stanal herravorut yan vra

он улучшается в английском, она всё хуже понимает его. что-то там про чай за пределами чашки. о чём он думает вообще, господи?
матерится всё так же на русском.
screeching. then gibberish. then she is moist. we are wicked. stop, please

а помнишь как он буквально пролетал мимо? когда люди жалости ради вбивают в себя острые гвозди с резьбой (кажется, их болтами называют, но он этого не знает, да и кому какое дело), внутри всё обрывается. сейчас он привязан, и ладно. она умеет заставить его улыбаться, и ладно. волосы постоянно в губы лезут, и ладно. иди здесь. почему же она так? не найдя причины, мы бы завтра умерли, а за неделю люди и вовсе меняются.
люди просто плюются и трутся. ты только представь, прямо как трутни трутся. и это, как бы, противно, но без этого она и он никуда. найти в нём что-то больше. но как она может быть уверена?estoy triste porque tu no estas aqui.

его дискомфорт и её струйные оргазмы
доведут нас всех до маразма
лет так за десять
или за пять.
он всеми цептерами/рецептурами/рецептами осязает насколько всё вшиво,
и, знаешь, ему ведь тоже паршиво.
она спрашивает что видит в глазах её.
там одновременно камни, корабли и кадмий
с излишком для двоих.
[это в голос не произнести,
язык словно хмельной. ]
з нею? чи з нею все це трапилося?

а ещё, там слишком много соли.
уходи