30. Охотничьи летописи

                Вдруг целиной в поскоке быстром,
                Напрягшись из последних сил,
                Петляя след, под верный выстрел
                Безумный заяц подвалил.
                Кто из охотников не знает,
                Как властен зов родных полей
                В тот миг, когда он поднимает
                Со снега первый свой трофей!

                А.Никольский

27.11.97
              Ну и зима! Метели и морозы! Три дня метелило, но сегодня стихло посреди ночи. Пороша! Правда, утром было -30, но к обеду столбик термометра поднялся до -20. Всю неделю не учимся: в школе холодно, и автобуса нет.
              С русачьим следом мы пересеклись у огородов, едва я встал на лыжи. Да сразу пошли «двойки» да «смётки» и все – в огород, который, ну ладошкой можно прикрыть, и в котором зайцу просто негде спрятаться.
              Обошел я этот огород  и заскользил вниз по горе до машдвора. Заячьи следы там есть. Но где теперь тут зайцу укрыться: всю технику вывезли, распродали, разворовали.
             Певка дошла по заячьему следу до комбайновской жатки (а, может, и не жатки, в сельскохозяйственной технике я не силен) и влезла на нее. А русак из-под железа, да из-под собаки вымахнул и попёр по машдвору боком ко мне. Первым выстрелом я «пропуделял», а вот вторым –  поправился.
            Подвязав русака на ружейный погон, направился к дому. Иду и размышляю, считая в памяти все входные и выходные заячьи следы из того огорода. Все больше прихожу к мысли, что заяц все-таки там и должен лечь.
            Вернулся. Стою в пятидесяти шагах от крайнего дома нашего села, гляжу на заячьи хитрости: ну негде лечь «косому» в этом огородишке. Только развернулся, чтобы объехать его еще раз, как заголосила Певка. Прёт русак из-под столбика ограды, отрываясь от собаки. Я растерялся и дважды «пропуделял».
            Выжловка почему-то погнала в другую сторону. А мой заяц, удирая по дороге, набежал на деревенских ребятишек, что ехали на лошадях. Те заорали, засвистели, повернули русака, и тот ушел огородами в кусты.
Зову Певку, но она не идет, кого-то гоняет. Подбежали деревенские девчата и закричали, что видели сейчас перебегающего дорогу русака. Пересёк дорогу. Поднялся на горку. Вот  собака вдалеке с голосом идет в мою сторону. А вот и русак сереньким комочком катит ко мне, как по шнуру. Ударил «единицей», и готов зайчишка.
            Подошел к деревенским девчатам, привел их на «смётку» зайца в огород, велел держать выжловку за ошейник и ждать, пока я не подойду с другой стороны. Подошел.
          - Пускайте собаку! 
            Пошла Певка с голосом, перебежала дорогу, скрылась в кустах. Зайчишка, еле-еле уходя от собаки, даже не отрастал от нее. (Всё-таки попал я в него в огороде!). Ударил шагов на 70 (не вру!). Заюлил заяц задом, зачертил по снегу перебитой задней лапой. Налетела собака и придавила. А деревенские девчата помогли донести старому учителю до дома трофеи.
            Вот так! Три русака. Очень было жаль, что «промазал» зайца в огороде, но ведь тогда бы и не было у меня третьего зайца.

14.12.97
             Пороша. Тепло, ветерок, и снег затвердел. Пошел к сеновалу, что у комплекса.  (Бывший сеновал у бывшего животноводческого комплекса. Теперь там из животных только зайцы-русаки ложатся в развалинах. Как написал поэт: «Вместо окон - пустые глазницы. Всё, что можно украсть, унесли...»)
             Первый русак ушел, провожаемый моим далеким и бесполезным выстрелом. Певка потеряла его где-то внизу у старых баз. Я пошел назад, вернулся в сеновал, нашел там следы моей выжловки (значит, заяц замкнул круг), завернул в силосную траншею. Русак вылетел из снежного надува у стены траншеи и был чисто бит первым выстрелом.
            Заскользил на лыжах с горы, обрезал могилки и пошел вдоль трассы по следам беляка и русака. Русак поднялся близко, но я его вовремя не заметил, а увидал уже метрах в шестидесяти. Два моих выстрела только добавили ему хода.
           Пошел дальше теперь уже по следу беляка, тем более что он вел меня к дому. Белячок вскочил с лежки метрах в двадцати и лег после выстрела «единицей».
           Положил его в рюкзак и вышел к летней дороге. Нашел место, где мой «стреляный» русак обманул собаку на дороге. Спрятал рюкзак с двумя зайцами в кусты и пошел вниз, свиснув собаку. Заяц бежал дорогой около полукилометра, затем прошел оврагом, а потом – в огороды. Певка с голосом дошла до огородов. Я, подумав, что заяц, как это было раньше, уйдет через деревню за речку, начал отзывать собаку. Но она не уходила от «теплого» следа, а затем подняла русака из-под плетня.
           Я присел, русак накатил на меня своим следом. Напустил его метров на сорок, встал на ноги и «срезал» его «влёт».
           Подвязал зайцев на веревочку, потащил их волоком к дому. И вот, когда я уже почти дошел до села, Певка завернула в кусты, «залилась» там «по-зрячему» и через минуту выбежала из кустов, держа в зубах здоровенного русака (снег глубокий, догнала и придавила).
           - Отрыщь!
           Но выжловка, решив, что к этому зайцу я, вообще, не имею никакого отношения (а в принципе, оно так и было)  и, задрав голову, с зайцем в зубах поперла в село. А там, через пяток минут я не обнаружил ни зайца, ни его останков. Исчез русак! На дороге неподалеку от моего дома стоял мужик у белых «Жигулей». Думаю, он его и отобрал у собачки.