Мемуары дезертира книга 2 глава 7

 Тайга, баптисты и поголовное шмоналово. Дельфины, чайки, голубые безбрежные дали против гнилых таежных бараков, ржавой колючки, мошкары и лагерных окриков. На борту самолета в рассветных лучах солнца челюскинцев зачисляют в диверсанты, Адмирала Ушакова в разведку, а  детей Лейтенанта ШМИДТА в спецназ и ГРУ. В тот же миг Сталин  бежит с каторги. Паниковский, скентовавшись с Чилийским диктатором устраивают турниры в Васюках. Остап Бендер и НЕУЛОВИМЫЙ ДЖО ютятся по помойкам, и питаются тормозной жидкостью. в говне золотую жилу ищут! Рио де Жанейро оккупировано краповыми беретами. Горбатый и Ельцин лежат на рельсах пьяные в драбадан...

 

И начались Витькины приключения! Целая Одиссея по Сибири – матушке. Из Заозерки (станции) нужно было делать ноги, ежу понятно, и чем быстрей тем лучше! А все таки лезть на обум в первый попавшийся товарняк не рискнул. Отоспался в примеченном пустом здании на территории маслозавода ( здесь красноперые вряд ли шерстить будут!). С утра оглядел местность примыкающую к железке, наметил пути отступления. И только тогда пристал с расспросами к очередному путейцу. Конечно в нем сразу угадали беглого солдата. Но сибиряки, как потом Шпала сам себе уяснил, народ приветливый. А окромя упомянутого, спрятать беглого, накормить, обогреть, в дорогу проводить, для простого мужика святое дело! Это видно у них генетическая память – долг! Сами в основном все от ссыльнокаторжных произросли. Ими ведь Сибирь колонизировали. Потому, нежели плести работяге небылицы, умнее рассказать все как есть. И коли не напорешься на стукача, а таких Шпале в Сибири не попадалось ( сами ненавидят - генетика) помогут во всем, сделают невозможное, пусть в ущерб себе, чего от них и не попросишь, и не ожидаешь даже.

Он был обрит наголо, одет в грязную робу, не имел за душой ни гроша, и не мог, естественно, появиться в приличном обчестве. Все это предстояло еще приобрести! Но сначала требовалось удрать как можно дальше из окружающей гиблой зоны: тайга, закрытый город, баптисты и поголовное шмоналово. Сколько вояк мечтают сейчас набить друзьям морду из за того, что их служба превратилась в сплошной наряд, дозор и караул. Опосля мозгами дозреют, сами в побег толпами ломанутся!

До Красноярска доехал еще с комфортом - в контейнере. День тепло – птички, природа, окрестные виды. (А то ведь Груздь с приезда ничего кроме тайги не видел. Не замечал! До того ль было, когда дилемма жить или погибнуть! Убить или умереть. Не ударить лицом в грязь! А если сесть, то на сколько?) После чудесного избавления из глубины сибирских руд мир новым кажется. Прекрасным! В натуре из этой необъявленной зоны, точно из КАМЕНОЛОМЕН!

Кто знал заранее, что существуют серые, бесцветные, пропитанные гноем каторги миры. Рабская покорность, блЭдские порядки, сытая обреченность скотины, приготовленной на убой. В Севастополе, глядя с отвесных резных скал на синее бескрайнее море, на резвящихся дельфинов, чаек. На ежесекундно меняющую цвета стихию. Разве можно объяснить человеку, не видевшему голубых безбрежных далей, что краски обыкновенной водой массы неповторимы и неисчерпаемы. Миллиарды оттенков. Кто в этом буйстве световых мелодий в силах представить гнилые таежные бараки, ржавую колючку, мошкару, лагерные окрики и оскатинивающий всеобщий ужас. Животный страх толпы непонятно чего. Будь проклят мрак и безысходность. Покорство разлагающему все человеческое хамству. Будь прокляты закрытые города с вышками и вертухаями. Урановые рудники. Сытые, упакованные дебилы с нестоящими Х**ми. Будь проклято рабство. Лучше умереть свободным, чем жить на коленях! Лишь тот достоин жизни и свободы, кто каждый день за них идет на бой! Самонадеянными хвастливыми идиотами шагали они в этот гиблый мир. Где все живущие – моральные уроды, не понимающие низость своего падения и мерзость подобного существования. Независимо от ранга! Здешние вертухаи - те же зеки, только пожизненные и добровольные!

