Мой Новый год. Легкий экскурс

Полезла сегодня в ванну мыться, полощу волосню  – и вдруг приходит ощущение детства, когда надо ночь проспать на жестких тянущих волосы бигудях и с жуткими болями головными идти на елку ради красивых кудряшек. Отчетливейше помню эти боль и бессонные ночи.
Первый опыт – в первом классе, когда мама где-то сшила для меня великолепное – из набивного гипюру – платье Малвины. Два высоченных хвостика-букли на черных резинках от больничных бутылок (прочих резинок мы тогда не знали), прикрытые огромными голубыми бантами, гольфики с помпонами на моих полненьких хорошеньких ножках и вот это умопомрачительное платье. Мальвина из меня, отличницы и аккуратистки, получилась наиорганичнейшая. Но как болела голова!!!
И я обязательно простывала к Новому году (контрольные полугодовые работы и концерты– напряжение от них – доводили до срыва) и шла на все эти многочисленные утренники  с температурой. Утренники были в школе (я как учительская дочь танцевала и со старшеклассниками под «Каскадеры» и «Есть в графском парке…») и в доме культуры, куда я ходила в танцевалку. Помню этот ритуал – с костюмами по сугробам гонять «на елки», тебя бьёт лихорадка, но ведь ща будет отрыв и преображение!
Однажды я попала на елку в ДК в моей деревне Шестаково. Какие там были Баба Яга и черт! Ни один городской актер не сравнится! Они нам дали такого шороху и беспредела…ну, только в деревнях люди умеют так искренне и без тормозов веселиться…
Больше всего я любила истошно орать «елочка, зажгись!» (зажигалась она с третьего раза – «плохо кричали») и получать подарки с конфетами и мандаринками. Конфеты я не любила, но в новый год научилась их съедать. Ритуально. «Красный мак» и какую-то там с верблюдом («Каракум», кажется) вообще даже полюбила (ну, они и были самые дорогие).
Дома тоже было клево: мы с мамой наклеивали на стены жестяные снежинки, наряжали пахучую пышную сосенку (до сих пор прочих елок не понимаю), и я расписывала окна зубной пастой и гуашью. Мама потом мужественно смывала мои художества и клялась, что в следующем году ни-за-что…Но через год снова на наших окнах были всяческие мои росписи…

Лидер группы «Кооператив Ништяк» Кирилл Рыбьяков признался нам однажды, что всегда хотел быть на елках только Кощеем или злодеем. Я в 7-8 классе тоже полюбила темную сторону. И если в 7-ом мама меня ещё с трудом уговорила сшить костюм цыганки, то в 8-м я уже была ночью или луной там. Готы б меня приняли. Ну а в старших надевать костюмы было уже не круто. Круто было сходить на елку в соседнюю школу, наскакаться рок-н-роллу до упаду и отметить с 10-тиклассниками из чужой школы ночь где-нить на хате…
Ночь мне не понравилась – на крутой хате с камином, чучелом морды оленя на стене и шкурой белого медведя под ногами все пили и зажимались по углам, а я была слишком правильной. Шампанского выпила впервые. Была жуткая изжога. Ещё года три я алкоголь в рот не брала, но по блатхатам ходить не перестала – положено ж. Молодость же. И парни по-очереди вели со мной умные разговоры, уходя в соседнюю комнату для более горячих развлечений с пышными деревенскими девахами…
В Тюмени на первом курсе универа мы отмечали Новый Год в общаге: всеобщее камлание всеми курсами – по коридору комнаты открыты настежь, общайся-пей-веселись. Пошли на городскую горку, я пела всему народу частушки в круге; съехав с горки, получила по башке огромным сапогом, порвала по шву (от горла до низу) платье из парчи; всей Республикой напоздравлялись-начекались, и я поняла, что коммунизм есть в отдельно взятую ночь на отдельно взятой улице. Никогда ещё дотоле так широко не гуляла. По приходу в общагу пришлось кутаться в одеяло – другого платья у меня не было, и зашить его было нечем. 
