Идём на старт

Тяжёлыми ударами отдавались в висках скачки секундной стрелки; в неподвижно сложенных на пульте металлических руках отражался блеск контрольных ламп. Тягучее время наполняло густой застоявшийся воздух, и на пределе слышимости что-то мерно пульсировало. В резких красных и синих вспышках, в перещёлкиваниях реле, в отрывистых сигналах приборов - во всём ощущалось напряжённое ожидание. Когда тихое гудение аппаратуры на миг прерывалось, было слышно, как жужжат окуляры робота, фокусируясь на разных циферблатах и шкалах. Руки, лежащие одна на другой, не показывали, какая сумасшедшая работа мысли идёт сейчас в голове, но окуляры выдавали его. В хромированных обводах лба растянулись отражения солнечных ламп, и когда безмятежную желтизну, наконец, прорезал яркий красный огонь, руки робота сорвались, пальцы проскрипели по металлу пульта, остановились у верньеров, замерли на миг, и резко подняли их до упора. Сразу же пропало и напряжённое ожидание, и тишина, и неподвижность воздуха, - растворились в вибрации, которая всё усиливалась и усиливалась. Волной ударил нестерпимый грохот, и пополз вверх индикатор перегрузки.
Мертвенно-серые скалы стали вдруг нестерпимо яркими, и, прожигая в черноте неба огненную полосу, ракета стремительно ринулась ввысь.

Робот проводил удаляющийся корабль взглядом, пока тот не превратился в крохотную звёздочку среди остальных звёзд, повернулся и медленно зашагал прочь.