***

-Современная жизнь - самореклама на своих похороны, - с такой невеселой информацией Генрих начал свое повествование. Продолжения не было, а Генрих просто стоял и смотрел в окно. Пепел с его сигареты упал на меховой ковер, но Генриха это даже не смутило. Старик смотрел в окно и в его очках отражался закат. Я не смел даже пошевелится и мне казалось, что я слишком громко дышу. Нарушить эту атмосферу я не имел право, мне казалось, что этот старик, с которым я познакомился неделю назад может рассказать мне все тайны человека. Но он не спешил. После затянувшейся тишины он продолжил, - Каждый человек рано или поздно умрет, все знакомые и просто люди, с которым он пересекался могут сказать, что он оставил свой след в этой жизни. О которым со временем все забудут... - Последнее слово я с трудом расслышал, - Я считаю, что истинный след, истинный смысл жизни каждого человека знает только один человек, он сам. Никто никогда не узнает о наших переживаниях в той мере, в которой мы сами ее чувствуем, никто никогда не узнает о истинно чистых и добрых намерениях, кроме нас самих. Почему я говорю только о хорошем? - Задал он мне вопрос, но я промолчал, - А потому, что когда человек ступает на стезю греха и плохих дел он умирает. Хотел бы я жить в то время, когда саморекламой никто не занимался... Увы! Всегда найдется тот, кто будет рекламировать себя и свои идеи как истинно правильные. А истинна проста. Была по крайней мере. Быть человеком, вот и вся истинна. Сейчас я понимаю, что быть человеком в реальном мире, это быть чудовищем, продвигаться вперед оставляя после себя разрушения в душах людей, которые в свою очередь разрушат что либо в чужой жизни. А стать человеком, это простить ему то, что он сделал. Никто никогда не прощает! - Вдруг вскричал он и гневно указал на меня пальцем, - Когда нибудь кто нибудь мимолетно вспомнит что то плохое, он будет держать в себе этот негатив до конца жизни, считая, что он простил, даже может вести себя хорошо, но гниль из души не вытащить, - После этой фразы он постарел сразу на двадцать лет, на него было тяжело смотреть. Он сел в кресло и закрыл лицо рукой. Что то в его жизни произошло такого, чего он не может простить кому то или себе, - мы все мертвы, мальчик мой, а те, кто оставил гниль в других сердцах, но хочет все исправить и стать человеком мечтают об одном. Жить... - Я не расслышал его последние слова, рука старика упала на колени, а дыхание остановилось.