным блаженный князь был весьма добродушен и сострадателен. Например, болгарский князь искал смерти князя Стрезы, родственника покойного князя Болгарского Ясеня. Стреза с дружиною, верною ему, искал себе защиты в Сербии. Добрый Стефан укрыл у себя беглеца. Князь Борис с угрозами требовал выдачи Стрезы. Стефан побратался с Стрезой и дал ему для житья крепкий замок Просек, потом передал в его управление несколько других мест, принадлежавших империи. Стреза оказался великим негодяем. Женившись на незаконной дочери константинопольского императора, он скоро научился у рыцарей Запада беспутной жизни и в надежде на тестя дозволял себе всякого рода безобразия. Утешением его было сбрасывать людей с утеса в бурный Вардар. Никому не было проезда мимо замка Стрезы – каждому грозила опасность от прихотей жестокого владельца. «Наконец, Стреза поднялся войной против благодетеля своего и грозил согнать Стефана с престола. Не внявший убеждениям Святого Саввы нечестивец поражен был гневом Божиим: ночью в ужасе от привидения заколол сам себя. По окончании этих бед блаженный Стефан, благоговея к памяти великого отца своего, как образца правителя умного и молитвенника в загробной жизни, описал житие великого жупана Стефана Немани» (Архиепископ Филарет (Гумилевский). Жития святых. М. 2002. С. 19). Так как по завоевании Константинополя латинянами (1204) претензии католиков стали настойчивее, а меры вредить православию шире и сильнее, то Стефан в ограждение безопасности Сербии вступил (в 1216 году) в брачный союз с внучкою Венецианского дожа Дандоло. Папа побаивался сильной тогда Венецианской республики, начавшей аннексировать славянские приморские земли, начиная с Истрии*. Потому, когда сильные родственники жены Стефана попросили у папы для Стефана королевского венца и защиты против Венгрии, папа в 1217 году поспешил прислать ему венец, а венгерскому королю послал запрещение называться Сербским королем. Папа мог тешиться мыслию, что приобрел себе нового подданного-короля; но «благочестивый сын Немани, видевший мерзости питомцев папы в Константинополе, не мог и думать о религиозном союзе с папою; во всю жизнь не искал он суетной славы; кротость составляла отличительный характер его. «Аз грешный Стефан», - так писал он в грамотах. Современные владетельные лица по какому-то странному увлечению один пред другим спешили выпрашивать у папы королевский венец, как например современный князь болгарский; но блаженный Стефан принял венец, когда тот был прислан папою, а не искал его» (Архиепископ Филарет (Гумилевский). Жития святых. М. 2002. С.20). Сербский народ не был доволен тем, что православный властитель вступил в сношение (хотя и политическое) с ненавистным папой. Когда же Святой Савва был посвящен в архиепископа Сербского, то по совещании с представителями Сербской земли короновал своего брата венцом, присланным от греческого императора, помазал его миром и одел в мантию. При этом король торжественно исповедал, что он - верный сын восточной Православной Церкви. Так Стефан получил прозвище Первовенчанного. Вслед затем были сделаны распоряжения в ограничение произволов иноверия. Сын Стефана Первовенчанного, король Владислав, как и отец, чтится в числе святых. Ему пришлось потерпеть довольно тревог от людских слабостей. Его брат Родослав, сведенный с ума беспутною женою-венецианкою, был выгнан из Сербии, и Владислав объявлен был его преемником. Но Родослав грамотою от 4 февраля 1234 года обявил из Дубровника*, что он - король Сербии и надеется возвратить себе престол. Убеждения святителя Саввы заставили Родослава принять монашество. Едва окончились эти тревоги, как Владимир, граф Омышский из Далмации*, со своими Омышанами, привыкшими к морскому разбою, опустошил приморские земли Сербии. Расправившись оружием с грабителями, Владислав обязал Рагузян (жителей Дубровника – прим. авт.) грамотою не помогать ни Владимиру, ни другому подобному, в действиях против Сербии. Заботясь о внутреннем устройстве Сербии, король Владислав отыскал серебряные рудники своей стране и разработкй обогатил державу. «Желая достигнуть небесных селений, он построил на земли храмы прекрасные и снабдил их дарами (землями) и всякими принадлежностями; им с основания построен храм Вознесения Господня, называемый Милешев, в который он перенес из Тернова в Западной Болгарии*  (Тырново – прим. авт.) тело великого архиерея Саввы» (Казанский С. Жизнь святого Саввы, первого Архиепископа Сербского // «Прибавление к изданию творений святых отцев». М., 1849. Ч. 8. С 28). Его Благотворительность для нищих, юродивых и больных  неисчислима. Занимая престол семь лет, Владислав умер. Тело его положено в Милешеве.
Таким образом, величайшей фигурой в истории Сербской Церкви и всего народа по праву можно назвать Святого Савву, первого Архиепископа Сербского. Он «спасал» всю политику первых королей-Неманичей, охранял первые шаги самостоятельной сербской церкви. Растко, так звали в миру будущего святителя, был самым младшим из cыновей великого жупана Стефана Немани. Он родился около 1175 года и с ранних лет проявлял особое стремление к молитвенному подвигу. В возрасте 17 лет он тайно ушел из дома на Афон вместе с одним русским монахом. Но войско Стефана Немани нашло беглеца. Но не надолго… «Однажды в субботу Растко распорядился, чтобы устроено было обильное угощение присланным за ним от отца воинам вместе с тамошними обитателями. Когда после пиршества все полегли заснуть по распоряжению игумена ударили в било, призывающее всех по обычаю на ночное бдение в храм Божий. Не только иноки, но и воины должны были идти в церковь. Отягченные пиршеством и продолжительным бдением, стражи во время чтения кафизм заснули на своих местах в своих седалищах. Воспользовавшись сим обстоятельством, Растко приказал одному из своих слуг надеть его одежды и стоять на его месте до конца богослужения; сам же пошел в святой алтарь, произнес там иноческие обеты и, переодетый, вышел незамеченным из храма. Вместе с одним старцем-иноком он зашел в пирг (башню) и заключился там. Не теряя времени, он принял там иноческое пострижение с именем Саввы и облекся в иноческие одежды. Ночное бдение близилось к концу; под утро проснулись стражи и к ужасу своему удивились, что разысканный ими юноша опять скрылся. С великим негодованием они приступили к инокам монастыря и, грозя насилиями, требовали выдать им юношу или указать, куда он делся. Слыша сверху башни великое смятение и сожалея об участи иноков, могших много потерпеть из-за него, затворник склонился из окна башни и, показывая свою постриженную главу и монашескую одежду, закричал: «Я здесь, но уже не Растко, а инок Савва…». Страшное горе поразило старого воеводу и его спутников: все труды их пропали даром; теперь уже невозможно было возвратить юношу к его родителям… Он отрекся от мира сего» (Над Востоком и Западом. С любовью о Сербии. М. 1999. С. 22-25). На Святой горе он сначала подвизался в русском монастыре Пантелеймона, а затем продолжил свои подвиги в греческом монастыре Ватопеда. Своим смирением и строгой жизнью молодой монах превосходил многих афонских подвижников. В 1196 году отец будущего сербского святителя (великий жупан Неманя) отказался от престола в пользу своего среднего сына Стефана. Вскоре после этого он принял монашеский постриг с именем Симеона в Студенецкой обители. На следующий год монах Симеон перебрался к сыну на Афон и жил с ним в одной кельи до своей блаженной кончины. По настоянию братии Савва со временем принял на себя управление Хиландарской обителью, которая восстанавливалась щедротами его отца. Савва принял Хиландар в попечение в тот момент, когда там осталось мало братьев. «Но попечением Саввы монастырь вскоре сравнялся числом иноков с первыми монастырями Афона, Савва перестроил Хиландар до основания, снабдил книгами, сосудами, иконами, ризами и прочей утварью церковною; обеспечил внешнее содержание братии вкладами и дал монастырю свой устав» (Афонский патерик или жизнеописания святых на святой Афонской Горе просиявших М. 1897 (репринт 1994) С. 153). Устав очень важен для исследования. Сам Савва называл его в предисловии «Указанием жития в монастыре Пресвятой Богородицы, здесь написанное и преданное вам, братья и чады мои возлюбленные, мною грешным и смиренным монахом Саввою». Устав по был напечатан архимандритом Леонидом в 1868 году на основе изданной в 1788 году старцем Паисием Величковским рукописи подлинника XIII века. «…Иже хощеть идти по Мне, да отвержется себе и возметь крест свой и вслед мне грядет». Савва приучает презирать плоть, заботиться о мире духовном. «И я грешный, и ленивый, и последний из всех вас монах Савва, молю вас…уподобиться тем,…кто временное променял на вечное, кто отдали все свое имение, а вместе с телами и души свои, и за это стяжали бесценный бисер – Христа…» (Афонский патерик или жизнеописания святых на святой Афонской Горе просиявших М. 1897 (репринт 1994) С. 153-158). Устав, данный Святым Саввой, включал в себя и порядок богослужения, и порядок жизни и монастырского управления. Хиландар должен был быть общежительным. Монахам не позволялось иметь в собственности «даже и одной медницы». Первая одежда для поступающего в обитель выдавалась монастырской, а потом каждому выдавалось денег на одежду поровну. Савва признавал, что «лучше, если два брата будут жить вместе, но прислугу им иметь запрещено» (Афонский патерик или жизнеописания святых на святой Афонской Горе просиявших М. 1897 (репринт 1994) С. 159). Только к больным в услужение приставляли 1-2 братьев. Игумен должен был наставлять всех и каждого в отдельности на «путь спасения». «Впадши в согрешение, не должно обвинять друг друга, или ссылаться на какой-нибудь случай – это не покаяние; надо осознавать свою вину…» (Там же). Устав впоследствии стал основой для работы всех церквей Жичской Архиепископии, Печской Патриархии, а затем и Карловицкой епископии. Вскоре в Сербии начались вышеописанные крамолы. Брат Саввы Стефан обратился к нему с просьбой о помощи. В