Бим и Бом

По статистике мальчиков рождается больше, чем девочек, но мальчики чаще погибают вследствие безрассудства и мужчины живут меньше женщин в среднем на 13 лет…
Сергей никогда не думал о статистике. Та суббота началась с обычной ссоры с Маринкой. Ей захотелось погулять где-нибудь в красивом месте, хорошо отдохнуть, а он сказал, что звонила мама и просила его помочь по хозяйству. Мама жила на даче, а на даче всегда полно работы – мужской работы.
Когда Маринка сказала, что его мама специально просит приехать в выходные, чтобы испортить ей настроение, Сергея взорвало. Он напомнил ей, что мама живёт одна на даче, потому что уступила им свою квартиру, а Маринины родители живут в другом городе. Вспомнил, что они были у них в гостях недавно, и за неделю Маринин папа достал Сергея своими бесконечными выпивками, причём, «чтобы Муська (т.е. мама Марины) не узнала», будто не видно по поведению. Марина стала защищать своих родителей, и они договорились до того, что Сергей, хлопнув дверью, поехал к маме - злой и голодный.
По дороге попал в пробку. Те дачники, которые не успели уехать в пятницу вечером, ехали в субботу утром. Мама уже звонила несколько раз, каждый раз сокрушаясь, что Сергей попал в пробку. Сергей старался не нервничать, он недавно посещал специальные курсы, как вести себя в пробках, но когда, наконец, выбрался за город, всё же поднажал на газ. Его тут же затормозил ГИБДДшник.
Нервы накручивались, как волосинка вокруг пальца у задумчивой девушки. Играя желваками, Сергей сел в машину и старательно не нарушая правил дорожного движения, выехал за город.
Неожиданно пошёл дождь, точнее, ливень – весёлый проливной дождик, неведомо откуда взявшийся. Дворники еле успевали разгонять воду, лившую, как из ведра. Сергей, ехавший с допустимой скоростью, скоро всё же нагнал грузовик, тяжело взбиравшийся на некрутой подъём. По бокам его трепетал плохо затянутый брезент, мешая рассмотреть, нет ли встречной машины, чтобы обогнать этого доходягу. Один раз Сергей высунулся на обгон, но за поворотом показался автомобиль, распознать который можно было только по фарам. Пристроившись за грузовиком, Сергей терпеливо ждал, когда можно будет повторить попытку, и вот – дорога чистая, прямая, вперёд! Сергей любил свою машину – послушную и лёгкую. Он включил сигнал обгона и не спеша принялся обгонять мешавший ему грузовичок.
Но едва он поравнялся с бортом, откуда-то сверху свалился ящик прямо на лобовое стекло Сергею. Он дёрнулся, крутнул руль, но ящик будто прилип к стеклу. Вместо того чтобы скинуть ящик, Сергей со всего размаху въехал в дерево на обочине, а потом машина по инерции свалилась под откос, перевернувшись несколько раз.
Сергей не чувствовал боли, он был без сознания и не видел ничего, что происходило дальше. Злосчастный грузовик остановился, водитель вызвал ГИБДД, предварительно спрятав злополучный ящик, честно рассказал инспектору о неудачной попытке обгона в такой-то ливень. Сергея забрала «Реанимация», а маме, позвонившей в очередной раз, вежливый инспектор сообщил, что её сын пока не может говорить, поскольку «слегка не вписался в поворот», как только ему окажут первую медицинскую помощь, он сам позвонит.

Первое, что он увидел, открыв глаза – две странные фигуры, стоявшие у него по бокам.
- Вы кто? – спросил он, не раскрывая рта.
- Мы дежурим около тебя, - ответила странная фигура.
Фигура была очень странной – огромная голова переливалась разноцветьем – белая, жёлтая, коричневая. Несколько глаз рассматривали Сергея, несколько ртов разговаривали с ним. Он ничему не удивился, приняв их за медсестер, ибо сразу понял, что находится в больнице, а то, что у медсестер несколько глаз, так ведь, наверное, он не может сфокусировать взгляд.
- Давно я тут?
- Тут – недавно, - ответила вторая «медсестра» таким огромным ртом, будто его нарисовал клоун.
- Мама здесь?
- Здесь только мы.
- А маму, Марину – мою жену – не пускают?
- Сюда никого не пускают, здесь только мы.
- Вы врачи?
- Нет, мы тебе потом расскажем, если захочешь. Как ты себя чувствуешь? Что-нибудь болит?
- Нет, я ничего не чувствую.
- Это хорошо.
- Ну, хорошо, так хорошо, - вяло ответил он, закрывая глаза.
- А можно я его селезёнку проверю? - спросила большеротая.
- Ты же только что проверял.
- Скучно.
- Ничего, подождём, не впервой, -  услышал он, опять же не удивляясь.
Он не знал, сколько прошло времени, но открыв ещё раз глаза, заинтересовался – почему он до сих пор не может сфокусировать взгляд.
- Скажите, пожалуйста, почему у вас столько глаз? Потому что я так вижу?
- Это от любопытства, - сказала «дежурная медсестра» и глаз сразу же стало два.
- Моего любопытства?
- Нет, нашего. Ты в первый раз принял нас за медсестер, мы не стали тебя переубеждать. Сейчас у тебя проявляется интерес, поэтому можно рассказать, кто мы такие.
- Расскажите, если это так любопытно.
- Мы – сущности, ты нас не видишь и не слышишь, а ощущаешь.
- А разговариваю как же?
- Ты разве не замечал, что у тебя рот закрыт, как, впрочем, и глаза на самом деле. Для тех, кто тебя видит на больничной койке.
- А вы – кто?
- Я же сказал – сущности. Мы – сборная из множества людей – бывших людей. Ты сейчас на грани смерти, поэтому мы здесь. Мы ждём – выживешь ты или нет.
