Гадское общество

Лера дружила с Марией с первого класса. Как посадили за одну парту, так до окончания школы и просидели. Было время, их хотели рассадить. Но они стойко держались – прекращали шушукаться на уроках, вели себя, как паиньки, лишь бы не разъединили.
Диаметрально противоположные по характеру, они не могли друг без друга. Мария (никогда никому не разрешавшая называть себя иначе – никакие Маши, Маруси, только Мария!) была чрезмерно напористой, принципиальной и властной. Валерия, - напротив, романтичная, слезообильная и влюбчивая. Когда она, будучи в старших классах, представлялась, как Валерия, и у неё спрашивали: «Ты тоже поёшь?», она неизменно отвечала: «Нет, танцую!» и такой человек становился ей неинтересен. Поэтому она всегда была Лерой.
Они поддерживали друг друга, знали друг о друге всё и только они могли посоветовать что-то друг другу. Все остальные были для них «чужими». Даже родители. У Марии родителей не было. Когда она была маленькая, бабушка как-то прозрачно говорила, что родители «погибли». Марию очень интересовало это слово: «погибли». Куда делись-то? Уехали в «гиблое» место? Где они? Бабушка не могла дать точного ответа, а будучи старшеклассницей, Мария поняла: бросили. Её родители её бросили! Так она бабушке и заявила. Та долго плакала, но ничего не могла ни опровергнуть, ни возразить.
У Леры всё с точностью до наоборот. У неё были родители и столько родственников, что каждый её шаг рассматривался в нескольких плоскостях.
Когда оканчивали школу, Мария, очень способная к языкам, решила поступать в РУДН, хотя все преподаватели прочили  лингвистический институт.
- И что? – спрашивала Мария у Леры, - буду потом гнусавым голосом преподавать?
- Почему гнусавым?
- Потому что все препы со временем превращаются в зануд! А я хочу путешествовать!
Лера, конечно, поддержала подругу, а её мама прокомментировала это так:
- Ей бы в МГИМО надо поступать. Вышла бы замуж за посла, путешествовала бы по всему миру.
Лера, конечно, передала пожелания подруге, на что та, иронично скривив губы, ответила:
- Это не для меня, а для куриц.
Лера не стала передавать маме этот разговор. У неё были другие проблемы. Она не знала, чем ей заняться, кем ей быть. И, поскольку, по окончании школы она пребывала в меланхолии, выбор был сделан за неё:
- Лерочка, лучше всего сейчас работать в банке! И денежно, и престижно!
Ну, в банке, так в банке. Лера поступила без труда, училась легко, хотя и без интереса. Мария поступила в РУДН. Подруги стали видеться реже, но продолжали общаться. У Леры в институте были одни девчонки, а у Марии – сплошь мальчишки. Правда, такие многонациональные, что и не запомнишь. Мария созванивалась с Лерой и приводила на вечера в «девчачий» институт своих «мальчиков» - негров, арабов, монголов, ну, иногда кого-нибудь из Европы и Азии. К окончанию института многие согруппницы Леры вышли замуж за «мальчиков» из РУДН и уехали. Куда? Да они сами не знали куда.
Лера избегала таких знакомств. Она плохо усваивала языки, а общение на ломаном русском доставляло ей истинную боль. Мария подтрунивала над ней, но не докучала. На последнем курсе Мария позвонила Лере и пригласила её на свою свадьбу.
- А за кого ты выходишь?
- За настоящего мачо! Приходи, увидишь сама.
Лера пришла. Свадьба была студенческой, а потому не вписывалась ни в какие рамки. Поскольку были приглашены только студенты, да ещё и разных стран, это была не свадьба, а какой-то фестиваль народов мира.
Невеста в коротком блестящем платье ультрамаринового цвета с блестящими рожками вместо фаты, жених в ярких шортах и бабочке на голое тело, гости - описывать не стоит, все словно заведённые прыгали, что-то кричали, пели, танцевали. Было много выпивки и почти не было закуски. Никто не произносил чинно тосты, но все старались перекричать друг друга, а невеста с женихом прыгали не меньше гостей. Лера сидела ошеломлённая, она не умела так веселиться. К тому же она очень быстро запуталась в именах гостей, а тем более их просьбах и пожеланиях. Очень скоро она потихоньку улизнула домой, намереваясь завтра или, когда там молодые проснутся, извиниться перед подругой. Она знала, что Мария всё поймёт.
Потом были ГОСТы, защита диплома, - то время, когда студенту ничего не остаётся делать, кроме как учиться.
После окончания института у Леры был целый месяц для отдыха. Родители уже позаботились о её карьере. Всё было оговорено с управляющим ведущего банка России, который благосклонно давал время отдохнуть.
Но опять же, Лера не знала, куда ей хочется поехать. Но это для родителей, которые тоже ломали голову над этим вопросом. Лере было не с кем ехать, а одной не хотелось. И тут позвонила Мария:
- Привет! Институт «в заду»?
- Привет, Мария, ты, как всегда! Ни слуху, ни духу, а вот она!
- Ну, я так же, как и ты, защищала диплом. К тому же я замужняя женщина, а вот ты ни разу не позвонила!
- Мари, потому и не звонила, что ты – замужняя женщина! Вдруг не ко времени!
- Ладно, без экивоков! Что ты думаешь делать на каникулах?
- Не знаю. Месяц отпуска, а я ещё не придумала, куда я хочу. Родаки с ног сбились, не знают, чем развлечь дитятко!
- А они не будут против путешествия за границу?
- Не знаю насчёт них, а куда?
- В Барселону.
- О! Мари! Ты знаешь, чем меня завлечь. В Барселоне столько всего, что можно посмотреть. Я бы и так поехала, но мне было не с кем. А ты мне предлагаешь? У вас что? Свадебное путешествие? И ты берёшь с собой подругу? И твой муж не против?
- Так, подруга, слишком много вопросов. Рассказываю: Барселона – это не в Испании, вернее, Каталонии, это в Венесуэле – в Южной Америке. Мы с Рафаэлем (вероятно, Мария выбрала мужа по имени) уезжаем к нему на родину, возможно навсегда. Он спросил меня, что бы я хотела, я сказала, что хотела бы поехать с подругой, которая потом вернётся на родину.
- Мари, ты – супер! Другие жёны требуют бриллианты и недвижимость, а ты… всего лишь тур с подругой.
- Валя (Мария так говорила, когда хотела поставить Леру на место), для меня тур с подругой – это лучше бриллиантов, которые для меня ценности не имеют.
- Спасибо, Маша (Лера знала, что подруга терпеть не может этого имени). Я очень хочу с вами!
- Кстати, туда виза не нужна, поэтому с документами мы быстро управимся. Одежды бери минимум – там всегда одинаковая температура, но сейчас начался сезон дождей, поэтому возьми дождевик и что-нибудь на ноги.
- Мари, а почему всё-таки Венесуэла?
- Потому что, во-первых, я люблю Рафаэля, а это его родина с многочисленными родственниками, которых у меня нет, во-вторых, и в-десятых, Венесуэла – это старые города конкистадоров, километровые пляжи, неземной красоты Анды, великая река Ориноко, самый высокий в мире водопад, роскошная флора и фауна, которой больше нигде нет. Тебе понравится.
- Мари, я не о том, что мне понравится, я счастлива уже от того, что проведу целый месяц с тобой. Неизвестно, когда ещё увидимся.
- Вот и ладненько.
Мария – супер! Настоящая подруга! Лера уже устала думать, куда бы она хотела поехать. Везде! Но вот с кем? С Марией – куда угодно. Ей даже родители Леры доверяли. Девочка «без роду и племени», она умела окружить себя интересными людьми, которые для других казались недосягаемым горизонтом.
Когда Лера сказала, что едет с подругой в Венесуэлу, у родителей сначала был короткий шок, потом удивление, потом радость за дочь, которая увидит то, что не все могут себе позволить. Не в Турцию же отправлять дочь, закончившую институт!
