Золотой гусь

Саги про Рабиновича. 

Рабиновичу стукнуло ровно тридцать два с половиной, а он по-прежнему ездил на трамвае и жил в «хрущевке» с окнами на помойку. Но, по сравнению с теми, кто жил на самой помойке, у него все было, в принципе, о,кей! Хотя, конечно, он не оправдал пока маминых надежд, которая, вкладывала в него все, что могла и что не могла, тоже! 
В результате, Рабинович, по мнению его мамы, умел играть на скрипке, как Бог! Кроме этого, мог в уме перемножать четырехзначные числа и имел двенадцать хороших изобретений. Но времена были такие, что свои способности вместе с изобретениями ты мог засунуть себе глубоко в чулан и ждать лучших времен, которые не факт, что вообще наступят!
 Отношения с женщинами у Рабиновича тоже не особо клеились. Со своей Эммой он разошелся еще в прошлом году на почве полного безденежья.  Эмма его обвиняла, а  ему нечем было крыть, он ведь не был бизнесменом в малиновом пиджаке, не держал продовольственный рынок и даже не сидел на общаке! То есть, живая  жизнь, по сути, шла мимо Рабиновича! И Эмма не выдержала и ушла к Толе Рупору, у которого были три киоска в подземном переходе у железнодорожного вокзала.
Но однажды судьба повернулась к Рабиновичу передом, улыбнулась и свела с финансовым директором Общества с ограниченной ответственностью «Золотой гусь», которое занималось всем на свете, но только не гусями. Финансового директора  «Золотого гуся» звали Зоя Константиновна, и она была лет на десять старше Рабиновича. Они познакомились в трамвае. Вернее, в трамвае был Рабинович, он ехал на «Птичий базар» продавать волнистых попугаев, которые у него плодились, как кролики и давали по тем временам неплохой доход, позволяющий не протянуть ноги. А Зоя Константиновна в него въехала! Ну, разумеется, не в самого Рабиновича, а в трамвай. И, кстати, въехала не на слабой скорости, «Лексусы» на слабой вообще не ездят.  Трамваю «Лексус» был, как слону комар, а «Лексусу» морду снесло порядком!
Не смотря на печальный конец двадцатого века и на аморальную ситуацию в обществе, Рабинович все же имел задатки остатков джентльмена, поэтому, пока народ в трамвае проклинал все на свете «Люксусы» с их обитателями,  он выскочил из трамвая и буквально на руках вытащил из него Зою Константиновну, которая от страха была в беспамятстве. Надо отдать должное Зое Константиновне, даже в беспамятстве она была хороша собой, и Рабинович продолжал держать ее на руках даже тогда, когда необходимость в этом отпала, так как Финансовый директор давно пришла в себя и уже не нуждалась в такой крепкой поддержке. Другие пассажиры вели себя не столь благородно и под шумок пытались из «Лексуса» хоть что-то отвинтить, а один ушлый в кепке даже собирался снять заднее колесо, но оно не поддавалось!
Вскоре примчалась мигалка, и трое в форме тут же начали разводить мосты про вождение по встречной полосе, хотя вообще не знали о чем речь!
Зое Константиновне, которая уже сама взяла себя в руки, потребовалось всего пару минут, чтобы вернуть мосты обратно. Она без лишних показаний сунула в пасть блюстителям пару хрустящих у.е., и те зафиксировали ложный вызов. Трамвай, поскольку он был – железяка, тоже уехал с  места происшествия и тоже без каких либо претензий, все претензии были покрыты теми же у.е.
 И Рабинович остался посреди дороги со своими попугаями и с Зоей Константиновной. И, тогда она взялась отвезти его куда угодно, хоть на край света, настолько была ошарашена его неподдельной джентльментностью, если можно так сказать! Надо отметить, что машина «Лексус» настолько надежная, что даже без морды едет, просто, одно удовольствие, хотя, Рабинович вначале сомневался, что она тронется с места.