это время их старший брат Вукан при помощи венгров уже захватил часть сербских земель и объявил себя королем. Но все, как указано выше, разрешилось благополучно. А затем в 1219 году Святой Савва исходатайствовал у греческого императора и Константинопольского Патриарха для Сербской Церкви право иметь своего автокефального архиепископа. Константинопольский Патриарх Мануил рукоположил Савву в сан архиепископа и признал самостоятельную Сербскую архиепископию. «Доминиан и Феодосий в своих «Житиях Святого Саввы» указывают, что Савва яро добивался автокефальности сербской церкви в Никее. И тот, и другой напоминают, что Савва был добродушно принят тамошним патриархом. На встрече с патриархом Савва просил, чтобы один из его учеников был посвящен в сан сербского архиепископа. Однако в Византии сербским архиепископом хотели видеть самого Савву. Мануил понимал, что Савва больше всех постоял за праведность сербской церкви… Выборы первого епископа новой единой автокефальной сербской церкви, по словам Никодима Милоша, явились началом постоянной практики, когда синод выбирал трех лиц, поручающихся перед государем за избранного кандидата… Молодые византийские церковники Феодосий, Доминиан и сам архиепископ Мануил явились этими людьми… Кроме того Савва получил от патриарха грамоту, в которой он официально провозглашался архиепископом сербских и поморских земель… Таким образом в 1219 году сербская церковь была отделена от Охридской архиепископии. Значение термина «автокефалия» менялось. Как мы уже знаем, «автокефальными» в византийскую  эпоху назывались архиепископии, не зависимые от местного митрополита  и непосредственно подчиненные Патриаршей  юрисдикции. В греческой канонической и церковно-исторической литературе до сих пор различают статус четырех древних Патриархатов, с одной стороны, и новых автокефальных Церквей, с другой, которые, хотя и признаются вполне самостоятельными, но, тем не менее, не поставлены в один ряд с древними Восточными Патриархатами. Вопрос о праве на автокефалию и в наше время продолжает оставаться острым и сложным. Вокруг него возникали в прошлом и имеют место до сих пор споры, которые часто приобретают болезненный характер, ведут к нестроениям и даже разделениям, вплоть доразрываканоническогообщения. Для выяснения  канонически бесспорных критериев автокефалии прежде  всего необходимо осветить вопрос о праве учреждать самостоятельную Церковь или даровать автокефалию. Существует юридический принцип: никто не может дать другому больше прав, чем имеет сам. Это каноническая аксиома. Поэтому основать новую автокефальную Церковь может либо епископат Вселенской Церкви, либо  епископат Церкви автокефальной. Власть епископата преемственна от апостольской. Однако ни базилевс, ни патриарх точно не указали над какой территорией Балкан власть Охрида сохранится…» (Слиепчевич Дьжоко. История Сербской Православной Церкви. Первая книга «От крещения сербов до конца XUIII века». Белград. 1962. С. 74-76 Пер. авт.). По возращении на родину святитель занялся устроением своей Церкви. Он основал восемь новых епархий, епископами в которых поставил своих учеников – подвижников Хиландара и Студеницы. В разные концы сербских земель посылались священники с поручением проповедовать и совершать церковные таинства. В жизнь сербских монастырей вводились традиции и уставы Афонской горы, монастырей Малой Азии и Палестины» (Казанский С. Жизнь святого Саввы, первого Архиепископа Сербского // «Прибавление к изданию творений святых отцев». М., 1849. Ч. 8. С 28). После завершения строительства Жичского монастыря, в него была перенесена архиепископская резиденция. В Жиче собирались поместные соборы Сербской церкви, в которых принимали участие все епископы, игумены и многие священники. Святым Cаввой был основан знаменитый Печский монастырь, в XIV веке ставший столицей Сербских патриархов. Огромную роль сыграл Святой Савва и в укреплении сербской государственности. Как упоминалось, в 1221 году в Жиче на праздник Вознесения Господня Савва короновал своего брата Стефана королевским венцом. Первый сербский король отныне подписывался как Стефан Первовенчанный. Во время этого события Савва произнес свою знаменитую известную Жичскую беседу о православной вере. «Уже будучи архиепископом Савва дважды посещал Святую Землю – в 1229 и 1234 годах. В свое первое путешествие в 1229 году он приобрел на нужды сербских монахов и богомольцев монастыри Святого Георгия в Аконе и Святого Иоанна Богослова на горе Сион. Перед своим вторым путешествием он передал правление Сербской Церковью своему ученику Арсению Сремцу. Весной 1234 года он отправился на Святую землю. Возвращаясь из своего паломничества (14-27 января) 1236 года великий сербский святитель умер в болгарском городе Тырнове. В 1237 года его племянник краль Владислав перенес тело святого в монастырь Милешево» (Слиепчевич Дьжоко. История Сербской Православной Церкви. Первая книга «От крещения сербов до конца XUIII века». Белград. 1962. С. 123. Пер. авт.).
Преемники Святого Саввы (архиепископы Арсений I, Савва II, Даниил I, Иоанникий I, Евcтафий I, Иаков, Евстафий II, Савва III, Никодим, Даниил II)  активно продолжали его дело, имея всегда перед глазами его образ и заветы, они говорили и писали, что сидят на его престоле. Из-за слабой защищенности Жичи пребывать в ней было небезопасно, особенно после нашествия татар (1242 год), а позднее - болгар и половцев-куманов (1253 год). Поэтому Святой Арсений Сремец перенес кафедру Архиепископии из Жичи в Печ, где среди живописных окрестностей, у самого входа в Руговское ущелье построил церковь во имя святых Апостолов. Святой Евстафий (1279-1286) родился в Будимльской земле (ныне Сербия). «С детства он избегал суетных забав и с наслаждением внимал божественному пению и чтению» (Над Востоком и Западом. С любовью о Сербии. М. 1999. С. 70). Сам попросил родителей отдать его на изучение книжной мудрости. По достижении зрелости, оставил родительский дом и отправился в область Зета в монастырь Архангела Михаила (близ города Котор). Здесь была епископская кафедра. От епископа Неофита он принял пострижение в иноческий сан. Отдавал часть своей еды и одежды нищим. Из-за подражаний святым отцам стал известен по всей Сербской державе. Совершил паломничество в Иерусалим, а затем на Святую Гору. В Хиландарском монастыре он предался великим монашеским подвигам. С первыми сединами Евстафий был возведен в сан игумена Хиландарского монастыря. Преподобный Евстафий снискал всеобщую любовь не только у афонских подвижников, но и у мирян – простых людей, вельмож и царей. Все спешили воздать ему щедрые дары, а он раздавал их бедным вдовам, сиротам, и бездомным. Вскоре Евстафий был рукоположен в епископа Зетской епархии. После смерти архиепископа Иоанникия I Евстафий на соборе был избран его преемником (1279). Жичская Архиепископия тогда уже обладала большими богатствами, и Святой Евстафий приложил все старания к тому, чтобы ни одна церковь его области не испытывала недостатка в насущных потребностях, щедро из сбережений средства на нужды бедных церквей. Святой Евстафий правил сербской церковью семь лет. Говорилии, что и после смерти Евстафий являлся, чтобы исцелять неизлечимо больных, а в его каменной раке вырос прекрасный цветок. Преемник Евстафия Иаков из-за опастности неприятельских нашествий повелел перевезти мощи святого Евстафия в Печ в храм святых апостолов Петра и Павла. После этого архиепископы, в зависимости от обстоятельств, пребывали то в Печи, то снова в Жиче. Такое перемещение продолжалось до конца XIII века, когда резиденция Сербских архиепископов не была окончательно перенесена в Печ и занималась духовным просвещением земель, вошедших в Сербскую державу – Рашки*, Зеты, Хума, Захумья*, Травунии*, Неретвлянии*, Боснийского княжества*, Пагании*, Македонии*, Западной Болгарии и Баната*. Почти все Сербские архиепископы были воспитанниками Хиландара, ставшего первой высшей сербской школой, дававшей знания, какие только могла дать византийская культура того времени. Среди них было немало талантливых церковных писателей. Особо следует отметить святителей Никодима (1317-1324), написавшего второй Типик, и Даниила II (1324-1337), перу которого принадлежит «Жизнь кралей и архиепископов Сербских». «Архиепископ Даниил II (1324-1337) происходил из знатного властелинского рода. Он очень хотел учиться, но огорченные смертью прочих детей, отец и мать не хотели расставаться с сыном. Тогда мальчик упросил одного родственника помочь ему и тайно от родителей ушел с ним к учителю. Он стал самным умным в училище и сам вскоре сам стал учить как детей, так и взрослых.  