Казалось бы, утомительный перелёт с посадкой в Мадриде, куда они не имели права выйти за неимением визы, но Лера даже не заметила ни смены суток, ни смены территориальных поясов, ни даже смены полушарий.
Когда они вышли из самолёта в аэропорту имени Симона Боливара (руководителя борьбы за независимость испанских колоний в Южной Америке) в Каракасе, ей показалось, что они пролетели всего ничего, как в Питер. Только сам аэропорт находился в живописном месте – с одной стороны океан, с другой стороны горы, да вокруг были черноволосые охранники, внимательно оглядывающие не только багаж, но и саму Леру. В аэропорту их встречала родня Рафаэля, которые шумно и радостно усадили их в большой микроавтобус и повезли в родной город Рафаэля – Барселону. Только не в Испании, а в Южной Америке. По дороге все столько много говорили, а Лера ни слова не понимала, что у неё разболелась голова. Да её почти не затрагивали. Рафаэль представил родственникам свою жену из России, и всё внимание было сосредоточено на Марии, которая прекрасно понимала по-испански, даже на местном сленге.
«Домишко» Рафаэля оказался шикарной виллой, которую родители купили ему в качестве свадебного подарка. Лера нисколько не завидовала подруге, поскольку знала, что у Марии и мыслей не было в голове, чтобы выйти замуж за богатого иностранца. Лера прекрасно помнила, как Мария мечтала о путешествиях и не более того. Однако куда она будет путешествовать из Южной Америки? Ну, это её дело. Мария сказала, Мария сделала.
Пока гости «отдыхали», если можно было назвать многочисленные приёмы и походы «в гости», от которых Марию замутило на третьи сутки, никто не знал, чем им заняться дальше. Но один из друзей Рафаэля предложил молодым отправиться в свадебное путешествие на яхте - вдоль берега Карибского моря. Побывать на знаменитых островах Тринидад и Тобаго, понырять на рифах, потом вернуться к материку по Атлантическому океану, зайти в устье реки Ориноко, а оттуда можно вернуться автобусом, но лучше водным путём через пролив, потому что уже начался сезон дождей и дороги иногда размывает.
Молодые бурно приветствовали эту идею. У Марии ещё не раз будет возможность побывать в пыльном Каракасе, к тому же она никогда не плавала по морю, впрочем, как и Лера. Правда, про себя Лера подумала, стоило ли за этим лететь на другой конец света? Но, раз уже прилетела, так надо было принимать любое предложение.
Мария вечерком шепнула Лере, что та очень понравилась хозяину яхты.
- Глядишь, останешься тут, будем дружить семьями.
- Да ты что, Машка, в своём уме? Это ты – всю жизнь мечтала куда-нибудь вырваться, а я – существо домашнее, к тому же мама меня не поймёт.
- Ну, да, - согласилась Мария, слегка надув губы (за Машку).
А больше ей не на что было обижаться. Она уже давно была сиротой – бабушка умерла ещё до свадьбы Марии, кто знает, как бы она отреагировала на метиса Рафаэля, а тем более на то, что жить её внучка будет «у чёрта на куличках».

На другое утро они уже готовы были к отплытию. Лере понравилась яхта – места достаточно, ей даже предоставили отдельную каюту, на палубе можно и загорать и обедать и ужинать при свечах. Карлос, хозяин яхты, был обходителен и внимателен «до безобразия», как выразилась Мария. Сама же она часто уединялась со своим Рафаэлем и выходила из каюты с чертовским блеском в глазах.
- Лерка, не хочу разлагать твою нравственность, но ты не представляешь, что за мужчина мой Раф!
- Мари, а ты, случаем, не беременна?
- Случаем, да.
- Слушай, ну, как так можно. Всё-таки не на поезде же едем!
- Ну, и что?
- Опасно.
- Где?
- Ну, на воде всякое может случиться. Шторм, например.
- А! Волков бояться – останешься без грибов.
- Мари, ты – бесшабашная! Всё-таки первый ребёнок!
- Не переживай, первый, но и не последний.
Шторм не заставил себя ждать. Марию укачало, а Лера, хоть её и мутило, стоически держалась. Она изучала разговорник, чтобы хоть как-то изъясняться, потому что кроме Марии и Рафаэля, никто не знал не только русского языка, но и английского, который Лера немного знала. Её очень смешило слово «тапапа», которое хоть и переводится, как «завтра», но употребляется местными жителями по любому поводу. Она часто слышала его и от Марии, когда она разговаривала с Карлосом. Хоть Мария и намекала, что Карлос «неровно дышит» на Леру, сама Лера ничего к нему не испытывала. Ей всё-таки нравились парни со славянской внешностью. А в Венесуэле проживали в основном метисы – смесь испанцев и индейцев, а ещё мулаты (смешение негров – бывших рабов на плантациях с белыми) и самбо  - помесь негров с индейцами. Коренных жителей – индейцев за 5 веков после открытия Америки Колумбом почти не осталось. Нет, Лера не хотела бы жить за такой границей. Да и вообще за границей.
Скоро шторм закончился, они плыли уже по заливу Пария, часто останавливаясь, чтобы поплавать, и скоро прибыли в порт Сан-Фернандо на острове Тринидада. Пока Карлос с матросами занимались топливом и продуктами, Мария с Рафаэлем и Лерой прогулялись по небольшому городку. Рафаэль рассказывал об истории Тринидада, который также был открыт Колумбом в 15-м веке, но всего лишь 50-60 лет тому назад был ещё английской колонией. А в позапрошлом веке после отмены рабства сюда съехались бывшие рабы и просто бедняки – из Индии, Испании, Португалии, Англии, Франции и даже Китая, которые стали конкистадорами, а потом перемешались с местными индейцами. В Тринидаде разговаривали на английском, но на таком сленге, что даже Мария не могла ничего понять. Впрочем, они пробыли здесь недолго, пообедали в местном кафе, довольно приличном, и вернулись на яхту.
Карлос через Марию поинтересовался, понравилось ли Лере на острове, Лера искренне ответила, что понравилось, хотя, по сути, она ещё ничего не видела.
Снова море, вернее залив, а ночью они прибыли в столицу Тринидада Порт-оф-Спейн, где решили отдохнуть в гостинице, чтобы плыть дальше.
Но наутро Мария с Лерой объявили, что хотят посмотреть достопримечательности «испанского порта». Целый день они бродили по уникальной столице. Здесь было всё: и христианские церкви, и мусульманские мечети, и храмы индуистов. Одного дня оказалось мало и на другой день девушки в сопровождении своих «мачо» гуляли по ботаническому саду, в котором были экзотические, с их точки зрения, растения.
Карлос, увидев в руках Леры разговорник, спросил что-то у неё, стараясь говорить, как можно медленнее. Лера только пожала плечами, обернувшись к Марии. Мария перевела:
- Он спрашивает, сможете ли вы теперь разговаривать с помощью этой книги.
- Нет, конечно. С её помощью я могу только задавать вопросы.
Мария перевела Карлосу, но как-то очень длинно, потом они вместе посмеялись, и Мария рассказала над чем:
- Я ему сказала, что разговаривать вы можете только письменно, чтобы он писал, а ты по переводчику в интернете смотрела, что он там написал, и отвечала. Но он сказал, что пишет с такими ошибками, что переводчик всё неправильно переведёт.
- Мари, и ты мне советовала обратить внимание на такого безграмотного юношу?
- Да ладно. Карлос – один из грамотнейших юношей, к тому же – сын местного миллионера.
- Машка, я тебя убью! Нет, я дождусь младенца, усыновлю его, а потом убью.
- Ты – самая жестокая из всех ведьм в мире.
Немножко потузив друг друга, они уселись, обнявшись. Ночное небо «испанского порта» было вовсе не похоже на ночное небо Москвы, на которое они любовались совсем недавно – на даче Леры.
- Мари, я не знаю, как я без тебя буду жить.
- Глуп, это мне без тебя надо страдать. У тебя – мама, папа, старые друзья, родная Москва, а у меня – всё чужое. Кроме Рафаэля меня тут ничего не держит, а если мы с ним разругаемся, мне придётся возвращаться. В никуда.
