Моя любимая Ева Браун

       Водку придумали евреи. Как я пришёл к такому выводу? Просто я
 мыслю логически.
         Я не буду говорить, кто придумал деньги. Вы должны догадаться
 сами. В конце концов, это нетрудно. Только вы должны мыслить логически.
         А если мыслить логически, можно додуматься до решения самой
 трудной, самой большой проблемы. К примеру, если в названии предприятия
 есть слово "русский", это стопроцентная гарантия того, что им
 руководят... всё, хватит о евреях. Надоело. Поищем тему поинтересней. И
 вообще, давайте поговорим серьёзно. Мы же с вами умные люди, и при
 желании можем отгадать самую таинственную загадку. Давайте прямо сейчас
 это сделаем.
         Что придаёт больше сил, любовь или ненависть? Что сильнее? И
 почему ненависть и любовь находятся всегда рядом?         Спрашиваю, но
 не потому что жду ответа. Думаю, что это очевидно. И мне, и Вам, дорогой
 мой друг!
         Просто ненависть ищет любовь, охотится за нею. Находит,
подстерегает, провоцирует, вообщем, питается ею. Любовь созидает, а
 ненависть следом разрушает то, что создала любовь. Согласитесь.
Соглашайтесь же! Всё при деле. И видимо, так было всегда. Вот я смотрю
 вокруг себя, и куда бы ни посмотрел, нахожу подтверждения этого.
         Вот я ранним утром еду в трамвае и смотрю на новых пассажиров, -
смотрю, как зашёл пенсионер и вдруг резво пролез под поручни перед
 валидатором. Вот такой пожилой заяц. Действительно, не все же зайцы
 молодые. А вот и бабуля-заяц! Оказывается, пожилые зайцы - это явление,
а не исключение. Ну что же, не будем к ним строги. В конце концов,
пенсии у наших пенсионеров не так высоки, как скажем, цены. И их можно
 понять. Наконец, понять - это совсем не значит: одобрить. И в
 большинстве-то случаев как раз наоборот. Хотя насчёт большинства,
извините, погорячился. Откуда мне знать, большинство это случаев или
 нет? К слову сказать, обобщение - это явный признак глупости. Поэтому не
 буду себя компрометировать этим ранним весенним утром. Оно пока ещё
 раннее, контролёров пока нет, и мы как бы не заметили такую пикантную
 подробность из жизни московских пенсионеров.
         Рядом со мною девушка по телефону говорит о каких-то серьёзных
 отношениях. Она сидит рядом со мной, и я почти всё слышу. Как будто
 ручеёк журчит, звучит её голосок. Общение по телефону обычно очень
 сексуально, а следовательно, бессмысленно. Голос возбуждает, убедить
 собеседника по телефону очень легко, особенно если это женщина (опять
 обобщил, что поделать, весна! А весна очень часто склоняет к глупости).
Другое дело - слово на бумаге. Тут соврать или убедить гораздо сложнее.
         Девушка по телефону говорит о серьёзных отношениях. Женщины
 часто делают ударение на этих так называемых "серьёзных отношениях". И
 моё отношение к ним тоже вполне серьёзное. И к этой красивой девушке. И
 даже очень. Но серьёзное - это не значит длительное. Отношения могут
 длиться всего один день или немногим больше, скажем, три дня, как у
 Ромео и Джульетты, но быть при этом очень серьёзными. Девушка молода и
 привлекательна. В коротеньких шортиках она едет по своим делам. И я бы
 влюбился в неё. И я бы влюбился в неё прямо сейчас, но кольцо на её
 безымянном пальчике на правой руке мешает мне сделать это. Да, какая
 жалость!   Замужем уже. И это мешает, вернее мешает мне сказать об этом
 во всеуслышание. На самом-то деле её молодость и красота уже сделали
 своё дело, и я уже влюбился в неё.   Но только чуть-чуть. В рамках
 приличия. Втайне. Тут мне приходит мысль, что всё стоящее на этом свете
 происходит втайне. И жизнь зарождается втайне.
         Всего лишь чуть-чуть. Мне много не надо...только самое лучшее. Я
 смотрю на эту девушку и вижу, что Бог её создал для того, чтобы её
 любили. И никак иначе. Я почувствовал, что начинаю переходить эту зыбкую
 грань между «Нет» и «Но».
         Я отвернулся и стал смотреть в окно. Меня хватило ненадолго. Её
 прекрасное личико для меня как магнит. Она разговаривает по телефону и
 накручивает на свой указательный палец прядь чёрных смоляных волос. Это
 просто ужас. Что она делает! Она меня просто убивает своей красотой. Я
 уже начинаю ревновать её к мужу. Я уже начинаю заглядывать за рамки
 приличий. И что такое её муж? Что такое вообще "муж"? Если
 расшифровывать, то муж - это мужчина у женщины. И если у такой, как она,
то я согласен. В это мгновение, когда я смотрю на неё, я начинаю
 чувствовать, что согласен на всё. И пусть даже не всё, а лишь самую
 малость. Чуть-чуть.
         Любезный мой, дорогой читатель! Роднее тебя у меня, признаться,
никого и нет. И я тебе признаюсь. Сейчас весна, и я часто вижу, как
 птицы летают парами. Вот летит одна, и следом за ней другая. Одиночество
- наказание человека, и оно им незнакомо.