- И как вам лучше, чтобы я не выжил?
- Нам всё равно.
- А мне – нет, - подала голос большеротая, - Мне понравилась твоя селезёнка.
- Он ещё очень молод и не может контролировать эмоции.
- Дурдом какой-то. Я сплю? Я вас во сне вижу?
- Не совсем спишь и не совсем видишь. Я же говорил – ты нас ощущаешь.
- И это у всех перед смертью?
- Нет, не у всех. Нам не всегда нужны человеческие органы, к тому же мы их не забираем, а… так будет понятней – скачиваем.
- Интернет!
- Ты видел много глаз, ртов? Это от разных людей из разного времени.
- Вы – ходячая история?
- Ну, если тебе хочется повеселиться…
- Да, мне очень весело, если учитывать, что я не чувствую, целы ли мои ноги, руки?
- Руки и ноги у тебя целые. Всё целое. У тебя черепно-мозговая травма и врачи думают делать операцию. Сейчас ты – в коме. А ты помнишь, что попал в аварию?
- Конечно! Какой-то мудак плохо привязал ящики и один из них свалился мне на лобовое стекло.
- Интересно.
- Да, очень. А вы давно «дежурите»?
- Нет, мы здесь недавно, только когда стал вопрос - выживешь ты или нет.
- Вы, как падальщики.
- Почему – как? Мы – падальщики и есть. Только, кажется, падалью называются трупы животных, а мы собираем людей.
- Собираете или подбираете?
- Я же говорил – всё у людей остаётся на месте, мы только собираем информацию об органах, ну и то, что люди называют «душой».
- Чушь какая-то.
- Думай, как хочешь.
- Так вы сейчас сторожите, сдохну я или нет, так что ли?
- Думай, как хочешь.
- А вот та, вторая, почему похожа на клоуна?
- Это ты нас так видишь в своём сознании.
- Бим и Бом. Вот как я вас назову.
- Как хочешь.
- А если я выживу, значит, вы останетесь с носом.
- С чьим?
- Ну, так говорят. А я вас буду помнить?
- Может быть, и будешь, но будешь рассказывать, что у тебя были галлюцинации или сновидения.
- А разве нет?
- Нет. Мы – сущности, хранители душ. Я могу тебе рассказать многое из прошлого.
- Ну, расскажи, например, о моём отце. Он погиб, когда мне было 5 лет.
- Об отце не могу. Мы ведь не всех людей собираем. У каждого своя территория. Во мне много информации о людях, погибших во время войны. Тогда мы многих не успевали собрать. Когда в нас собирается очень много информации, мы отпочковываемся. Вот, например, Бом, как ты его назвал – это моя почка. Он ещё молодой, прости его, ему очень понравилась твоя селезёнка.
- Да, смотри, - обрадовался Бом тому, что на него обратили внимание, и исчез.
- Это он проверяет твою селезёнку. Ты что-нибудь чувствуешь?
- Нет.
- Красивая! – появился Бом.
- А в живых людей вы можете проникать?
- Только в спящих. Человек просыпается и думает, что видел сон, иногда удивляется, что никогда раньше не видел то, что ему приснилось, а это мы ему показываем кое-что из прошлого.
- И что, у сонных вы тоже можете скачивать информацию?
- Нет, что ты. Живые, даже спящие, защищены. Да нам и не надо.
- Ну, а хотя бы можете узнать, о чём думает человек? Вы видите живых людей?
- Успокойся. Тебе не нужна эта информация.
- А что мне нужно? Что вы обо мне знаете, что вы знаете из моего прошлого, что вы знаете о моём будущем?
- Успокойся! Отключись!

Сергей снова открыл глаза, но теперь он не был уверен, что открыл их по-настоящему. Однако, увидев Бима, понял, где он и что с ним.
Бим играл с Бомом. Такая милая игра с малышом. Они по очереди прятались дуг в друга, и каждый должен был отгадать, в каком органе спрятался.
- Бим, - позвал Сергей, - Бим, прости, хочу поговорить.
- Подожди, - откликнулся весёлый глаз откуда-то из пятки Сергея. И сразу же радостное – ага! 2:0.
- Нечестно, - обиделся Бом.
- Бим, мне так тоскливо. Поговори со мной.
- Вот ещё! Ты будешь говорить всякую ерунду, а я должен слушать?
- А ты не должен слушать то, что хочет тебе поведать умирающий?
- Зачем мне слушать? Если ты умрёшь, вся информация будет во мне.
- Бим, ну, пожалуйста.
- Что ты хочешь рассказать или услышать?
- Я не знаю.
- Ну, тогда подумай, а мы с Бомом поиграем.
- Бим!
- Ну, что?
- Я не люблю свою жену.
- Кто бы сомневался.
- Понятно, что не ты. Но мне как быть? Вот я выживу, и что? Должен опять жить по-старому?
- Мил-друг! А ты по-старому и не сможешь!
- Почему?
- Догадайся!
- Ну, перестань играться! Тебе с Бомом весело, конечно! А я не могу отпочковаться. А с Мариной у нас нет детей. И не будет. Мы проверялись.
- У тебя есть ребёнок.
- Что?!
- Тихо. Врачи могут неправильно понять всплеск на мониторе.
- Какой ребёнок?
- В соседней палате лежит девушка. Ты её хорошо знаешь. Это ваша соседка по даче. Помнишь, у вас с ней роман завязался после очередной ссоры с женой.
- Бим, я тебя прошу, не тяни!
- Она забеременела.
- Боже мой, почему я не знал!
- А ты хотел знать? Провёл ночь и был таков!
- Неправда! Я провёл не одну ночь, а потом она меня прогнала. Не хотела связи с женатым мужчиной.