Навстречу солнцу летели. В темноте вспорхнули и приземлились! Рассвет в небе встречали. Зрелище! Разбег по взлетке, темнота, фонари по обочинам мелькают. Постепенно тряска от шасси молкнет, но нарастает вибрация. Крен вверх. И вот самолет в воздухе. В первый раз Шпала над землей! ИЛ набирает высоту и тьма рассеивается, остается внизу. А вокруг светлеет и вот уже за раскрывшимся горизонтом на краю неба проклевывается огненное солнце. Хорошо в Симферополе удалось тяпнуть вина, а то б с воздушными ямами облевал все в самолете. Но зато полетал! Красиво земля с верху смотрится, необычно. Сказочно, что ли?! Высота 10 тысяч метров! Чистейшее небо, солнце, облака под тобой как перина, а сквозь дыры – земля. Все на ней маленькое, игрушечное. Гул непрерывный, мелкая - мелкая дрожь… Кажется, что вибрации подобной не один метал не выдержит, развалится. Но не развалился ИЛ 18 ДОТЕЛЕПАЛИ! Тут еще баптисты проповедовать взялись, точно с цепи сорвались! Но неуверенно как то. Смерть чуя, всех святых помянули! Видно не нравилось им летающее точило, и хоть на все воля божья а струхнули, змеи!

В Красноярске, покрутившись на товарной станции и прикинув все варианты неспеша. Неторопливо взвесив, ведь сорвался из части практически наобум, ни плана у него никакого не было ни наметок, ни даже представления. Пришел Шпала к выводу, что придется ему и эту ночь провести в пути. Вечер. Что он сможет добыть ночью в незнакомом городе. Где будет спать? А так, по крайней мере, решалась одна проблема – приближение к намеченной цели. Шатаясь по железнодорожным путям  случайно нашел поездной ключ треугольный.

 Когда дернули, предполагалось, бегут они в Севастополь, в свой родной батальон. Толик все ему по ушам шоркал, зудел - мол из одной части в другую никак не может рассматриваться за дезертирство.  И документы пока через Москву переоформят. И накажут там не в пример мягче, всеж таки своё и обычное подразделение, а не закрытый город, где своя рука владыка. ЗДЕСЬ ВОН И ВОЛЬНЫЕ НА ЗЭКОВ СМАХИВАЮТ! Где времена еще Сталинские да гулаговские. Друг дружки боятся и стучат, и сдают, и особый отдел, и все кругом тайна несусветная: кто че делает, кто с кем спит, кто какие разговоры разговаривает… Короче, выходила легкая приятная прогулочка, а там уже ждут воинов и встречают чуть ли не как героев - челюскинцев. Договорился до того, что их мол после этого подвига в диверсанты зачислят, в разведку, спецназ и ГРУ переведут. Оно ж не шутка - из закрытого города, от полка погони сбежали. Через пол союза, нелегально, как Сталин с каторги. Короче, такие парни везде нужны ( и нахера кому расЗВездяи - спрашивается?)