Когда Даниил достиг зрелого возраста, сербский краль Стефан Урош Милутин, слыша о его достойных качествах, призвал его к своему двору, полюбил и приблизил к себе. Краль и архиепископ Евстафий, заботясь об избрании достойного преемника умершего хиландарского игумена Кириака, созвали духовный собор, который единодушно остановился на иеромонахе Данииле. Даниил назначается игуменом Хиландарского монастыря» (Над Востоком и Западом. С любовью о Сербии. М. 1999. С.102-106). От разбойников-каталонцев (перекупленных турками на свою сторону) Хиландарская лавра начала сильно страдать. Поэтому сверх духовных подвигов игумену Даниилу пришлось защищать обитель. В крепкий благоустроенный Хиландарский монастырь сбегались многие монахи и окрестные жители (женщины и дети). Кроме того мудрый игумен решил спасти сокровища монастыря; он взял священную утварьб драгоценности, монастырский скот и отправился в Сербию сквозь земли, занятые и опустошенные неприятелем. Между тем внешние враги, причинявшие более трех лет страшные бедствия и опустошения, постепенно стали оставлять Афонскую Гору, и на ней стал понемногу воцаряться покой. В укрощении и рассеянии врагов византийскому царю Андронику помогал и сербский краль Милутин. После восстановления мира Даниил решился ради подвижнической жизни оставить игуменство, передав его ученику своему Никодиму. Затем он удалился в афонский монастырь Карею. Там находилась келья Святого Саввы для безмолвной и уединенной жизни. Правила такой жизни, как упоминалось, здесь когда-то изложил сам Савва, написав «Уставы Святого Саввы для обители Хиландарской и кельи «Типикарницы» в Карее. Через некоторое время в Сербии возникла новая война: против краля Милутина восстал брат его Драгутин, желавший при помощи короля Венгерского отнять у Милутина сербский престол для своего сына Урошица. Тут же Милутин посылает на Афон  одного посла за другим, призывая к себе Даниила. Краль изъясняет свои тяжелые обстоятельства и, вручая собранные в Баньском монастыре сокровища, просит Даниила взять их под свою охрану и предлагает ему занять Баньскую кафедру. Даниилу очень не хотелось расставаться с уединенной жизнью, но Милутин уговорил его на упомянутое предложение. Когда краль благополучно вышел из внутриполитических затруднений, Даниил стал проситься назад на Святую Гору. Но с этого времени он становится постоянным учителем, советником и помощником сербских кралей вплоть до своей кончины. В правление Стефана Дечанского страну настигли сразу внутренние и внешние проблемы. Даниил, обладавший разнообразным житейским опытом и необыкновенным красноречием перед царями, по поручению краля успешно выполняет посольство к болгарскому царю Михаилу и византийскому базилевсу Андронику Младшему. По выполнении королевской просьбы он хотел снова вернуться на Афон, но не смог: в сентябре 1323 года умирает архиепископ Никодим. 14 сентября созванный кралем собор духовенства провозгласил Даниила «архиепископом всех сербских и поморских земель». Тогда ему было 50 лет. Как муж просвещенный, Даниил II старался поднять среди духовенства уровень знаний, поощряя всякие действия по растпространению книжного учения, школ и книг. В богослужении он заботился о введении строгого чина, порядка и благолепия. Много забот проявил по поводу поиска для сербских церквей нужных книг. Достал много новых изданий. Для постройки и украшения храмов он добывал необходимые часто дорогие материалы со всей Европы, выписывал талантливых мастеров и необходимые предметы. Например, колокола для церквей он заказывал в Адриатическом приморье. Особенно много трудов и забот он положил на устройство церквей в Жиче и Пече. Время архиепископа Даниила было лучшим временем внутреннего и внешнего процветания сербской церкви. Когда разгорелась война между Сербией и Болгарией и когда Стефан Дечанский вместе со своим сыном Стефаном Душаном отправился в поход, Даниил был оставлен попечителем королевского семейства и главным правителем страны. Чуть позже после торжеств победы над врагами Даниилу пришлось пережить тяжелые обстоятельства новой сербской смуты. Благочестивому Стефану Дечанскому суждено было погибнуть мученическую смертью от убийц, подосланных его сыном Стефаном Душаном. Стефан Душан, сделавшись единовластным правителем Сербии, расширил ее пределы чуть ли не в два раза. Но Даниил до этих событий не дожил, мирно скончавшись 20 декабря 1337 года.   
 Сербская Православная Архиепископия просуществовала до 1346 года, когда могущественный король Сербии Стефан Душан созвал в Скопье церковный собор на котором сербская церковь была возвышена в ранг патриархии. Отдельные епархии (Скопийская, Призренская, Рашская и Зетская) были тогда же переименованы в митрополии. Первым сербским патриархом был Иоанникий II (1338-1346-1354). Иоанникий II также прославлен Сербской Церковью в  лике святых. Он участвовал в составлении «Законника Стефана Душана» - известного в истории Сербии  сборника законов. Великими государственными символами  кроме того являются мощи Неманичей, но и святителя Василия Острожского (XVII век), сербских князей - мученика Лазаря  (1389 год) и Стефана  Щиляновича (1515 год). И все-таки большую роль в деятельности первых патриархов (Иоанникия II, Саввы IV, Ефрема, Спиридона, Даниила III, Саввы V, Кирилла, Никодима II, Никодима III, и Арсения II) имела политика сохранения культа державной династии именно Неманичей (Святого Немани-Симеона, Святого Саввы и Стефана Немани Первовенчанного, чей нательный крест становится как бы символом Сербии). Печскую Патриархию признали тырновский и охридский патриархи. Константинопольский же патриарх Каллист, наоборот, наложил на нее анафему. Таким образом с ростом могущества Сербской Церкви политика царьградского клира в корне изменилась. Причиной были выставлены те обстоятельства, что Стефан Душан будто-бы являлся единомышленником западной церкви. Корни обиды заключались в том, что с территории Сербской державы были фактически изгнаны все греческие епископы. Только в 1374 году по настоянию афонского сербского монаха Исайи, константинопольский патриарх снял анафему под обещание короля в случае захвата его державой греческих земель не заменять греческих митрополитов на сербских. Но в 1459 году Сербия пала под ударами турок. Теперь греки не только не боялись увеличения зон влияния сербской церкви, но и снова старались подчинить ее. Вернуть в свое лоно сербскую церковь, заново подчинить греческим епископам Сербское Патриаршество – вот задача, которую удачно разрешало духовенство греческого квартала Фанара в Константинополе, прозванное по имени этого квартала фанариотским. До 1557 года в его руках находилось владычество над сербскими церквями и монастырями. Патриархия переходила в подчинение епископу в Охриде, а ее обширные земельные владения постепенно включаются в султанский фонд, и только после этого особо благосклонные к новой власти монастыри получают свою же землю в виде тимаров за службу. С распадом единого Сербского государства на землях, некогда входивших в его состав, жизнь православной Церкви стала иметь свои региональные своеобразия. Поэтому в то время Патриархия ставила себе главной задачей сохранение национально-религиозной солидарности, а значит политической сплоченности сербов. Она пыталась заменить собой орган государственного управления, но ни в коем случае не собиралась узурпировать власть трагически пресекшейся королевской династии. Понятие «православие» слилось воедино с понятием «народность».
Со стародавних времен Сербская церковь имела связь с русской. Когда-то жупан Неманя оказал щедрую помощь афонским монастырям. В то время Русь была под тяжёлым татарским игом и не могла помогать своим на Афоне. Поэтому, вполне естественно, она обращались за помощью к своим ближайшим соплеменникам, сербам. Стоит напомнить, что первый серьёзный контакт Сербии и России на духовном поле осуществился с отъездом 17-летнего принца Растко Неманича с афонскими монахами, которые приезжали во дворец великого вельможи Немана для сбора милостыни. Среди монахов находился и один русский, который своим духовным влиянием на Растко содействовал его присоединению к монахам при их возвращении в Афонский монастырь Святого Пантелеймона. В монастыре Святого Пантелеймона Растко принял постриг и получил, как уже упоминалось, имя Савва – это был будущий архиепископ Сербский. В монастыре Св. Пантелеймона Савва Сербский впервые встретился со славянскими книгами. Поэтому в его трудах так много русских слов. На Афоне ещё в XII веке начались, и через века усилились, крепкие культурные связи и взаимное сотрудничество между сербами и русскими. «Законоправило» - «Крмчия» Святого Саввы Сербского появилось на Руси в 1225 году и «получило великое распространение и во множестве переписывалось, особенно в XIV и XVI веках». (П. Стойкина. Полный Православный Богословский энциклопедический словарь. М.? С. 471). «Законоправило» очищалось от ошибок, появившихся в результате многоразового переписывания, и в этом деле участвовал митрополит московский Киприан, серб по национальности, и известный ученый, преподобный Максим Грек. По благословению Патриарха Русского Иосифа оно было впервые напечатано в 1650 году. Сербскими вельможами и другими сербами этого монастыря сохранено 16 хартий (хрисовулей). Духовный заём русским давался, в основном, переписыванием и посылкой сербских книжных творений, а также и отъездом ученых сербов в Россию и их трудом по тамошнему духовному росту. Это особенно было заметно после смерти Душана, когда для Сербии наступили тяжёлые времена, и многие умные деятели стали уезжать в Россию, чтобы там распространять свои научные труды. Константинопольский патриарх, под юрисдикцие которого всё ещё находилась Русская Церковь, охотно посылал по церковным делам сербов, учёных монахов афонских, знающих греческий язык, и некоторые из них там оставались на службе. «Самый известный из них в России - митрополит Киприан, которого Цареградский патриархат послал в 1373 году в Россию, где он, благодаря своей добродетели и учёности был избран на пост митрополита Киевского. У него был план объединить митрополии Киевскую и Московскую в единую Русскую Церковь. Чтобы это осуществить, Киприану пришлось немало пострадать на протяжении 12 лет, но его борьба в итоге оказалась успешной. Цареградский патриархат в 1389 году утвердил Киприана митрополитом всея Руси. В 1389 году Киприан торжественно вступил на трон Московской митрополии теперь уже объединённой Русской Церкви» (Архиепископ Филарет (Гумилевский). Жития святых. М. 2002. С 27). Вторая знаменитая личность, которая пошла путём Киприана,- это Григорий Цамблак, митрополит Киевский и Литовский. Он учился на Афоне и участвовал в исправлении богослужебных книг последнего Патриарха Болгарского Ефтимия. Григорий Цамбал имел связи и с Сербией. Будучи игуменом монастыря Дечани, он обогатил старую сербскую литературу «Житием Стефана Дечанского» и запиской о переносе мощей Святого Петки в Сербию во времена царицы Милицы и деспота Стефана Высокого. Ему приписывается и житие Святого Ромила Пустынника, который скончался в монастыре Раваница.
Такие отношения продолжаются до 1459 года, когда пал город Смедерево, сербская деспотовина, и, следовательно, все государство. С этого момента уже Сербия обращается к России, прося от неё материальную и духовную помощь.

