1. 80. глава семьдесят четвертая

    Книга первая. Первый день.
   
    ГЛАВА СЕМЬДЕСЯТ ЧЕТВЕРТАЯ
    Суть любого бизнеса — найти партнера дурнее себя! А также операция, позволившая Шпале приобрести стартовый капитал.
    — Ссышь, мужики! — обратился он к группке замышляющих побег. — У меня с сержантами вроде неплохие отношения, могу это дело устроить.
    — Как ты его провернуть хочешь?
    — Без проблем. Отдаю "командиру" червонец и прошусь с понтом в туалет, а на самом деле дую за водярой.
    Злоумышленники переглянулись.
    — И обратно как?
    — Что обратно?
    — Ну сюда в чем занесешь?
    — А-а-а!.. Ну дак это понятно, что ни как.
    — Хе-хе, то-то! Ичь бля, дураков нашел.
    Шпала разобиделся:
    — Ну подскажи толковее, раз умный.
    — Дык вот мы и кумекаем...
    — А хули тут мекать? Думай — не думай, а сто рублей не деньги! Сейчас время упустим, потом уже взять не успеешь. Здесь надо зрить в корень, едрена матрена! Передать сюда можно только двумя способами. Первый — сдаться на милость сержанту. Сколько не отберет, а что-нибудь да оставит...
    — У-у-у-у! — загудели слушатели.
    — Тише, тише! — успокоил их Витька. — Дайте договорить. Значит и я ж про то, и мне сержанта поить не охота. А что сделаешь?
    — Дак что ты там про второй вариант еще заикался?
    — Ну второй, это обсмотреть весь этот сарай. Если где дырка есть, так через нее и подавать.
    — Э-э-э! Я думал, ты че путнее скажешь. Да мы тут уже давно все щЭли обследовали.
    — Ну и что — тишина?
    — Да мышь нигде не пролезет!
    — Да-а, ну тогда остается третий вариант, как я и говорил!
    — Что ты говорил?
    — Ну чтобы не передавать вообще.
    — Не понял, опять ты крутишь-мутишь...
    — ****ь, ну какие вы тупорылые! Я ведь уже битый час вам объясняю, что самый лучший выход, это взять водяры, дождаться электрички и со всеми вместе под шумок сесть.
    — Ну дак и че ты нам своими вариациями мозги засерал? Так бы и сказал, что есть идея!
    — А че вы догреблись: "Как передавать, как передавать!
    Опять орава принялась гомонеть, обсуждая все за и против. Наконец постановили: "Годится!" Шпала достал четвертак.
    — Кто идет? Мне два пузыря!
    — Дак ты ж сам мылился, а теперь значит отбой, подразнил и в кусты?
    — Могу и я, только у меня... одежда не подходящая!
    — Это мы тебе дадим. Эй братва, сбрасывай у кого что.
    — Стоп, еще одно условие: тогда я свои не трачу, беру с ваших себе за работу два пузыря!
    — А не жирно?
    — Иди сам, если хочешь.
    — Хорошо, договорились!
    Через минуту Шпалу уже приодели более менее сносно. Снабдили внушительным рюкзаком и кипой ассигнаций различного достоинства. По мере приближения к месту службы деньги стремительно дешевели. Каждый хотел отовариться на эти бумажки хотя бы частицей положенных по их номиналу благ до того, как окажется за воротами грозной и таинственной воинской части.
    — Вы посчитайте кто-нибудь, сколько там! — скомандовал Витька, комкая рюкзак и прикидывая, куда его спрятать под одежду. Наконец он обернулся вещмешком как знаменем и схватив предложенным ремнем, застегнул сверху фуфайку. Точно в бронежилете!
    — Сто сорок рублей! — подытожил считавший.
    — О, мужики, это я столько не доволоку. Сколько ж бутылок выходит? Сто сорок поделить на три шестьдесят две...
    — Десять бутылок — тридцать шесть двадцать. Тридцать бутылок — сто восемь с копейками, пусть сто десять. И на тридцатку еще восемь; тридцать восемь бутылок!
    — Слышь, пацаны, а может давай вдвоем как-нибудь вырвемся? Ну кинем ему четвертак...
    — Да на ... он нужен, что ты один не дотянешь?
    — Вдвоем как-то сподручней!
