Мемуары дезертира книга 2 глава 32

ГАРНИЗОННАЯ ГАУПТВАХТА – как выжить. Дедовские понятия в морфлоте и стройбате – в чем разница? Во всю грудь тельник - догадайся с трех раз. Беспредел в королевских войсках! Порвут как Тузик грелку!

 

 

Войдя в камеру Петя по хозяйски огляделся и узрев в углу Шпалу радостно кинулся к нему. «Витюха! Глядь, представляешь, наших на дембель отпускать начали. Сегодня первую партию 20 человек! Из роты двое: Доктора и Кота. А меня, братва прикиньте! Пидор - старшина на губу отправил. Всех на дембель, а меня на губу! «Ты мне, - говорит, - два года мозги еб.., а я тебе под конец поебу! И семь суток с куста!» Петя рассказывает и смеется – он вообще веселый человек. Да и че не балагурить при таких бицепсах?

Мореман, Витькин крестник, самый борзый из полосатой братвы, внимательно наблюдает за происходящим. Не удивительно! Соперник несказанно разочарован создавшейся ситуацией. Стараясь переломить ход событий, либо напрвить их в нужное русло нахал прерывает  поток клеповских излияний возгласом: «Земеля, а ты сколко отслужил?» («А ты кто такой!» - вопрошает Паниковский Остапа Бендера и бросается в драку.) Идеотский вопрос, не правда ли? Если все ушито, приталено, ткань по форме тела обшеркана, выгоревшая на солнце, а на дворе только весна красна, ремень на яйцах, пилотка крошечного размера лихо задвинута на затылок, пуговички на вороте расстегнуты и во всю грудь тельник… Да при всем сказанном товаришь ведет себя будто в данном прикиде  и на свет родился… Что тут понимать? Догадайся с трех раз называется.

«Разве по мне не видно сколько я отслужил? - Резонно вопрошает богатырь, - Дембель я уже!» «А почему же ты рядом с ним сидишь?» – возмущается тамерлан. Вопрос повергает нарушителя условностей в недоумение. «Так это же парень с моей роты!» – несколько рассеянно ответствует он. ( Уж не совершил ли однополчанин чего недостойного часом! ) «Ведь он же салабон!» - возмущается дед Пихто. «Вот открытие! - обрадовано выдыхает дембель, - А то я раньше этого не знал. В чем проблема то?» «Как в чем? Он ведь салабон, а ты дембель садишься с ним рядом и начинаешь вести беседы точно с равным». «Ну и что?» «Как! -возмущается ревнитель нравов, - Ты старик а он салага! Должна быть субординация?

В крайнем случае ты должен подозвать его к себе. Он обязан тебя приветствовать как положено, как салабон деда! Понимаешь. Потом ты ему можешь разрешить сесть рядом и скомандывать что нужно. А то чуть ли не бросаешся в объятия к салабону. И вообще все х.й поймешь у вас в войсках! Он видит собственного деда и не вскакивает. И вообще в *** не дует! Он тебя не боится! Какой ты дед». В обличительной речи блюстителя старины отчетливо слышны нотки возмущения и брезгливости. «Так, - понимает по своему ситуацию Петя, - значит ты дед берешся учить меня дембеля  правилам хорошего тона? А не слишком ли много ты на себя берешь?» Теперь пришла очередь смущаться матросу. Он неосознанно отступает в круг своих товарищей, как бы ища у них защиту и поддержку. «Виноват, что обратился без разрешения! Может вспылил, но ведь… ты повел себя непонятно, я решил узнать… - И уже несколько оправившись, осмелевши. - Ты ведешь себя неправильно!»

                Мореманов много!

                А Петя один.

                Но у него такая фигура!

                Тут и всей толпе может обломиться!

«Так я себя чем то унизил?» - иронически вопрошает Курский соловей. «Ты унизил нас! – резонно отвечает главарь заговорщиков. - Везде есть определенные правила. Ты зашел в хату. Надо поздороваться хотя бы со всеми. Затем, раз ты дембель, должен сесть куда тебе сроком службы положено - в центр камеры! Рядом с нами. Разве не о чем старикам друг с другом поговорить? Я ведь хоть и не дембель еще, но два с половиной оттарабанил. А ты на нас Х забил!» «Да ну не надо мне мозги еб*ть! - возмущается Петя. - Вы что тут все такие охуевшие. Я себя имею право вести как хочу. Не поздоровался с ним! Семь суток впереди, и до вас очередь дойдет. Что страшного случилось?» «А то, что через свой похуизм, вы вот в роте салабонов разбаловали, а они теперь оборзели в корень и ведут себя не как положено: на старших голос повышают. И приходится их жизни учить. Протеже твой тут дерзит нам. Вот и накажи его при всех как положено, раз ты над ним дед, а то он нас не признает, чуть ли не на *** посылает!»

