Разноцветные сны рождественская история

Разноцветные сны такие красивые. Там не может случиться ничего плохого. Ты сам прокладываешь сюжетную линию согласно чувствам и желаниям. А если уж совсем всё плохо, можно ещё раз переиграть. Или проснуться в холодном поту с радостным ощущением, что это всего лишь сон. Вот если бы знать, что за чёрти внутри нас придумывают всю эту окружающую реальность.

Витринная стойка плавно вращается, я жду. Красивые коробки плывут перед глазами. Конфеты, печенье, вафли, ещё какие-то сладости. "Почувствуйте наслаждение". Это хорошо, что я выпил кофе. Теперь я неуязвим, ничего кроме пресыщения. "Незабываемый вкус". Нет, чего-то я конечно возьму, какое Рождество без сладостей? Только нет вкуса, который бы я не попробовал за свою жизнь, я давно перестал удивляться.

"Хорвату", - белая жестяная коробка выделяется на фоне остальных своей непорочной ослепительной белизной и короткой надписью маленькими буквами.  Никаких соблазнительных бонбонок или печенюшек, ничего такого, что просилось бы в рот, - загадка какая-то. Я оглянулся, - кругом никого. Ещё раз прочитал надпись. Она на хорватском, я читаю по хорватски, значит я хорват и это мне.

С коробкой иду на кассу. Странное чувство, я даже не знаю, что там. Если бы они пытались всучить мне сладости, они бы так и написали. Скорей всего там пароль, а они хотели, чтоб именно я её взял. Здесь больше никто не читает по хорватски. Здесь сроду не было и не будет хорватов кроме меня. Значит пароль. На всякий случай я незаметно приподнимаю крышку и стараюсь разглядеть содержимое. Так и есть: бланки документов, кажется паспорт, чётки, иконки Святой Марии, крестик, ещё какя-то лабуда. А вот это интересно, - печенька. Как клинописная табличка с загадочными знаками, это и есть пароль. Чтоб не догадались, а в случае опасности можно быстро уничтожить, - ловко.

Навстречу торопится молодая женщина, она улыбается, она буквально летит. Так чувство однажды несётся к вам, охватывает целиком и растворяет в своём бесконечном блаженстве. И совсем не милая, а отчаянно порочная, вожделенная.  Мне уже не надо ничего, ни душевной близости, ни других заморочек, слишком мало времени на всё. Я просто её хочу. И знаю,это могло бы быть прекрасно. Только это не моя женщина, и сейчас она пронесётся мимо к кому-то тому, кто за мной, кого я не вижу. Я слишком стар для неё и, скорей всего, она уже никогда не будет моей. Говорят, в каждом возрасте надо искать свои прелести. У моего они где?

Неожиданно женщина останавливается, обнимает меня и чмокает в щёчку:

- Милый, ты уже взял?

Оп-па!

- Ну, конечно!
- Покажи!

Она в нетерпении открывает коробку:

- Как красиво!
 
Мне самому интересно, и я с ней заново рассматриваю всё содержимое. Сразу в глаза бросается иконка Святой Марии. Мария на ней топлесс  и сильно похожа на мою новую знакомую. Ну конечно, вот опять она, но уже без трусов. И не иконка это, а рекламный календарик: "Снимите наше бельё, не лишайте себя удовольствия, - фирма "Эрманн" знает толк в искушении." Это точно. Кстати, вот и паспорт со штампиком, где чётко сказано, что эта женщина моя законная половина, семейные фотографии, что-то ещё. Я уже не смотрю, я знаю, - это моя женщина! И я хочу её!

