Перо из крыла ангела

           Светлой памяти О.А.Соколова

        Ангел сидел на краешке постели и, не мигая, смотрел голубыми глазами, не говоря ни слова. Огромные белые крылья были сложены за спиной  и слегка подрагивали в такт дыханию. От них исходил неповторимый аромат  мороза и свежего ветра.   
- Допился, - мелькнуло в голове у Андрея. Еле ворочая шершавым языком в пересохшем рту, он прохрипел: 
        - Ты кто?    
Ангел не удивился и, не разжимая губ, раздельно произнес:   
  - Ангел, – голос был тихий и глуховатый, как из подушки. 
«Это Катькины дела,  - догадался Андрей,  - ну, сука, ты у меня обрыдаешься!»
- Ты неправильно думаешь, она тут не причем, – ангел вновь заговорил, не раскрывая рта, крылья за спиной дрогнули,  и на Андрея снова повеяло свежим ветром. Он вспомнил этот запах, так пахло белье, которое мать вывешивала во дворе, зачерпывая валенками   снег  и  проваливаясь   в сугробы. Она вносила белье, и по дому расходились волны необъяснимо волнующего аромата мороза и свежего ветра.
        Клубок мыслей завертелся у него в голове, он приподнялся над подушкой и вдруг понял, что лежит на постели одетый, в ботинках. 
- Черт, неудобно как, - он встал и потер рукой отросшую за ночь щетину, – главное, без паники, - он прошел в ванную, открутил кран и плеснул в лицо ледяной воды.
 
Вчерашний день начисто испарился из его памяти. Днем он сдал статью в субботний номер. За пару часов настрочил хвалебную рецензию на спектакль Романа Мортюка. Честно говоря, спектакля он почти не видел. Смотреть  как двое мужчин изображают влечение друг к другу  было выше его сил. Правда, Павлов убеждал его в том, что это и есть настоящее искусство. Вот в Японии, в театре «Кабуки» мужчины изображают женщин. И вообще, сейчас все можно. Андрей хотел ему возразить, но побоялся выглядеть в глазах коллеги дремучим провинциалом. Из театра они поехали на  презентацию, потом пили, в кафе где-то у вокзала, а дальше - полный провал. Он, насколько  мог,  привел себя в относительный порядок, чего   не мог сказать о своих мыслях.
 
Когда он вернулся в комнату  ангел по-прежнему  сидел на постели, терпеливо ожидая, когда кончится Андреево удивление. Андрей медленно и осторожно обошел ангела, пытаясь угадать, как крепятся у него крылья. Но ангел, видимо расправляя затекшую спину, вытянул шею вперед, и резко развел крылья в разные стороны, смахнув на пол пепельницу и задев Андрея по лицу. Крылья были намного больше лебединых, и они были … настоящие. Ноги у Андрея стали ватные, он с усилием опустился на стул и, не дыша, уставился на ангела.   
- Ты за мной? -  прошептал он, холодея. 
- Я к тебе, - поправил его ангел.   
- А как это ты говоришь, не открывая рта? – вдруг  ни к месту, спросил Андрей. 
- Я могу говорить, как тебе привычнее, - сказал ангел, голос был уже другой, но тоже тихий и ясный.   
- Я умер? – догадался Андрей. 
- Нет, что ты, я посланник, а не ангел смерти.   
- Посланник? От кого?    
- Скоро ты все узнаешь. Пойдем, – ангел протянул ему  руку и  Андрей, колеблясь, положил свою ладонь на теплую и сухую ладонь ангела. Тот слегка сжал и потянул на себя руку Андрея. 
Яркое солнце слепило глаза после полумрака подъезда, но Андрей успел заметить запыленные сандалии, и края одежд, забрызганные грязью.   
На них никто не обращал внимания, никто не показывал пальцем, и не кричал, «смотри, смотри, кто идет». Дойдя до перекрестка, ангел остановился на красный свет, но руки Андрея не выпустил. Они прошли три квартала, пересекли шумный проспект и свернули на улицу, застроенную старыми одно и двухэтажными домиками. Они долго шли по улице, которая поворачивала и спускалась все ниже, к реке. 