Долго видно пришлось бы объяснять мореманам всю специфику службы в стройбате, да и не с того места. Петя на сей раз обнаружил вполне здравый рассудок и блестящие ораторские способности. Он разложил все мастерски, как по нотам. «Ну раз вы деды бывалые, в тонкостях службы разбирающиеся, должны знать, что дембеля в части не командуют. Верх держат старики – старший призыв после дембелей. А мы в части уже почетные гости. С ними советуются, уважают, прислушиваются… не более. Если дембеля до последнего свою линию гнуть будут, начнут ЗВиздюлей огребаться. Потому что ведь не всех одним днем отправляют. Партиями. Все меньше и меньше остается. И начнут крайних окучивать. Короче правило. Не знаю как у вас – мореманов?» Сыны Потемкина согласно кивают. – есть такое понятие, все логично! Что ж они сами со смутьяном рассчитаются!

«Так вот, - продолжает дипломат, - у нас призывы неравные. Из батальона в шестьсот человек уходит четыреста, - наш призыв. Остается 180 харь их призыва, -  он кивает на Витьку, - и еще 20 общим числом годишников и полторашников. Всего 20 рыл. И придут на смену нашему призыву 400 человек молодых. 10 или 20 всю эту ораву не удержат, придется объединяться остальным, чтобы сообща молодых усмирять и воспитывать. Вот и выходит, что в части он и его призыв теперь старики. На ровне вот с вами!» Лихо закрученный сюжет! Морские волки такие охуевшие, глазами хлопают, ничего понять не могут: в чем подъебка? Ведь железная логика!

«А ты сам говоришь: - не унимается виртуоз, - старики разных частей должны держаться вместе. Ведь не придешь в стройбат со своим уставом. Обратишься по надобности за чем нибудь. ( А в стройбате как в Греции - все есть! ) И не будешь норов показывать, спрашивать сколько он отслужил. Верно? Так что вам не грызться с Витьком надо, а рядом за стол посадить. Не плюй в колодец! Пригодится воды напиться.

Второй довод: Ну занозил он тебе чем то, не хочешь ты ему этого спустить, решил проучить. В падлу ведь дедам шоблой одного салабона окучивать! Допустим, возьмешь ты себе напарника на крайняк. Давайте. Вперед и с песней! Только учти, не даром ведь сей юноша бледный со взором горящим борзый такой, все просто объясняется: первый разряд по боксу у него! И что выходит? Если даже предположить, вы молодого отоварите, к своему авторитету прибавить сможете что? Ноль целых, Х.. десятых… А ну как, не дай бог, салабон вас двоих ухуярит? Позору не оберетесь на весь флот. Вот и прикинте *** к носу, стоит ли связываться? А то тут базары непонятные какие то: вроде беспредел в королевских войсках! Вот они доблестные воины порядок навести стараются, но злой Петя  Клепов им мешает.

И на довесок вам, всем дедам, сидящим тут в центре хаты последний аргумент для размышления так сказать: В морфлот призывники одинакового возраста и состояния приходят. Молокососы со школьной парты. Таких запугать – раз плюнуть!  И вот уже герои вы - куды бечь! Кучканулись, рассказываете мне дураку, как правильно в хату заходить, речи держать … Все то вы знаете, все у вас по панятиям! А в стройбате народ непростой, разный. Есть кадры - корабельному деду и не снилось! Разбой, судимости за плечами. Не бога ни черта не боятся! Их в зоне сломать не могли. И вот на горизонте нарисовывается лихой мореман, с немерянными амбициями!  Начинает блатюкам свой детский лепет втюхивать… Про панятия, как в камеру  впуливаться… А «салабоны» эти по пяти пересылкам прошоли! То, что у тебя в голове они уже высрали давно! Так мене аж смешно в этом дурдоме! Кто тут не по делу борзый оказывается? Им тебя порезать, что два пальца обоссать. Просто на корабль таких не запускают. Край непуганых идиотов. А оказались бы по недоразумению, порвали всю местную дедовскую братию как Тузик грелку!