- Почему «в никуда»? У тебя в Москве тоже старые друзья, к тому же бабушкина квартира.
- О! Да! Я вам не бесприданница! У меня квартира в Москве! – крикнула в море Мария и принялась щекотать Леру, зная с детства, как она боится щекотки.

На другой день они отправились на остров Тобаго - на знаменитый пляж Баку-Риф возле Пиджен-Пойнт.  Что такое Пиджен-Пойнт? Восхитительные бирюзовые воды – родной дом многочисленных разновидностей кораллов и рыб, белоснежный песчаный пляж и хижины с крышами из пальмовых листьев…
Здесь было много туристов, но Карлос быстро нашёл неплохой отель, где смогли остановиться уставшие от морской качки путешественники, а на другой день уже был организован тур с дайвингом. Лера никогда раньше не ныряла с аквалангом, поэтому ей пришлось целый день провести в «учениках», вскоре она ныряла наравне со всеми и любовалась так называемым «мозговым кораллом» - кораллом дедушкой, бабушкой, мамой, папой и многочисленными детками.
Девушки немного расстроились после грустного рассказа Рафаэля, что кораллы погибают. Причина настолько многообразна, что трудно предъявить кому-бы то ни было обвинение. Тут и глобальное потепление, и увеличивающийся прирост населения, и больший отлов рыбы и просто – грязь на нашей красавице планете…
Наверное, только закоренелые консерваторы могут спорить, что коралловые рифы – обыденное явление. Такой красоты не увидишь нигде на земле, только под водой. Лера увлеклась сноркелингом, то есть просто плаванием в ластах с дыхательной трубкой и маской, под которой, как на экране телевизора проплывал разнообразный морской пейзаж. Сквозь чистейшую воду видны кораллы похожие на веточки туи, разноцветные букеты, загадочные трубочки и заросли акропоридов, а также огненные кораллы, названные так потому, что жгучи. Разноцветные рыбки покусывали кораллы, собирая с них осевший мусор. Сильный свежий стойкий запах моря. Всё. Морская сказка.
А вечерами они пробовали национальную кухню Тринидада и Тобаго. Лере очень понравилось национальное блюдо — суп каллалу, приготовленный из овоща каллалу с добавлением свинины, крабового мяса и острого соуса чили. Если положить чили чуть меньше, чем Рафаэль с Карлосом, то – вкуснятина неимоверная. Особенно после целодневных заплывов.
День проходил за днём, но никто не хотел возвращаться. Каждый день приносил что-то новое, что потом будет незабываемым воспоминанием.
Единственное, что досаждало Лере, это ухаживания Карлоса. Сначала очень деликатные, потом всё более настойчивые. Он мог, к примеру, не просто приобнять её в воде, чтобы показать что-нибудь интересное, а попросту облапать.
Лера осторожно намекнула Марии, а та приняла всё близко к сердцу и, дабы не обижали подругу, скомандовала отправляться домой.
Домой они плыли другим путём - с наветренной стороны Тринидада по Атлантическому океану, чтобы войти в устье Ориноко. Рафаэль старался всячески сгладить неприятное впечатление, сложившееся от компании Карлоса, который отсиживался где-то в рубке капитана и лишь приходил обедать и ужинать. Лера уже усовестилась, что из-за неё срывается свадебное путешествие, но Мария уверила её, что ей уже хочется на сушу и поесть чего-нибудь свойского, потому что её мучил токсикоз. Ну, раз дело не в Лере, так, значит, всё хорошо.
Правда, теперь из достопримечательностей ничего кроме бесконечных волн и неба в тучах не было. Но Рафаэль очень интересно рассказывал об истории Венесуэлы, о пиратах Карибского моря, о здешнем водном и подводном мире, об Ориноко, куда они направлялись сейчас. Кто знает, кем бы стали индейцы, жившие на этих землях более трёх тысячелетий, если бы им не навязали свою культуру испанские конкистадоры, а потом британские колонисты.
Острова Тринидад и Тобаго лежат вне «пояса ураганов» и не подвержены ударам стихии. Скоро они вышли из-под этой защиты, и сразу попали в шторм. Вечером Карлос попросил всех сидеть по каютам, раздал запас еды «на всякий случай», жилеты и свои наставления. Марии было очень плохо, к токсикозу примешалась морская болезнь, и она беспрестанно рвала. Лера хотела ей помочь, но яхту болтало из стороны в сторону, на ногах было трудно удержаться, к тому же Рафаэль заботился о жене так нежно и самоотверженно, что Лера укрылась в свою каюту. Её тоже мутило, но лежать привязанной к металлической койке, как посоветовал Карлос, она не захотела. Её кидало от одной стенки к другой, но она старалась найти в этом что-нибудь смешное.
- Ну, океан, ну, нажрался! Ну, а мы при чём?
Спать она решила всё-таки привязанной к кровати. Всю ночь ей снилось, что она качается на качелях: вверх, вниз; вверх, вниз. Завтракать одной ей не хотелось, да и кушать она не могла. Однако ей было очень интересно, как там Мари, как все остальные. Неужели вся команда тоже лежит привязанной к койкам? Уж им-то не впервой! Лера осторожно приоткрыла дверь каюты и тут же порывом ветра дверь захлопнулась. Лера надела жилет, взяла свой пакет с завтраком и решительно открыла дверь каюты нараспашку. Её сразу же сшибло волной, она упала  на палубу, попыталась заползти в свою каюту, но ветер хлопал дверью и не давал ей возможности даже приподнять голову. Внезапно яхта накренилась, и Лера скатилась по палубе в бушующий океан.
Лера даже не испугалась, яхта приняла горизонтальное положение, одновременно подняв на гребень волны и Леру. Казалось бы, сейчас волна ещё чуть приподнимет её и плавно опустит на палубу, а уж там Лера схватится за поручни и заползёт куда-нибудь в укромное место. Волна приподняла её  и мягко опустила, но в этой яме Лера уже не увидела яхты. На следующем гребне она увидела, что яхта стала ещё дальше, потом ещё, и ещё.
Лера не плакала, она понимала, что попала в «передрягу», но ещё не могла оценить ситуацию полностью. Её подбрасывало, как на качелях и плавно опускало, осыпая градом злых брызг. Мысленно она поблагодарила Карлоса за хороший жилет, в котором было невозможно утонуть, хотя укачивало ещё сильнее, чем на яхте.
Потом она вспомнила, что все терпящие бедствия молятся, даже не зная молитв, и это помогает. Она пыталась молиться, пыталась думать, но разъярённый океан начисто перебивал эти попытки, то погружая её в бурлящие потоки морской пены, где она могла захлебнуться, то вынося, будто на ладони, на поверхность.
Она не знала, сколько времени это продолжалось. Не было солнца, не было и неба. Только злой ветер, злые волны, злой океан.
Она очень устала и, решив, что плыть неизвестно куда бесполезно, что если её и спасут, то только тогда, когда закончится шторм, полностью отдалась воле волн. Скоро она заметила, что шторм стал стихать, её поднимало и опускало, но уже больше не крутило и вертело, как щепку. Она уснула, поддерживаемая жилетом.
Очнулась она, лёжа на чём-то твёрдом. Ещё не открывая глаз, она подумала: «Как хорошо. Меня всё-таки спасли. Наверное, увидели, что меня нет в каюте, и вернулись. Даже не качает. Наверное, шторм кончился». Она открыла глаза, но вместо красивой яхты увидела кусок ржавой  трубы, провалившейся куда-то внутрь палубы. Поднялась на локте и вскрикнула от ужаса.
Вокруг неё полукругом лежали змеи – огромные и явно голодные. Она опять потеряла сознание, но очнулась быстро. Не открывая глаз, попыталась оценить обстановку, где она могла очутиться. Если её подобрали не друзья на яхте, а какое-нибудь рыболовецкое судно, то почему тут змеи? Почему они лежат, приподняв головы, вокруг неё и смотрят на неё? Ей очень страшно было открыть глаза, а ещё страшнее сделать хоть какое-либо движение. Она где-то читала, что змеи плохо видят и реагируют на движения. Возможно, они лежали так и ждали, когда она пошевелится.