Когда-то давно, здесь жила Андреева подруга, Марина, с которой они уже лет пять или шесть, как не виделись. У них случился бешеный роман, как раз тогда, когда ее мужа забрали на  «скачки». Короче, недели три как в угаре, а потом, как обухом по голове, - «я мужа не брошу». Андрей сначала обрадовался, а потом обиделся и наговорил ей  такого, о чем потом даже пожалел. Это было просто несправедливо по отношению к ней, но тогда он считал себя «крутым меном», которому все нипочем.   
Ангел не дошел до угла и свернул в арку. После солнца там было прохладно и сумрачно.  Странная арка продолжилась недлинным тоннелем со сводчатым потолком из красного кирпича. Под стенкой, из земли пробивались остролистые одуванчики, вытянув на длинных бледных шейках звездочки цыплячьего цвета.   
Первый испуг у Андрея прошел,  и он с интересом осматривал двор, в который они вошли. 
В глубине двора был высокий дом с огромными окнами, за которыми толпились люди. В окне второго этажа он увидел своего отца, которого похоронил около года назад. Отец смотрел на Андрея, не отводя глаз, и молчал. Андрей почему-то не удивился, увидев отца, его удивило другое, в доме не было дверей.   
- Папа, ты? – крикнул Андрей. 
        Отец кивнул. Андрей хотел, было  спросить, но понял, что не знает о чем. Он беспомощно оглянулся, но ангела не было рядом, и он с ужасом понял, что больше никогда не увидит отца, ему стало стыдно и страшно.   
- Папа, прости меня, прости, - закричал Андрей что силы, всматриваясь в лицо отца. Оно было отстраненным, а тут вдруг смягчилось и посветлело. Отца оттеснили люди, толпившиеся у окна, и Андрей видел только высокую худую фигуру с шапкой серебряных волос.   
Ангел стоял поодаль и разговаривал с женщиной в черном платке. Она пыталась что-то сказать, тянула ангела за руку и плакала, не вытирая слез.  Ангел повернулся к Андрею и пояснил: 
- Она просил спасти своего сына, он покончил с собой.
- Почему покончил?   
- Он хотел жениться на своей сестре. 
- Глупость какая-то, зачем ему жениться на своей сестре?
- А он об этом не знал. Когда стали готовиться к свадьбе, мать увидела фотографию отца невесты, и поняла, что ее сын собирается жениться на своей сестре. Она сказала ему об  этом, а он отравился. Сейчас он умирает, и мать просит спасти его, думает, что только она одна во всем виновата. 
- А ты можешь? – с надеждой спросил Андрей.   
- Могу, - нехотя сказал ангел, - но не люблю этого делать. Все должно быть так, как должно. 
- Вот не думал, что ангелы жестоки, - с упреком возразил Андрей. 
- Это не жестокость, это  целесообразность. У всего есть предопределенность, и  люди должны отвечать за свои грехи. А за некоторые грехи платят дети, или внуки, или правнуки, до седьмого колена. Таков порядок. Все знают  об этом, но все равно грешат.   
Андрей хотел возразить, но вовремя остановился, с ангелами не спорят. 
- Ну, а все же ты можешь ей помочь?
- Могу.   
- Пожалуйста, помоги, - Андрей вложил в свою просьбу всю свою мольбу.   
- Ну, ладно, – ангел протянул руку и вытер женщине слезы, – иди, твой сын не умрет.
  Женщина замерла, а потом бросилась к выходу. Ангел посмотрел ей вслед и тихо сказал: «Отмолила». Андрей тоже смотрел ей вслед, и отчего-то второй раз вспомнил Марину.  До него доходили неясные слухи, что она рассталась с мужем, и одна растит дочку, он подумал, что это мог быть его ребенок.   
Ангел задумчиво смотрел на Андрея, тот уже понял, что его мысли для него, словно сказанное вслух, ни какой разницы. В ответ на его мысли ангел утвердительно кивнул головой.   