 

    

КАК ПЬЯНЫЕ ДЕДЫ 100 ДНЕЙ ДО ПРИКАЗА ОТМЕЧАЮЧИ, НА АЭРОДРОМЕ БОЕВЫЕ ВЫЛЕТЫ СОРВАЛИ И ОФИЦЕРОВ РЕМНЯМИ ПОБУЦКАЛИ!

   

 

Бизнес по армейски: скрутить вентиля и сменять на местном винзаводе на пару ведер мадеры. У шахматиста один выход: чтобы не  ночевать до лета на улице - уложить старослужащего на лопатки.  Москаль на командировке за смотрящего. Вес имеет.

 

А после того, как пьяные деды 100 дней до приказа отмечаючи, на аэродроме боевые вылеты сорвали и офицеров ремнями побуцкали, прикомандированных вообще с территории полка летчиков выперли. Сказали что они тут последнюю дисциплину им угробляют. До этого у летунов поговорка была: «Где начинается авиация, там кончается дисциплина!» Но себя они явно переоценивали.

    Работал стройбат в городке на строительстве жилого дома для офицерского состава. И на аэродроме. Как раз после Петиного загула туда Шпала попал. До подвига на Энкермане из их роты тридцать человек числилось в командировке, а тут еще столько же привезли на подкрепление. В части у Гроздева положение оставалось стабильное, прочное. Султана посадили, но свободу он себе уже отвоевал. До того дрался со стариками. Своими ротными. Витька один а их шобла. Все не могли деды простить, что салага свободно себя чувствует. Ведет независимо. Били шоблой раза три.   Очередной раз видит Груздь, его призыв возле казармы толчется, внутрь не торопится. А на дворе зима все таки! «Че в роту не идете?» - спрашивает у своих. «Да там опять старики все пьяные.» «Так они каждый день бухие. Что теперь до лета на улице ночевать?» Вошел Шпала, сел на свою кровать. Не понравилось местным. Окликнули. Ну опять шоблой на одного зачнут. Подошел, посадили за тумбочку, налили водки. Выпил. «Спортсмен?» «Да нет.» «Не ЗВезди, видно! Чем занимался?» «Шахматами.» «Дерзишь! С тобой же по хорошему разговаривают. А ну, пойдем выйдем! Да не бзди. Ежели бы мы тебя бить решили, возили бы здесь в казарме, хором.» Выбрались за бараки на снежок. «Давай бороться!» «Я не умею.» «Брось Ваньку валять, можешь за себя постоять? Вот и потягаемся.»

 Не объяснять же деду, что борьба не лучший способ самообороны. Пьяный. Заикнись, бокс предпочитаешь, щас начнет грабками махать. Пришлось вцепиться. «Ты мне дуру не гони! Я же вижу – поддаешься. Евашь в полную силу!» Остался один выход: уложить старослужащего на лопатки. Самое странное, ему это понравилось! «Во. Видно, здоровый мужик! А сильных я уважаю. Это херня, что молодой. В борьбе все равны. Тут в батальоне рожи забогомевшие, возмущаются: Салабон деду в харю залез!!! А главного не понимают: через пол года дембель! Домой вернешься, скощух никто делать не будет. ( Хоть один здравомыслящий оказался в стариковской ботве! ) Вот я перед дембелем на тебе тренироваться и буду. В форму пора входить.  … А ты ничего, с характером. Мы думали с первого раза к Султану побежишь жаловаться ( Саша еще в части был ) Вон земляка имеешь, который свободно отмазать может, ЗВезды получаешь а жаловаться ему не спешишь! Живи спокойно, не будем мы на тебя больше наезжать. Уважаем. Не за то, запомни, что Султан земляк, за то что сам мужик.»