    — Иди, не ссы!
    — Ну ладно! Стучите в дверь, — дал себя уговорить Витька.
    Как он и предполагал, компания подобралась из тех, что любят загребать жар чужими руками. Каждый желает быть чистеньким: в отпуск домой съездить, лычки на погоны одеть, чтобы служба легче покатила... Но всякий же хочет и выпить до капли, сколько прольется в его глотку! Возникает некое противоречие. И вот шобла превращается в толпу бизнесменов, каждый из которых ищет дурнее себя. В этом весь бизнес! Шпала им предложил услуги, и все свято уверовали, что наконец-то нашли самого дурного. Никому в голову не пришло, что и Витька, в свою очередь, может прокрутить им всем член в ноздре. А ведь бизнес — есть бизнес!
    Сержанту, которого Шпала, может быть, в первый раз в жизни видел, он сунул червонец и скорчив рожу спросил, где здесь туалет. Серый, снисходительно улыбнувшись, показал за здание. Витька обошел вокзал и увидел невдалеке строение, которое трудно с чем-либо спутать. Еще ближе, из прямоугольной гранитной глыбы, фонтаном била струя питьевой воды. Напившись вдоволь и умывшись уж заодно, Шпала проследовал в туалет.
    Потрудившись над очком минут десять и выдавив из себя, наверное, последние остатки домашней пищи, встал, упаковался и вышел наружу. Здесь беглец обнаружил, что никто за ним не наблюдает. По перрону одиноко слонялись две три фигуры в военном, смотря, впрочем, больше себе под ноги, чем вокруг. Витька завернул за сортир и дал деру. Строения, попадавшиеся на пути, принадлежали железнодорожному хозяйству. Они были довольно запутанных конфигураций, сплетались в целые лабиринты.
    Отбежав метров сто и убедившись, что погони за ним нет, Шпала отдышался, пошел спокойно: "Как, черт возьми, доводит эта пьянка! Сто метров трусцой и уже запыхался. Нет ребята — пить вредно!" (Жить тоже, но Витька пока этого не знает!) Голову начинало печь приветливое южное солнышко. Фуфайка в этих краях вещь лишняя. Ха, да ведь он в Крыму! Первый раз в жизни! За все его проделки Шпалу наказали тем, что отправили служить в рай — чем не анекдот? Вперед! В Таврии он еще ничего не сотворил, надо торопиться.
    Прохожие путейцы сказали, что ближайшая электричка до Севастополя будет через два часа с небольшим и растолковали страннику, как попасть в центр города. Выйдя к магазинам, Груздь с удивлением обнаружил, что надписи на вывесках не по-русски: господарчи товари, перукарня чоловичья, перукарня жиночя, взутьтя... Черте-что, как будто в Америку с Михаилом Таратутой попал. А нехило было б! Получай от казны огромные бабки, снимай раз в неделю с сыном и прочей привезенной сюда "вкалывать" родней какую-нибудь ***ню, уча соотечественников законам рынка, а остальное время кайфуй!
    — Слушай, а чего здесь вывески не по-русски? — обратился он к прохожему.
    — Как чего, — пожал плечами тот, — Украина же.
    — Как, и здесь Украина? — недоумевал Витька. — Странно! Ермак, значит завоевывал, завоевывал... Так ведь Ермак же русским был! Ну, точно: нигде он не видел, чтобы Ермака, как Тараса Бульбу, с фонтаном волос из-затылка и ушей рисовали.
    — А как по-вашему хозяйственный магазин будет?
    — Чего  это по-нашему? — обиделся прохожий. — Я, между прочим, как и ты — русский!
    — А по-ихнему?
    Шпала кивнул на окружающих.
    — По ихнему "Господарчи товари", только и среди них тоже почти все русские.
    — Как так?
    — А вот так, в Крыму в основном русское население.
    — Зачем же вывески по-украински писать?
    — Спроси чего полегче.
    — А ... вино-водочный как?
    — Вон видишь вывеска: "Горилка".
    Не понятно все-таки, зачем писать по-украински, если русских больше. Тем более, что из самих-то украинцев больше половины по-украински ни в зуб ногой!