Связи Патриархии с Россией в XV-XVI веках

  Первое приближение к России сделала мать Ангелина (жена деспота Джуры Бранковича) в последних годах XU века. Она обращалась в письме к великому русскому князю Василию III с просьбой о помощи сербским монастырям и сербскому народу. Этому сопутствовала женитьба Василия III на Елене, матерью которой была дочь Стефана Якшича Анна, жена литовского князя Василия Львовича Глинского. От этого брака родился Иван Васильевич IV Грозный (1533-1584). В 1547 году 17-летний Иван Васильевич IV торжественно воцарился на царском троне России. Это событие возбудило весь православный мир. Патриарх Вселенский грамотой благословил царский титул Ивана Васильевича IV, уже показавшего себя благотворителем православных христиан, которые на Востоке страдали от магометан, а на Западе - от нападений и влияния униатского движения католиков. Будучи сиротой уже с пяти лет, он воспитывался бабушкой Анной Якшич, которая привила ему государственную созидательность и церковность сербского народа; и отнюдь не случайно то, что встречаются иконы Святого Саввы в московских церквях тринадцать раз (Немани - семь раз) и что князь Лазарь отражён в девяти миниатюрах в русской Энциклопедии искусств. Феофан в своем письме царю Василию III, просит его о помощи: «…господь из-за грехов наших наслал на нас власть иноземную…» (Слиепчевич Дьжоко. История Сербской Православной Церкви. Первая книга «От крещения сербов до конца XUIII века». Белград. 1962. С. 374). Посланцы митрополита, монахи Анастасий и Иоанний сказали царю, что никто не должен владеть сербскими монастырями кроме сербских правителей и умоляли его вмешаться в османскую политику на Балканах. Показательны слова Ивана Грозного по поводу ходатайств иноков Хиландарского монастыря (1551-1556): «Хотя они и не под нашим обретаются начальством, но, видя их скорбь и утиснение, и смиренное припадание к нашему царству, мы приняли их во имя государства нашего для вспомогания и пропитания их во всяких бедах». (Макарий (Булгаков), митрополит Московский и Коломенский. История Русской Церкви. М.1996. Книга4. Часть2, С. 177). Царь щедро помогал сербским монастырям: Хиландару, Студенице, Милешеву… В 1556 году Иван Васильевич IV Грозный подарил Хиландарское подворье в Москве братству Хиландара. Подворье было задумано как духовный мост, через который богобоязненный царь и его Москва будут освежаться благовестиями христианскими с православного Юга. С грамотой о подворье монастырю Хиландар был послан и прекрасный занавес с царскими вратами, обрамлённый изображениями святых русских и сербских, вышитых золотом, серебром и шёлком, с нимбами, обнизанными жемчугом и алмазами. Это и доныне самая драгоценная знаменитость среди старин хиландарских. И хиландарские монахи всегда старались возвращать дары царю, царице и царевичам. В 1558 году царице подарили икону Святой Богородицы, обложенную серебром, которая прежде принадлежала Св. Спиридону, Патриарху Сербскому (1382 - 1387), с большой грамотой монастыря в оригинале, памятник редкой красоты, который сохранился до наших дней. Не существует ни одного сербского монастыря в Черногории, Македонии, Сербии, Далмации, Славонии, Хорватии, который бы не обращался, через своих настоятелей, архимандритов, старейшин и более низкой иерархии, к русскому царю за помощью, с большим или меньшим успехом, а некоторые из них оставались в России. В результате двухвековой борьбы русских за освобождение, объединение и стабилизацию России, а сербов - за сохранение народной души во время тяжелейшего турецкого ига, известны два достижения на той и на другой стороне. Сербскому народу дано в 1557 году разрешение на обновление Печского Патриаршества, а в России церковь стала главным сотрудником в деле государственного укрепления (то есть тоже была возведена в степень патриархата).

Возрождение Печской Патриархии. Макарий, Герасим, Савватий, Иерофей, Филипп

Первые патриархи восстановленной православной сербской церкви, Макарий (1575-1574), Герасим (1575-1586), Савватий (1587), Иерофей (1589-1590) и Филипп (1591-1592) были довольно лояльны к османскому правительству, ибо власть эта и возродила сербское патриаршество как таковое. Если хорошо вспомнить историю этих земель конца XU – начала XUI веков, то сразу бросится в глаза зависимое от греческих епископов положение Сербской Церкви. Ввиду этого говорить об антиосманских настроениях в церкви до 90-ых годов XUI века просто бессмысленно. Негодование патриархов Макария и Герасима, а затем и Филиппа могло проявляться разве только в отношении Охридской Архиепископии, даже в новой обстановке пытающейся возродить свои полномочия.
Патриархи Макарий, Герасим, Савватий, Иерофей и Филипп вынуждены были контактировать больше с Портой и Охридской Архиепископией. Хотя «В 1585 году были в Москве старцы из сербского Вознесенского Милешева монастыря, в котором почивает Святой Савва Сербский, и из сербского Благовещенского монастыря…и в первый монастырь царь (Иван IU) пожаловал 275 рублей и полное облачение, а в последний – 120 рублей. Не успели еще выехать из Москвы эти старцы, как прибыл в нее сам верховный их архипастырь, титуловавший себя архиепископом Охриды всея Болгарския и Сербския земли, по имени Гавриил (очевидно, Охридский архиепископ – примеч. авт.),…сербский епископ Григорий…и старцы из двух сербских монастырей,…и все, наделенные милостями государя, отпущены были в свои страны.» (Макарий (Булгаков), митрополит Московский и Коломенский. История Русской Церкви. М.1996. Книга4. Часть2, С.179 – 180). При Федоре Ивановиче число сербов, стремившихся в Россию с просьбами о помощи, дошло до того, что некоторых по воле правительства даже не допускали в Россию, а на границе, наделив от имени царя милостынею, отправляли назад. «Обращаясь к нашему государю за помощию и дарами, некоторые святители и монастыри присылали или подносили и ему от себя поминки: то иконы, то мощи святых». (Там же). Для нас более важно второе событие - послание первым Патриархом Иовом первой дарственной грамоты, которая находится в архиве Хиландарского монастыря (выдана 15 апреля 1591 года хиландарскому архимандриту Григорию и его братии). В ней позволяется собирать помощь в России «как в этом, так и в следующем году, если приедет он или иной архимандрит» (Архиепископ Филарет (Гумилевский). Жития святых. М. 2002. С.29).
Во времена этих патриархов население территории недавно восстановленного патриаршества продолжало подвергаться гнетущему влиянию фанариотов, а также униатским настроениям, распостраняющимся с некоторых территорий Приморья, Боснии, Герцеговины* и Черногории. Контакты  представителей патриархии с фанариотами и униатами были просто неизбежны. Пришельцы пропагандировали свои учения конкретно и обоснованно, были материально сильны и сплочены. Сербские богословы намного уступали им в образованности и обеспеченности общехристианской канонической литературой. Сербский патриарх, например, даже с виду был больше похож более на знатного воина, чем на церковного пастыря. Однако по словам путишествующего по Черногории, Албании и Сербии Марина Биция (епископа из Бара) в землях этих он нашел всего несколько католиков. Они были иностранцами и жили изолированно в своих монастырях. Скорее всего имеются ввиду францисканцы. Таким образом, есть все основания предполагать, что подавляющее число населения в югославянских землях оставолось православным. Однако еще к концу XU века в Боснии значительная часть местных жителей медленно начинает подвергаться добровольной исламизации. Население этих районов, измотанное феодальной усобицей и запутанное патаренской ересью, размышляло по принципу «уж лучше хоть какая-нибудь власть, чем вообще никакой». К народному быту и церкви турки относились совершенно равнодушно и не помышляли о том, чтобы босняков и местных сербов превратить в турков. Напротив, этой мысли турки гнушались, так как видели большую разницу между правоверными мусульманами и «нечистой» райей. Были, однако, среди них люди ревнивые к вере и скупавшие христианскую молодежь, прельщенную правовыми привиллегиями для мусульман. Такое население вместе со своими завоевателями принимало ортодоксальные суннитские формы ислама. Неотделимой частью исторического развития православных Балкан в такой опасной для сербского православия обстановке становятся связи между представителями славянского духовенства разных земель, наиболее приоритетными из которых впоследствии стали связи с Русской Церковью.