У них вон в Севастополе зам командующего Черноморского флота с проверкой недавно был. Как раз в строю с обоими разговаривал, вопросы разные Стебанутые задавал. Адмирал, небось, агентов 007 в лицо помнит. Ну как же, конечно заточки бойцов срисовал! Особенно Толика. Тот как поведал откуда родом: поселок Прохоровка Белгородской области. Адмирал встрепенулся, точно боевой конь, едва сам рядовому честь не отдал. «О! Да вы, товаришь солдат,  можно сказать, на минах росли!» Они конечно не только на минах но и на бомбах и на снарядах в основном паслись. Не знаю как Пиночет, а Шпала в основном снаряды рвал. Ну, короче, в Севастополе  они выловят этого адмирала прямо возле штаба ВМС. Так мол и так, расскажут ему свои приключения… Ушаков расчувствуется, посрывает со своей груди боевые ордена и нацепит их на героев, а потом прикажет дать в их честь салют из всех корабельных орудий ядрёными ракетами! …

 Ну на худой конец согласен Толян и наказание нести – дисбат, но только там, в родном Севастополе! В общем, по восторженным россказням Чилийского диктатора, все легко и красиво получалось. А как коснулось оно всерьез, конкретно то сделать, пол союза проскочить… Практически без криминала не обойтись! На товарняках месяц добираться будешь, и запалишся не раз. Да жрать надо добывать: курей ловить по селам с понтом Паниковский. В дети Лейтенанта ШМИДТА идти, турниры в Васюках устраивать… Дровишки, спички, чтоб хаванину поджарить. Брезент, от дождичка укрываться. И все перечисленное с собой таскать, с вагона на вагон? Да ну, муть голимая! Самый быстрый и безопасный выход, как не странно – грабеж! Ну одежда, скажем, еще и в селах, на полустанках попасться может. А вот денежного клиента выпасти, да на гоп стоп  взять только в крупном городе реально. А гоп – стоп статья серьезная, лет на семь тянет и никакой адмирал в данном случае не отмажет! Короче либо в Красноярске, а здесь милиция предупреждена, на худой конец Новосибирск. Решил Шпала ехать, ночевать на товарняках. Забрался в полувагоны груженые лесом, по стопам Заозерки.

    Двинулись. Сначала все красиво: вечерний закат, природа, птички… Но ночью стал сгущаться туман, Ледяным дыханьем повеяло.  А тут еще товарняк скорость набрал, несется ровно скаженный, ветер в ушах свистит. Терпел, терпел Витька, пока до костей не продрог, чувствует конец! К утру воспаление схватит и прощай Европа с её умеренно континентальным  климатом. Родной Икск с любимыми девочками, Севастополь с адмиралом и краповыми беретами. Пришлось искать хоть какое нибудь убежище. А это нелегко, в темноте по составу, ровно сайгак прыгать! Одних платформ с лесом штук двадцать подряд. Летишь, ветер в ушах свищет рывками, хочет с поезда столкнуть. Вагоны внизу взад – вперед, из стороны в сторону лукаются. Сиганул, а тут сцепка лязгнула, расстояние между тележками вширь пошло и кажется в самую бездну ты летишь, прямо под колеса на рельсы. Грохот от состава в лесу эхом. Птицы пересмешники вокруг, точно спецом, нарочитно страшными голосами орут. Хохочут мерзко. Короче, ничего лучше полувагона со стекловатой не нашел Шпала, да и искать уже не мог, сверху дождь наладился.

И вот Витька, раскидав тюки, мокрый ныряет в едкую стеклянную  пыль, заваливает себя и не о чем лучшем не мечтает. Иглы впиваются ему в руки, лицо, за шиворот. Першит в носу, горле… Но берлога хоть какое то спасение от стихии. Потом Груздь проваливается в темноту. Очнулся, поезд стоит на безвестном полустанке. Все тело чешется неимоверно. Подождал, подумал, пришлось выбираться. Утренние сумерки. Уже почти светло. Состав на дальнем запасном пути. Видно приехал. Здесь его будут переформировывать, тасовать. Надо сваливать! Ну и Иде он есть? Крупная ли станция, чем знаменита, или хотя бы новосибирская область, или еще  красноярский край света. Округа точно вымерла. Шпала забрел в локомотивное депо, шляется по нему ища бытовки. Наскочил на душ. Недолго думая разделся и под воду. Погорячее! Мыло нашел. Помылся. Так никого и не видел доси. Тут же раздевалка рабочая. Но все шмотье в ней до тошноты грязное. Прямо лоснится от масла с пылью пополам. Ей богу Витькина роба гораздо цивильнее. Только вот в стекловате вся.