    Шпала рядом с Харьковом жил, он это точно знает! Днем с огнем там хохла не найдешь, и надписи все по-русски! Витька пошел в хозяйственный. Здесь, покрутив в руках и примерив, купил простенький столовый ножик за двадцать копеек с острым носиком. Тут же оказались в наличии и трехкопеечные полиэтиленовые пробки для бутылок, что еще облегчило ему проведение мероприятия, которое Шпала задумал.
    Витька купил сорок штук пробок. Ссыпал их в карман, попросил у продавщицы метра три волокнистого синтетического шнура. И вооруженный на все сто направил свои стопы к магазину "Горилка" напротив. Теперь требовалось действовать быстро и решительно. Первый вопрос: где здесь пьют? Возле каждого водочного должно быть такое местечко. Ага, вон там недалеко парк. Старик с мешком, собирающий пустые бутылки, явился просто находкой.
    — Ну, как урожай, папаша?
    "Пахан" в ответ недовольно покосился на Шпалу.
    — Ого, а из-под водки у тебя тары много?.. Зачем мне знать? Затем, что я тебе плачу за них прямо сейчас наличными, да еще с наценкой в пять копеек. Ну, коллега, у каждого свой бизнес! Ага, давай, давай, вытряхивай. Куда ты мне винную суешь! И за полцены не надо...
    Отсчитав тридцать две штуки купец унял разохотившегося продавца:
    — Хватит! Держи свои девять рублей и помни мою доброту. Чего еще накинуть? Я тебе сейчас пинка накину, старый хрыч. Давай, давай, вали отсюда!
    До чего жадные люди встречаются на свете! Даже если они русские и всего лишь промышляют тем, что собирают бутылки! Впрочем, почему "всего лишь"? Может быть вернее "Аш!"? Кто знает, сколько он тут за день имеет! Быстренько побросал добытую "пушнину" в рюкзак. Так, полдела сделано, теперь самая деликатная часть. Три бутылки водки Витька взял в магазине "Горилка" внаглую, без очереди и теперь высматривал оптовиков. Одна; две; одна; четыре бутылки...
    — Мужики! — опрометью вылетел он за компанией, взявшей два ящика и собирающейся погрузить их в люльку мотоцикла, куда водку взяли?
    — На рыбалку собирались с ночевой, а что? — недовольно уставился на него горбоносый, самый молодой.
    — Бля, мужики, манать ту Люсю, тридцать копеек за жестяную крышку! Какая вам разница?
    — Какую крышку, что ты городишь?
    — На свадьбу, мужики, на свадьбу. Чтобы, значит, в ресторанчике, как полагается! И родня вся интеллигентная!
    — Какая родня, какая свадьба?
    — Да вот же! — Шпала вытянул из кармана полиэтиленовую пробку и нож.— Вот этим ножичком аккуратненько снимаем крышечку, ставим вместо нее капроновую и я плачу тебе тридцать копеек за каждую.
    — Да погоди ты со своими деньгами, объясни — зачем тебе жесть?
    — Я же говорю: свадьба в ресторане, два дня. Сто человек гостей. Все такие, знаете ли, интеллигентные. За вилку двумя пальчиками...
    — А за *** двумя руками!!! — досказал Горбоносый.
    — Да погоди ты! — шикнул на него второй, постарше и с усами как у запорожца. И к Витьке:
    — ****и дальше!
    — Разве на всех водки наберешься? Спиртику достали, а его ж нужно упаковать, чтобы все чин чинарем.
    — Погоди, а в каком ресторане, откуда ты?
    — Да я... Эх, была не была! Ну естественно не отсюда! Из Севастополя, отец в морфлоте служит, офицер... Ну и вы, сами понимаете, знакомые тоже будут все офицерье и с женами... Так что пробки к бутылкам позарез нужны!
    — И что, значит офицеры спирт пить брезгуют?!
    — Да нет, те запросто! Это все сеструха у меня ****анутая: замуж собралась за одного *** из консерватории, а у того родители интеллигенция до седьмого колена...
    Шпала и сам себе удивлялся, как складно он врет. Но и мужики попались не лохи.
    — Скажи своему папаше, пусть он эту интеллигенцию зашлет на ***. Это они до первой рюмки интеллигенция... Что-то ты хитришь, паря!
    — Да чего мне хитрить, чего хитрить? Не хочешь давать — так и скажи! — взорвался Витька.