- В ваше время женщины гордые, потому что самостоятельные. Слышь, Бом?
- При чём тут Бом?
- А при том, что в Боме информация женщин, покончивших с собой по любви.
- Я тут при чём?
- Та женщина, молодая по вашим меркам, вчера решила покончить с собой.
- Почему?
- Потому что твоя жена сказала ей, что ты умер.
- Ничего не понимаю. При чём тут моя жена?
- Она давно заподозрила тебя, поэтому и не любила, когда ты ездил к матери на дачу. А ты жил в своё удовольствие.
- Неправда!
- Да, верно, ты думал, что жил во имя семьи, но твоя жена давно не была твоей семьёй, а твоя мама переживала за своего сына, звала домой – на дачу. Ты приезжал, но успокоить сердце матери не мог. Она видела, что у тебя нет покоя в семье. Однажды ты остался ночевать, надо было помочь соседке по даче. Ты помог и остался у соседки. Детские шалости – знакомая с детских лет, да что там. Ты и в мыслях не держал, что она испытывает к тебе. Ты даже не думал, что оставил после себя! А теперь, когда ты при смерти, она, возможно, тоже не захотела жить. Наелась снотворного. Лежит в соседней палате.
- Нет! Не может быть!
- Ещё как может!
- Откуда ты знаешь? Ты же можешь общаться только с теми, кто при смерти! Откуда ты знаешь про маму и Марину?
- А эта информация в тебе.
- Бим, помоги!
- Не могу!
- Бом! В тебе женщины, которые покончили с собой! Вот спроси их, хотели ли они, чтобы их любимый мужчина вернулся к ним?
- Да!!!! – ответили за Бома все женщины, к которым вопрошал Сергей.
- Помогите! Я хочу вернуться к жизни сам и вернуть её. Это же правильно?
- Да!!!
- Не впутывай Бома. Он ещё молод и может погибнуть сам, если будет тебе помогать. То есть все те женщины, которые сказали тебе «да» могут погибнуть тоже. Их просто не будет – ни в истории, нигде.
- Пусть, пусть! – горячо возразил Бом, - наше счастье былое, но мы будем знать, что остались на Земле потомки, которым мы помогли!
Рот Бома растянулся до ушей, из многочисленных глаз текли крупные слёзы, а их выражение должно было растопить в воск каменное сердце.
- Ты понимаешь, о чём просишь? – грозно спросил Бим.
- Ты можешь потерять Бома?
- Бом – почка, со временем я смогу сотворить ещё одну. У нас нет чувства материнства. Тут другое. Ты подвергаешь опасности память многих женщин, которые были лишены любви.
- Хорошо, я отказываюсь от своих слов. Только скажи мне, а что им, этим женщинам? Будут нашёптывать во сне другим несчастным покончить с собой?
- Молчи! Не тебе судить!
- Мы хотим, хотим, чтобы ребёнок остался! – запричитал Бом.
Бим молчал и переливался всеми цветами радуги. Наконец он вздохнул и сказал важно:
- Да, это будет справедливо. Отправляйся к ней, а я останусь здесь, - распорядился Бим.
- Спасибо тебе! – горячо поблагодарил Сергей.
- То, что я остаюсь, не значит, что ты выживешь. Мы не можем управлять событиями. Ты же сам сказал, мы – только падальщики.
- Зато я теперь знаю, что мне делать! Мне надо выжить и вытащить моего ребёнка и настоящую жену!
- Ты правильно понял, Сергей!
- Спасибо, Бом! Послушай, ты ведь можешь рассказать ей, что я тоже не совсем умер?
- Могу, если она сможет услышать. Так, как ты.
- Ну, так передай ей от меня, что я выживу, если выживет она с моим ребёнком.
- Хорошо, Сергей, - у Бома опять потекли слёзы женщин, переживших неразделённую любовь.
- Я надеюсь на тебя. И главное – мы будем молиться за вас, за всех женщин, погибших от неразделённой любви. Как-нибудь ты сможешь дать знать о них?
- Хорошо.
Сергей долго ничего не чувствовал. Но, открыв глаза в очередной раз и увидев Бима, обрадовался.
- Как у нас дела?
- У тебя дела хороши. Врачи сделали удачную операцию.
- А Бом? Где Бом?
- Он… там.
- Что там? Всё плохо?
- Не знаю. Я сейчас не могу с ним общаться. Он ни разу сюда не наведывался.
- Бим, скажи, почему ты ещё здесь? Я могу умереть?
- Не знаю. Я просто дежурю.
- Неужели вы не можете предсказывать будущее?
- Мы – нет. Не можем. Мы только дежурим.
- А почему ты такой грустный?
- Скучно без Бома.
- Ну, отпочкуй от себя ещё!
- Это не так просто.
- Прости, Бим, я, кажется, затронул святое. Ведь Бом – твой ребёнок! Ты хоть и говорил, что у вас нет чувства материнства, но всё же…
- Да, всё же мне грустно. Но если у вас всё получится, я буду очень рад! У людей размножение – это основной инстинкт.
- Полегче, приятель! Я же человек. И мы не почкуемся! А при совокуплении мы чувствуем блаженство.
- Я знаю. Я ведь ношу информацию многих людей.
- Как мне хочется жить!
- Значит, ты скоро придёшь в себя! Это верный признак!
- Но скажи мне, как там с Дашей?
- Я пока не знаю. Мы не можем видеться с Бомом.
- О, Господи! Тогда мне надо срочно приходить в себя!
- Да, пожалуй. Я расскажу тебе историю похожую на твою.
- Нет, не надо. Я сам. Я хочу жить.
- Я вижу. Я уже давно хотел с тобой попрощаться.
