Башмак - поэт

               
                Поэтическая самосказка


   Если Вы помните, грустное путешествие нашей Сказки на городскую свалку оказалось совсем даже не грустным. Разве бывают Грустные Балы?... да тем более – с участием Звезд. Вряд ли! Но не главное! Главное – то, что Сказка и представить себе не могла сколько удивительных открытий и откровений ждало её впереди… Это нам с Вами попроще будет, когда мы двинемся по неожиданностям Сказки.
   - Знаешь Башмак… я люблю тебя.
   Эти простые, знакомые всему миру слова, произнесённые с какой-то поразительной откровенностью и теплотой, вырвали нашу Сказку из больно слёзного осознания своего, хотя и больного, но всё равно конца. Она наконец-то поняла, что, хотя и больного всё равно конца. она наконец-то поняла, хотя и кончен бал, погашены все свечи, жизнь продолжается. Оглядевшись внимательно по сторонам, Сказка увидела глубоко задумавшуюся Старую Калошу, рядом с которой возлежал будто на троне Весёлый сморщенный Башмак.
   - Извините, почтеннейшая, и за какие такие заслуги, вы так щедро одариваете этого Молодого Весельчака?- заинтересованно спросила Сказка Старую Калошу.
    - Вот об этом, милочка, Вам лучше его самого спросить! Уж он Вам таких сказок расскажет – заслушаетесь! Правда, язык у него башмачный!.. Но вы то поймёте… Вы на то и Сказка – родная сестра Поэзии. А наш Башмак и есть Поэт… за это и люблю!
   Ничего,- улыбаясь, сказал Башмак.- Я все таки верю, что и мой язык научатся когда-нибудь понимать. А тогда… кто знает: может быть… Впрочем, Милая Сказка, не буду нарушать ваших правил! Начну не с конца, а с начала, а Вы уж сама собой, наверняка, хорошо сочинитесь!
   Родился Башмак в прекрасной многлюдной семье Башмаков. В отличие от многих других семей, в роду у них рождались только близнецы: Правые и Левые или правильные и особенные. Все они были тружениками – и каждая пара готова была к тому, чтобы честно отхаживать свои мили: милю за милей, метр за метром – топ, топ-топ, топ-топ-топ… Старый Башмачник дал им всё необходимое для этого: и толстую подошву, прошитую добротной дратвой, и прекрасную удобную колодку, и мягкую прочную кожу, и даже каблучки для девочек, чтобы те могли иногда и повыкаблучиваться.
   И наш Башмак был не хуже других. он мог смело гордиться своим ярко-коричневым цветом, замечательным тупым носом, ну и конечно же, красно-белым литым шнурком в блестящих серебром пистонах. Брата ему Старый Башмачник тоже подарил. Были они настолько похожи, что даже покупатель вряд ли бы их различил. Это старый Башмачник  для того устроил, чтобы нашему Башмаку не было одиноко на дорогах его жизни. «Эх, так, да не так, два башмачка пара!»-любил напевать Старый Башмачник.
   Эх, так, да не так… То ли случилось у Старого Башмачника веселое настроение, то ли день был особенно солнечным, то ли опять это Налево вмешалось, только Башмак вышел из его рук не обычным Башмаком, а Башмаком необычным… Он имел грех писать стихи. Вернее, не писать… Про стихи это просто всегда так говорится. Но писать наш Башмак, конечно, не умел. И ни один Башмак не умеет. А вот сочинял! И, сочинив, немедленно читал собратьям. Собратьям его стихи нравились – может быть, потому, что они прежде стихов вообще никогда не слышали. Так, что, покидая дом Старого Башмачника, они долго ещё вспоминали «топ-топ-топ и топ-топ-топ» своего талантливого родственника. Таковы видно усмешки любой судьбы…
   Но вот пришло и его время.
   - Неплохие башмаки,- сказал тот, кто отныне должен был стать хозяином этой пары, и отсчитал деньги, предвкушая сногсшибательный эффект.
   - Эх, так, да не так, два башмака пара!- промурлыкал в усы Старый Башмачник и расстался с башмаками, совершенно не подозревая, что уже попал в Историю.
   - Ты теперь стихов не пиши!- тихонько шепнул Башмаку брат.- Этим только в юности занимаются. А теперь, когда ты стал взрослым и тебя купили, стихи надо забыть. Так будет правильно!- поучал Правый Башмак.