Она лежала, не шевелясь, а потом вдруг ей пришла в голову оригинальная мысль – до каких пор сможет она лежать вот так, не шевелясь? А змеи, наверное, могут лежать вокруг неё сколько им угодно.
Потом она привыкла к мысли, что вокруг неё змеи, потом решила, что ей это показалось после той качки, которую она перенесла в море. Она открыла глаза и резко села.
Змеи шарахнулись от неё, но скоро одна из них, самая большая подползла к ней и, поднявшись до уровня глаз Леры, пристально на неё посмотрела. Лера сидела, будто парализованная, она будто бы забыла, как шевелить рукой или ногой. Но  в то же время не отводила глаз. Змея не мигала, Лера, по-видимому, тоже. Змея высунула язычок, спрятала его, опять высунула. Лера переключила своё внимание на язычок и вдруг услышала в своей голове:
- Ты – человек?
- Да, - ответила Лера, отчего змеи опять шарахнулись, и только большая змея осталась на месте.
- Ты плавала без лодки? – опять услышала она в голове и сама тоже ответила мысленно.
- Меня сорвало ветром с палубы в море. Кто ты?
- Я змея.
- А почему ты разговариваешь на русском языке?
- Это ты разговариваешь. Ты переводишь мои импульсы на свой язык, а свои слова – в импульсы.
- Откуда ты знаешь? Что вы делаете на корабле? Ведь это корабль? Как я тут оказалась?
- Не надо посылать много импульсов. Я могу отвечать только на один.
- Хорошо. Как я тут оказалась?
- Шторм закончился, мы плавали в море и увидели человека. Мы затащили тебя на свой корабль.
- Вы хотите меня съесть?
- Нет. Ты слишком большая. Мы заглатываем пищу целиком, и даже я, самый большой змей на этом корабле, не смогу тебя проглотить.
- Зачем вы меня спасли?
- Мы уже спасали человека.
- Расскажи, как вы здесь оказались.
- Мы жили в устье большой реки. У каждого из нас была своё место охоты, но погреться на солнце мы любили на высоком острове, половина которого сидела в море. Особенно любили это место наши женщины. Начались дожди, и пришло время любви. Наши женщины избрали этот остров для любви. Сюда сползлись почти все мужские особи со всей округи. Начались оргии, любовные пляски. Здесь удобно – много места. Никто не замечал обильных дождей, нам это нравится. После спаривания все лежали без сил – и самцы и самки. Никто не заметил, что остров оторвался от берега и вышел в открытое море. Это был корабль.
- Когда прошла пора любви, - Лера «слушала», заворожённая этим непонятным голосом в голове, - самцы хотели уйти в свои места охоты, но вокруг было море. Многие спрыгнули с корабля и поплыли, но мы ничего о них не знаем. Остались лишь оплодотворённые самки и несколько самцов, в том числе я. Мы не умеем жить стаей, но на таком маленьком острове нам пришлось сплотиться. Я стал вожаком, потому что нашёл под твёрдой поверхностью ещё несколько слоёв и на самом нижнем – множество крыс, которые стали нашей пищей. Скоро самки родили змеёнышей, нас стало намного больше. Когда большие волны окатывали корабль, мы прятались на других поверхностях, когда волн не было, мы грелись на солнышке, спускались в воду и ловили рыбу. Но в море нам трудно ловить рыбу. Вся рыба водится у берега.
- Сколько времени вы так живёте?
- Я знаю, что такое время. У меня уже два раза менялась кожа, у наших самок уже несколько раз был приплод. За это время нашим крысам стало нечего есть, они стали пожирать друг друга, у самок стало рождаться меньше змеёнышей, всё чаще они просто откладывали яйца, из которых ничего не вылуплялось, к тому же эти яйца крали крысы.
- И вы ни разу не попадали на землю?
- Однажды, волны были особенно высокие, многих наших соплеменников смыло в море, а когда волны успокоились мы стали спускаться в море, чтобы поохотиться и увидели человека, качающегося на волнах. Так же, как ты.
 Лера от удивления дёрнулась и сразу же потеряла нить разговора, а змей, смотревший ей в глаза, отпрянул.
Лера размяла затекшие ноги и руки, снова уселась в напряжённую позу, чтобы услышать удивительный рассказ удивительного змея, но змей отполз в сторону и лежал на палубе, изредка высовывая свой язык. «Уж не показалось ли мне всё это? - подумала она, - да и все эти змеи, не плод ли моей больной фантазии? И вообще, где я?»
Она встала и прошлась по палубе, её шатало из стороны в сторону, будто она всё ещё качалась на волнах.  Если предположить, что всё происходящее с ней, не кажется ей, то получается, что она находится на старом корабле, у которого уже нет ни мачт, ничего такого, что бы помогало плавать. Но он плыл – неведомо куда, неведомо откуда. Если разговор со змеем имел место, значит, она была спасена этими змеями, но вот для чего – непонятно. И какая разница – погибнуть от голода в океане или на старом корабле в обществе змей. Она рассуждала так, стоя на носу старого корабля. Простиравшийся от горизонта до горизонта океан, излучал бирюзовое благодушие, но на душе у Леры сидел противный кот и скрёб её – душу – изо всех сил. Нет, хватит, надо настраиваться на позитив. Всё равно её ищут, Лера знала, что Мария будет искать её пока не найдёт – живую или мёртвую. Лучше живую – не затем Лера прилетела сюда за тридевять земель, чтобы бесславно умереть на старом корабле со змеями.
Она резко повернулась, едва не потеряв равновесие. Змеи, которые, казалось, собрались все на палубе, мгновенно отползли. Лера сделала шаг, и змеи освободили ей дорожку, следующий шаг – опять дорожка. Так она и пришла к рубке – единственному помещению на палубе. Поржавевшая дверь была приоткрыта и, видимо, больше не открывалась ни в одну, ни в другую сторону. Лера вошла. Здесь было на удивление чисто. Посредине стоял штурвал перед большим окном, давно лишённым стекла, в углу лежал огромный змей, наверное, тот самый, с которым она разговаривала. Лера смело подошла и села напротив него. Немного сосредоточилась и тут же «услышала»:
- Ты думаешь, что все мы тебе кажемся, а наш с тобой разговор – плод твоей фантазии?
- Да. Я так думаю, но откуда ты знаешь такие слова?
- Это не я знаю, а ты. Ты переводишь мои импульсы.
- Но как ты этому научился?
- Я начал тебе рассказывать, но ты отвлеклась.
- Хорошо, я постараюсь слушать тебя.
- Тот человек не испугался нас, он уже плыл к нашему кораблю, в отличие от тебя. Ты спала, но мы уже знали, как тебя поднять. Человек подплыл, а мы стали забираться наверх – ты потом увидишь, по канатам, свисающим с корабля. Когда-то это были лестницы, но они истлели. Некоторые отваливались, вместе с моими соплеменниками, когда те пытались взобраться по ним. Человек смотрел, как мы взбираемся наверх, а потом тоже пополз, но оборвался. Тогда он ухватился за меня, я хоть и был очень испуган, но не скинул его, и мы вместе забрались на корабль. Человек сидел на палубе, не шевелясь, а мы собрались вокруг него, прикидывая, добыча это или нет. Похоже, добычей не пахло, слишком она была крупной. Потом человек поднял голову и посмотрел мне в глаза. Я что-то такое почувствовал, а потом понял, он удивляется, отчего нас так много. Я вспомнил, как мы тут оказались, потом понял, что человек меня «слышит». Так мы научились с ним разговаривать. Сидели глаза-в-глаза и представляли себе то, что хотели узнать или рассказать. Я узнал от человека, что он специально спрыгнул в море, ему нельзя было оставаться на своём корабле. У него с собой были продукты, оружие, какие-то приборы, а плыл он в жилете – таком же, как у тебя. Человек сказал, что ему нужно на берег. Я сказал, что жить в устье реки мне нравилось тоже. Человек прошёл в рубку, долго там с чем-то возился, а потом «сказал» мне, что он может настроить штурвал так, что корабль будет двигаться в одном направлении, и скоро нас прибьёт к берегу. Согласен ли я жить снова на берегу? Я не понимал разницы и согласился.