- Бим, я не хочу навсегда! Обещай, что будешь приходить ко мне во сне.
- Попробую. Хотя не знаю, ты же знаешь, что я не один.
- А Бом? Он придёт?
- Тоже не знаю.
- Вот уж не думал, что у сущности с таким богатым прошлым могут быть сомнения.
- Прощай, Сергей.
- Прощай. Я тебя полюбил, как брата.
- Я…
Сергей не успел «услышать», что ему ответил «классный парень» Бим, как вдруг увидел свет, вернее что-то матовое и едва различимое и услышал, по-настоящему – своими ушами, как его зовёт мама:
- А-а-а-нрдю – ша-а-а-а!
- Мама! – Сергей не сказал это, но все стоявшие вокруг него поняли, что он наконец-то очнулся.
Он ещё долго не мог разговаривать, долго мог только смотреть на маму, хлопотавшую около него, медсестер, делавших уколы, и всячески стараясь его ободрить.
Скоро он стал отвечать на несложные вопросы, его перевели в общую палату и первое, что он спросил у мамы, когда кое-как смог говорить:
- Как там Даша?
- Даша? Откуда ты знаешь, что Даша здесь? Ведь это случилось уже после того, как…, - мама выпалила скороговоркой и осеклась, встретив взгляд сына, -  Даша пришла в себя. Она тоже спрашивала, как ты.
- Мама я не спрашиваю про Марину. Её тут ни разу не было, когда я пришёл в себя. Так ведь?
- Да, - мама заплакала, но тут же вытерла слёзы, - тебе нельзя волноваться.
- Мама, я всё знаю. Мы с Мариной жили по инерции. После той аварии инерции нет. Есть Даша, у которой есть ребёнок от меня.
- Боже мой, - испугалась мама, - что ты такое говоришь? Откуда ты можешь знать?
- От Бима и Бома, - улыбнулся Сергей, и устало закрыл глаза. Такой длинный диалог очень утомил его.
- Да, да, спи, сынок!
Мама поспешила выйти из палаты, подивившись, как сын мог знать то, что она – мама – узнала только вчера. Ей сказал врач, после того, как она навестила Дашу. Ведь и Даша тоже не знала, что беременна. Она выпила снотворное, потому что не могла уснуть, когда Марина сказала ей, что Сергей погиб. Выпила немного больше, чем надо было, но у неё и в мыслях не было покончить с собой. Она даже не спросила у Марины, когда похороны. Не успела. Не могла успокоиться, ей надо было выспаться, потому что в последнее время она себя неважно чувствовала. Уснула, а очнулась в реанимации. И это благодаря маме Сергея, которая удивилась, почему соседка регулярно по утрам делавшая что-то в саду не вышла ни утром, ни вечером, а заглянув к ней домой, увидела, что та спит, неестественно раскинув руки.
Сердце матери лучше всех слов рассказало ей, что всё неспроста, что соседка уснула после того, как Марина побывала здесь. Вот ведь странно, то её не дозовёшься в гости – только по большим праздникам и в день рождения, а тут сама явилась, что-то такое спрашивала, а сама вдруг окликнула соседку, спросила, есть ли у неё квас (Даша готовила его по старинному рецепту) и напросилась к ней в гости. Маме и невдомёк было, о чём они там говорили, Марина быстро вернулась и засобиралась домой.
И ведь правда, вначале она ходила в больницу, а потом только звонила, спрашивала, как дела у Сергея. Мама приезжала каждый день, хотя доктор сказал, что это напрасно - Сергей ничего не слышит и не чувствует.
Но мама всё равно приезжала, особенно после операции, которая, как сказали, прошла удачно. Вдруг сыночек очнётся, а её рядом нет? И ведь дождалась – именно она была в палате, когда он пришёл в себя. И вот теперь задаёт ей такие странные вопросы. Будто бы там – на грани смерти – он многое узнал.
Мама ещё вчера проведала соседку, та уже ходила по палате, но навестить Сергея, как она просила, ей не разрешили. Мама очень осторожно спросила, знала ли Даша о своей беременности, когда пила снотворное. Даша твёрдо сказала: «Нет» и почему-то улыбнулась. Мама знала, что у Даши никого не было, что сын оставался у неё несколько дней, поэтому у неё даже ни капли сомнения не возникло, что у Даши – ребёнок Сергея. Мама радовалась и огорчалась одновременно, ведь Даша – не жена.
А жена тем временем стала постоянной клиенткой юридической консультации, пытаясь узнать, сможет ли она оставить за собой квартиру в случае чего. В случае смерти мужа вам придётся судиться со свекровью, узнала она. Исход дела зависит от юриста.
Поэтому весть о том, что её муж пришёл в себя, пришлась ей не по вкусу. Она уже видела себя хозяйкой хорошей квартиры в Москве, она даже милостиво согласна была разменять квартиру и отдать свекрови однокомнатную квартиру. Ей бы хватило на жизнь – сдавала бы квартирку и жила бы себе на даче. А ещё лучше выплачивать ей какие-нибудь гроши. А что 60-летней старушке надо? Так думала Марина, держа мечту при себе, когда мама Сергея позвонила ей с радостной вестью. Жив! Очнулся! Кому радостная весть, а кому и не очень…

Сергей с каждым днём чувствовал себя лучше. Дашу выписали из больницы, она приходила его навестить, но разговора – того, которого хотел Сергей, не получалось. Так, «как ты?», «хорошо, а ты?», «хорошо».
Марина тоже соблаговолила его навестить, но особенной радости и ожидания его выздоровления Сергей не увидел в её глазах. Она жаловалась на недомогание, на жару, на то, что порвались любимые босоножки. Лишь один раз, когда Сергей спросил, видела ли она его маму, она, дёргая губой, произнесла:
- Да уж хватит того, что ты к ней так стремился! К ней ли не знаю, а вот соседка так ждёт не дождётся, когда ж ты снова у неё ошиваться будешь.