         Вдруг откуда-то примчался ветер, и цвет неба стал быстро
 меняться вместе с освещением. Словно подгоняемое ветром время ускорило
 свой ход. Закрывается и вновь открывается солнце. Пролетели низко
 висящие клочковатые облака, и не спеша по уже ярко-голубому небу поплыли
 высокие. Ещё утром срывался снег, сначала маленький, потом большой,
пушистый; мелкий снег просто падал по наклонной плоскости, сдуваемый
 ветром, а пушистый стал кружится и завихрятся, опускаться и подниматься.
Снежинки, те, что поменьше, падали быстро, а те, что крупнее, медленнее,
гораздо медленнее, солиднее, как бы нехотя. А сейчас белые груди летящих
 высоко в небе чаек блестят на солнце. Видно, как на севере проползли
 тяжёлые белые тучи, волоча по горизонту снег. Вдалеке видны камыши и
 колючая проволока, за которыми и дальше тянутся камыши, но это уже не
 обычные камыши, а военные, и задача перед ними стоит совсем другая.
         Вчера была Пасха.
Сегодня - день рождения Гитлера.
Я смотрю в окно. Мимо, сигналя и останавливаясь бесчисленное множество
 раз, в сторону Волгоградского проспекта проезжают автомобили. И я
 замечаю, что находясь за рулём, с тонированными стёклами ездят мужчины и
 некрасивые женщины, коих, конечно же, меньшинство. Особенно сейчас,
весной.
         Весной количество оптимистов резко возрастает. Вот и Гитлер тоже
 был оптимистом. Как дела? - спрашивал он у Геринга. Хорошо, - отвечал
 ему Геринг, - вчера открыли новый концентрационный лагерь. И уже есть
 первые посетители.
         Был ли способен Гитлер на любовь? А Сталин? Ленин? Нерон? Иван
 Грозный? Сколько глупых вопросов!
         Я заснул и проснулся через час. В окно видны ржавые рельсы,
рядом с которыми зазеленела травка и пока ещё небольшие лопухи. Вдоль
 рельсов маленькая тропинка. Сегодня выходной, и по ней никто не ходит. А
 прямо сейчас по ней прыгают маленькие серые воробьи. Они очень идут этим
 ржавым рельсам и протоптанной пустой тропинке. И этим пожухлым
 прошлогодним листьям. А вот этой зелёной траве и лопухам больше идёт
 чёрный скворец, который всё утро прыгал с ветки на ветку тополя,
растущего под окном. Но сейчас он куда-то улетел. Наверное, по делам. А
 вы как думали? Весна, и забот у него не меньше нашего. Только эти его
 заботы находятся повыше наших. Поближе к этим облакам, которые опять
 появились. Только сейчас их мало. Два больших и одно маленькое. Лёгкие,
как пушинка. И голубое небо, и лёгкие облака такие, как будто их
 акварелью написали.
         Когда я смотрю на них и думаю, то вижу, что птицы и животные
 более разумные существа, чем человек, потому что едят, когда
 проголодались. Их жизнь более осмыленна. Более естественна. Более
 проста. А следовательно, имеет больше смысла. Усложнение убавляет смысл.
И это отнюдь не обобщение. Тут действует всеобщий закон: от простого - к
 ложному.
         Всё прекрасное и удивительное просто. Этим простым ранним утром
 вороны летали с веточками и прошлогодними листьями в клювах, строя себе
 на самом верху ветвей самых высоких деревьев гнёзда. Вылезли почки на
 тополе, а рядом с ними мелкие старые, уже почерневшие прошлогодние
 листья до сих пор не облетели, и их на тополе довольно много.
         Прошёл всего час, а на небе уже ни облачка. Ветер ещё есть, но
 здесь, на земле он не сильный. Один за одним начали взлетать самолёты.
Вернее, самолётики, потому что они далеко и кажутся отсюда маленькими,
игрушечными, как будто кто-то невидимый отсюда запускает их в небо
 каждые пять минут.
         Вот она, проснулась. Моя любимая Ева Браун. Я опять вспоминаю ту
 длинноногую загорелую девушку в трамвае, у которой серьёзные отношения.
Где же она так загорела? В солярии? Да, вот тебе и чуть-чуть! Чуть-чуть
 может показаться таким только лишь на первый взгляд. А если
 приглядеться?
         Это скворец. Маленький, чёрный, с жёлтым клювом. И он кричит у
 меня под окном. Просто орёт во весь свой клюв про эту весну. Вот он,
прыгает с ветки на ветку этого тополя, на котором уже распустились
 маленькие зелёные пока ещё нежные листочки, и рядом повылезали зелёные
 серёжки. И я его вижу, я его слышу, я его понимаю.
         Вот такие, брат, дела, я хочу любить, и я буду любить. И этому
 никто не сможет помешать. Ничто не сможет помешать. Опять появился
 скворец. Но уже не один. Он прогнал с пустой тропинки серых воробьёв, и
 теперь они вдвоём прыгают по ней. Так вот он где пропадал весь
 сегодняшний день! Как же всё просто!
         Вот так неожиданно, как бы нечаянно, у самой большой, самой
 трудной, самой таинственной загадки появилась разгадка. Сильнее, конечно
 же, любовь. И я просто физически это ощущаю.
         Любовь побеждает всё.
И в первую очередь, разум.