По дороге Зоя Константиновна сказала, что всю жизнь мечтала о волнистых попугаях и предложила купить у Рабиновича оптом их всех для своего офиса, хотя они и не были гусями, и не совсем вписывались в название ее фирмы.
А потом она предложила Рабиновичу в свободное время ухаживать за попугаями за неплохую зарплату. Но он отказался, он понимал, что это, как ни крути, подачка, так как попугаи в ухаживании не нуждались, а ухаживать за Зоей Константиновной он был готов бесплатно, так как она ему понравилась с первой аварии.
Надо сказать, что Зое Константиновне... да что там, просто Зое, очень понравилось тогда у Рабиновича на руках! Как ни странно, она почувствовала себя женщиной, так тепло он ее держал! А прежние ее знакомые хоть и обладали трапецеидальными мышцами, и перли по жизни шагающим экскаватором, но были не надежнее китайских кипятильников! А она, если сказать грубо, больше всего в мужчинах ценила мужское начало, чем все остальное!
... Они уже встречались три дня и Финансовый директор «Гуся» никак не могла взять в голову, чего Рабинович такой дурак! После того, как их отношения стали на «ты», и они вместе сидели в джакузи в чем мать родила, Рабинович начал наотрез отказываться садиться в ее «Лексус», а так же, ходить в рестораны, где он не мог бы расплатиться за двоих.  И лететь на ужин в Париж тоже не захотел! Потому что он мог через многое переступить, но в этом вопросе он имел принципы, за которые его и считали законченным дураком.
А потом Зою Константиновну похитили! Причем, далеко не поклонники. Когда она встречалась с Рабиновичем, она всегда отпускала телохранителей...  Был понедельник, они шли по берегу речки Кутузки в обнимку, и Рабинович смешил ее всякими глупостями, и даже прошелся на руках и помахал ей ножкой, и смешнее Винокура пародировал Горбачева! ... Лопатой по голове Рабинович неожиданно получил около векового дуба. Двое  мирно окучивали этот дуб, а потом молча саданули ему плашмя по макушке. А Зою Константиновну запихали в багажник «Копейки» и увезли в неизвестном направлении.
... Когда Рабинович очнулся, он обнаружил в сжатом кулаке записку, в которой ему вежливо сообщали, что если он, урод, через три дня ровно в двенадцать ночи не положит под дуб сто тысяч у.е., он, козел, свою гусыню получит только в общипанном виде!
Рабинович сразу же решил бежать в органы. Но уже к третьему шагу сообразил, не смотря на то, что голова еще гудела от лопаты, что те, кто похитил его Зою, скорее всего, оборотни оттуда. ... За три дня Рабинович оббегал всех хороших знакомых и плохих тоже, но одолжить больше ста у.е. никто не мог. Выручка от проданных попугаем была тоже «не деньги, а слезы».
...А погорел Рабинович при попытке взять банк. Когда подошла его очередь, он сказал кассирше, что, извините, это ограбление, и попросил девяносто девять тысяч двести тридцать пять у.е. Но не успел он назвать всю сумму, как мужчина с приклеенными усами, который тоже стоял в очереди грабить и  не смог вынести конкуренцию, саданул рукояткой револьвера по многострадальной голове Рабиновича.
Вечером Рабиновича снова били по голове, но уже на допросе. Бил его верзила, похожий на того, из банка, только теперь он был без усов. Рабинович не стал ждать сотрясения мозга, а сразу же сознался, что пошел на ограбление, потому что хотел слетать на ужин в Париж!
... В шесть утра железная дверь КПЗ со скрипом отворилась и Рабиновичу приказали на выход с вещами! У ворот его встречала на «Лексусе» Зоя Константиновна, которая вчера выкупила сама себя, а сегодня выкупила Рабиновича. Она сказала Рабиновичу:
- Садись в машину, горе луковое!
А Рабинович сказал:
- Нет, я лучше на трамвае!..

А.К.