Рыжая

Галина Кариба

 
С самого утра все шиворот навыворот.
Во-первых, потому что поссорилась с мамой.
Неужели она не понимает?! Я столько раз ей говорила, чтоб она не покупала мне этих ярких цветастых платьев! Ну, куда мне ещё и это? Я и так рыжая! А на солнце, так просто – кошмар, того и гляди, воспламенюсь. Разве нельзя просто взять и купить мне, хотя бы джинсовый сарафан, или однотонное платье, какого-нибудь серенького цвета?
Во-вторых, прямо под моим окном, на и без того облупившемся от краски и штукатурки цоколе, появилась надпись: «Катька дура». Причем, «Катька»  написано чётко, крупно и жирно. А «дура» - так,  словно вдогонку, или наскоро. И я даже догадываюсь, кто автор этого «творения». Попадись он мне только!
Он, наверное, считает, что мне недостаточно было его художеств на тротуаре. Тоже мне портретист: одни глаза, выпученные и сведенные в кучку, да улыбка во все зубы, напоминающая оскал, чего стоят?! Хотя, вряд ли бы меня это задело. Больше злила надпись под портретом, не первым в своём числе.  Надпись несла в себе странный и непонятный мне смысл уже кем-то давно придуманной фразы: рыжая–бесстыжая. Бесило и то, что сам-то он ничего придумать не мог!
Я уселась прямо на тротуаре между рисунками и поближе к стене с надписью, уточняющей кто я.
Это был протест.
Для удобства сложила ноги, как йоги, сняла одну туфлю, потому что именно теперь, мне казалось, что она жмёт в большом пальце, и крепко обняла правой рукой свою любимую куклу–клоуна, такого же рыжего, как и я. Только он всегда, несмотря ни на что, широко улыбался.
Соседка тётя Люда, долгое время наблюдавшая за мной, наконец, не выдержала и подошла.
- Катька, случилось чего?
- Нет. – Коротко ответила я.
- А чего же тогда ты сидишь тут, среди этой срамоты? – она имела в виду рисунки и надпись на стене.
- Хочу и сижу, – буркнула я, не поднимая головы.
Больше вопросов не последовало. Тётя Люда ясно поняла, что ответы, на все её интересующие на данный момент вопросы будут и дальше такими же короткими и ничего не объясняющими. Она ещё немного постояла, покачала головой, как старенькая бабушка, чем очень насмешила меня, но я сдержала улыбку, не выдавая себя, и ушла туда, куда с самого начала и направлялась, не заметь она меня.
Как только тётя Люда ушла, я погрузилась в мучившие меня, кто знает, с какого момента, дня и времени мысли. Например, почему дразнят именно меня? Почему на стене не написали «Вовка дурак», про Вовку, который чёрный как смоль, приставучий, как пыль ко всей мебели в моей комнате – сколько ни вытирай, она всё равно есть - и вредный настолько, что даже учителя от него в школе «стреляются»? Или Ленка, например? У неё волосы такие белые-белые и брови – тоже, их почти не видно, бровей её… Ещё она не выговаривает букву «л» и вместо «лес» говорит «вес». И сплетни про всех разносит.
Вон, пошла куда-то с Наташкой. Смотрят. Смотрите, смотрите! И посмейтесь на здоровье!
Смешно им, видите ли. Шли бы лучше своей дорогой и не оглядывались.
Сейчас всем разнесут!
- И чего ты тут сидишь? – неожиданно услышала я.
Я так ушла в свои мысли, что даже не заметила, как подошла мама.
- Сижу… - буркнула я себе под нос.
- Вижу, что сидишь. Мало того, что на асфальте, так ещё и… - она замолчала. – Простыть захотела? Давно не болела?
- Причём тут это?
- Притом! Ну, так чего высиживаем?
- Так… Протестую я…
- А! Ну тогда понятно!  - мама уже почти развернулась, чтобы уйти, но неожиданно передумала. – А стоит оно того?
- Что?
- Сидеть тут?
Меня смутил её вопрос. Конечно, стоит! Вот пусть выйдет автор этих бесконечных зарисовок и надписей и увидит!
- Может, лучше не замечать? Не обращать внимания? Ты хоть знаешь, кто автор?
- Знаю…
- М-м… - Мама ненадолго задумалась. – Я думаю, ты ему нравишься.
Вот, это вывод! Она просто удивила меня своим заявлением! Да, если бы я нравилась Лёешке, разве дразнился бы он на каждом шагу, да ещё при всех?! Разве стал бы он писать эти гадости?!
- Сказала тоже…
- Твой папа меня ещё за косы дергал, ставил подножки и выбивал портфель прямо из рук.
Вот это новости! Ничего себе! Кто бы мог подумать!
- Ты мне не рассказывала. – я продолжала сидеть, не поднимая своей рыжей головы.
- Хочешь, поговорим об этом?
Мне хотелось. Честное слово, хотелось!
- Ладно. Поговорим. – сухо ответила я. – Только я ещё посижу немного тут. Ты же не против?
- Посиди. – Мама пожала плечами и ушла домой.
Я продолжала сидеть на фоне зарисовок Лёшки, обнимая рыжего клоуна правой рукой и глядя на яркое солнце июльского дня.
Я уже не протестовала. Но я всё еще не понимала, зачем обижать человека, который тебе нравится, даже, если он рыжий?

08.02.2014