Одёжка бюрократа

В лаборантскую мою бытность, в один из понедельников, заведующий нашим отделом загнал меня в подвал коменданту в помощь.
 Леха Самойлов, мужик лет сорока из отдела свинины уже занимался делом: Варил вонючий столярный клей, раскладывал инструменты. Перебирал баррикады сломанных стульев,  стасканных со всех отделов и сложенных штабелями у стен.
Он выбирал очередной, теребил его в руках, пробуя на прочность, затем разбирал на части места, по его мнению нуждающиеся в укреплении. (А нуждались в расшатанных задницами ученых, стульях, все части!) По косточкам. По ребрышкам.
Вокруг него уже громоздились горы деталей, как горы обглоданных костей вокруг пещеры жителя каменного века.
Леха сидел посреди этих остовов на какой-то подкладке с плиткой по одну, и инструментом по другую руку и занимался, своими таинственными делом.
"Будешь ему помогать!" - сказала комендант, приведшая меня к Лехе и ушла. "Мастер" ни разу не посмотрел на меня, продолжая заниматься колдовством и напевал себе под нос какую-то людоедскую песенку: Ах-бу-бу, раз-бу-бу!... Как потом оказалось он вообще был мужик не разговорчивый.
Поогинавшись минут десять вокруг него я подсел рядом и стал подавать Лехе необходимые по моему мнению детали. Часа через два мы уже работали как сыгранный коллектив, несмотря на то, что не перекинулись еще и парой слов.
Стулья приносили, уносили готовые… Из чего я заключил, что работает тут сам Леха уже не первый день! И еще дня два нам предстоит работать вместе, пока не переклеим все подставки под орудия производства  мыслителей.
В САМОМ ДЕЛЕ, ДОЛЖНО БЫТЬ МОЗОЛИ НА ЭТИХ МЕСТАХ У РАЗНОЙ УЧЕНОЙ БРАТИИ, ЗАПОЛНИВШЕЙ НАШ ИНСТИТУТ, ТАК ЖЕ ПОЧЕТНЫ КАК МОЗОЛИ, СКАЖЕМ НА РУКАХ У ЗЕМЛЕКОПА ИЛИ НА ШЕЕ У ГРУЗЧИКА.
А много ли может натворить светило науки, когда под ним расхлябанный стул? Базис, та ска-а-ть, всей цивилизации! А задница ученого – орудие человеческого прогресса!!!
Ведь ежели разобраться, то изобретение стула, по своей значимости превосходило находку колеса. Какая  на****алась производительность у человека, не знавшего нормального сидения?
 Плевая! Стулья являлись предметами роскоши и предназначались ранее лишь для возвеличивания могущественный особ, вроде громоздких тронов фараонов.
Простые смертные же вынуждены были ютиться на голой земле, о чем свидетельствует древнеегипетская статуя писца, знакомая мне, как и вам очевидно, исключительно из учебников истории! Или, в лучшем случае, на каких-нибудь примитивных скамеечках.
И лишь когда человечество полностью обеспечило себя удобными практичными орудиями сидения, оно смогло двинуть прогресс по настоящему. Предвижу ваши скептические улыбки, читатель, взявшийся разбирать мою несусветную галиматью! Но ведь, пренебрегая фактами и высмеивая эту неубедительную логику, вы все таки, в то же самое время наверняка сиди¬те в каком-нибудь довольно, удобном ложе!
Стул, со времен фараонов, приобрел в нашей жизни много значений. Одно из них, совершенно новое для себя, я открыл подсобничая у Лехи в подвале.
Итак своим трудом мы содействовали развитию науки!

Напротив нашего бивака, расположившегося в центре коридора, была открыта настеж дверь одной из кладовых коменданта. Сплошь заваленная уже совершенно негодными в ремонт стульями.
В разгар на¬шей деятельности в подвал спустился какой-то высокий представительный гость, принесший на починку, два стула. Он заглянул в кладовую и глаза его разбежались.
Оставив принесенное добро, гость кинулся в бурелом кладовой и стал переламывать лежащий там хлам. Он выбирал из стульев отдельные части: спинки, сиденья, ножки, и складывал в кучки.
Я было пытался убедить его, говоря, что эти стулья до того уже расшатаны, что ремонту не подлежат! Все было напрасно. Заготовив таким образом нужное число деталей, посетитель затем приступил к монтажу; Соединял их вместе как конструктор, сбивал прямо кулаком! И отставлял в сторону.
Я с ужасом наблюдал за все возрастающей шеренгой. Уже шесть стульев! Это же всё придется клеить!! Каждый стык!!! И, почти в каждый, закручивать для верности по шурупу. Иначе они не выдержат!!
 Набрав между тем нужное число стульев, еХнутый человек взял их по два в каждую руку и потащил на верх. Без ремонта!? Через десять минут он принес вниз четыре разномастных, стула. Но добротных ещё! Я сам их проверял и могу засвидетельствовать, что стулья были без люфта - монолит.
"Но, что же тут клеить? Ведь они еще не шатаются!»-спросил я недоуменно. "Это я вам на смену принес!» - спокойно объяснил представительный товарищь, - вместо десяти взятых. Отдайте их в другие отделы.»
Он перенес свои бутафорские стулья и был таков.
Когда сей прохожий, на едрену мать похожий, удалился в последний раз, Я взглянул на Леху.
Тот, как ни в чем небывало, продолжал работу, бубня себе под нос: Ах -бу-бу, раз -бу-бу-бу!.» «Ну дела! -не вы¬держал я , - «Ты что нибудь понимаешь?" Леха отложил в сторону толстую от ошметков клея щепку, посмотрел на меня внимательно и произнес первые и последние в этот день слава. Он сказал:"А что тут понимать?
Это Щукаренко. Его недавно назначили заведующим отдела говядины. Отдельный кабинет с приемной. Вот он и набрал себе стулья под цвет, гарнитур так сказать. - понимаешь? - чтобы все одинаковые и не  ободранные! Чтоб приемная не хуже чем у других была, богато выглядела!" "Но ведь сидеть-то на них нельзя!"
"Это даже лучше! Кто ж сидит, в кабинете зава?" И, пока я осмысли¬вал услышанное, Леха выхватил из штабеля очередной стул и вскоре до меня дошло привычное: "Ах- бу-бу, раз-бу-бу!"...