- Что ты такое говоришь?
- А то. Я всё знаю. Знаю, что ты спал с ней!
- Ты хочешь поссориться? А мне нельзя волноваться.
- Плевать.
- Я знаю, что тебе плевать на меня.
- Да, с тех пор, как ты мне изменил.
- Марина, прекрати. Сейчас не время заниматься разборками.
- А когда будет время? Когда ты выйдешь из больницы и помчишься на дачу, якобы к маме? А мне куда? Домой в Тмутаракань?
- Вот ты чего боишься?
- Да, боюсь. А что?
- Ты думала – выйдешь замуж за москвича, и жизнь наладится? Сама собой?
- Ничего такого я не думала. Ой!
Сергей вдруг схватился за голову, в которой будто ударил в тарелки ударник. В висках застучало, подкатила тошнота. Он опустился на подушки и уже не видел, как медсестра с врачом суетятся около него, прогоняя Марину.
После этого разговора врачи запретили Марине навещать его, он тоже не хотел, чтобы к нему приходила жена. Хотя слова Марины о его измене бередили его сознание, он чувствовал себя виноватым.

Бим был без сомнения прав. А вот был ли Бим на самом деле или это так работал его мозг – кусочек мозга, не повреждённый после аварии?
Сергей решил поговорить с мамой. Рассказал ей то, что видел смешных человечков, утверждавших, что они аккумулируют в себе души многих умерших людей – для того, чтобы о них осталась память. Он их назвал Бим и Бом.
Мама выслушала внимательно, поглаживая его руку, а на следующий день к нему пришла врач – психиатр и подробно расспрашивала его о тех видениях. Сергей, не таясь, всё рассказал, тем более что он помнил каждое слово.
- Вы, наверное, думаете, что у меня «крыша поехала»? – спросил Сергей, рассказав всё.
- Нет, у вас нет никаких признаков психологического расстройства. Всё, что вы мне рассказали, интересует меня потому, что я пишу диссертацию на тему, связанную с отклонениями в работе мозга после различных травм и происшествий, оказавших влияние на мозг. Меня интересует, действительно ли люди видят что-то в состоянии клинической смерти или это работа мозга.
- И к какому выводу вы пришли?
- Пока я не могу утверждать точно, но всё больше склоняюсь к эзотерической точке зрения. Клиническая смерть – это напоминание природы человеку, что он поступил неправильно и ещё может исправить свои ошибки. В вашем случае это подтверждается тем, что ваши Бим и Бом рассказали вам о Даше, о её беременности.
- Но ведь ни я, ни даже Даша – мама спрашивала у неё – об этом не знали!
- Вот то-то и оно! Ну, выздоравливайте поскорее, у вас ещё много дел!

Сергей чувствовал себя всё лучше и лучше и скоро стал проситься домой. Его выписали с условием, что он будет регулярно ходить на обследования. Очень не хотелось домой, но пришлось. Надо было всё-таки поставить все точки над i.
Марины не было дома, она даже не знала, что Сергея выписали из больницы, так как в последнее время не ходила к нему и даже не звонила, чтобы поинтересоваться здоровьем. Это было даже хорошо. Сергею хотелось побыть дома одному. Квартира была в старом фонде, в центре Москвы – в одном из её живописных уголков. Сергей ещё в детстве гонял с друзьями на велосипедах по парку, бывшему неподалёку, купался в прудах, в которых теперь запрещено купаться. Сердце его вдруг ёкнуло. А ведь придётся продавать квартиру! Просто так Марина не даст ему развода! «Сегодня же поговорю с Мариной, узнаю её намерения, а завтра уеду к маме, поживу там – пока на больничном», - твёрдо решил он.
Марина пришла вечером в приподнятом настроении, но увидев Сергея, нахмурилась.
- Марина, нам надо серьёзно поговорить.
- Тебе же нельзя волноваться.
- Поэтому я и говорю – серьёзно поговорить. Ты явно уже что-то надумала, поделись своими соображениями.
- Ты имеешь в виду нашу дальнейшую совместную жизнь?
- Да, ты правильно поняла.
- Наверное, ты хочешь развестись, чтобы жить со своей первой любовью?
- С чего ты взяла, и вообще – откуда у тебя взялись подозрения на этот счёт?
- За информацию – плата отдельная.
- И сколько ты хочешь?
- Вообще – хочу остаться в этой квартире, а ты можешь забрать машину, мы её ведь вместе покупали, и жить у мамы или у своей…. Ну, ты понял.
- Лихая ты, как я посмотрю. Машина разбита, а прав на эту квартиру у тебя никаких. Был бы ребёнок, можно было бы вести подобные разговоры, а так…, Сергей на минуту задумался, - Ну, ты даёшь! Я и не знал, что у тебя такие наклонности, ха! Кому рассказать!
- Между тем, я проконсультировалась и через суд могу отсудить у тебя часть.
- Но мы же не с тобой её наживали! Это квартира моих родителей и права на неё даже не у меня, а у мамы. То, что ты тут зарегистрирована - никакого значения не имеет, потому что нет детей.
- А я подам в суд, что ты меня избивал, изменял и бросаешь из-за того, что у тебя другая. В качестве моральной компенсации требую квартиру.
- Шиш тебе с маком. Всё. Поговорили. Видеть тебя не хочу.
- Вот и поезжай к своей… мамочке. А мне податься некуда. Ты же не допустишь, чтобы я ночевала на вокзале?
- Ты можешь ночевать пока у подруги или где ты там иногда зависаешь. Может, у любовника?
