О пространствовремени и о себе

Своим навязчивым рефреном: улица, фонарь, аптека… Блок манифестировал присоединение к индуистскому мировоззрению, и чем вызвал признаки морской болезни у моего приятеля В, как от русских горок на спирали времени, мне тоже присущей, по той же причине. Фатальная повторяемость жизни, как часть бесконечности ужаснее негативного предопределения, от которого всё же есть апробированные средства индивидуальной защиты: молитвы, заговоры, амулеты, филактерии…
Когда приспело время, подошёл возраст определиться с удостоверяющей меня подписи, видимо, чёрт подталкивал под руку. «Ф», горизонтально вытянутая, вначале подписи, чуть не превратилась в знак бесконечности! (Хорошо себе представляю, почему выбрали прилегшую восьмёрку, для обозначения бесконечного, - эту впавшую в грех неваляшку, ведь можно было уронить любую цифру на бок, и, готово! Но простота фигуры, её анаграмматический характер: что справа налево, что слева направо, а в зеркальности, – вечная, для многих мистическая, загадочность…; нуль, конечно, тоже удовлетворял необходимым требованиям, но уже нёс на себе достаточное бремя абстрактной символики. Теперь, надменная бесконечность смотрит через карнавальную маску в глаза гениям, чтобы свести с ума окончательно).
Лёгкий, неосознанный росчерк пера, и, чуть не приговорил себя к судьбе Лазаря, всегда тяжело умирающего, и по чужой воле воскресающего, но не ограниченное количество раз, или к судьбе Кая справившегося с заданием Снежной Королевы(«Вечность» и «Бесконечность» части синонимического ряда), - это «чуть» и определило последующее. Пусть нечистая сила водила моей рукой, но фрондёрский нрав, авантюрный характер, думаю, вкупе с интуицией, собственно они близки на глубинном уровне, авантюрист – это желающий достичь цели с наименьшими затратами – факсимиле просто до примитивизма (графолог подтвердит), интуиция идёт по тому же пути, не дали плавной кривой сойтись в точке невозврата, а позволили лихо вильнуть хвостиками, превратив в лёгкую виньетку, и дурной повторяемости – дежавю, надеюсь, не имеет теперь места в бытии Феликсова; избежал и скрученной в две неправельные сферы «Ленты Мёбиуса» - тоже химеры из образов повторяемой бесконечности, не проникшей в мою роспись; главное, моя апперцепция подсказывает, что бесконечности ближе постоянное обновление, чем не креативная штамповка сущего…