После универа были всяческие корпоративы во всяческих СМИ и отмечание Нового года у моих друзей – Мариинских с хорошей закуской и морем спиртного. Было шикарное празднование нг в рок-клубе с рокерскими отвязнейшими Дедом Морозом и Снегурочкой. Так было клево скакать с нефорами!  Полный отрыв, отличное шоу.
Самое большое счастье – это когда мы придумывали-шили дочери оригинальные костюмы. Самые клеевые были клоуна и Пеппи-длинный чулок. Другие девочки все там снежинки-королевы, а моя – опа! Самая веселая и разбитная. И мы с ней на утреннике вместе прыгали под дискач. Никогда не забуду её гордые за нас – отвязных подружек и счастливые глазенки.
Конечно, были в-основном  веселье и радость, но память почему-то сохранила и крюки: как я, перебрав в «Курьере», еле доползла домой (в гололед разбила яица – упала в это шубой), и в жуткий холод обнаружила отсутствие ключей от квартиры. А были приглашены гости. Соседи меня не пустили погреться. Гостья-подруга закатила у закрытых дверей истерику, что вот этот мой вид и такое положение – мое к ней неуважение. А мне было как-то вообще не до неё, мне хотелось только домашнего тепла… Ключи мне принес тогдашний друг, у которого были вторые, но настроение истерикой подруги было испорчено…
Было ещё гадкое – когда нг у Мариинских своим жуткими воплями испортил приведенный мной к ним студент-медик на костылях – инвалид с атрофией ног. Я не ожидала, что он так переберет и так себя поведет. В-общем, снова во всех тяжких была виновата именно я…
В другой раз, когда я работала на телеке, мы отмечали нг с народом из криминальной программы «Мгновения». И как-то умудрились перед курантами выбежать под балкон хлопать фейерверки, и захлопнулась дверь без ключей, а хозяева наши подболконные вопли не слышали, пришлось встретить нг на улице под тем же балконом. А после,  «угнав» рабочий уазик, повезли 1-го числа подарки моим детям в Заводоуковск. Мои родители были в ауте – я с четырьмя амбалами нарисовываюсь на пороге, отдаю подарки – целую деток – и обратно. На уазике в гололед заносило, перекусывали в какой-то деревенской забегаловке…море приключений… Веселье было – рекой. Дружба такая военно-полевая. Но мне почему-то за все это было стыдно. Дети-с родителями, я – с тусой…
И после телека меня наконец переключило - повзрослела. Куда б меня ни звали, чем бы ни заманивали, дочь в охапку – и к родителям. Новый год – семейный праздник! ТЧК! И мама довольна, и детки…Застолье, куранты с шампанским – немного «огонька» (дети с мамой – пускать фейерверки и кататься на санках, мы с папой – втыкать в телек, переключая каналы) – и в час отбой…Пока не повзрослели деточки. Дочь однажды изрекла «у меня все новые годы как один – похожи, у бабули с санками. Хочу к друзьям!» И вот: я встречаю нг с преданными в храме, дочь – с друзьями, к маме только вечером 1-го.
Очень мне не понравился этот нг. Преданные веселились, играли в шарады, ставили спектакль. В 12 – харинама, шум и гам до 4-х. Жутко хотелось спать. Само собой, негде было -  молодые включали свет и громко болтали в матаджинской. Терпеть не могу за это общежитие. Никакого детского шампанского, никаких курантов…какой это нг вообще?! Ни-за-что больше не буду отмечать праздники в тусе, ни в какой самой лучшей и «семейной». Только дома!
Увы, теперь мой нг проходит или с мужем или с его родителями. Без моих предков, без детей – с ними только созвон по телефону…Тоскую, и ничего не поделаешь…Но все равно хорошо, что дома и с детским шампанским, и с морем домашнего-вкусненького. Возможно, нынче будут куранты.  (за неимением телека, два года отмечала без них. Но вот на новой квартире есть телевизор и антенна). Очень на это надеюсь. Очень люблю Новый год, его ожидние…Не смотря ни на что…