С тех пор время прошло. Султан сел. И вот Витьку в командировку отправляют. Подозвали его к себе старики, дали письмо. «Его, - говорят, - отдашь Коле Москалю, он на командировке за смотрящего. Вес имеет. Мы там про свои дела пишем, ну и за одно про тебя черканули, мол парень свой. Если что, он тебя поддержит. К нему обращайся.» Везет Шпала письмо а сам думает: не хотят ли деды ему прошлые обиды припомнить? Может наставляют, чтоб прикнокал там его?! Прочитать нельзя: конверт запечатан. И выкинуть не катит. Вдруг проверка? Короче будь, что суждено. Воевать не наживать! Опять со стариками? Ему не впервой. Привез, отдал Москалю. Вечером у дедов по обычаю пьянка случилась. Где то скрутили вентиля и сменяли на местном винзаводе на пару ведер мадеры. Коля его с кровати сдернул, рядом посадил, вина налил. Своим объяснил, что про него из части земляки пишут, мол путевый пацан.

 На второй день на работе Шпала у своего призыва спрашивает: «Какие здесь дела?» «Дела, -  отвечают, - как сажа бела! Правда, спасибо Пете, на губу теперь стройбат не сажают и патрули не дергают. Но служить здесь, похоже, предстоит до дембеля: Серьезная стройка. А тут летуны хозяйничают. Целый полк вокруг. Разве попрешь против них полуротой? Стариков они еще так сяк уважают. А для нашего брата куда хуже домашних. Кожедубы своих молодых гоняют ровно звери. У них это положняк. «А меня, - признается один Орловский, - дед обхаживает. Засадить хочет! Иначе, говорит, зачмырю. Уже еле - еле от него отбиваюсь, хоть из полка беги!?»

«Ну что. - решает Витька, - Кому – как. А по мне, чем триста лет питаться падалью, лучше хоть один раз напиться живой крови! А там,  что бог даст. Это засада, если у летунов молодых за людей не считают. Нам здесь теперь служить долго и отступать некуда. Будем свои права отстаивать. Дедам скоро уходить, а тебе да мне в этом долбанном зоопарке еще полтора года.» Приказал он сварщику со своего призыва тайно нарезать тридцать кусков арматуры и потом двум людям пруты в пожарку перенести и куркануть там. ( Прикомандированные строители в полку жили в пожарной части ). А вечером у дедов опять пьянка.

Ах да, насчет дедов, ста дней и вылетов. Старослужащие ( старики ), которые на аэродроме работали, продали пару самосвалов бетона налево, выручили канистру Массандры ( Авиационного спирта. Он там, говорят, в истребителях в качестве антиобледенителя крыльев используется. 200 литров – комплект на полет! Если в воздухе обнаружилась неисправность и экстренная посадка, положено спирт сбрасывать! Но этого никогда не делается. После полета антиобледенитель под опись сливают. Однако воруют все равно по черному! В авиации спирта завались! Это их валюта. А в стройбате материалы строительные. Того же бетона на ремонт аэродрома немеряно уходит.

Выручили, короче, старики спирт за бетон. Как раз праздник у дедов: «СТО ДНЕЙ ДО ДЕМБЕЛЯ». После работы домой в казарму на общий пропой несли. Но и сами успели прилично нажраться. Пробил час съема. Аэродром – он большой очень! Несколько взлетных полос пересекающихся и отдельных. Для истребителей ( МИГов, особенно ) длинных полос не надо. А вот для бомбардировщиков и многоцелевой авиации длиннющие полосы требуются. Да еще много! Чтоб за раз эскадрилью поднять. Ну и климат учитывается. А он в Крыму морской – неустойчивый! Сегодня ветер дует так, а через час иначе… Аэродром стратегическое значение имеет, и, значит, всепогодный!
В общем, хозяйство будь здоров! Десятки квадратных километров. И хозяйство это положено обходить по периметру! Лишний час пути.

И решили деды дорогу срезать. Пошли к цели напрямик, прямо по взлетной полосе. А в это время у летунов боевые вылеты! В Средиземку ( Средиземное море ) на боевое дежурство многоцелевой самолет с крылатой ракетой под брюхом вылетает. В этой крылатке, возможно, ядерная боеголовка прикручена.
Разгоняется самолет, и вдруг видит диспетчер с вышки, что по взлетке толпа долбоОбов чешет. Он дает команду летчику «Отбой!» А это ЧП. График вылетов сбивается.