- Но вы могли прибиться к берегу, где для вас не было бы пищи или где было бы много людей.
- Да. Наш корабль стал двигаться куда-то, мы это ощутили, но время шло, до земли было далеко. Мы с человеком часто разговаривали. Он мне рассказывал, как живут люди и мне всё меньше хотелось с ними встречаться. Я ему рассказывал о тех местах, откуда мы родом, он назвал мне это место – река Ориноко. Время шло, и он стал говорить, что не знает, куда прибьётся корабль, возможно, мы там погибнем – от людей или от голода. Ведь уже прошло много времени с тех пор, как корабль оторвался от благодатной земли и вынес нас в море. Человек сказал, что река Ориноко очень далеко от того места, где мы его подобрали. Он подолгу бывал задумчивым. Скоро его продукты закончились, и он признался мне, что когда в первый раз поднялся на корабль, подумал, что с голоду не умрёт, мясо змей считается деликатесом. Но теперь, после разговоров со мной, он не сможет никого убить, и ему грозит голодная смерть, если корабль ещё долго будет плыть к земле. Он только пил воду, которая собиралась в  трубе после дождя. Я ему ничем не мог помочь, но однажды он увидел, что мы ловим рыбу и тоже стал спускаться в море, но ловить рыбу у него не получалось и мы отдавали ему свой улов. И всё же мы плыли к земле. Он первый увидел признаки приближающейся земли и стал думать, что же делать дальше.
- Он переживал за вашу судьбу?
- Да. Когда корабль приблизился к земле настолько, что он мог различить её очертания, он сказал мне: «Я не могу рисковать жизнью вашего племени, ведь вы спасли мне жизнь. Поступим так: я поставлю корабль на якорь и поплыву к земле, потом вернусь к вам, привезу зерна вашим крысам и обсудим, как быть дальше. Но я обязательно вернусь». Я не знаю, сколько прошло времени, но это было до линьки, он вернулся. Сначала мы услышали рокот, испугались и спрятались на других поверхностях, потом на палубу взошёл человек и с ним ещё и ещё: они носили мешки и спускались с ними в трюм к нашим крысам. Человек позвал меня особым свистом и рассказал мне всё, что с ним случилось. Потом мы обсудили с ним, как быть дальше. На этом берегу большой город, мы там жить не сможем, до реки Ориноко далеко. Человек предложил оттащить нас в море на безопасное место, поставить корабль на якорь, чтобы мы жили в море. Я не знал человеческих законов, поэтому согласился.
- Но ведь зерно должно было скоро закончиться.
- Да. Человек обещал навестить нас и привезти ещё зерна. Он приплывал к нам на тарахтящей лодке, привозил зерно, а потом был очень сильный шторм, и нас опять сорвало с места. Может быть он и приплывал, но не нашёл нас.
- И что же теперь?
- Когда мы увидели тебя в море, поняли, что это ты теперь нам поможешь. Поэтому мы тебя подняли на палубу. Думай теперь, как нам помочь.
- Спасибо. Но со мной совсем другая ситуация. Тот человек был мужчина, видимо, уроженец здешних мест  и богатый, раз мог позволить себе привозить вам зерно. Я же – женщина, самка, по-вашему, а наши самки не умеют многого из того, что умеют мужчины. К тому же я прилетела сюда из очень далёких мест и если мы даже приблизимся к земле, и я поплыву туда, не факт, что там будут люди, к тому же я не знаю языка.
- Вы не умеете общаться вот так, как мы с тобой?
- К сожалению, нет. А ещё проблема – у того человека были продукты, а я, даже если вы будете ловить для меня рыбу, не смогу есть её сырой. Словом, я абсолютно бесполезна для вас.
- Неправда. Человек сказал, что люди – всесильны. Они могут сделать гораздо больше, чем мы  - змеи. У людей есть руки и ноги.
- Но люди привыкли кушать не то, что поймают сами, а то, что купят в магазине, да ещё и сварят.
- Не понимаю. Человек никогда не говорил так. Но он оставил здесь большой мешок и сказал, что если мы подберём ещё кого-нибудь из людей, ему это пригодится. Вон он мешок.
Лера отвела глаза, перестав «слышать» то, что говорил змей, и посмотрела на мешок, привязанный к штурвалу. Потом поднялась, и еле-еле развязав мешок, ахнула от радости – там были продукты. Поистине тот человек был святым. Он не только заботился о спасении змей, но и о тех, кто сможет им помочь в дальнейшем. Это означало, что он не собирался воспользоваться этим семейством в дальнейшем. Когда они гуляли в каком-то городе на берегу, Рафаэль предлагал им с Марией купить сумочки из змеиной кожи. Они были красивы, но Мария с Лерой отказались, сказав, что боятся змей. И надо же! Именно Лера попала в этот… гадюшник. Хотя нет, гадюшниками, кажется, называются места, где обитают ядовитые змеи или люди, им подобные.
Лера рассматривала банки с тушёнкой, надписи были на незнакомом языке, но дата изготовления стояла чёткая. Это было год назад. Скорее всего, Человек привёз сюда свежие продукты. Лера оживилась, открыла одну из банок лежащим тут ножом и съела всё содержимое. Сколько времени она провела в море, она не знала, но проголодалась очень сильно. Поев, она снова уселась около змея, ожидавшего её в той же позе, чтобы продолжить «разговор».
- Это был очень хороший человек, - «сказала» она, - я почувствовала себя лучше, и тоже буду думать, как вам помочь. Я приплыла сюда с друзьями, наверняка они ищут меня. Они обязательно найдут, и я попрошу их помочь вам.
- Да. Я знаю, что ты сможешь нам помочь. Пока можешь оставаться здесь. На палубе и внизу живут мои соплеменники. Ты боишься их, а они боятся тебя. Ведь многие из них появились на свет после того, как здесь был Человек.
Змей пополз к выходу, но проползая мимо Леры, вытянул язык и коснулся её. Лера вскрикнула.
- Не бойся, - «услышала» она, - я только запоминаю твой запах.
Он уполз, а Лера стала обдумывать ситуацию. Всё-таки ей не пригрезилось. Здесь на корабле, действительно, живут змеи, которые спасли её с тем, чтобы она помогла им. Но поскольку пока её не найдут, ничего невозможно сделать для них, остаётся ждать. Сколько времени - неизвестно. Она вытащила из мешка надувной матрац, надула его и улеглась спать.
Ей снился родной дом, родители, во сне она объясняла им ситуацию, в которую попала, а они не понимали. Утром ей было очень грустно проснуться на старом корабле в разбитой рубке на надувном матраце.
Змей заполз в рубку, тронул Леру языком, но теперь она совсем не испугалась. Она села и приготовилась к «разговору».
- Тот Человек пробыл у нас на корабле половину времени беременности наших самок. За это время он что-то делал на корабле, как он говорил: чинил. Ты можешь тоже «чинить»?
- Нет, я ничего такого не умею, - ответила Лера, чувствуя свою бесполезность.
- Я уже стар. Я хочу подготовить себе замену. Ты должна мне помочь. Я буду приводить к тебе молодых самцов, и ты будешь пытаться наладить с ними контакт.
- Зачем?
- Возможно, после тебя мы подберём ещё человека, а меня уже не будет. Надо, чтобы кто-то мог с ним разговаривать.
- Разумно.
Лера удивилась проницательности и прозорливости змея, а поскольку делать было нечего, пришлось общаться с «гадским обществом» более тесно.
Лера не спросила, сколько же самцов на корабле, да это было бесполезно, поскольку старый змей считал только по приметным датам – линька, оплодотворение, роды.