Патриаршество в правление Иоанна

Иоанн Кантул на патриарший престол вступает в 1592 году после смерти Филиппа. Первым ярким событием его правления становится обновление патриаршей церкви в Пече. Иоанн являлся активным участником церковных пропагандистких акций, осуждающих в народе принятие мусульманской обрядности, много времени потратил на договоры с папской курией о материальной помощи для родной патриархии. Его политическое влияние, позволившее монастырям разных земель никогда не терять сплоченности, упоминают в записях от 1611 года зворничский митрополит Феодосий, герцеговинские митрополиты Сильвестр и Леонтий, митрополит из приморья Рувим и другие. Иоанн «поднял епископов из Сербии западновенгерской, из Коморана и Дьжура, из Бараньи, Славонии и всей Хорватии до самого Приморья». (Слиепчевич Дьжоко. История Сербской Православной Церкви. Первая книга «От крещения сербов до конца XUIII века». Белград. 1962. С. 326. Пер. авт.). 28 июня 1609 года Иоанн рукоположил епископа Симеона. Постоянно сочуствуя печской организации, православные Болгарии в 1592 признали Иоанна своим патриархом.
      К 90-ым годам ситуация в отношениях населения сербских пашалыков с Портой существенно изменяется. Причиной тому стал неимоверно усилившийся гнет турецкого владычества, «перевернувший самые основы народного уклада…» (Там же С. 320.). Турки, прочнее закрепившись на равнинных территориях Балкан начали превращать райю [коренных православных жителей] в рабов, отбирая у них все до последнего, запрещая носить хорошую одежду, заставляя заниматься черной работой. Хищные и жадные орды Синан-паши и подобных ему османских служилых феодалов грабили и оскверняли православные святыни, громили храмы и жестоко казнили всех, кто пытался их отстоять. Вероятно, кроме этого на поведение османов влияла еще и злоба из-за того, что югославянское население активно поддерживало гайдуческое движение. Т. Гусарова называет хайдуками (гайдуками) участников вооруженной борьбы балканских народов против турецких завоевателей. (Гусарова Т. П. Хайдуки в Венгрии. // Вопросы истории М. 1991 №1 С.226). Историк И. Достян считает, что в Сербии, как и в других странах Балканского полуострова, исторически сложились весьма стабильные районы действий гайдуцких отрядов. (Достян И. С. Борьба южнославянских народов против турецкого ига XIU – XIX веков. М.1953 С 56). Так, стойкие очаги гайдучества были в Шумадии, Среме, Банате и других придунайских югославянских землях. Местное население слагало о гайдуках целый эпос. Сербские жители зачастую укрывали у себя  этих «безбожных дикарей» (таких селян называли ятаци), за что потом жестоко расплачивались. Везде можно было видеть обезображенные трупы даже ни в чем не повинных крестьян.  По этой причине в течение 200 лет жизни возрожденного Печского Патриаршества в обстановке критического во всех планах существования происходит процесс складывания образа сербского народного священника, редко встречающийся тогда у других западных народов. «В эти самые времена пришла к нам идея соединения общества через церковь и обмирщения церкви; церковь всецело стала посвящать себя службе нации и боролась за независимость». (Слиепчевич Дьжоко. История Сербской Православной Церкви. Первая книга «От крещения сербов до конца XUIII века». Белград. 1962. С. 320. Пер. авт.).
Одним из основных стимулов к народному выступлению явилась обьявленная султаном война против Габсбургской империи. Сербы делали ставку на успешные действия войск австрийского императора Рудольфа II, поддержанные в будущем армией трансильванского князя. В 1594 году население сербских земель, организованное патриархом Иоанном, решило присоединиться к крупномасштабному для тех времен восстанию своих соотечественников в Банате. Отряды из местного населения не платили оброка и убивали всех представителей османской власти. Они помогали гайдукам, скрывали их у себя в деревнях. Здесь же происходит наиболее стихийное образование гайдуцких отрядов. Синан-паша в 1594 нанес сербской церкви наиболее чуствительный удар. Он приказал своим воинам вынести из монастыря Милешево мощи Святого Саввы, одного из наиболее ранних канонизированных общественных деятелей Сербии, происходившего из рода Неманичей. В апреле паша публично сжигает останки патриарха. Слиепчевич упоминает запись, в которой говорится, что Синан-паша таким образом воодушевлял свое правоверное войско. Именно в этом году родился призыв «За крест святой и золотую свободу!», знаменующий начало «объединения креста и меча», коими, по словам Слиепчевича, сербские монахи владели в равной мере. (Там же). В истории сербской православной церкви патриарх Иоанн Кантул (1592-1614) остался наиболее замеченной у западных политиков фигурой. Период его деятельности отличается неким проевропейским уклоном и хитрой антитурецкой дипломатией. В течении почти всего времени своего патриаршества Иоанн был активным участником движения западных держав за освобождение балканских народов от Турции. Зачастую он шел наперекор идеалам этой борьбы, стараясь выраженно не пересекаться с политикой султана, так как империя османов в те времена была намного могущественнее северных и западных ее соседей. Небезынтересно отметить роль Иоанна как главного координатора сплоченных действий своих митрополитов, непосредственно возглавляющих народную борьбу в Боснии, Герцеговине и Черногории. Он стал вдохновителем для епископов многих областей, возглавивших на войну возмущенные турками православные массы. О Иоанне, как символе религиозной освободительной борьбы югославянских Балкан, упоминают также митрополиты Зворнича (Феодосий), Приморья (Рувим) и Бара (Тодор). (Там же, С. 326). Как известно, турки вскоре раскрыли антиосманскую сущность деятельности Иоанна и, «отвезя в Царьград, замучили его до смерти». (Там же, С. 327). Как уже было сказано, патриарх Иоанн на первых этапах своего патриаршества старательно поддерживал связи с Западом. Папа Климент UIII вынашивал планы создания великого христианского союза для борьбы с Турцией, надеясь включить туда Австрию, Венецию и Испанию, так как все три силы желали непременно сломить турецкое могущество, преследуя свои корыстные цели. «Под влиянием папской курии и ее поверенных, а также под давлением австрийских и испанских агентов, сея суету и брожение в народе…по сербским землям до самого Приморья распостранялись дерзкие настроения, толкающие к восстанию население и Черной горы, и Албании». (С. Станоевич. История сербского народа, взято там же, С. 323). Была готова к бунту и Герцеговина, особенно большое выступление готовилось в Банате. Иоанн был одной из ключевых фигур в распостранении подобных настроений. Даже тогда, когда папа в 1599 году через митрополита Виссариона начал навязчиво склонять Иоанна к унии с римо-католической церковью, сербский пастырь не прервал с ним связь, мягко намекая о невозможности подобной реформы. Важное для Сербии значение имело и присутствие Иоанна в 1608 году на встрече крупных западно-европейских феодалов по поводу подготовки вторжения на Балканы испанских войск. Только здесь Кантул понимает, насколько глубоко он ошибался, рассчитывая на военную помощь Запада. «…Разные авантюристы, считавшиеся у себя на родине изменниками и изгоями, предстали перед населением Балкан как добровольные защитники и претенденты на власть в наших землях. Но и здесь они не прекращали прибегать ко всякой лжи и мистификациям, пытаясь как можно убедительней привлечь к своим авантюрам сербских вождей. Пройдохи не скупились на обещания, но представители сербского народа никак не реагировали на их послания. За последние годы сербы осознали, что долго еще турки будут владеть их землей и на Запад им больше не стоит надеяться». (Там же, С. 326).
     Иоанн Кантул явился патриархом, при котором, к несчастью, переход к церковной политике униатства охватил множество митрополитов и епископов в южной части югославянских земель. Как известно в самом конце XUI века папа Климент UIII, приблизив к себе митрополита Герцеговины Виссариона и балканских монахов Доминика Андриашевича и Дамьяна Любибратича, воздействовал через них на Иоанна с целью навязать сербским землям униатство. С помощью своего агента Томи Арсиния папа завладел умами этих сподвижников патриарха, укрепив их надеждой на материальное укрепление Сербской Патриархии. Любибратич как делегат патриарха в 1599 году старался производить впечатление преданного соратника Иоанна, но держал уговор с папой: содействовать трансформации сербских молебнов в униатские. Политику тайных сговоров с югославянскими монахами соблюдал и преемник Климента UIII Павел Борджия. Не отрицая тесного сотрудничества в вопросах сохранения на Балканах христианства, Иоанн, тем не менее, твердо игнорировал планы Римской курии. А так как власть Иоанна распостранялась и на Болгарию, то долгое время сохраниться от униатства удавалось и ей.