- Я сейчас, мне тут на минутку надо, – Андрей метнулся к выходу. Но из тоннеля выход почему-то был не на улицу, а  в храм.  Андрей растерянно оглянулся. Слабо освещенные лики смотрели на него осуждающе и строго. Ему стало не по себе  и он выбежал из храма. Побежал вниз по улице, добежал до поворота, вбежал во двор и остановился, наткнувшись взглядом на девочку с собакой.
        Девочка чертила в пыли круги босой ногой и гладила собаку, не обращая никакого внимания на вбежавшего во двор мужика. Собака же, внимательно следила за резкими движениями незнакомца, и ее взгляд не предвещал ничего хорошего.   
Ангел неслышно подошел сзади и взял Андрея за руку. Собака смотрела на ангела и виляла хвостом.   
- Пошли, надо торопиться.   
Они вышли на улицу и стали подниматься вверх. Андрей задумался. Как прожил жизнь, тридцать пять уже.  Одна жена ушла, от другой ушел сам. Друзей нет, одни собутыльники, и то, приходят только когда им плохо  или нужны деньги. А что писал, одно вранье, сплошная проституция. Ну, ладно, это в двадцать лет можно считать себя солью земли, творцом истории, но в тридцать пять  хоть себе, пора сказать правду.  Зря, что ли их  профессию второй древнейшей называют? Все, теперь, сколько осталось, врать не буду, может хоть так, что-нибудь исправить можно будет. А Павлову скажу, что он мерзавец. 
Он взглянул на ангела, но лицо того было равнодушно-непроницаемым, или только казалось таким. Ангел молча шагал рядом, придерживая рукой края одежд, чтобы не наступить.   
А он мужчина или женщина? – вдруг подумал Андрей и сам себя оборвал, какая разница. Что за мысли лезут в голову. Это тут, на земле, муж-чины и женщины, а у них там, а вообще, где это, ТАМ?  Андрей задумался, пытаясь представить себе, как выглядит жилище ангела. Он и не заметил, как они прошли знакомый переулок, и вышли на какие-то новостройки, заброшенные и безлюдные. Ангел тянул его за руку, идя на полшага впереди. Место было совершенно незнакомое, дорога шла в гору, Андрей запыхался, но ангел не сбавлял хода.   
- Куда его несет, -  с раздражением подумал Андрей. 
- Надо торопиться, - не открывая рта, ответил ангел и посмотрел на дешевенькие китайские часы на пластмассовом ремешке. Не сбавляя темпа, они пересекли район заброшенных новостроек, и вышли на шоссе. Из-за горизонта медленно выплыла огромная ледяная Луна, и отчего-то Андрею стало тревожно. Остановилась первая же машина, ангел назвал адрес, водитель рванул с места, и минут через двадцать они были на месте.   
Андрей не был у матери давно, почти год, ни разу со дня похорон отца,  отговариваясь занятостью.  Только на сорок дней приехал, потому, что нельзя было не приехать. Он малодушно не хотел слушать ее жалобы  на то, как тяжело ей одной, и о том, как хорошо было, когда был жив папа.   
Мать обрадовалась приезду сына. Она засуетилась, стала собирать на стол, достала варенье, поставила чайник. 
Ангел сразу нашел себе дело, он  обошел дом, зачем-то залез на чердак, мать не обращала на него внимания. Она разливала по чашкам чай и жаловалась на жизнь.   
Она тяжело перенесла смерть отца, ей была тяжела внезапность этой потери, и она не могла привыкнуть к мысли, что остаток дней проживет одна.
Андрею было тяжело ее слушать, и он старался перевести разговор на другое. Но мать, понимая, что он не задержится, хотела выговориться. Она опять завела разговор  о том, что ему пора устраивать свою личную жизнь, что бобылем не проживешь, что вот они с отцом прожили жизнь, дай Бог каждому. В голосе у нее уже звенели слезы. Ангел подошел сзади и обнял ее своими крыльями. Мать стала успокаиваться, и даже заулыбалась, рассказывая свои новости.
Андрей не сразу услышал стук в дверь, и успел опередить мать  когда она поднялась, чтобы открыть дверь.  На пороге стоял здоровенный детина с мутным взглядом.   
- Хозяин, водички попить не будет? – голос у детины был такой же мутный, как и его взгляд.
