Книга вторая - часть первая - глава четвёртая

                Глава четвёртая

                В ПРОДОЛЖЕНИЕ БОЖЕСТВЕННОЙ ТЕМЫ

                1

       Н: Что, если бы конец цивилизации был близок? Не вспоминали бы с тоской люди то, что обычно хранят и оберегают в себе? Не нашлись бы и такие, которые даже этим, сокровеннейшим, поделятся с другими? Ведь и первый встречный тогда поймёт другого первого встречного, если они оба хоть раз в жизни испытали похожее... Может, за этой потребностью «схорониться» друг в друге – как раз напротив – для планеты откроется нечто спасительное?..
       Н: Но совсем другое, если бы подобный сердечный порыв не зависел от внешних обстоятельств... тем более – от пресловутого «конца света»; мы бы, люди, себя не узнали! Чтобы каждый наш последующий шаг вытекал из шагов предыдущих – на пути туда, где нет смерти... Если же на этом пути ждут нас опасности, только на нём их возможно преодолеть до конца...
       Н: Можем ли мы, люди, в себе уже сейчас разглядеть таких, какими ещё не стали в лучах Живого Солнца Мира? И не ошибиться – в себе...
    
                2

       Лживый «контактёр» (преисполнившись духовного преу-величия, говорит в камеру, к народу): Братья и сёстры! Давайте мыслить космически! Поприветствуем небесные сферы! (Тихо – чёрной кошке, нежданно-негаданно попавшей в кадр.) Кисулечка моя, не мешай... (Громко, в камеру.) Сейчас у меня начнётся экстрасенсорный контакт с внеземными цивилизациями!
       (Вдруг «контактёр» – видно, по старой привычке – победоносно поднимает к небу здоровенный кулак.) Е-э-э-сть контакт! Т-во-ю... (Это считайте приветствием товарища-«контактёра» внеземных цивилизаций.)
       ...Содрогнулись небесные сферы; звёзды, падая, чуть вдребезги о Землю не разбились, синева небес едва не сделалась тьмою кромешною; содрогнулось и всё земное...
       Чёрная кошка (за секунду до того, как сгинуть нечистой силе): Ми-и-а-а-у – концерт окончен!..
                __________          

       Книга Александра Меня «Сын Человеческий» стала для меня открытием.
       Тем бОльшим откровением она сделалась для меня, что до неё я не читал Евангелия. Моим первым «Евангелием» суждено было стать этой книге.
       Я верил – и верить буду ещё долго – в Мессию из Назарета – Его Божественное происхождение...
       То была моему творчеству свежая струя. В одном из своих стихотворений я (считая, что Христос не просто так проповедовал отвечать на зло добром) писал:

                Любовь людей к добру приводит,
                И злом нельзя ответить ей!

       «Всё это логично, – полагал я тогда, – а значит – просто и гениально!»

       Пессимист (словно подслушав мои мысли): Увы, не всё в жизни поддаётся логике!.. Бывает, чувство ненависти сильнее здравого смысла...
       Оптимист: Хоть я и Оптимист, но с добрыми чувствами такое тоже приключается: от всей души – ни к селу ни к городу...

       Тогда – даже мои стихи о Природе – сами мысли о ней, казалось бы, прямого отношения к книге «Сын Человеческий» не имевшие, по-своему преобразились. Огонь, вода – о них стал писать как о живых существах. И что когда море неспокойно, то разыгравшейся бурей, своим поистине угрожающим девятым валом выражает гнев, сколь великий, столь и отчаянный против человека, который, самонадеянно провозгласив себя «царём Природы», обескровил своё «царство»...

       Айсберг: Ну, положим, человек, действительно, ВЕРШИНА Творенья. Нет, не «ЦАРЬ Природы», считающий, что имеет право многим в ней распоряжаться, – это другое. У меня, у айсберга, тоже есть вершина – в прямом смысле. Но разве она «царствует» над остальной моей частью? разве «подавляет» её? разве столь могуча по отношению к ней, чтобы без неё – если последняя начнёт таять – уцелеть?..
       Пессимист (до которого донеслись слова айсберга, – опять – вослед моим мыслям): Кто считает, как думал одно время четырнадцатилетний Слава, что в Природе ВСЁ – живое? Даже то, в чём не увидишь жизни – ни биологической, ни растительной. А теперь: представим – например огонь. Многое он сжигает, обезображивает; но делает ли это с дьявольским умыслом? А если огонь, и вправду... оживёт?!.. КЕМ он будет тогда?..   
       Оптимист: Думаешь, огонь станет тогда самим дьяволом?!.. Но это мы узнали бы наверняка, если бы всё неживое было способно оживать... Я, однако, полагаю: всё, что в конце времён оживит Творец, – оно, если раньше и обладало губительной силой, её оставит в прошлом, а силу целительную – если и такою было наделено – сохранит!
       Горный ручеёк (до которого тоже это донеслось, – ласковым тенорочком): Ничего не имею против! Тогда огонь будет согревать, но перестанет обжигать!.. (Эти слова обращены и к взрослым, и к детям, гуляющим возле горного ручейка.)
       Айсберг: Но ничто не сделается само собой... Видите, какой я пока холодный, ледяной? (Последнее также было обращено ко взрослым и детям – от айсберга далёким – в надежде, что эти слова будет чему и кому подхватить и до них донести.)      
       Океан (айсбергу): Не с тобой ли столкнулся «Титаник»? И не во мне ли, океане, утонул? А ведь я, Океан, такой вольный, просторный...
       Гора (по которой течёт тот ручеёк, – басовито): Конечно, мистически-таинственным, почти богоподобным – «Поэтам духа[36]» – хочется парить высоко. Они духом сродни: и этим могучим «всплескам рдяной пены над бледностью морей»; и этим снегам, по-горному нежно голубеющим и сверкающим чистой белизной, – «снегам, зарёй одетым в пустынях высоты»... Поэты духа – они, воспарив в «лазурь Красоты»... в «Вечность»! – не прочь окончательно и БЕЗВОЗВРАТНО вознестись надо всем земным:

                Покинь земные плены,
                Воссядь среди царей!
                Не мни: мы, в небе тая,
                С землёй разлучены, –
                Ведёт тропа святая
                В заоблачные сны.

       Безымянная звезда (вполголоса): Да, действительно... отдохнуть бы земле от человека!.. (Громче.) Ей, Земле, покинуть бы ЛЮДСКИЕ «плены»; прийти в себя, – наконец, снова воздуха свежего глотнуть своей полной грудью земной...
               
       ...Так «тот самый» Мюнхаузен – миру необъятному улыбаясь, поднимается по лестнице – той бес-конечной Лестнице – в это высокое небо, увлекаемый туда неотразимой магией Музыки... 
       ...Так Природа – одной Музыке и вторящая – с неба, как улыбка, да предстанет Мюнхаузену во всей первозданной красоте...
       ...И так Вечная Юность – да войдёт в нас, да заискрится. – В тех, кто лишь только захочет, очень-очень захочет сделать ей, единственной, –

                Навстречу шаг один,
                Навстречу шаг один,
                Навстречу шаг один,
                Один лишь только шаг [37]...


36 «Поэты духа» – стихотворение Вяч. Ив. ИвАнова.
37 Ким Рыжов (песня из фильма «Шаг навстречу»).