Деятельность Паисия

Разнообразное в изобретениях дипломатическое мастерство сербских церковников приводило к тому, что «сербский народ начал пользоваться особым почетом в ряде дунайских и восточно-европейских земель, а более всего в России». (Макарий (Булгаков), митрополит Московский и Коломенский. История Русской Церкви. М.1996. Книга4. Часть2, С. 321). Погодин в своей «Истории Сербии» акцентирует внимание на международной значимости сербского языка, ставшего в Османии канцелярским, а именно в Румелии еще и основным литературным. Султан при взаимодействии с венгерскими и валашскими дворами не мог воспользоваться ни турецким, ни персидским языками. (Погодин А. С. История Сербии. М. 1911 С. 93).  Арабский же был известен даже не всем османам. Тоже касалось и отношений с Восточной Европой. Взятие турками Кафы (1475) и Белгорода (1484) нанесло удар морской торговле этих городов с Востоком и привело к снижению роли сухопутных путей в Россию и Польшу. Таким образом, основной торговый поток из Стамбула на север шел сухопутными путями через восточные Балканы, Молдавию и украинские земли. Между тем во всех дунайских и югославянских княжествах сербский язык со средневековья служил необходимым инструментом международных сношений, а в западной Болгарии стал даже литературным. Соответственно в христианской среде поднималась значимость сербских дипломатов, коими и являлись в большинстве случаев печские патриархи.
Заступивший вскоре на патриарший престол Паисий Яневац-Косован (1614-1647/8), представленный Илларионом Руварацем и «Дечанскими хрониками» как ученик Иоанна (Слиепчевич Дьжоко. История Сербской Православной Церкви. Первая книга «От крещения сербов до конца XUIII века». Белград. 1962. С. 327. Пер. авт.), известен больше тем, что пытался заново установить добрые отношения между Православной Церковью и османской властью. Кроме свидетельств современников, хранящихся как в Югославии, так и в Ватикане, в исследовании периода Паисия можно использовать и его собственные сочинения. Паисий еще в детстве прочитал множество книг из собрания свого отца (тоже священника) и из библиотеки церковной школы в Яньево. Его учителя умилялись любви юного Паисия к книге. Эту любовь он сохранил до конца жизни, собрав для патриаршества уникальную литературу со всей Европы. Иларион Руварац отмечает, что Паисий известен был с 1611 года как митрополит Новобрдо, а с 1614 года, со времени турецкого пленения Йована, как его лучший ученик вынужден был занять должность патриарха. Человек этот был «бдительным и неутомимым пастырем для церкви и защитником для народа…». (Там же, С.328). Однако при этом он не планировал никаких антиосманских акций, а, наоборот, всячески пытался задобрить султанскую власть. Паисий известен также как патриарх, помешавший в 1641 году последней попытке фанариотского духовенства подчинить Охриду Сербскую Церковь. Он много путишествовал, но смерть так и не дала ему совершить паломничество в Иерусалим.
 Национальная политика Паисия была трезва и реалистична. Из  результатов неоконченных попыток своего предшественника добыть сербам свободу Паисий сделал  тревожные выводы. Не переступая своей политикой границ мирных взаимоотношений с Портой, он вынужден был закрывать глаза на унизительный быт своего народа. Собирая для патриархии церковные книги по всей Европе, Паисий думал больше о сохранении православных канонов, которым угрожала навязываемая югославянам с Запада уния. Из свидетельства Йована Радонича видно, что этот патриарх имел стремления в борьбе за независимость. Но они были ограничены завоеванием независимости лишь от ненавистной Охридской Архиепископии. (Там же, С. 330).
 Некоторое время (1641-1642) Паисий провел в Константинополе, предотвратив очередную попытку греческого архиепископа Прохора подчинить себе Печское Патриаршество. Венеция и Австро-Венгрия мечтали о переделе между собой территории бывшей Сербской державы, превратив их в милитаргенц (буферную зону – прим. авт.), которая надежно закрывала бы их внутренние земли от турецкой агрессии. Но Паисий уделял очень мало времени светским делам и игнорировал этот факт. Политика Трансильвании, Валахии и Молдавии по отношению к Сербии никогда не была однозначной, ввиду того, что сами эти земли по нескольку раз переходили во власть различных государств. Стабильной антиосманской направленностью в большинстве периодов своего развития отличалась позиция Речи Посполитой. Перевес в сторону вооруженной борьбы против Турции с целью освобождения Балкан произошел и в военной политике Российского государства. Агенты Паисия появлялись в России, но патриарха интересовали, в первую очередь, русские церковные книги. В XVII и XVIII веках связь между сербскими патриархами, митрополитами и епископами Русской Церкви находится на значительном подъёме.
        Патриарх Паисий редко, но все-таки обращается за помощью к России. Когда высшая иерархия сербской Церкви была обновлена, естественно, что отношения с Россией монастырей и их братств перешли в компетенцию Сербской Церкви. Это был выговор перед турецкими властями, чтобы сербы могли свободно уезжать в Россию за помощью, и таким способ омоплачивать туркам уговоренную дань. Когда и у сербов, и у русских закончилась смута, первым вестником отношений сербской высшей церковной иерархии с Россией стал вршачко-темишварский епископ Антоний, который на этом пути имел весьма секретное задание. Кроме мест и лиц, которых он встретил до приезда в Москву, он просил позволения посетить бывшего охридского архиепископа Нектария, который жил в Троице-Сергиевой Лавре. Ему было это разрешено, и он получил царскую карету и коней. По возвращении в Сербию, боярам было повелено, чтобы отдавали епископу честь и чтобы заботились о его людях. Прямые отношения сербской Патриархии с Россией не помешали развиваться путям, проложенным между Россией и сербскими монастырями, исключительными центрами грамотности и всей духовной жизни сербского народа. Наоборот, поездки сербских митрополитов, епископов и монастырских посланников учащались. Эти посольства имели целью не только сбор помощи, но и перенесение культуры, пробуждение нашего народа, подкрепление надежд рассказами о величии и силе России и её участии к порабощённым и страждущим. Со времени правления Филарета на Руси сильно увеличилось печатанье богослужебных и других духовных книг, они жертвовались и далёким путникам, «духовным пчёлам» своего народа. Но и в литературном, и в художественном планах они не только принимали, но и давали. Ни одно сербское посольство не приезжало в Москву без подарков: святые мощи и другие реликвии, которые сербские старики собирали ещё с времён Святого Саввы, драгоценные иконы и церковная утварь югославянских и венецианских мастеров. Много сербских митрополитов и епископов жили годами в России, а некоторые из них даже оставались там и на «вечное живление». Особенно охотно их задерживали у себя гетманы и крупные феодалы в Малороссии - сегодняшней Украине. Как указывал в своих трудах сам Паисий и по большинству свидетельств современников, контакты сербского патриарха с христианскими церквями имели целью приобретение канонической литературы для бедствующих сербских храмов. Пользуясь книгохранилищами западных и российских монастырей, патриарх достает «Лествицу», Патерик, Законник и Номоканон, а в 1621 году – Книгу Поста и «Житие святого Саввы». Некоторые грамоты говорят, что сразу после его смерти много книг было украдено.
     Паисий также старался не терять связи с папством, чья власть испытовала тогда в Западной и Центральной Европе свой последний апофеоз. Курия даже на Балканах хотела внедрить инквизицию. «Апостольский гость» Петр Масаречи говорит в своей записи, что Сербия была полна схизматических сел, а монахи и народ блудили. Таким как он быстрее хотелось устроить здесь иезуитский «рай».

Патриархия при Гаврииле Паиче

Патриарху Паисию наследовал Гавриил Паич (1648-1655). Патриарх Гавриил прославился участием в судьбе сербского монастыря в Крушедоле (где он поставил на учет все имущество в сентябре 1664 года) и церкви Черногорской Богородицы (где утверждена была им «Литургия»). Призренский епископ Фран Соймирович пишет, что Гавриил часто посещал монастыри в Молдавии и Влахии.
 В первые времена патриарх позитивно относился к османам. Как указывают документы, Гавриил никогда не сидел на месте. Большинство своих вояжей он совершил в Константинополь и в Россию, где вскоре вошел в большое доверие к патриарху Никону, а затем и к царю Алексею Михайловичу. Патриарх Гавриил I  укрепил открытые связи с Россией ради освобождения сербов от турецкого ига. В 1656 году он пишет просьбу русскому царю, чтобы со своей свитой остаться в России, и эта просьба была удовлетворена. На его пост избран Патриархом Сербским в Печи Максим.         Возможно патриарх Гавриил пытался добиться от Москвы и военно-политической поддержки для предполагаемого восстания. Во всяком случае, именно в этом обвинили его османы по его возвращении на родину. «Печское сказание» говорит, что Гавриила казнил один из турецких султанов, предварительно оболгав его и заменив другим патриархом.
Гавриил Паич оставался в Москве годами. Этот патриарх получал самые теплые приемы у царя и был верным другом и соратником патриарха Никона, которого поддерживал во времена церковных смут. Гавриил даже занял при Никоне какую-то церковную должность. Главным предлогом российских путишествий Гавриила являлись ходатайства к российскому царю о милости к сербским монастырям. Йован Радонич хорошо осветил основную политику пребывания Гавриила в России, но письменных доказательств, обличающих патриарха в призывах к антитурецким походам не обнаружил. Гавриил поддерживал также незначительные связи с Римской курией. Патриарх часто бывал проездом во Влахии и Молдавии. В Торговиште он упорно пытался отговорить Матия Бессараба (влашского правителя) от междусобиц с Богданом Хмельницким. Радонич расценивает попытки Гавриила сплотить вождей соседних с Балканами земель как подготовку создания единого христианского фронта.
     Патриарх Гавриил Паич в первый год своего патриаршества состоял в лояльном контакте с фанариотской церковью. Таким образом он укреплял свое положение в Константинополе. Гавриил часто упоминается в воспоминаниях патриарха иерусалимского и представителей православного церковного клира разных земель, регулярно совершающих паломничество на Святую Гору (Афон). Стеван Димитриевич описывает частые посещения Паичем русских соборов. Об этом напоминает в своих записях антиохийский патриарх. В москве Гавриил отпечатывает для сербских церквей «Типикон избранных изданий в 34-ех книгах на латинскую ересь» от солунского митрополита Нила Кавасила, а также «Житие и повести святых царей сербских и патриархов». Тягостно было осозновать Гавриилу то, что сербские священники пользуются кормчими униатской церкви и он всячески старался не допустить дальнейшего распостранения чужеродных обычаев на своей родине.
     Главным подвижником Гавриила, а затем и Максима можно назвать жителя Герцеговины Василия Острожского (1610-1671). Своими потомками он был так назван из-за того, что после того, как турки разрушили его последнюю резиденцию, ему пришлось скрываться в хорощо защищенном горами Острожском монастыре (Герцеговина). «Обучался я в ближайшем Завальском монастыре. Любил собирать мудрость в писаниях святых отцов» (Василий Острожский. Жития. М. 18? (репринт 1995). С. 70». Пострижен Острожский был с именем Василия. Будучи иеромонахом, он увидел попытки иезуитов обратить Герцеговину в унию. Эти попытки он предал всеобщей гласности. Когда Василий стал архимандритом, он активно начал распространять литургии среди местного населения, повышать его духовный уровень и ненависть к исламу и католичеству. За это он был удостоен чести стать епископом Герцеговинским еще до 30 лет. Самолично поучал сербов Герцеговины Евангелию Христову. Когда мусульмане хотели его убить, он бежал сначала в Россию, а затем на Афон. 