Пришлось выйти голому в коридор, отдубасить её хорошенько по очереди об перила, ну а потом опять мыться. Вытерся чем попало. Пару скудных сухарей хлеба на столе зацепил. Сунул их в карман и не найдя по шкафчикам ничего более, решил не испытывать судьбу, сквозанул вон. Так и сорвался с заколдованного царства никого не встретив, не облобызав. Брезжит рассвет. Самая безлюдная пора. Все спят. Но, ей бо, не до подобной же неприличной степени. В натуре! Шпала тянул с собой несколько фуфаек под мышкой. Отобранных, почище. Отойдя от станции, железка совершала плавный изгиб и окрестный пейзаж становился отсюда виден как на ладони. Нет, это не Рио де Жанейро, теперь было ясно с очевидностью.

Крупный поселок какой то. Фабричные корпуса, элеватор… На краю стройка века очередная, зашифрованная. Их тогда, почитай, в каждом мало мальски  населенном пункте, хотя бы по одной штамповали. Не то чо нонича: все жилье гонят дорогое толстосумам, у которых квартир и денег без того навалом. А пролетарий по помойкам ютится, в говне золотую жилу ищет! Тормозной жидкостью питается. Во времена развитого социализма ваяли всё бесчисленные заводы впрок. Хер знает кого на них использовать предполагалось!? Родёмого мужика теми же Магнитками да Беломор каналами извели. Из Китая, что ли, рабочие руки завозить собирались? Сегодня почти все тогдашние комсомольско молодежно ударные глухим непролазным лесом заросли. Каждая третья одна из крупнейших в Европе, пятая - в мире.

Задача то у нас была нехилая. Догоним и перегоним! А какой ценой - плевать, мы за ресурсами, особенно людскими, никогда не стояли! Навоздвигали, до сих пор стоят разваливаются. Так ни к чему не приспособленные. Планы ставились - громадье, да цены на нефть упали. Подкосили обещанный на днях коммунизм, подрезали раскатанную партией губу. А тут Горбатый с антинародной предательской перестройкой, Ельцин на рельсах в драбадан... Всеобщий дележ шкуры неубитого медведя, кройка голенища из блохи. И действующие заводы травой да тайгой позарастали. Почему то время эпохой застоя прозвали?! Ничего не стояло. И средства у державы имелись огромные. Только вперли их не туда! Вместо мощностей в человека нужно было вкладываться. Если бы партия свой народ за быдло не считала, не надрывала его беспонтовыми стройками, не предал бы мужик её в перестройку. И Америку бы мы давно перегнали. Это ж как в зоне: мужик всему голова. Чья власть для него мягче, ту он и поддерживает.

Короче, решил Шпала с данной стройки начать свое превращение в прекрасного лебедя из гадкого утенка. Первым делом найти курок, поспать закутавшись в шмотьё. Сказано – сделано! Проснулся - солнце уже к обеду. Жарко сделалось под фуфайками, вспотел. Вынырнул из них, где то кипят рабочие будни. Слышен удар молота по железу  и обрывки сопутствующих матов. К означенному времени в голове у Груздя подросла рабочая версия. Ну на кого он больше всех похож? На беглого химика, отставшего от поезда и пропившегося раззвездяя, завербовавшегося, на бомжа – искателя приключений, обыкновенного гражданина, попавшего в передряги и  очутившегося далеко от дома. Вот эти легенды и надо разрабатывать в зависимости от состава публики. Давить на смех, жалость и сочувствие. Оглядев куток, где он только что кимарил, запоминая нахождение на местности, (вдруг еще придется пользоваться) пошел на звук голосов. Как тореадор на быка, словно Паниковский (не путать с космонавтом!)на гуся или наоборот.