- Заткнись, не тебе бы это говорить. У самого рыльце в пуху.
- Какие у тебя основания так говорить?
- Читала твои смс-ки, соседка по даче – с другой стороны - рассказала. Она же и в суде подтвердит. Мало?
- Какая же ты…
- А ты? Ты мне изменял в наглую, а я должна была в попу тебе заглядывать? Не та ту напал!
- Да, уж напал, так напал. Знаешь, я не отрицаю, что у меня был контакт с Дашей – после того, как мы с тобой в очередной раз поссорились. И уже тогда я думал, что жизни с тобой у нас не будет. Какой-то круг, даже кружок, по которому мы с тобой вращались, и выхода не было. А выход – единственный. Нам надо было давно развестись. Если бы не авария, думаю, что мы бы уже подали заявление. А то вишь, как размечталась! Ты, наверное, думала – вот умрёт муженёк, а квартира – мне, как законной супруге, ну, а мамаше его откупную сумму, да и хватит с неё. А тут такая промашка!
Пока он рассуждал, Марина переоделась в халатик и пошла на кухню готовить ужин, как ни в чём не бывало.
- Я на тебя не рассчитывала, - крикнула она из кухни.
Трудно было понять, о чём она – о квартире или об ужине. Сергей ушёл в свою бывшую детскую и лёг спать голодным. Продолжать разговор в том же духе было бессмысленно. Он решил на следующий же день предложить Марине сходить в ЗАГС и развестись без суда, а по поводу квартиры, которую Марина решила у них с мамой отобрать, нечего было даже думать. Он уже решил для себя – взять кредит и купить Марине квартиру – где-нибудь на окраине – подешевле. С тем и уснул.
Ему приснился Бим. Вернее, не Бим, а странный человек в чёрном пальто, который медленно шёл по улице и показывал Сергею пальцем на прохожих. Сначала Сергей пытался рассмотреть этого человека, но ни лица, ничего не было видно, только чёрное пальто. Потом Сергей стал обращать внимание, на что показывал человек. Это был старый замок, попасть в который можно было по вращающейся вокруг замка подвесной канатной дороге. Сергей сидел рядом с человеком в чёрном пальто и смотрел – человек указал себе под ноги – там была отвесная стена, уходившая в пропасть. Человек указал вперёд – там было солнце, море, люди на пляже, дети резвились и смеялись. Канатка завернула за стену, и человек указал на красивейший сад, в котором пели птицы, гудели пчёлы. По дорожке к беседке шла грациозная женщина (Сергей понял, что это мама), а в беседке стояла люлька, в которой спал младенец.
Проснувшись, Сергей задумался над значением этого сна, хотя раньше никогда не придавал им значения. Почему он решил, что человек в чёрном пальто – Бим? Но он был уверен в этом. Пропасть под ногами – прошлое? А в будущем – счастье и радость? Сергей улыбнулся и вышел на кухню с прекрасным настроением.
Марина дожёвывала бутерброд, ища что-то в Интернете.
- Марина пойдём сегодня же в ЗАГС, разведёмся по-хорошему. Я куплю тебе квартиру.
- Ага. Однокомнатную на окраине?
- Марина, ну, не будь же ты такой меркантильной!
- А меня жизнь учит. Значит так. Или ты покупаешь мне квартиру там, где я захочу жить или будем разводиться через суд.
- Если ты захочешь квартиру в пределах разумного, я согласен.
- Я как раз подбираю варианты.
- Отлично. Когда люди в диалоге, это хорошо. Держи меня в курсе, я буду у мамы.
Марина только хмыкнула, но продолжать вчерашнюю тему не стала. Сергей же не стал набиваться на завтрак, решив уехать прямо сейчас.
Метро, электричка, автобус. Долго, но зато без нервов и есть время на размышления. Интересно, почему Даша живёт на даче? Сергей ничего о ней не знает! Как-то она обмолвилась, что родителей у неё нет, а кто они, почему их нет - он ничего о ней не знал. В детстве он помнил, что на соседней даче были взрослые люди, потом ему было не до этого. Пока учился в институте, он почти не бывал на даче. Мама уезжала тогда на всё лето, а он был рад свободе. Тогда же и с Мариной познакомился, приводил её домой.

- Серёженька, - мама повисла на шее,  - правильно, что ты не захотел, чтобы я тебя встретила в больнице. Мне совершенно не хочется встречаться с Мариной, а с Дашей мы напекли пирогов. Будешь завтракать?
- Мам, я голодный, как стая волков – со вчерашнего дня. Пусть и Даша идёт завтракать, вернее, уже обедать. У меня тут кое-что есть, - он уже вытаскивал из пакета «городскую» еду.
За столом он шумно рассказывал про Бима и Бома, посматривая на Дашу, как она отреагирует. У Даши был вид заговорщика, но пока они с Сергеем не вышли во двор, Сергей пошёл провожать её, она ничего не говорила, только смеялась.
- А мне тоже Бом снился, - призналась она, - он говорил о тебе, говорил, что ты уже всё знаешь, и что всё будет хорошо.
- Дашенька, я знаю, что ты беременна от меня. Я развожусь с женой и делаю предложение тебе. Ты согласна быть моей женой, мать моего ребёнка?
- Какой ты… прыткий. А если я откажусь?
- Нет, ты не можешь этого сделать. Ведь Бом жертвовал собой, вернее памятью всех тех женщин, чьи души он хранит, чтобы ты узнала, что я остался жив, чтобы вырастить нашего ребёнка.
- Да, это так.
- Так ты согласна?
- Да, Серёженька. Я ведь  тебя с детства люблю.
- Но тогда ты совсем девчонкой была. Я – дурак - и не заметил.
- А твоя жена… Ты её любил?