- Ты мимо колонки прошел, что ж не напился? – Андрей захлопнул дверь прямо у него перед носом.   
- Мам, тебе нужно собаку завести, непрошеных гостей отпугивать.   
- Вот ты и привези щеночка, а еще лучше, сам приезжай  почаще, – откликнулась мать из комнаты.   
«Чего он меня сюда притащил, неужели чтобы отпугнуть это чмо болотное?» Ангел устало улыбнулся и кивнул. Андрей решил остаться на выходные. От беготни с ангелом он устал, да еще вчерашняя пьянка давала о себе знать.
- Мам, я прилягу на часок, а то я что-то  устал.   
- Ложись, сынок,  а я пока ужин приготовлю.   
- Не суетись, не надо.   
Но как ни устал Андрей уснуть он не смог, мысли не давали ему заснуть. Ангел присел на край постели и тоже погрузился в раздумья.   
- Слышь, а тебя как зовут?   
- Меня? – удивился ангел, - меня не зовут, я прихожу по поручению.   
- Нет, я в смысле - имя у тебя какое? 
- Аэлло, но меня все называют просто ангелом, так проще и я уже привык.
- А ты откуда, из рая?
- Нет, а почему ты так решил? – удивился ангел.
- Ну, ангелы в раю, и все такое. 
- Так ведь рая нет, ты, что не знал?
        - А что есть? – опешил Андрей. 
- Есть ТОТ СВЕТ, - пояснил ангел, - а рай, и ад, это тут -  на земле. 
- Как это? - не понял Андрей, - так  что, и  Бога нет?
- Есть, конечно, - засмеялся ангел, - только мы его называем Высший Судия. Он решает, кому и что будет. 
- То есть, всё за всех заранее известно?   
- Ну, что ты, конечно, нет, просто есть те, кому нужно помочь, вот как тебе сегодня. А иногда люди выполняют волю Судии, сами о том не зная. Ну, вот как ты помог женщине, попросил, чтобы ее сын не умер. 
- А если бы не попросил, что тогда? Что было, если бы я промолчал? 
- Но ведь ты не промолчал, – ангел внимательно смотрел на Андрея.
        – Вы, люди, устроены очень странно. Докапываетесь до самой мельчайшей точки, а главного - не видите.
- Как это? - не понял Андрей.   
- Очень просто, человек состоит из двух субстанций, тела и души. Добрые мысли и дела - питают душу так же, как вы, тело - пищей. Души большинства людей могли бы преодолевать колоссальные расстояния за миллионные доли секунды, но не могут, у них нет на это сил, слишком слабо питание.
- А как же все эти молекулы, гены, микроскопы?
- Да ерунда это все,  это как разобрать дом на кирпичики, пытаясь понять, как он устроен.   
- Так все же, что было бы, если бы я не попросил за эту женщину?   
- Иже херувимы тайну разумеют, - устало произнес ангел и поднялся. - Ты слишком многое хочешь знать. Мне пора, я выполнил свое поручение. Да, чуть не забыл, навести девочку, ее зовут Аня.   
- Это…? – Андрей не договорил.
- Да, - улыбнулся ангел, - у нее все должно быть хорошо, обещай мне, – он завел руку за спину и вырвал перо из крыла, – это от меня на память. 
- Ты уходишь?
- Дел невпроворот, мне надо торопиться.   
- Я тебя еще увижу?
- Не знаю, может быть. Да, там крыша подтекает, ты почини.   

        Андрей провел у матери все выходные, подлатал крышу, помог ей с огородом. Во вторник, не заезжая домой поехал в редакцию. Он передумал говорить Павлову, что тот подлец, просто решил меньше трепаться в курилке на лестнице, и задумчиво перебирая гранки рецензии, вместо нее решил предложить статью о молодых поэтах. Главный удивился, но не возражал. 
        Вечером, усталый он наводил порядок в квартире и обдумывал, как ему лучше появиться у Марины, с игрушками, цветами или шампанским. Потом достал из внутреннего кармана пиджака белоснежное перо, пахнущее ветром и морозом, и понял, какой подарок он принесет дочке.