Правление Максима

Патриарх Максим (1656-1674), утвердившийся на патриаршем престоле еще при жизни Гавриила, по данным, взятым из воспоминаний представителей югославянского православного клира и европейских путишественников, представляется потомкам фанатичным странником по святым местам и в Печском Своде (Помянике) получает даже прозвище «Хаци-Максим» («Максим-паломник»). В записи от 1671 года Максима называют «поклонником Гроба Божьего». Однако цели его путишествий носили и рациональный характер: патриарх собирал священников на совещания по поводу уплаты дани для Порты или укреплял своими наставлениями национальный дух населения. На Афоне Максим купил у Захария (ученика святопочившего духовника Дамаскина) «Тактикон» и приложил его к книжной коллекции сербской патриархии. Далее он запретил перевозить куда-либо эту книгу и заявил, что она будет лежать здесь до его смерти. В 1672 году был «пописан» «мздою патриарха Хаци-Максима» храм Святого Николы, а в 1675 году Максим передал в дар цетинскому митрополиту Руфиму одну Минею. По утверждениям Райко Веселиновича смертельно больной Максим начал уходить от церковных дел лишь с 1674 года.
Максим упоминается, по словам Слиепчевича, всего в нескольких записях. Они показывают Максима как человека, прославившегося в паломничествах по святым местам. (Слиепчевич Дьжоко. История Сербской Православной Церкви. Первая книга «От крещения сербов до конца XUIII века». Белград. 1962., С. 337. Пер. авт.). Этот патриарх безукоснительно соблюдал все пункты, введеной на Балканах османской политики.
Патриарх Максим мало занимался дипломатией, больше уделяя времени паломничествам, но всемерно поддерживал отношения и с Римской курией, и с Венским двором. Фердинанд II, как фанатичный воспитанник иезуита заявил Максиму, что «поможет обиженным в борьбе против Турции» (Там же, С. 339).  Кроме того в странствиях своих к святым местам Максим зачастую выходил на контакт с представителями клира всех православных архиепископств.
     Максим известен был среди патриархов, собирающихся на Афоне. Именно здесь он приобретает для печской патриархии «Тактикон». Радонич, правда, утверждает, что Максим поддерживал какие-то отношения с проповедниками униатства, однако их навязчивая пропаганда вскоре отпугнула его: «Может быть от католиков тяжесть нам еще большая будет, хоть и христиане они». (Там же, С. 339. Пер. авт.). Максим не поддерживал значительных контактов с Русской Церковью.

Арсений III

Время Арсения Ш (1647-1690) было самым тяжелым периодом борьбы сербских священнослужителей за национальную религиозную индивидуальность. Активное вторжение агентов папы Иннокентия ХI и его последователей  в жизнь паствы Печской Патриархии, а затем и Карловицкой Епископии во многом указывает на кризис османской политики на Балканах в последнее десятилетие XUII века. Печская Патриархия поняла, что на северных границах православие подверглось двоякой агрессии: римской курии и Венского двора.
Арсений III Черноевич был выходцем из старой дворянской фамилии Черноевичей. В период его правления на Балканах происходят войны Святой лиги , военного антиосманского союза Габсбургской империи, Венеции и Польши. При Петре Алексеевиче в 1686 году входит в стан Святой лиги и Россия, намереваясь, наконец, оказать прямую военную поддержку балканским и дунайским народам. Союзу пытались оказывать поддержку испанские Габсбурги и неаполитанский правитель. Стремительно пробивающиеся со всех сторон вглубь Османии европейские войска воодушевляют население многих областей на военные действия, а в дальнейшем – на формирование собственных (увы немногочисленных)  партизанских отрядов. Не заставила себя ждать и жестокая янычарская месть. Еген-паша вырезал целые области, унося с собой все имущество сербских монастырей, в том числе позолоченные купола. Сам Арсений смог откупиться от турецкого плена лишь за 10 000 талеров. Испуганное население под руководством патриарха Арсения массово двинулось на север, за Саву и Дунай. Мустафа-паша, ужаснувшись таким невыгодным для империи запустением, издал указ, разрешавший сербам не только возвращаться на свои земли, но и обьединяться во всяческие союзы. Однако сербское сопротивление, хорошо организованное Арсением III и его првцами (авторитетными в народе личностями) закончилось лишь тогда, когда сербы прочно закрепились на территориях Австро-Венгрии,  четко обозначившей свои границы после подписания императором и султаном Карловицкого мира 1699 года. Османы поставили в Печ «своего» патриарха Каллиника I, но и здесь агенты Арсения продолжали борьбу, тайно призывая не подчиняться новому патриарху, а повиноваться «филиалу» Карловицкой Епископии (наследницы печского патриаршества). В самой же Австро-Венгрии Арсений до конца своих дней боролся за полноправный статус своих соотечественников в составе этого государства (в том числе и за утерянные при турках привиллегии дворян). Возможно, и здесь он использовал для достижения этих целей акциии гражданского неповиновения переселенцев. Около половины сербского народа в империи Габсбургов на смене веков составляли венные поселенцы (militargenz) – граничары, обязанные за пользование землей пожизненно нести военную службу и жившие в условиях военно-феодального режима.
     Победы христианских держав в конце 1680-ых годов дали Арсению III, как верховному представителю сербской церкви и народа, основу для размышлений о том, на чью сторону в разворачивающихся событиях должен перейти сербский народ. Хотя на него оказывалось интенсивное дипломатическое воздействие западных держав, Арсений Черноевич пытался рассмотреть в этом вопросе более широкие тенденции. В итоге он решил спасти свой народ, переселив его под власть католической империи и, поэтому остаток своей жизни вынужден был бороться с Венским двором за сохранение сербских религиозных обычаев, правового статуса сербов и дворянских привиллегий.
Сербы и Россия. Калинник I. Распад патриархии.
После смерти Арсения III связи с Россией продолжались. Христофор Тутринович, представитель Крушедольского собора 1708 года, на котором архиепископом и митрополитом избрали Исайю Джаковича, приехал в Россию с письмом для русского царя, в котором ему передавались поздравления от всего духовенства, мирян и военных, как и всего сербского народа, проживающего в Австро-Венгрии. Российский реформатор и государственник, Петр I начал отражать интересы заграничного духовенства и новым способом помогать приезжающим за помощью в Россию (выдачей сборной книги для сбора милостыни от частных лиц), облегчая этим государственную кассу. В расширенной и реформированной державе царю открылось так много дел, что ему не оставалось времени заботиться о раздаче милостыни монастырям и духовенству с Балкан. Однако в эпоху Петра I сербы и черногорцы стали активно проникать в Россию и поступать на государеву cлужбу. Одним из первых сербов с территории Австрии, ступивших на русскую службу, был капитан Панта Божич. Он прибыл в Москву в 1704 году, был назначен полковником в Сербский полк, став при этом еще и «постоянным представителем и известителем царя Петра Алексеевича по сербским вопросам». По свидетельству В.Чоровича, Божич в 1708 году получил от «австрийской» сербской Патриархии какие-то особые полномочия, связанные с представлением сербских интересов в России. Каким образом Божичу удалось практически использовать данные ему полномочия, остается неизвестным. Божич участвовал в Северной войне и в Полтавской битве, а затем - в Прутском походе русской армии. В награду за службу он получил от гетмана Ивана Скоропадского села Переяславку и Борковку под городом Батурином, столицей Мазепы, где и поселился после выхода в отставку. В «Родословной книге Черниговского дворянства» говорится о том, что фамилия Божичей знатного иллирийского происхождения и род их происходит от консула Боэция, который, переселясь в Иллирию и соображаясь свойству иллирийского языка, переменил свое имя на Божич, а также отмечается родство рода Божичей с Бранковичами, «прежде бывшими в Сербии владетелями». Наследник Исайи Джаковича, Софроний Подгоричанин, сообщил о своём избрании русскому царю. В то время митрополитом в Белграде был Моисей Петрович (1713 - 1726). Он обращался к русскому царю, чтобы тот послал ему учёных людей для обучения и подготовки священников. Просьбу удовлетворили, и в мае 1724 года секретарь митрополита Максим Суворов послан в качестве учителя латинского и славянского языков. Суворов с собой привёз большое количество книг, 70 славянских грамматик, 10 лексиконов на три языка и 400 букварей. Суворов приехал в Белград в начале мая 1726 года и вскоре им была основана Великая школа, которая очень быстро усовершенствовалась. Суворов жил среди сербов 11 лет, после чего в Великой школе его заменили другие учителя, из-за недоразумений, которые произошли между ним и митрополитом Викентием Иовановичем. Потом Суворов учил в Будиме, Новом Саде и в других местах. Существует мнение, что этот труд митрополита Моисея и его русских учителей повлиял на замену сербско-славянской редакции русско-славянского языка в богослужебных книгах. Но, несмотря на такое мнение, нужно отдать должное Сербскому митрополиту Моисею, который, радея о просвещении, внёс большой вклад в иллиризм в XVIII веке. Петр положил начало делу, которое позже осуществила его дочь Елизавета: занялся организацией переселения в Россию православных славян из австрийских и турецких земель с целью создания военных поселений на южных границах империи. Уже в 1712 году, когда на поселение и службу был принят Михаил Милорадович со своими товарищами, всем им было объявлено от имени русского правительства, что, кроме уже выделенных, им будут даны дополнительные земли, на которых они могут селить своих земляков, если те согласятся выйти на поселение в Россию. В 1723 году Петр издал специальный указ, призванный подтолкнуть сербов и других православных к переселению в Россию. Екатерина I осуществляяа петровский указ с 29 апреля 1725 года. Этим документом сбор милостыни для южных славян допущен каждый седьмой год. Патриарх Арсений IV Шакабент 1 августа 1736 года посылает письмо из Белграда русской царице и просит её, чтобы русское государство всегда содержало 24 сербских ученика в Петербургской Академии и в Киевской Духовной Академии.

