Второе свидание

Я ждала этого вечера целых три недели, когда знаешь, что больше не надо приторно улыбаться на наглую тупость и подозрительное недоверие, когда не надо делать сотни звонков в день, а можно завтра томиться бездельем, как кошка у камина. У меня сегодня состоялась  квартирная сделка: я нашла и удовлетворила четырех клиентов. Может быть, я смогу удовлетворить и большее количество, но женщина узнает свои силы не из учебников, а на практике. Жизнь покажет. А пока я точно знаю, что десять процентов от сделок теперь мои. Теперь можно заплатить за квартиру и неспешно раскручиваться дальше.
Я накупила шампанского, ананасов, какого-то дорогого голландского сыра. В общем, дорвалась до свободной траты денег. Когда покупаешь, что захочешь и сколько хочешь, - эти чувства подобны маленьким продолжительным оргазмам, за которые не надо благодарить никого, кроме себя любимой. Лишь бы Катька оказалась дома, которой, конечно, не оказалось.
Я быстро все нарезала, послала Катьке СМСку, что жду ее. На мягком диване, под теплым пледом мне казалось, что больше уже ничего не надо,  потому что большего уже не может быть. Хотя и выпить бы не помешало. Пробка от бутылки, как всегда у меня, бывало, улетела в неизвестном направлении. Но траектория полета меня мало интересовала, главное, что не разлилось шампанское. Первый бокал закончился быстро и неожиданно, второй – я уже закусывала.  Допивая третий, я почувствовала, что мне нужно общение. Радость от сделки стала выпуклей и весомей, я поняла, что не смогу одна ее вытерпеть и набрала Катькин номер.
- Ты где пропадаешь, - сокровище всех времен и народов?- спросила я у нее. – Пока я тебя жду, можно было отдохнуть на Гавайях и вернуться.
- Я – в  ресторане, а, может быть, в кафе. А может быть, еще где-то. Но здесь есть столики, вино и мужики.
Мы с Катькой снимали квартиру на двоих третий год. Она училась, периодически где-то работала, деньгами ей помогали родители, в общем выкручивались. Но Катькиной проблемой было ее незащищенная красота. Я всегда считала, что, если  у человека есть достоинства, то он должен уметь их хранить и защищать. Так вот, у нее была красота, а делиться ею она готова была с каждым, такая доброта без окраин и щедрость без границ. Когда я с ней говорила, она все понимала и соглашалась со мной. Но проходило время, и завод на правильное поведение заканчивался, и ее несло в противоположную сторону. Но кто не делал ошибок между рождением и смертью? Особенно часто совершаем их в юности, чтобы потом оберегать от них детей.
- Ты что уже надралась?
- Нет, я еще трезвая. Хочешь , дыхну? Вот смотри… Чуешь?
- Вообще-то, в общественном туалете запах терпимее. Ты с кем там находишься, ангел мой не целованный.
- Тебе справа налево перечислять или по порядку?
-  Ты их хоть знаешь?
- Вначале помнила, а теперь все они одинаковые.
- Бери тачку и приезжай домой.
- Не, они меня без тебя не отпустят. А с тобой сразу, как письмо в конверте, опустят.
- Мне не надо, чтобы нас опускали. Я не могу приехать, я уже бутылку шампанского выпила.
- Я пока еще пьяница, потому что принимаю с друзьями, ты – алкоголик, потому что пьешь в одиночестве. Но все равно я на тебя не сержусь. Бери пример с меня.
- Слушай, эталон поведения, а вдруг менты остановят.
- Среди ментов тоже мужики встречаются. Ты, думаешь, мы их поделить не сможем? Я тебя уже жду.
Доехать до кафе, где делилась красотой Катька, по прямой  можно было за десять минут, дворами за двадцать. Но на прямой могли дежурить менты, по - этому я выбрала более безопасный путь. Мне осталось проехать квартал, как я увидела проблесковый маячок.  Свернуть уже было некуда. Впереди стояла приземистая хищная  ментовская машина, а рядом с ней скучающий гаишник. Я знала, что в таких случаях они обязательно останавливают все машины. Тонкое знание поведения современной полиции меня не подвело. Я приоткрыла стекло ровно на лист папиросной бумаги, и пока он изучал документы, я старалась дышать под приборную доску. Но, казалось, свежие пары полусладкого шампанского все равно просачивались в щель приоткрытого окна.
- Ирина Николаевна, - обратился он ко мне, - я попрошу вас выйти.
- Вы знаете, я болею, - хриплым голосом не опохмелившегося алкоша произнесла я, кутаясь в шарф.
- Я прошу вас выйти, - металлическим голосом, когда не оставляют других вариантов, сказал он. Так, наверное, в шахматной партии безапелляционно  звучит заключительное слово «ВАМ МАТ».
«Мать твою, - про себя я ругалась на Катьку, вылезая из машины. –  Забери меня. У тебя праздник дырки, а я работу потеряла. Без машины я, как пистолет без пули: вместо выстрелов одни осечки.  Сувенир. Двадцати шестилетний сувенир, о которого все хотят избавиться. (Как машинист без паровоза). Теперь отнимут права и прощай работа, квартира. И все из-за того, что понесло кучерявую по развлечениям. Ее родители выручат, а мне и молитвы не помогут. Господи, хоть раз выручи ты меня».
