Последний бал Снежинки

Фарфоровые туфельки звонко стучали по тонкой корке льда. Серафима быстро-быстро шла, почти что бежала, придерживая на груди атласный шарф. На глаза то и дело падала серебристая, как лунная дорожка, прядь. Волнами развивалась блекло-синяя юбка.
«Успею, точно успею, конечно успею», - проговаривала Серафима про себя, в такт шагам.
Свет высоких фонарей отбивался от белой, стеклянной улицы ровным голубым сиянием. Маленькие домики, покрытые изморозью-глазурью, зябко жались друг к дружке. Где-нигде в окнах горел свет, который, впрочем, практически не мог пробиться сквозь морозные узоры на стеклах.
«Успею, точно успею, точно успею».
Кусты, растущие вдоль дороги, тихонько позванивали хрупкими инейными ветками. На клумбах перед домами стояли, склонив бутоны, схваченные морозом разноцветные тюльпаны. От самого легкого вздоха ветра они заливались хрустальным звоним. Вся улица сладко пахла морозом и тюльпанами.
Из-за какого-то куста прямо Серафиме под ноги выскочил серый кот. Девушка ойкнула от удивления и остановилась. Кот тоже настороженно застыл на месте и пытливо посмотрел Серафиме в глаза.
«И эта спешит на дурацкий бал, - подумал кот, и взгляд его стал более пренебрежительным. – Всем так хочется на бал, будто важнее него и нет ничего».
Кот презрительно изогнулся, медленно, слегка даже брезгливо, обошел Серафиму, и засеменил по дороге.
«Какие нахальные создания эти коты», - подумала Серафима и пошла дальше.
Она подошла к озеру, а значит и до центральной площади оставалось совсем недалеко. Уже можно было рассмотреть высокую башню ратуши. Вот-вот часы на ней пробьют двенадцать, и начнется Последний бал.
Вспорхнув на каменный мостик, Серафима пронеслась над озером. Под тонкой коркой льда сверкали рыбы-самоцветы. Они плавали медленно и гордо, отчего озеро переливалось всеми цветами радуги.
«Даже рыбы гораздо симпатичнее котов», - Серафима все еще обижалась на случайного кота, не уловить презрение которого было слишком сложно.
На соседних с площадью улицах практически не было людей. Те несколько прохожих, которых увидела Серафима, так же, как она, спешили на площадь. А с площади тонкими струйками разливалась тихая музыка.
«Оркестр уже играет первые мелодии», - подумала Серафима и еще ускорила шаг.
На площади было ослепительно ярко. Над ней летали тысячи светлячков. Издали казалось, что площадь утонула в облаке бриллиантовой пыли.
Нарядные дамы и кавалеры неторопливо прохаживались, поодиночке и небольшими группами. Они были молчаливы, но улыбчивы. Под ратушей играл оркестр, пока что тихо, в пол силы. Над площадью царила атмосфера предпраздничного ожидания.
Серафима остановилась, поправила непослушную прядь, расправила шарф, распрямила плечи и улыбнулась. И нырнула в праздничную толпу.
Сегодня здесь были все жители города. Дамы в платьях разных оттенков синего, в туфлях из самого тонкого фарфора. Одни – простоволосые, другие – с заколками из звезд и жемчуга. Кавалеры в белоснежных плащах и с серебряными шпагами. И над всеми – ореол мельтешащих светлячков.
Серафима не успела и разу обойти площадь, как часы на ратуше пробили полночь. Пока били часы, на площади все застыли, точно фарфоровые фигурки на полке коллекционера. Даже светлячки зависли на месте, хоть для этого им и приходилось отчаянно махать тонкими крылышками. Когда эхо последнего удара замолкло, дирижер оркестра повернулся лицом к площади и гулким басом сказал:
– Друзья, мы начинаем Последний бал Снежинки!
Заиграл оркестр, а Серафима и сама не заметила, как закружилась в быстром вальсе с голубоглазым кавалером. Вся площадь превратилась в стремительный вихрь, а музыка все ускорялась и ускорялась. Волосы Серафимы совсем растрепались еще на первом танце, а после второго она смеялась в голос. Ее кавалер тоже смеялся, звонко и переливисто. Вся площадь смеялась, заглушая оркестр, и было уже непонятно, кружат пары под музыку, или под собственный смех.
Город звенел и вращался все быстрее и быстрее. И в то же время он медленно падал вниз, поблескивая под светом звезд, отражая свет луны. Рядом с ним парили миллионы других снежинок, на которых сегодня тоже давали Последний бал. Одни лягут на землю и пролежат там до первых оттепелей, другие – растают, так и не долетев до Большой земли. Но на каждой Снежинке успеют станцевать последний вальс.