- Когда женился – да. Но теперь выясняется, что она вышла замуж не за меня, а за квартиру в Москве. Возможно, придётся разводиться через суд, если она не умерит свои аппетиты.
- А что она хочет?
- Она хотела бы остаться в нашей квартире. А ведь это квартира детства, мамины воспоминания об отце. Отдать это в чужие руки? Ведь она не будет жить в ней, продаст, купит что-нибудь себе, чтобы ещё и деньги остались, чтобы жить припеваючи.
- Я бы не поверила тебе, что она такая, если бы тогда…. Она ведь приехала к маме специально – только лишь для того, чтобы рассказать мне, что ты погиб. Зачем ей это надо было? Ведь она тоже не знала о моей беременности. Просто для того, чтобы отомстить?
- Скорее всего. Она в последнее время очень изменилась. Из милого существа превратилась в женщину-вамп. Ну, да ладно. Она скоро станет для меня лишь частью прошлой жизни – той, которая под ногами, - вспомнил он свой сон. – Давай немного о будущем. Нет, о будущем рано. Расскажи мне о себе, почему я ничего о тебе не знаю?
- Что тебя интересует?
- Почему ты одна? Где твои родители, где ты работаешь?
- Родители погибли в горах. Нелепая смерть. Они решили встретить Новый год в горах – какая-то у них бешеная компания была, считали, что Новый год надо встречать всегда в другом месте, чтобы жизнь была интересней. Потом они остались на несколько дней, чтобы покататься на лыжах. Было штормовое предупреждение, канатная дорога не работала, но они всё равно полезли сами на гору. Сошла лавина. Их так и не нашли. Лежат где-то в леднике…
- Ты до сих пор переживаешь?
- Нет, мне тогда было 10 лет, и бабушка как-то так красиво рассказала о них, что они улетели в далёкие миры, что они просили её - бабушку – заботиться о своей дочурке, потому что они очень её любят. Это вкратце. Бабушка же могла рассказывать мне часами, что они говорили ей. Папины родители живут на юге, я каждое лето ездила туда. Но мне там было плохо. У меня нашли порок сердца, врачи запретили смену климата. Они уже старенькие, но приезжают раз в год навестить меня.
- А бабушка?
- Бабушка умерла. Недавно. Так вот и получилось, что я одна. На твой вопрос – где я работаю, могу сказать, что нигде. Нужна ли тебе такая жена?
- Нужна! Ещё как нужна! Значит, ты всегда будешь дома, ждать меня.
- Но ведь я  - инвалид. Я ещё не ходила к врачу, но мне могут запретить рожать.
- Рожать никто не вправе запрещать! Всё будет хорошо! Положись на Бома.
- Ты смеёшься, а я ведь серьёзно.
- А как ты себя чувствуешь?
- Вообще-то хорошо. У меня чёткий режим. Живу я тем, что сдаю 2 квартиры – родителей и бабушкину, а сама живу на даче, с огорода что-то имею, даже продаю, когда урожай большой. Клуша, короче.
- Счастье ты моё! Где мои глаза раньше были?
- Ты меня всегда малолеткой называл.
- Да, не мог подождать, когда ты взрослой станешь.
- Да. А если бы не Бом…
- Смеёшься? А ведь ты бы не сказала, что беременная. Аборт бы сделала?
- Нет. Рожала бы.
- Ах, вот как! А говоришь – инвалид!
Сергей подхватил Дашу на руки и закружил в ритме бешеной пчёлки. Так и донёс до её кровати, где они отдали друг другу все накопившиеся чувства. Сергей не мог налюбоваться Дашей. Какая она, оказывается, хорошенькая, а после соития на щёчках появился румянец, а в глазах – чертовщинка. Ну, чудо!
Они разошлись только к вечеру, когда мама деликатно позвонила Сергею на мобильный, спросить, не хотят ли они поужинать. Даша отказалась и попросила Сергея уйти ночевать домой – к маме. По-хорошему попросила, сказала, что устала. Да и впрямь. После такой голодухи, такие возлияния.
Сергей рассказал маме, что Марина претендует на их квартиру. Мама только заплакала. Этого надо было ожидать.
- Мам, я не хочу ни продавать квартиру, ни разменивать. Я люблю нашу квартиру. Возьму кредит, выплачу этой…. Даже не знаю, как её назвать. До аварии была жена, а теперь…
- Аферистка.
- Точно.
- Серёж, а ты на Даше думаешь жениться?
- Конечно! Почему ты спрашиваешь?
- У меня вот из головы не выходит, первое, что ты спросил, когда очнулся, где Даша. И знал, что она беременная.
- Я же тебе рассказывал. Мне казалось, что я видел сон, но это был не сон. Я видел сущности, которые приходят за душами умирающих.
- Господи, помилуй!
- И ничего страшного. Очень приятные особи. Особенно Бом, которого я уговорил перейти к Даше и вернуть её к жизни, потому что я мечтал о ребёнке.
- Чудеса! А я стала канал мистический смотреть. Как раз передача была, брали интервью у тех, кто пережил клиническую смерть. Но никто не рассказывал о таких сущностях.
- Ну, и что?
- Да так. Вообще все рассказывали по-разному. Одна журналистка видела себя лежащей на земле и одновременно видела, как её бабушка жарит котлеты. А певец, кажется Захаров, видел туннель и каких-то незнакомых людей.
- Вот видишь, сама говоришь, что у всех по-разному.
- Ладно, давай спать ложиться. А завтра поговорим насчёт квартиры. У меня кое-какие сбережения есть. Ты ведь говоришь, что Марина ищет квартиру в Интернете? Неужели совести хватит требовать дороже нашей квартиры? Я завтра её маме позвоню, у нас с ней ведь неплохие отношения. Попрошу урезонить.