- Ирина Николаевна, - обратился ко мне лейтенант. – У нас к вам просьба.
Что-то случилось с ментами. Чтобы отобрать права, разрешения обычно не спрашивают. Или лейтенантик решил со мной поиграть, как кошка мышкой?
- Лишать можете, а издеваться надо мной никто вам прав не давал, - перешла я в наступление.
Ирина Николаевна, - спокойно повторил он, - мы вас задержим всего на десять минут.
- Нет у меня для вас даже и минуты, - продолжала огрызаться я, потому что терять мне было нечего.
- Вы не могли бы  стать понятой при составлении акта.
- Какой  понятой? Акта для чего?
- Мы остановили машину, которой управляла нетрезвая девушка. Я прошу вас расписаться в акте (протокол).
Тут я увидела облокотившуюся на капот девицу с распущенными волосами. Было видно, что она выпила не одну бутылку шампанского, а, может быть, не только и шампанского, потому что пыталась вырвать бумаги у другого полицейского. Но продавать товарища по несчастью я не могла.
- Я совсем забыла сказать, что у меня болеют еще мать и сестра. Мне надо успеть в аптеку, в больницу…- продолжала врать я, снова натягивая шарф до глаз.
- Хорошо, что не в морг, - подхватил мой лейтенантик.
- Нет, в морг обычно я так не спешу.
 - И правильно делаете, - согласился он со мной.
-Товарищ капитан, - попробовала подлизаться я. Ведь пьяной бабе можно без всяких бумаг и согласований повысить лейтенанта через чин на две звездочки. Я бы его и генералом назначила, мне несложно, но тогда точно он заставил меня в трубку дуть. – Мне срочно надо ехать.
- Я могу ваши документы по базе начать пробивать, тогда вы на часик с нами задержитесь. Как мне здесь и сейчас найти нормального человека. Одни пьяные вокруг.
Я утвердительно кивнула головой, соглашаясь с полной правдой его слов.
-Ну что, - уже мягко сказал он, чувствуя победу надо мной, – будем подписывать?
Я обреченно кивнула еще раз.  За часик я бы им столько надышала, что этой русалке с распущенными волосами теперь пришлось стать понятым.
- Только держитесь от меня подальше. Могу заразить. Вдруг у меня вирус Эбола. Тогда в морг вместе не спеша поедем.
- Ну что вы, у таких такого не бывает, - сказал он мне сомнительный комплимент, намекая на то, что вирус залезает во все организмы , кроме девушек.
Когда я подписывала,  лейтенантик сказал: «Вон как от нее несет. Даже здесь запах чувствуется»,
-Угу, - сказала я в шарф.
Разъяренная русалка, сдерживаемая вторым, кричала  не совсем приятные для моего уха выражения, что я - сука, ментовская подстилка и другие яркие, но совсем уж неприличные стилистические обороты. Мне пришлось поделиться с ней жизненным опытом, и, проходя мимо, я ответила: «Надо меньше пить».
- Вы не расстраивайтесь, - успокаивал меня капитан-лейтенант, провожая до машины. – Она пьяная, завтра забудет, о чем говорила.
- А я не забуду. Рубец неполнокачественной женщины теперь останется клеймом на всей моей оставшейся жизни и заставит меня краснеть в каждом приличном обществе. А я мечтала о балах, принцах.
Я уже села в машину и чувствовала себя свободнее.  Но он тормозил с возвращением прав.
- Вы сломали мне жизнь. Теперь и в морг хочется уже спешить. Но без прав я даже туда не доеду.
- А свой телефон мне не оставите? - наконец раскололся он. – Может быть, как-нибудь встретимся.
- А не боитесь заразиться гриппом ? – ответила я, понимая, что не отвяжется, пока его не получит. – Тогда записывайте: 8…
Когда Катька попала своим не координированным телом в проем распахнутой дверцы, то сразу начала возмущаться: почему я так долго ехала, ее могли бы уже давно похитить и изнасиловать.
- Ты сама, кого хочешь, изнасилуешь. Не тебе, а им надо бояться тебя.
- Ты мне льстишь или наоборот? – икнула она, разваливаясь на заднем сиденье.
- Все, хватит, - строго сказала я. – Ты любишь ментов?
- Я об этом еще не думала. Если они сверху – то нет, а если снизу – то вытерплю. У них эти самые, погоны и звездочки, наверно, колются. А это уже небезопасный секс.
- Ты хочешь, чтобы я в следующий раз тебя встречала?
- Какая барыня не мечтает о личном извозчике. Разве может быть по-другому?
- Слушай, барыня, я дала твой номер телефона лейтенанту, и пока у меня не будет индульгенции на все мои будущие нарушения правил, будешь своими юбками мести асфальт до дома.
 - Индукцию проходила в школе, с индульгенцией встречалась где-то,  хотя, если они попадутся, то этих теток я не различу. У него хоть дубинка была?
- Фуражку помню, и глаза, как у Гарри Поттера.
 - Он в очках?
- Нет, они извиняющиеся и просящие. А дубинки не помню. Наверно, он ее в машине оставил.
- Как же ты, мать, самого главного не разглядела. Ладно, дубинку мы пристегнем, и индукция у тебя будет в кармане. Ты говорила, что у нас есть шампанское. Гони, извозчик.