Один за другим перед ней появлялись змеи – меньше по размерам, чем старый змей, но с виду все одинаковые. Серовато-зелёные с двумя рядами больших бурых продолговатых пятен, чередующихся в шахматном порядке. По бокам тела - ряд желтых пятен меньшего размера, окружённых чёрными кольцами. Но, приглядевшись, Лера скоро начала их различать – и пятна, и кольца  были разной формы,  а мордочки так вообще разные. У старого змея от глаз шли две яркие полосы – чёрная и жёлтая, у остальных змей они тоже были, но разной длины и ширины и чаще всего не такие яркие.
Старый змей всегда присутствовал на «сеансе контакта». Лера садилась в позу «лотоса», смотрела в глаза змею и мысленно говорила: «Я человек, ты – змея, повтори за мной». Потом она представляла себе корабль, сушу, море, но змеи не понимали её. Лера очень уставала от такого напряжения, просила змея дать ей отдохнуть и он всегда разрешал. Она не знала, расстраивается ли он от того, что ничего не получается, или это чувство - «расстраиваться» ему незнакомо.
Прошёл день и ещё один. Испытуемым не было конца и края, к тому же Лера не могла испытывать их по многу и по долгу. Погода стояла чудесная, Лера попросила змея дать ей возможность искупаться и он также разрешил. Лера спрыгнула с корабля, плавала и ныряла, а змеи крутились вокруг неё. Как она быстро к ним привыкла! Теперь это были её друзья, пока единственные. Но она не просто надеялась, она знала, что Мария её найдёт.
Утром Лера приготовилась к «испытаниям». Вместе со старым змеем заполз молодой. Теперь уже Лера немного их различала. Она залюбовалась яркой окраской и каким-то «умным» взглядом змея, хотя «взгляда», как такового у змей нет. Глаза змей защищены сросшимися прозрачными веками, за которыми самих глаз не видно.
Лера разглядывала «красавца» и вдруг услышала:
- Тебе нравится моя кожа?
- Да, ты очень красивый, - машинально «ответила» Лера и вдруг до неё дошло, что молодой самец разговаривает с ней.
- У меня только что была первая линька, - похвастался он.
- Замечательно, поэтому ты не приходил ко мне до сих пор?
- Нет не поэтому. Вожак сам выбирает, кому к тебе идти.
- Ты знаешь, что я человек?
- Знаю. Ты принесёшь еду нашим крысам, чтобы мы могли ими питаться.
- Всё правильно, но я не знаю, смогу ли принести еду крысам.
- Что такое «не знаю»?
- Вот когда ты ловишь крысу, ты всегда знаешь, что ты её поймаешь. А когда ты ловишь рыбу, ты не всегда можешь её поймать. Тогда ты не знаешь, понятно? – Лера не говорила это про себя словами, а мысленно представляла.
- Понятно. Еда для крыс хорошо плавает, - Лера засмеялась, потеряв нить разговора.
- Ты с ним разговаривала, - «услышала» она старого змея.
- Да, он очень забавный.
- Он тебя понимал?
- Да, ты можешь спросить его, о чём мы разговаривали.
- Змеи не разговаривают между собой.
- Но как-то ты их приводишь сюда, как-то говоришь, что тебе нужно.
- Это совсем другое.
- Пусть он приходит ещё. Нужна практика.
- Да. Но пусть и другие тоже приходят. Этот самец не один.
Лера продолжала «испытания», но среди других не было такого «умного». А когда Лера попросилась поплавать, молодой красавец плавал возле неё и, по-видимому, не подпускал больше никого. «Может, он меня за свою самку признал», - мелькнула озорная мысль, но тут же она вспомнила из зоологии, что все животные спариваются тогда, когда самка выделяет специфический запах.
Она поднялась с помощью своих верных «слуг» на палубу и вдруг услышала рокот мотора.
- Ура! – закричала она, - меня нашли!
Лера надела жилет, чтобы её было лучше видно, и махала руками, стоя на палубе с той стороны, откуда маленькая точка превращалась в яхту – ту самую, с которой так недавно и так давно  её смыло.
Яхта стала на якорь около корабля, и теперь уже можно было разговаривать:
- Валька, - как ты сюда попала? – кричала Мария.
- Машка, я знала, что ты меня найдёшь, - кричала Лера.
Наконец Рафаэль взял всё в свои руки и, оттеснив Марию, спросил у Леры, как она забралась на корабль.
- Меня сюда затащили змеи. Они спасли меня!
- Змеи?
- Ну, да!
Рафаэль о чём-то переговорил с Марией, после чего она уже с меньшим энтузиазмом спросила:
- Лера, а ты сможешь спуститься к нам?
- Конечно, я купаюсь в море, когда захочу.
- А как ты это делаешь?
- Да просто ныряю «бомбочкой» с палубы, а что?
- Мы же хотим тебя забрать.
- Да, конечно. Только вы, наверное, подумали, что у меня крыша поехала? Забирайся сюда, я тебя познакомлю со своими спасителями, тем более, что я им задолжала.
Лера оглянулась – на палубе никого не было, видимо все змеи ушли на другую поверхность. Если сюда сейчас поднимется Мария, она точно предположит, что Лера «свихнулась», а как же тогда выполнить свои обязательства перед спасителями? Она увидела, что с яхты пытаются забросить лестницу на корабль и отправилась искать старого змея. Он прятался в рубке.
- Ты должен сейчас продемонстрировать свои способности, иначе я не смогу вам помочь, - «сказала» ему Лера.
- Что я должен сделать?
- Я приведу сюда своих друзей, и ты с ними «поговоришь». Только не уползай никуда, как все твои соплеменники.
- Да. Я готов.
Лера побежала на палубу. Первой поднялась Мария. Они с Лерой обнялись и заревели в голос. Рафаэль еле их разнял.
- Вы мне не верите, что меня спасли змеи? Пойдём в рубку.
Лера завела сначала Марию. Выйдя оттуда через пять минут, Мария сделала круглые глаза, развела руками и послала в рубку Рафаэля. Эффект был тот же. Пока Рафаэль «беседовал» с хозяином корабля, Лера с Марией, обнявшись, строили планы.
- Понимаешь теперь, что я обязана им помочь, но у меня ничего нет. Вся надежда на Рафаэля. Мы могли бы, конечно, просто уплыть, но я себе никогда не прощу этого. Ведь они не смогут ни мстить, ни проклясть. Это просто беззащитные животные. Я не смогу жить потом с чувством вины.
- Я тебя понимаю. Если бы мне этот змей не «рассказал», в каком положении они оказались, я, действительно могла принять тебя за сумасшедшую.
- Что делать, как ты думаешь?
- Всё должен решить Рафаэль.
Рафаэль, выйдя из рубки, долго сидел молча возле своих «барышень», потом сказал:
- Им надо помочь. Но я не думаю, что если мы просто привезём корм крысам, это облегчит ситуацию. Потом корм кончится, а спасут они очередного человека, способного им помочь – неизвестно. Ведь если бы на корабль попал не Человек, а хапуга, он бы отбуксировал корабль в порт, выловил бы всех змей, сдал бы их на фабрику и обогатился бы до конца своих дней.
- Но ты же не сделаешь так! – почти одновременно вскрикнули Лера с Марией.
- Нет. Конечно, нет, дорогая, не волнуйся, - он с любовью взглянул на свою беременную жену, которая всё последнее время только и делала, что волновалась, - я думаю, что самый лучший вариант для них – отбуксировать к устью Ориноко, поставить корабль на якорь, сделать запас зерна для их крыс, ну, а потом они вспомнят свою родину и вернутся к первоначальному образу жизни.
- А ты сказал об этом змею?
- Сказал сразу же, потому что это единственный вариант, и он сразу же пришёл мне в голову. Сразу же, как только ты решила свести нас со змеем, чтобы мы убедились, что ты не спятила, - хитро улыбаясь, обратился он к Лере.
- Он согласился?