    Он четко знал, что лучший вид обороны — это наступление.
    — Мне крышек-то не жалко, а все равно ****ишь!
    — Ну прими за сказку!
    — Не попутают нас вместе с тобой?
    — За крышки? За это вроде еще никого не путали!
    — Хх-эх! — усмехнулся Горбоносый. — Ребят, в первый раз такое вот от него слышу!
    — А что тут такого? — вмешался высокий тощий. — На военных кораблях у них знаешь сколько там спирту!
    — Нам какая разница? Просит человек — надо помочь!
    (Зачем же тогда спрашивали? Базар им нужен был! Пообщаться не с кем?)
    — А ну давай-ка ножичек.
    С операцией освоились довольно быстро и скоро тридцать пять крышек перешли к Шпале в карман. Отдав капроновые крышки и червонец Витька сделал мужикам ручкой. Горбоносый хитро смотрел ему вслед.
    — Не поверили, — решил Шпала. — Да и черт с ними!
    Ну, теперь за работу! Найдя в парке укромный угол, он привязал один конец синтетического шпагата к дереву, а другой зажал в руке. Надев крышку на бутылку Витька оборачивал ее шнуром вокруг, натягивал его, а саму посуду двигал взад-вперед, чтобы крышка плотнее закупорилась. Этот зехер он знал еще с Молдаванки. Таким способом экспедиторы разбавляли бутылочное вино, либо разливали по таре краденое, сэкономленное. Ведь как не охраняй, а тащили с винзавода по-черному. Все! Даже составителям перепадало, которые подавали вагоны на заводскую ветку. Куда запихнут, в какую очередь разгрузят — все это имело цену в вине. И бочки-термоса с вином, как не высасывали на заводе, а все равно на обратном пути, пустые если под уклон поставить, то с полведра-ведро начерпать можно.
    Покончив с делом, он взглянул на часы. Необходимая вещь для делового человека — часы! "Ого, надо поторапливаться!" Оставшиеся деньги в том же хозяйственном поменял на крупные купюры: пятидесятка; два четвертных и мелочь. Мелочь оставил в кармане. Крупные билеты, включая и свою двадцатьпятку, скрутил потуже и запихнул в носок под пятку.
    Теперь бы еще колонку найти. Ну вот и колонка. Шпала старательно вымочил под водой рюкзак. А то трех штук мало будет все пропитать! На подходе к вокзалу в одном из лабиринтов станционных строений Витька снял с плеча рюкзак набитый бутылками, оглянулся и что есть мочи саданул им о каменную стену. Затем он бросил рюкзак на пыльный асфальт, схватил лежащий поблизости кирпич и принялся методично дробить стекляшки. При сем акте Шпала приговаривал:
    — Пить, ребята, вредно!
    Покончив с дроблением Витька вынул из-за пояса и карманов три полные бутылки, распечатал их ножом и равномерно полил содержимое рюкзака снаружи и стекляшки в нем изнутри. Плюс себе грамм триста на опохмелку. Пробки на трех остатних горлышках он закреплял уже с помощью зубов, со шпагатом было некогда возиться. Нож, оставшиеся пробки, шпагат выкинул за ненадобностью. Три вновь освободившиеся бутылки тоже разбил и сунул в рюкзак для счета. Теперь ни один Шерлок Холмс не подкопается, чисто сработано как в аптеке! К дверям вокзала Шпала подходил с перепуганной но злой рожей.
    — Что такое? — спросил сержант, недоуменно оглядывая подошедшего. — Ты где был? Что за ВОНЬ?
    — Капитан какой-то выловил, приказал все разбить об асфальт!
    — ****ые твари! — сорвался часовой. — Нет чтобы дедушкам деньги дать, хоть на пользу б пошли. Так они, ****и, ни себе ни людям!
    Открыв дверь он пенделем закинул Шпалу внутрь:
    — Сиди, сука, мы с тобой еще в части поговорим!
    — Что случилось? — налетели алчущие едва дверь закрылась.
    — Совсем суки озверели! — рычал Витька. — Как раз на подходе нарвался на какого-то капитана. Нет, чтобы просто отобрать, так он, пидор, заставил меня рюкзаком об асфальт бить!
    И он подал публике вещественное доказательство — рюкзак.