Осталось найти место поукромнее. Вот эта горная речка самое то. Стремительная на всём своём течении, здесь она обрывается водопадом. А под ним небольшая ровная заводь  с пологими берегами и светлым песком, - райское место. Сразу за песком полоска невысокой зелёной травы с редкими маргаритками, а за ней кусты орешника в  тени огромных дубов обвитых плющом. Отличное укромное местечко для уединения.  Вот заводь только могла быть поглубже, здеь по колено, не больше. А белые трусики фирмы "Эрманн",  когда намокают становятся такими прозрачными и соблазнительными! Да, трусиков здесь не намочить. И более подходящего места поблизости я не вижу, дальше опять стремительный поток сквозь каменистые расщелины.

А заводь хороша. В таких местах стоит форель. Отличная рыба и ловить её одно удовольствие. Ей как раз глубина не нужна. Я вижу, как несколько крупных рыбин поблескивая боками стоят за камнями чуть ниже того места, где падает вода. Лучше заходить со стороны солнца, а иначе они меня увидят. Брать буду в нахлыст, так интереснее. Проводку начну вон от того камня, как раз течение вынесет на рыбу. Да и выводить оттуда проще, не мешает ничего. Сейчас бы муху поймать. В крайнем случае использую пушинку. Жадная рыба, любую дрянь глотает, что падает в воду.

А пока выламываю из орешника ветку попрямей и подлиньше. Отличный куст, столько удилишек на любой вкус. Да я сейчас всю рыбу выловлю! Кстати, где эта женщина, которая моя? Не видно. Идиот! Как я мог? - такая женщина! - я снова иду в магазин.

Слава богу, коробка на месте. Здесь никто не читает по хорватски. Забираю коробку, иду к кассе. Вот она, соблазнительница, стоит, мне улыбается.

- Ну, где ты была? На минуту отойти нельзя.

Женщина светится счастливой улыбкой, берёт меня под руку, и мы возвращаемся к реке. Откуда у неё указка? Раньше, чем я успеваю спросить, она начинает мне что-то объяснять:

- Обрати внимание, здесь идёт значительный перепад в высоте, который просто так не преодолеть. Поэтому нападения отсюда ждать не приходится. С другой стороны, удобно отходить вот здесь. Проблема в том, что вероятные пути нападения и отхода у нас совпадают. При разработке плана операции это следует учитывать в первую очередь.

Нет проблем, на тропе поставим пулемётный расчёт, достаточно для обороны. Основные силы пока рассредочатся в кустах. Техника здесь не пройдёт, но и возможность нападения сверху сбрасывать со счетов не стоит. Главное продержаться до утра. Для надёжности по краям тропы ближе к кустам установим пару растяжек. Время есть, можно и заминировать.

Подошёл немецкий солдат, зиганул, и с небольшим баварским акцентом сказал:

- Господин лейтенант, вам срочный пакет.

Я не ответил, - немецкий понимаю, но не говорю, - взял пакет, открыл. Вот оно что, - в пакете лежала печенька. Один в один как моя. Достал из коробки свою, передал немчонку. Тот сразу заулыбался, сказал "Данке шон",  съел её и добавил "Гут!". Странно, он даже не прочитал её. Это значит, что он ничего не знает.

Утром, когда  проснулся, вспомнил всё. И магазин, и коробку, фашиста с печенькой. Вот женщину забыл. Сколько их было! Прекрасные, желанные, любимые. Лица стёрлись с годами, а нежность и радость от прикосновения к счастью остались. Как было мне с ними хорошо. А им? - не знаю.

Вошёл санитар. Румяное лицо альтернативщика широко улыбалось:

- Просыпайся, дед. С Рождеством тебя.

Он протянул мне белую коробку, сам что-то ел:

- Вот, тут тебе прислали. Я взял у тебя печенку, так ты не ссы. Я за то тебе утку сменил, так теперь ссы, - он громко рассмеялся каламбуру.

Какая красивая! Я осторожно взял коробку, уже зная, что никогда её не открою, - мне было страшно чего-то. Только спросил:

- Кто?
- Чего? - не понял он, - А-а! Так это попы американские, у них Рождество раньше, они всем посылают. Ну, будь здоров!

Санитар ушёл. А я уснул, - разноцветные сны такие красивые!