- Не надо, мам. У вас были неплохие отношения, пока мы с Мариной жили хорошо. Она будет на стороне дочери.
- Наверное, ты прав. Спокойной ночи. Утро вечера мудренее.
Утро коснулось щеки Сергея поцелуем. Он ещё видел сон – какой-то сумбур, оттолкнул невидимку, но тут же открыл глаза. Даша сидела на краю кровати и смеялась:
- Какой ты смешной! То брови нахмуришь, то улыбаешься во сне!
- Смейся, смейся! Я вот тебя сейчас защекочу!
Он притянул её к себе, покрывая поцелуями лицо и шею. Она вырывалась, но сопротивлялась не яростно, а играясь.
- Вставай, соня! Столько дел накопилось, а ты спишь!
- Что за дела? Я на больничном. Имею полное право целовать свою невесту.
- Ты ещё женат!
- А, да. Это – да. Сегодня же надо закончить это дело.
Сергей вышел к уже накрытому столу и, уплетая румяные оладушки с вареньем слушал, как мама с Дашей обсуждают свои огородные проблемы. Но как только он допил чай, они переглянулись и Даша, вся искрясь от того что говорила, сказала торжественно:
- Сергей, я решила отдать квартиру родителей твоей жене. Она двухкомнатная, в хорошем районе, думаю, она согласится.
- Да ты что? Ты в своём уме? Это мои проблемы и я их решу сам.
- Не обижайся, но ты же собираешься брать кредит и будешь выплачивать те же деньги, которые я сейчас получаю за квартиру. Или ты передумал на мне жениться?
- Даша, Дашенька, я просто опешил! Чересчур шикарный жест!
- Это не жест. Это продуманное решение.
- Но почему квартиру родителей? Бабушкина однокомнатная стоит гораздо дешевле!
- Я никогда не любила квартиру родителей. Потому что сознательную жизнь прожила у бабушки и на даче. К тому же там всё время меняются квартиранты, почему то не приживаются – аура там какая-то нежилая, что ли. А в бабушкиной квартире живут люди, с которыми мы почти сроднились, я туда часто езжу – не только за деньгами, а так – чай попить, поговорить. Там вся мебель бабушкина и очень уютно. И ваша квартира гораздо дороже, чем моих родителей. И по цене и по воспоминаниям.
- Даш, слов нет.
- Почему?
- После меркантильной жены я женюсь на бессребнице.
- Скажешь тоже. А мама меня поддержала.
- Да, Серёженька. И ничего зазорного тут нет. А свои сбережения я вам на свадьбу подарю – купите новую машину. Вы же ко мне будете приезжать?
- Конечно, - одновременно сказали влюблённые и засмеялись.

Марина выслушала предложение Сергея, кривя губы в злой усмешке.
- Поздравляю, ишь, какую невесту себе отхватил – с богатым приданым.
- Можешь развивать эту мысль в любом направлении – мне уже всё равно, что ты думаешь. Ты для меня уже давно чужая.
- Ох, ах! Какие мы гордые! Я ещё посмотреть должна, что вы мне подсовываете, ещё и откупные потребую.
- Давай тогда через суд. Посмотрим, что тебе присудят. Скорее всего, вместе нажитую машину. Кстати, в качестве откупной – забирай.
- Спасибочки. Ты разбил, а мне ремонт?
- Перестань торговаться. Ты бы знала, как мне неприятно с тобой разговаривать.
- А спал со мной всегда с удовольствием. А за удовольствия надо платить.
- Всё. Я всё сказал. Если не согласна, будем разводиться через суд, - отрезал Сергей, играя желваками, еле сдерживаясь, чтобы не ударить бывшую жену.
 Он старался не смотреть в её сторону, но всё же отметил про себя, что через весь её «гламурный» (в её понимании) вид проглядывала её матушка с толстым подбородком, когда они разговаривали с ней о перспективах жизни её доченьки. Ту очень интересовало, будет ли у Сергея больше зарплата, собирается ли он развивать свой бизнес и всё в таком же денежно-материальном духе.
Марина, делая вид, что ей навязывают какое-то «дерьмо», согласилась посмотреть квартиру. Посмотрев, она быстро поняла, что лучшего варианта ей не найти, и как бы нехотя согласилась, сказав, что делает это только в память о совместно прожитых годах. Но Сергей видел, как у неё загорелись глазёнки, во время показа квартиры. Показывал не он (впервые приехал сюда), а квартиранты, которые уже собирали вещи.

Эпилог.

Сергей с Дашей сидели в партере Большого театра, разглядывая людей, пришедших на балет «Жизель». Сергей поглаживал руку своей жены, а она держала руку на уже большом животе.
Они пришли на спектакль, потому что недавно Даше опять приснился Бом, и попросил сходить на этот балет. Одна из его составляющих когда-то была балериной и очень хотела «посмотреть» балет.
- Как же она его увидит? Я ведь не буду спать?
- Во время представления ты можешь немного подремать, а вообще всё у тебя в памяти останется – этого достаточно.
Сергей очень переживал за Дашу, видя, как блестят её глаза, румянец заливает щёки, но она утешала его:
- Всё будет хорошо. Это не я волнуюсь, это наша девочка шалит.
- Алиса, веди себя прилично, - строго сказал Сергей, прижавшись к животу жены губами.
- Ну, вот, затихла, - засмеялась Даша.
Как только заиграла музыка, она закрыла глаза и просидела так до антракта. По щекам текли слёзы. Сергей тревожно посматривал на неё, но не трогал. Он знал, что Бом, вернее, все души женщин в нём не допустят гибели их малышки.
Сергей никогда не был мистиком, пока сам не убедился в том, что после жизни есть другая жизнь, и она имеет право быть.