- Да. Он сказал, что привык доверять людям.
- Класс! – это уже Мария.
- А как скоро это всё?
- Яхтой мы не сможем это сделать. Придётся вернуться в порт, нанять буксир, купить зерно. Если не будет шторма, то за два дня управимся.
- Хоть бы не было шторма! Знаешь, Мари, я за это время так к ним привыкла, я не то, что не боюсь змей, я их люблю всем сердцем, мне так хочется им помочь!
Рафаэль лишь снисходительно улыбнулся, глядя, как его жена обнимает свою подругу. Ему даже в голову не могло прийти, что можно обидеть животных.
- Рафаэль, - вдруг вскинулась Лера, - а что это за змеи? В смысле, как называются? Они тут все одинаковые, только попрятались от вас.
- Это анаконда. Они обитают в устье Ориноко. Пусть там и живут.
- Да и правда. Им тяжело в море. Рыба не ловится, а крыс надо кормить, не то они начинают самопожираться.
- Лерка, ты заделалась герпетологом!
- Что?
- Ну, учёным по змеям, вернее, по ползучим тварям.
- Мари, как можно в такой маленькой головке помещать столько знаний!
- А у меня не одна маленькая головка, у меня ещё головища Рафаэля!
- Хочешь, чтобы я тебе позавидовала?
- А то!
Подружки потузили друг друга, потом расцеловались. Всё это время Рафаэль «беседовал» со змеем.
- Стороны на высшем уровне договорились, - Рафаэль вышел к ним, улыбаясь, - сейчас мы двинем в порт, наймём буксировщика, купим зерно и вернёмся к твоим спасителям, чтобы спасти их.
- Рафаэль! Ты - чудо!
- Валерия! Ты тоже чудо! Выпасть из яхты, спастись змеями! Надо умудриться эдак!
- Ты - совсем русский, Рафаэль!
- Спасибо за комплимент, но в данном случае я поступаю ещё и как патриот своей родины. Ты, наверное, не знаешь, что анаконды – редкий вид. И то, что многая часть их плавает по морю с угрозой вымирания, меня очень волнует, как патриота своей родины. Поэтому я и хочу привезти их на свою родину и их родину.
- Раф, ты – супер! – Мария кинулась на шею мужу.
- Раф,  ты – супер! – Лера пожала ему руку.

Остальное время их странного путешествия было посвящено планам Рафаэля. Они обернулись за три дня. Ни Мария, ни тем более Лера не хотели пропустить акт водворения животных в их родные пенаты. Пока плыли к Ориноко, Лера «разговаривала» со змеем:
- Скажи, ты действительно рад, что скоро увидишь свою родину?
- Рад. Только я не знаю, что это такое.
- Ты считаешь правильным это решение?
- Твой друг убедил меня, что так будет лучше. Правда, многие не помнят родину, а молодые змеи не знают, как охотиться на суше.
- Но ведь вы поначалу будете жить на корабле, у вас будут сытые крысы. А потом потихоньку все привыкнете.
- Да. У тебя мудрый друг.
- Скажи, ведь тебе уже не нужен будет змей, который умеет «разговаривать» с людьми?
- Нет.
- Ты отпустишь того молодого змея со мной?
- Разговаривай с ним сама. Я уже не вожак.
Лере стало немного стыдно перед старым змеем. Но она понимала сама, да и Рафаэль её убедил в том, что змеи не испытывают чувств – таких, как люди. Змей ничего не терял и ничего не приобретал. Он останется жить на корабле – это будет его ареал, а остальные змеи будут искать себе новые условия обитания. Что касается молодого змея, у Леры сразу же, ещё когда Рафаэль только озвучил свой план, возникло желание забрать Шейха (так она его назвала) домой. Пока они плыли к устью Ориноко, Лера ничего не говорила. Но решение зрело. Когда на горизонте замаячила земля, Лера позвала Шейха:
- Скоро мы приплывём. Ты никогда не видел землю. Ты хочешь жить там?
- Не знаю. Я никогда не видел землю.
- Земля – это хорошо, но мой друг сказал, что вам придётся там нелегко. Вы привыкли плавать по морю, а там – полгода идут дожди, полгода засуха и вам придётся зарываться в ил и впадать в спячку, чтобы дожить до следующих дождей.
- Я ничего этого не знаю.
- Скажи, ты бы хотел перелететь через океан и жить со мной – в квартире, где всегда сухо, но есть ванна, где ты можешь поплавать, там тебе не надо будет думать о еде, а когда ты захочешь, мы найдём тебе самку для спаривания.
- Я ничего этого не знаю.
- Я знаю, что ты не знаешь, но я хочу забрать тебя с собой и спрашиваю тебя. Спрашиваю твоего согласия.
- Я ничего не знаю.
- Раз ты ничего не знаешь, знаю я  - поедешь со мной, - рассердилась Лера.
Но прежде всего надо было узнать у Рафаэля, насколько это возможно. Рафаэль посмотрел в Интернете и сказал, что это возможно, но придётся побегать с бумагами.
Расставание было очень простым. Старый змей первым спустился на землю, за ним выползли остальные.
- Божечки, как их много, - прошептала бесстрашная Мария, держась за руку Рафаэля, - как ты бедненькая не боялась.
- Боялась, ещё как боялась! Потом старый змей мне всё «рассказал» и я перестала бояться. Хочу забрать Шейха в Москву.
- Не знаю, Лерка, возни много, а сможет ли он там прижиться, неизвестно. Вдруг он по дороге погибнет или в Москве захворает.
- Я уже думала об этом. Конечно, всё на авось.
- Ладно, авоська! У тебя ещё есть время передумать.
- Знаешь, я думаю, всё быстро забудется, но поскольку у меня будет «говорящий» змей…
- Да, такого ни у кого нет. Тут уж ты привезёшь сувенир – всем сувенирам сувенир!
- Мари, и ещё – обещай мне никогда не покупать сумочки из змеиной кожи!
- Торжественно клянусь!
- Смотри у меня.

Всё остальное время пребывания в Венесуэле Лера с Рафаэлем занимались документами на провоз Шейха. Сам он прекрасно себя чувствовал на вилле, ползал по ступеням и всё время «спрашивал» Леру:
- Зачем нужны ступени, по ним ползать неудобно. У тебя дома тоже ступени?
- Нет, у меня обычная квартира.
- А бассейн у тебя есть? – спрашивал он, ежедневно плавая в бассейне вместе с Марией и Лерой.
- Вот чего нет, того нет. Но от нас недалеко есть замечательные пруды, в которых плавают утки и на берегу живут твои любимые крысы.
- Это хорошо?
- Не знаю. Думаю, там всё-таки вода холодная.
Скоро все документы были готовы, и Лера собралась в обратный путь. Накануне они с Марией немного поплакали, пообещав друг другу ежедневно общаться в скайпе.
Весь перелёт Лера переживала за Шейха, который «путешествовал» в мешке. Рафаэль посоветовал уколоть ему снотворное, чтобы не мучился. И когда они приземлились в Москве, Лера, быстренько расцеловавшись с родителями, бросилась в багажное отделение.
- Девушка, не суетитесь, всё ваше вам отдадут.
- Вы не понимаете, там живой змей и, может, его укачало.
Служащие переглянулись и рассмеялись.
- А что вы будете делать, если его укачало?
- Не знаю, может сразу к ветеринару надо.
- Ладно, держите вашего змея. Только как вы его понесёте? Тяжёлый гад!
Для этого Рафаэль подарил специальную тележку, которая складывалась и раскладывалась.
Мама с папой недоумённо смотрели на свою дочь, которая возилась со змеем, будто это был её ребёнок.
- Мамочка, я дома всё расскажу, - целовала маму Лера, - папочка, ну, не смотри ты на меня, как на больную.
Когда дома все успокоились, вытащили сонного Шейха из мешка, уселись за стол, и Лера рассказала всё, что с ней приключилось, у мамы чуть было не случился сердечный приступ.