   Стройка века оказалась немноголюдной: в цехах шоблами человек по пять – десять  сидели работяги, курили, травили нескончаемые анекдоты, выставив атас на бугра. Витька представился: «Здорова мужики! Как жисть, что строим? Тут такое дело - отстал от поезда, пропился, документы, вещи свиснули, вот бомжую. Как тут у вас работу присмотреть, чтоб на дорогу скопить, только мне бы шабашку, без трудовой… Из цеха в цех, от шоблы к шобле. Одним он пел, что ехал на север на заработки. Другим, что отстал от бригады шабашников. Третьим - приехал в гости к матери ( они с отцом в разводе и разъезде), Шпала с батей рос. Приехал мать повидать, а она себе ебаря нашла, не ко двору посетитель  пришелся… Ну а дальше всем одно и тоже – обокрали!

    Сейчас, со стороны и самому то удивительно, как ловко и быстро Гроздев тогда выходил из ситуаций. Просто Остап Бендер! Но действительно в юности, особенно в бегах, голова работает четко и продуктивно. На каждую заморочку в мозгу вспыхивает сразу несколько наиболее вероятных и правдоподобных версий. Смекалка даже намного опережала тогдашнее молодое быстрое тело. Он был великолепен и гениален, неподражаем в молодости. «Какие способности спали во мне, проснулись и смылись куда то!» Хотя… Помыкайтесь, поголодайте, поставьте на будущем крест, смирясь с предстоящей посадкой – возможно у Вас и лучше получится! Особенно прочищает мозги, увеличивает красноречие – ГОЛОД! Еще Ильфом и Петровым замечено. Не поешьте хотя бы денька два – голова сразу станет ясной!

Судя по размерам зрительских оваций ему не верили. Плел Витька не складно. Хотя на вранье сказочника никто не поймал,  да не больно и старались. Он как тот НЕУЛОВИМЫЙ ДЖО! Шпала не особо и переживал по данному поводу: «Не веришь, братишка – прими за сказку!» А где здесь еще пошукать можно? В конце концов, среди работяг он находится в наиболее выгодном положении из всех возможных. Менты по стройкам не шляются, бригадиров и прихвостней за версту видно (они кучками не сидят. Плюс внешность: покрой и свежесть спецовки, выражение лица, марка сигарет, руки.) Грабки и роба здесь как открытая книга. А манера разговаривать?! Да с двух слов гада видно. Не зря Шпала личную трудовую деятельность с заводской проходной начинал: Все таки понимает он брата – работягу. Не торопливый, слегка саркастический, юморной, критически настроенный ко всякого рода призывам, типа «Даешь пятилетку за четыре года!» Всегда не прочь поговорить за жизнь, лишь бы не работать. Закурить всегда даст ( наедай шею!) И без нужды в душу не лезет. Даже если видит, что ему шнягу гонят, разоблачать не спешит. Зачем? Каждый волен врать и сочинять как ему заблагорассудится. На веру, однако, тоже ничего не принимает, сейчас же помочь кровным рублем не спешит. Представляю его в Египте на строительстве пирамид, в Америке на каучуковой плантации или на Аляске, во время золотой лихорадки. Вот сидит РУССКИЙ в строительной каске, вокруг куча бычков, в кулаке семечки, и зорко смотрит не идет ли надсмотрщик.

Шпала, мал по малу, выяснил наконец, что попал он на станцию Боготол. Лепят здесь очередную мощность и стройка эта основная в окрестностях. Работают вольняшки, но и химиков до…, а в самом Боготоле, кроме того, еще цыгане. Боготол – город, там дальше отсюда не видать. Красноярский еще край но, уже граница с Кемеровской областью. А он думал, что за Красноярском сразу Новосибирск, а тут еще Омская не по делу вписалась ( маленькие города недостойные внимания. Спрятаться в них трудней, найти пропитание и деньги тоже, а вот ментовские глаза не в пример острее!) Так, переходя из здания в здание, от шоблы к шобле, набрел и на химиков. Хотя и физики присутствовали.