1-409

__

То состояние, в котором я нахожусь, и то, в которое тянет меня, так  далеки от практической жизни, что зовут пустить последнюю на самотек, но с другой стороны, постоянно, посреди раскручивания пришедшего в голову, думаю что-то вроде: «куда  ты забрел?» и:  «химера!». Два начала живут во мне и каждому из них жизнь другого кажется сном…

Читаю, например, себя прежнего – и недавнего – и вижу только детскость и  благие намерения приблизиться к «простоте» и «твердости духа»…
Значит ли это, что я расту?!

Слишком  странны для роста такие кульбиты - я же этими записями  гордился всерьез, они казались мне настоящим откровением.

…Какой тут замордованный лексикон  - «внутренний мир» и прочее.

Чем его заменить? Какой образ действий избрать?

1-ая форма: открыть все шлюзы, убрать всякую оценку и контроль и писать «поток» по чувству, импровизируя и используя  воображение.

2-я – запись  пришедших в голову «откровений» и ярких мелочей.

3-я – литературная обработка полученного  «сырья»…

Вообще, ты должен потверже решить, чему служат твои записи. На литературу они рассчитаны или это только плач и  выговаривание в отдушину.

…Т.е. помещаю себя в две сферы: сначала в сферу абсолютного духа, а затем в сферу художественного звучания. Это как содержание и форма, материал и его отделка, внутреннее и внешнее.

Или вернее было бы делить на то, что пишешь о себе и то, что лично тебя не касается?

О себе писать мучительно, это клубок, который так трудно  вытянуть наружу, в слово, он постоянно замыкается внутри. А идеи – это уже объективное  достояние, это приятно и интересно - и они  сами устремляются  наружу.

Тут разница между пылью и тростником, закрепленным в основании – на ветру и тростник,  но он уже лишь колышется.