- Мамочка, ну я же жива, здорова. И всё благодаря вот этим милым существам, - кивнула она на неподвижного Шейха, - ну, не ему конкретно, там был ещё старый змей, но он не захотел уезжать. Ну, поверьте, я не привираю. Вот проснётся Шейх, и вы с ним сами поговорите.
- Лера – ты фантазёрка. Но ведь ты могла утонуть!
- Нет, на мне был жилет, на жилете маячок, по которому меня и нашли Мария с Рафаэлем.
- В голове не укладывается!
- Уложится.
- Ну, а зачем ты его сюда привезла?
- Я с ним подружилась, а там ему трудно бы пришлось.
- Но там его родина.
- Его родина – старый корабль, который мог в любое время пойти ко дну. Рафаэль оттащил корабль к реке, где они раньше обитали, но большинство из них не знали своей родины.
- Лерочка, а кто ж тебя замуж возьмёт с таким приданым?
- Не бойся, папа, прорвёмся. Найдётся кто-нибудь среди любителей змей, и будем вместе растить своих деточек и змеёнышей.
- Ой, ли?
- Всё будет хорошо.

Но «хорошо» не получалось. Шейх с опаской исследовал всю квартиру, выбрал себе место под столом, но спать приползал к Лере в постель, потому что даже несмотря на лето для него было холодно. Папа включал кондиционер, а Шейх искал место, где бы от него спрятаться.
В ванне Шейху было тесно, он мог только полежать в воде, которую надо было предварительно освободить от хлорки. Плавать в ванне он не мог.
Лера, как и обещала, повезла его в парк, где были пруды и обещанные крысы. Но поплавав немного, Шейх быстро вернулся, Лера померяла температуру воды – 23 градуса, а он привык к 27-30. Крысы ему не понравились, сказал, что они очень толстые и не аппетитные, зато поймал голубя. Лера хотела было удовлетвориться этим, и уже собиралась было везти коляску с Шейхом домой, как её остановил патруль полицейских, вызванный мамашами, гулявшими с детьми в парке.
Лере долго пришлось доказывать, что у неё есть все документы, стоившие уйму денег, на легальное существование змея разновидности анаконда по кличке Шейх. Но оказалось, что если с собаками нужно гулять в намордниках, то, как гулять со змеями, нигде не прописано, потому и нельзя.
- Но он же не кусается, это же не ядовитая змея! – возмущалась Лера.
- А вы попробуйте объяснить это мамашам, такое страшилище разгуливает на воле!
Дома Лера горько плакала, а Шейх, улегшись головой ей на колени, слизывал слёзы, а когда она перестала реветь, «услышала»:
- Что это за солёная вода, которая бежит у тебя из глаз и мешает разговаривать?
- Это слёзы, Шейх. Я такая глупая девушка, я пошла на поводу своих желаний, я вывезла тебя из привычной среды обитания! Что мне теперь делать?
Поскольку Шейх ничего не мог ей посоветовать по причине своей молодости и неопытности в подобных делах, Лера вызвала по международной связи Марию.
- Лера, конечно, это надо было предвидеть, - спокойно сказала Мария после того, как Лера рассказала обо всех своих трудностях, - надо было хотя бы оставить его у нас. Ему так нравилось плавать в нашем бассейне. Можно, конечно, сделать террариум дома, но ему будет там тесно. Но у тебя есть выход – отдай его в зоопарк и ходи проведывать. По любому там ему будет лучше.
Лера посоветовалась с родителями, папа был «за» обеими руками и на следующий день отправилась в зоопарк. Директор долго ей выговаривал, что у них не приют для несчастных животных, которых вывозят из-за границы. Потом он направил её в террариум, чтобы выяснить, есть ли там место для теплолюбивых водоплавающих змей.
В террариуме её встретил ветврач, очень симпатичный, как отметила про себя Лера, долго с ней разговаривал и, в отличие от директора, поверил её рассказу о чудесном спасении.
Валерий (странное совпадение!) сказал, что как раз с анакондами у них напряжёнка – слишком много надо предусмотреть, чтобы их содержать. Но у них есть скучающая самочка, которой готовят специальный вольер и, если разрешит директор, можно сделать вольер на двоих. Валерий даже взял на себя миссию по уговору директора.
Лера была польщена его вниманием и пригласила домой, чтобы он тоже мог пообщаться с Шейхом. У них сразу же получился «разговор», который происходил при обоюдном молчании, после чего Валерий похвалил Шейха за его неоднозначные способности и сказал, что он в основном спрашивал об его (Шейха) ощущениях и тот «сказал», что чувствует себя хорошо, но ему не хватает водного пространства, где бы можно было поплавать.
- Вот тут-то и будет напряжёнка (похоже, это было любимым словом Валерия), - бассейн у нас будет небольшой – для одного змея, мы же не предполагали, что появится второй, а бассейн уже почти готов, - опечалился Валерий.
- Я думаю, Шейх поймёт, что если дама хочет поплавать, надо будет в это время залечь в своей конуре, ой, а где он будет спать, не в конуре же, - Лера так волновалась за судьбу своего  несчастного змея!
- Нет, конечно, у них там будет обстановка, близкая к естественным условиям.
- Но ведь Шейх родился на корабле.
- Это придаст экзотичности обстановки на его ареале. К тому же публика будет «неистовствовать»!
С этого дня единственной заботой Леры стало будущее существование Шейха. Даже долгожданная работа в банке, куда её устроили родители, отодвинулась на второй план. Правда, она досадовала, что у неё теперь так мало времени, чтобы провести с любимым… змеем. Больше времени она проводила с Валерием, рассказывая, как было на корабле, несколько раз они привозили Шейха, чтобы он поглядел и «оценил». Но ему было всё равно, лишь бы было тепло, и была возможность поплавать в тёплой воде.
Наконец, произошло торжественное открытие вольера для анаконд в террариуме. Собралось много народа, все фотографировали. Лера предупредила Шейха заранее, и он нисколько не боялся. Зато самочка забилась куда-то и не показывалась несколько дней.
Лера каждый день заходила к своему питомцу после работы, «разговаривала» с ним, Шейх был всем доволен. Потом обязательно «консультировалась» у ветврача и постепенно консультация сводилась к чаепитию или совместному ужину в кафе.
Шейх пользовался популярностью у посетителей. Смотритель террариума также быстро вошёл с ним в контакт и, когда приходило много посетителей, особенно детей, смотритель «просил» Шейха выползти из вольера и поплавать. Шейх «знал» , что на него смотрит много людей, но людей он не боялся. Потом смотритель придумал во время таких «смотрин» пускать в бассейн, в котором плавал Шейх, рыбу. Шейх ловил её, что вызывало бурный восторг у детей.
- Ещё, ещё! – просили они, а смотритель важно разъяснял им, что змеи едят редко, а самочка, которую почти никто не видел, рыбу не ест и вообще очень боится людей.
Шейхом заинтересовались зоологи и толпами стали ходить студенты. Лера опасалась за Шейха, не сильно ли они его «достают», но Валерий её успокоил, сказав, что пускают студентов лишь тогда, когда Шейх бодрствует, а он большее время спит.
Однажды Леру вызвал директор, у которого сидели представители цирка. Они тоже были наслышаны о необыкновенных способностях Шейха и просили продать его. Директор к тому времени уже и сам понял, какой ценный экземпляр он приобрёл, но всё Лера была его хозяйкой, и он не смел принимать решения сам.
- Нет, однозначно, - сказала Лера, выслушав циркачей.
- Шейх, конечно, выполняет просьбы, заметьте, просьбы, а не команды, но заставлять его работать - это было бы нечестно. Он мой друг, а не домашнее животное.
Циркачи ушли расстроенные, зато директор остался доволен. А в конце весны самочка вдруг проявила интерес к Шейху, и он через 7-8 месяцев должен был стать отцом.
Лера и Валерий тоже решили не откладывать свадьбу в долгий ящик. Тем более их так много объединяло. Шутя, они называли свой «треугольник» (с Шейхом) гадским обществом.