   Левый быстро кивнул в ответ, но вот только слов брата он не слышал. он в этот момент писал стихи, а уж когда Башмак стихи писал, он ничего не слышал. В этом и заключалась его Особенность.
   На следующее утро хозяин одел башмаки и отправился на работу. По дороге он то и дело спотыкался и всё на левую ногу, что его весьма озадачило.
   - И чего это я всё спотыкаюсь?- недоумевал он, даже не подозревая, что один из его башмаков всю дорогу стихи писал.
   Топ-топ-топ, топ-топ-топ, топ-топ-топ-топ,
   Топ-топ-топ, топ-топ-топ, топ-топ-топ!
   Ну, и так далее и тому поэзияподобно. Ритм, сами понимаете, странноватый; можно сказать спотыкающийся… Вот хозяин и спотыкался.
   Вечером, когда он возвращался с работы, опять всё спотыкался и спотыкался. Хуже того, ни одной лужи не пропустил по дороге – в каждой побывал. Ноги так промочил, как… как никогда раньше не промачивал!
   - Что за ерунда, в самом-то деле! Того и гляди репутацию подмочишь… Я того так не оставлю… Какие-то странные башмаки, однако!- негодовал хозяин. И где уж ему было сообразить, что Башмак опять всю дорогу стихи писал.
Топ-топ-топ, топ-топ-топ, топ-топ-топ-топ,
   Топ-топ-топ, топ-топ-топ, топ-топ-буль!
   Ну и… так далее и тому рифмоподобное.
   Дома, не долго думая, хозяин отправил башмаки сушиться, а сам сел ужинать.
   - Ну что, понял теперь, к чему стихи приводят?!- пытался исправлять Башмака брат.- Брось ты это занятие, ты ведь башмак! Тебе на роду написано отхаживать сои меры. Только представь, что было бы, если бы Шляпа захотела летать, а Пальто – танцевать!
   - Прекрасно было бы! Просто замечательно! Фантастически! Я бы сказал…- весело откликнулся Башмак и – опять за стихи.
   И что же вы думаете? Правильно! Вместо того чтобы как следует прсохнуть, наш Башмак за ночь, покоробился, скукожился… Одним словом, срифмовался. А что прикажете ещё делать Поэту…
   Понятно, что долго так продолжаться не могло. Настал день, когда хозяин, разглядывая башмаки проговорил:
   - М-да, быстро же этот Левый износился… Другой совсем как новенький, а этот что-то не внушает доверия… уж и выбрасывать пора. Закажу я себе чего попрочнее… Впрочем, второй-то мне ещё послужит!
   Так и оказался наш Башмак на мусорной свалке, где мы с вами благодаря Сказке уже побывали. Впрочем, наш герой даже и этого не заметил. Он писал стихи. А когда опомнился да огляделся, то не увидел никого, кроме старой разорванной калоши, которая валялась рядом.
   Госпожа Калоша, конечно, понимала башмачный язык – правда, не без труда. Она выслушала стихи Башмака с превеликой неохотой и потом разорвано как-то проскрипела:
   - Я всё таки никак не возьму внутрь, Башмак – сосед, как ты мог променять всё на такую Ерунду! Эти твои топ-шлёп-буль… По-моему резиновому разумению, ты просто Дурак! Брат твой до сих пор поди ещё топает и приносит пользу, а тебя уже выбросили. Добро бы кто-нибудь мог читать твои стихи… но ты, настолько я прорезиновею, так и умрёшь в безвестности! Малотиражным беспамятником, что ли… Иначе ты не оказался бы здесь. А кроме того, мало кому твой язык известен… и уж тем более понятен! Хотя бы это ты понимаешь?!.
   - Ничего,- улыбнулся ей Башмак.- И мой язык научатся когда-нибудь понимать. Рифмой клянусь! А тогда… кто знает: может быть, башмачный язык даже станет международным! И какие-нибудь милые туфельки будут распевать мои стихи по пути на бал, постукивая в такт каблучками.- Тут он вздохнул и облегчённо добавил:- Что же касается моего брата… Согласитесь, Госпожа Калоша, следы ведь остаются не только на дорогах!
   Да и Пути бывают Разные!.. как и Следы, впрочем…
   Старая Калоша глубоко задумалась – и вдруг ни с того ни с сего, как это часто бывает с калошами, особенно со Старыми, просто сказала:
   - Знаешь, Башмак, твою налево… а я ведь люблю тебя. Я всё поняла…
  Наша Сказка тоже поняла, что оказывается весь мир состоит из её соавторов. Нужно только очень внимательно, чутко ему внимать и слушать, видеть и чувствовать, и тогда перед тобой откроются бесконечные пространства сказочных фантазий, в которые нужно просто умело поселить своих будущих героев…

                26 февраля 2008 г.