Надо взлетку освободить как можно быстрее. И шобла офицеров бежит от живой силы полосу очищать. Им бы объяснить воинам по человечески, что по чем и сколько в авиации. Мол, на боевом дежурстве иногда секунды всё решают! Но, как раз, времени на объяснения у офицеров и нет. А деды посчитали свое достоинство ущемленным. Как-так, «Королевскую гвардию» и вдруг за грудки хватать, в сей знаменательный для дедов всех родов войск день. Кинулись они на офицеров в рукопашную. Отоварили их, и бегом в часть, где уже стол накрыт.
Короче, сели они за стол, и только по хорошему развеселились, как вламывается в казарму спецназ морпеховский. Всех мордой в пол! И так лежали дембеля без малого сутки. В туалет выходить не давали. Пообоссались, пообосрались!!! По одному дергали на опознание. А потом подогнали грузовые машины и под конвоем автоматчиков всю командировку стройбата в часть! Объекты половину инженерному батальону отдали. А какие за стройбатом оставили, на те возили отныне машинами из части.

 

НЕБОЛЬШОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ, проясняющее нравы тогдашней политической элиты. За «Агдам» в жопу дам! За кусок мяса под пулю!

 

 Во времена социализма в стране все один большой дефицит было. Потому: строй такой. Деньги не главное! Товара в обороте меньше чем бабла у населения на руках и в заначках. Спецпайки, кормушки, распределители… И – главное – блат! Не важно кем работаешь и сколько получаешь. Главное с кем дружишь и где отовариваешься! Это когда ты, допустим, 300 рэ. в месяц зарабатываешь, а секретарша в обкоме 120. Однако секретутка в тамошнем буфете себе и балычка и икорочки купит за гроши. А ты, со своими кровно заработанными, будешь жрать вырванную в сумасшедших очередях «Докторскую». По 2,20 кажется. В которой пополам вода, туалетная бумага и мясо для вкуса! Так же во всем: шмотки импортные, мебель, электроника… Понятен принцип? 

Магазины и те в дефиците были, хотя и стояли с пустыми прилавками. Это нынче куча всяких на каждом шагу. А раньше на поселок в пять тысяч жителей, хорошо если один торговый центр, а то обычный универсам. Где на единой полке и химия и тряпки и скобяные изделия… Что закажут, на что повседневный спрос. Остальное в город ехать надо! А специальный магазин открыть под строительно - отделочные материалы, такое в страшном сне никому прибредиться не могло! Все выписывали с базы, со стройки. Лес, кирпич еще так сяк, остальное только по блату! И от 25 до 300 процентов сверху, в зависимости от дефицита. По блату потому, что перепродажа с целью наживы раньше называлась спекуляцией и являлась уголовно наказуемым деянием. С крутыми сроками, вплоть до расстрела – между прочим!

Обои, кафельная плитка, сантехника… Ежели б все перечисленное свободно в продаже лежало, да еще в ассортименте – рухнул бы строй! Весь уклад жизни! Как у  Райкина: «Директор базы словно простой инженер ходит!»

Анекдот времен развитого социализма: На 25 судьбоносном пленуме КПСС наш дорогой Леонид Ильич толкает длинную и нудную речь о достижениях. Читает по бумажке с ошибками и оговорками. У Вождя и так со вставными челюстями на присосках дикция - хер поймешь! Слово скажет, два раза соснет. Запутался, начал по второму кругу долдонить одно и то же! Наркотиков обезболивающих обожрался, глазами блымает как зомби! Жмурит сплошные без перерыва брови. Этот и умрет стоя за кафедрой. Последний из могикан!

Черненко и Андропов будут руководить страной уже из палаты реанимации. Убойный репортаж по телевизору: бьющемуся в предсмертных судорогах Черненко, стоя у его кровати, докладывают о международном положении члены правительства. Такого нарочно не придумаешь! Это не страна а сумасшедший дом была!

Все терпеливо слушают уже 5й час всякую херню. Поминутно срываются на овации. Особо ретивые норовят порвать охрану и подкинуть чучело пару раз. Мол: «Заглохнешь ты когда нибудь или нет?!» Ждут, когда же наконец ( в конце концов ) придет конец. Вот речь добита. «Вопросы будут?» - спрашивает жюри.