 «А в это время Патриархия в Пече стала вести, начиная с Каллиника, проосманскую политику, требующую ее распада. Турки навязали монастырям Старой Сербии пресловутую власть греков. При последующих патриархах (Каллинике I (1691-1710), Афанасии I (1711-1712), Моисее (1712-1725), Арсении IV (1725-1737), Иоанникие (1737-1746), Афанасии II (1746-1752), Гаврииле II (1752), Гаврииле III (1752-1758), Викентии I (1758), Паисии II (1758), Гаврииле IV (1758-1759), КириллеII (1759-1763), Василии (1763-1765), Каллиник II (1765-1766) все международные связи. Управлявший заново плененной Печской Патриархией Каллиник I (1691-1710) преподносится Йованом Радоничем как большой ревнитель православия. Но из-за своих греческих корней и турецкого ставленничества он не имел должного авторитета в народе. Тогда Каллиник начинает называть себя священником из Скопье, но население Старой Сербии, Черногории и западной Болгарии игнорирует его, внемляя лишь карловицким эмиссарам» (Шестаков А. История сербской церкви. Краткий экскурс. М.2002. С. 40). Еще с 1693 года этот грек упоминает себя как патриарх Сербии и Болгарии. В тот год он вступает в борьбу с каким-то Соколпашичем, ярым врагом Печской Патриархии. 3 апреля 1695 года Каллиник I собрал архиерейский собор, а также прославил себя паломничеством в Иерусалим, поэтому в записи 1704 года он упоминается как «Хаци-Калинник». Калинник актом от 18 мая 1710 года разбил единство административного управления в Печском Патриаршестве. В этом же году, признав (назло туркам и папским агентам) Карловицкую Епископию законной митрополией Печской Патриархии, Калинник скончался. Патриарх Арсений IU в письме епископу Будимскому пишет: «Турки окончательно губят в народе веру в единство православной церкви, … теперь они отделили от нас Нишскую, Рашскую и другии метрополии» (Слиепчевич Дьжоко. История Сербской Православной Церкви. Первая книга «От крещения сербов до конца XUIII века». Белград. 1962. С. 74-76 Пер. авт.). Самостоятельность епископов как независимых представителей своего народа перед другими государствами медленно сходила на нет вплоть до официального распада патриархии в 1766 году.

 Патриархи Карловицкой Епископии продолжили дело Арсения III, защищая свою церковь от униатства. Вскоре епископия разбивается на автономные митрополии. Карловицкая Митрополия была создана еще до подписания Карловицкого мира в 1690 году автрийскими властями, переместившими на новую кафедру Себрского патриарха Арсения. «Целью создания церкви был контроль над местными сербами. Митрополия сделана Патриархией в 1848 году Митрополиты Карловицкой митрополии: Арсений III Чероноевич (1690-1705), Викентий (Попович) (1711–1725), Исаия (Антонович) (1748-1749), Иоанн (Джорджевич) (1769-1773), Викентий (Иоаннович-Видак) (1774–1780), Моисей (Путник) (1781–1790), Иосиф (Раджнич) (?- 30 февраля 1861), Самуил (Мажиревич) (1864-1870), Прокопий( Иванкович) (1874-1879), Герман (Анпелич) (1881-1888), Георгий (Бранкович) (1890-1907), Лукиан (Богданович) (1908-1913). С начала XUIII века начали образовываться: Епархия Карловацко-Сеньская (1700-), Епархия Констаницко-Зринопольско-Лицкая (1713-1769), Епархия Пакранская (1705-), Епархия Лепинско-Северинская (1734-1750). При патриархе Моисее в 1721 году становится автономной Белградская Митрополия. При Викентии Иоанновиче все австро-венгерские епархии и митрополии признают над собой лишь власть «автокефального архиепископа Печского и патриарха Сербского» (Шестаков А. История сербской церкви. Краткий экскурс. М.2002. С. 41).
Духовное единение Печской Патриархии и «габсбургских» митрополий сохраняется до времени правления Арсения IU Иоанновича Шакабента. С его периода австрийские митрополии становятся формально автономными. Духовные дела предшествующих ему пастырей  (как в епископии, так и в митрополии, а с XIX века в новом патриаршестве) не имеют в истории должного освещения. Ко второй половине XUIII века под турецкой властью уже насчитывалось 12 православных митрополий, а под австрийской властью – 9. Цетинскую Митрополию пыталась присоединить к себе Венеция, навязывая местным церквям униатство.

Заключение

Восстановление печской патриархии имело большое положительное значение для сербов. В условиях иноземного господства общественные политические функции церкви значительно возросли. Синод и церковные соборы, на которые приглашались не только духовные, но и светские лица, решали важные общественные дела. Частью развития Балкан во второй половине XUI – XUIII веках стала особая роль «духовной интеллигенции». В социуме, лишенном дворянства, именно она формировала самосознание этносов, трансформировавшихся в нации, выполняя также задачи светские, в целом не свойственные церкви. У черногорцев, например, священники более тесно были связаны с жизнью народа. Они являлись выходцами из самых уважаемых крестьянских семейств. Герцеговинские митрополиты также избирались общим собранием. В Сербии [«старой» и «венгерской»] народ был обьеденен особой формой сакрализации средневековых правителей. Таким образом Печская Патриархия всегда была связана с народом не косвенно, а напрямую, имея в нем или в его обычаях свои корни.
Патриархия и ее поздние митрополии позволии сохранить сербские обычаи в зоне влияния греческой церкви в Старой Сербии и католической – в Австро-Венгрии.
Апрель 2005 г.

P.S: Дай Господь, чтобы своими малыми усилиями, своей лептой мы бы смогли хоть в чем-то облегчить жизнь наших православных братьев и сестер, поддержать их и не дать загаснуть свече Православия в Косовской земле.
Текст посткриптума взят со страницы ресурса http://www.pravoslavie.ru/kosovo/

*Банат – историческая область на пересечении границ современных Сербии, Венгрии и Румынии.
*Боснийское княжество – государственное образование боснийцев XII века, включившее в себя в XIU веке и земли нынешней Герцеговины. В конце XU века Боснийское государство попадает под гнет османского ига.
*Герцеговина – историческая область в современной Боснии и Герцеговине, часть которой расположена в самых северо-западных районах современной Черногории.
*Далмация – побережье современной Хорватии. Название области осталось с римской эпохи. В UI-UII веках здесь селятся хорваты. В позднее средневековье Далматинское побережье - владение Венецианской республики, а затем османской империи и Австро-Венгрии.
*Дубровник (Рагусион, Раусион, Рагуза) – в средние века самостоятельный купеческий город на Адриатическом побережье, граничивший со всех сторон с землями боснийцев и далматинских хорватов.
*Дукля (позже Зета) – одно из самых древних политических образований сербов, фигурирующих на европейских картах 10 века, второе по величине и значению после Рашки. В 11 веке превратилось в Дуклянскую державу, подчинив себе независимые сербские кланы на территории современной черногорской обштины Никшич, небольшую территорию северной  Албании (Горы Проклетье и прилегающие к ним низины), а также юго-восток современной Боснии и Герцеговины. Во время присоединения последних территорий дуклянский правитель Михаил первым из сербов получил от папы титул короля. Княжество долго сопротивлялось присоединению к Сербской Державе, основой которого было государство Рашка. Дукля образовалась в черногорской части междуречья Драча и Котора – в самой южной трети нынешней Черногории – в обштинах Котор, Тиват, Будва, Цетинье, Даниловград, Подгорица, Бар, Улцинь. Столицей данного образования был город Диоклея, (на славянский манер Дукля), сохранившийся еще с римских времен. Остатки этого города располагаются в пригородном районе города Подгорицы - Враньске Ниве, за жд-мостом, пересекающим слияние рек Зеты и Морачи.
*Западная Болгария – в этой области  (от нынешней западной границы до района Велико-Тырново включительно) со времени расцвета Сербской Державы и в течение всего средневековья господствовала сербская литературная и церковная традиция.
*Захумье (Захумле), Травуния (Требинье), Неретвляния (Неретва) – области в южной части нынешней Боснии и Герцеговины, а также прибрежной Хорватии. Были когда-то мелкими племенными княжествами расселявшихся по Центральным Балканам славян. Входили сначала в состав Византии, затем Болгарского царства, затем снова Византии, после стали частью сербского княжество Дукля, находились в номинальном подчинении у королевства хорватов и государства венгров, интегрировались в Сербскую Державу, затем были поглощены родственным в этническом плане Боснийским княжеством. Приморские города этих регионов в свое время являлись зоной активного влияния Венецианской республики. В составе Боснии и Герцеговины в период османского владычества являлись областями сравнительно независимого вилайета. Частично, а затем полностью эти области были поглощены империей Габсбургов (позже Австро-Венгрией). Преимущественная часть данных территорий ныне входит в состав Хорватии.
*Зета – см. Дукля.
*Истрия – полуостров и прилегающяя к нему территория на границе Хорватии, Австрии и Италии.
*Македония – историческая область в центральной части Балканского полуострова. Название сохранилось со времени проживания здесь древнего родственного грекам народа македонцев. С IU века область находилась в составе Византии. С UI-UII веков она стала зоной совместного проживания разных балканских народностей, в основном  албанцев, греков, сербов и болгар.
*Пагания (страна язычников) – образное название земель, ныне географически совпадающих с отрезком адриатического побережья Хорватии от города Сплит до города Корделево с прилегающими к нему островами. В средние века область была попеременно частью ареала сербов, боснийцев, хорватов. Название получила от церковнославянского слова «язычник», так как сюда обычно переселялись те, кто не хотел становиться ни православным, ни католиком, ни мусульманином.
*Рац и Рашка – Рац - венгерское название этнического серба. Образовано от названия самой восточной области расселения сербов Рашки, названной так в честь города Рас (Рац, Рас, Раш). Рашка стала крупнейшим из первых сербских государств – основой для формирования Сербской Державы.
*Хлум (Хум) – с сербско-хорватского буквально «холм», название крохотного раннесредневекового славянского княжества, распологавшегося на небольших возвышенностях, расположенных вдоль самого нижнего течения реки Неретвы.
*Черная Гора – историческая область средневекового княжества Зета, ядро будущей Черногории, ныне – черногорская општина (община) Цетинье.

Да... Кстати, приглашаю к научным уютным беседам https://zen.yandex.ru/id/5e3137c99a0ce75c5658af1b