С заднего ряда встает делегат из Урюпинска, мужик в тулупе и валенках. «Меня не интересуют надои и привесы. - говорит он, - Меня интересует куда вы дели пыжиковые шапки!» «Хорошо, товарищи, давайте сейчас сделаем небольшую передышку. - говорит председатель, - Все устали!»

 После перерыва. «И так, какие будут вопросы?» Поднимается делегат с последнего ряда. «Меня не интересуют надои и привесы. Меня даже не интересует, куда вы дели пыжиковые шапки, меня интересует куда вы друга Леву дели!?»      ( Здесь принято смеяться! )

Быль аналогичного периода, ухваченная Шпалой еще до армии на заводе. Первый секретарь Икского обкома партии со свитой пожаловал на флагман города и области «Энергомаш». Ходят по цехам, говорят с рабочими.

«Сколько вы зарабатываете?» - доебывается один из толпы заместителей к токарю – карусельщику.  «Ну, он знаток своего дела. 25 лет в нашем цеху трудится. Любую ответственную работу поручить можно - не подкачает! – впрягается за него мастер, - … Со всеми накрутками у данного специалиста в месяц иногда и 300 – 350 рублей выходит заработная плата!» 

«Вот! – радуется  партиец, - Видите как у нас в стране относятся к труду рабочего человека. Вы простой токарь, а получаете больше меня - заместителя председателя облисполкома по околовсяческим делам!» «А сколько вы имеете?» - интересуется работяга. «Мой оклад 250 рублей всего лишь!» - лыбится  зам.

«Меньше меня получаете, а в пыжиковой шапке ходите!? – резюмирует токарь, - Я себе такие вот ботиночки позволить не могу!» Вся политическая верхушка области смущена. Мастер сучит за их спинами рабочему тощий кулак. Собравшиеся ротозеи одобрительно хмыкают.

 Министры отходят от карусельного, размерами с небольшой цирк, станка и первый секретарь шепчет на ухо заместителю: «Ты куда так вырядился, идиот? Вон отсюда!»

А впереди масса торжественных мероприятий. Заму надо присутствовать, быть рядом с первым! Нельзя ударить лицом в грязь.

Он забегает в рабочую раздевалку, находит свободный шкафчик, вешает туда свое пальто и «виновницу скандала» - пыжиковую шапку. Одевает первое попавшееся тряпье поприличней и обычного «кролика» на голову. Выпуливается и пристраивается к своим.

Программа на заводе насыщенная! Из цеха в цех. Везде беседы с руководством и рабочими. Голова гудит с непривычки: там не ходи под кран попадешь, здесь под вагонетку…Шугают как обосранного! Шум, гам, суета. Стресс! Правая рука уже отваливается от бесконечных рукопожатий. Одно спасение: забежать в туалет, и пару глоточков из фляжечки!

А после мероприятия уж сам бог велел! Заваливает вся делегация в специально приготовленную заводскую столовую, с отнюдь не рабоче-крестьянским пайком на столах и официантками в коротеньких форменных юбченочках! Короче, с устатку, да обилия впечатлений, а может и еще от чего … партийный функционер забывает о своем преображении. Его, в не совсем вменяемом виде, доставляет домой служебная машина. И тут только жена обнаруживает подмену. Мужа обокрали! Да еще и в штаны насрали – сволочи! А супруг «ни тяти ни мамы» объяснить не может что случилось.

В это время на заводе кончается смена. Обнаруживается пропажа вещей, поднимается кипишь. Катят разборки… В конце концов, оставшиеся без шмоток напяливают обновы с барского плеча.

Вообще в описываемые времена трудно отделить быль от анекдота! В 80е годы расстреляли директора Елисеевского гастронома в Москве. Фронтовика не пожалели! Дело из разряда государственной важности. КГБ занималось. Все верхи оказались завязаны в преступную коррупционную цепочку! Сколько голов полетело. ( Прикиньте! В центре государственного заговора директор гастронома. Кто он такой в наше время!? ) А корень всего - копченые мясные изделия, ровно и другие деликатесы, распространявшиеся мимо прилавка. Разве не анекдот для нынешнего времени? Подпольное распространение копченостей среди власть имущих приравняли к измене Родины, подрыву оборонной мощи страны! И если наша государственная элита сплачивалась в мафиозную цепочку для того, чтобы урвать кусок хорошо зажаренного мяса, о чем тут еще писать? По-моему ситуация ясна предельно!