Ingert fun - 156

Ингерт "бяка". острый психологический роман

...и Гера внимательно её рассмотрел, но подумав немного сказал, -
– «Игра – я ещё понимаю и согласен. Но с тобой, я бы не пошёл теперь в кровать. Ты сама о себе миф развеяла. Пусть лучше девица остаётся тайной. Вот тогда и мне азарт будет. Я даже не против лжи»;
– «И я тебе уже говорила, что в невесты к тебе не набиваюсь. Но если хочешь гробить себя – ты хозяин. И не вини потом девчонок. Тут как раз и работают твои комплексы прайда. От кого же ты тогда убежать хотел? От себя? Да бегай на здоровье. Я из другого мира и только. А хотел бы, и меня своей девчонкой сделал. Мне даже кажется у тебя комплексы и от Паши. Но на своих ошибках – лучшая школа», - не смутилась Настя, играя в пальцах с бокалом и Гера не захотел быть белой вороной и ответил, - «Да ладно, так амбиции взыграли. Но со Светкой к примеру, я давно мечтал крутить романы. Но она ко мне не клеилась. А вот в тебе, я никак понять не могу что? Что-то так тянет, но и отталкивает вроде. А ты говоришь всё просто надо. Да, но если ты сама этого захочешь. Что тут инстинкты?»;
– «Ну вот, рефлексы работают, значит здоров. Конечно дорогой мой; Светка своя, давно знакомая, привычная. И хотел бы и она твоей была бы. Да, бы, мешает. Может она и не хотела с тобой, что к Паше чаще за оценкой бежишь. А любовь она не делится. Если это любовь, а не половая страсть. Любую девчонку можно тебе заставить полюбить, даже меня. А можешь любовницу сделать. Всё уже вложено в тебя природой и богом и никакой школы и совета со стороны тут и даром не надо. Сложности ты себе делаешь, а не я. А тут только на практике понять можно, а не в уме. И надо, практикуйся хоть месяц, хоть год, хоть всю жизнь. Чувства и понятия только через инстинкты приходят, а они признают только живую практику. Если парень – не слова, а дело и действие. А дева – это чувства и эмоции», - ещё проще парировала Настя и Гера задумался. Но раз она ему открылась, то уже с ней ни чего не получится. Да уж, куда ему до Нэсси? Но с другой стороны, она вроде сама предлагает и он обещался прийти назавтра и девчонки его удерживать не стали. Но к отцу прайда он всё же зашёл на ночь глядя.
– «Ну и что я тебе скажу? А может ей и надо, чтобы опять, в который уже раз, её за русскую девицу не признали. Просто девицу. Но она не скажет, что Русь виновата. И вот и у тебя те же комплексы работают. А значит ты предсказуемый и управляемый. Дело не в матриархате, а в мужах наших. И девы будут с нами нянчиться, а куда им деваться? И не твоя вина, что мир весь сейчас таков. С того мужи на войну и идут. И бунтари имеются. Но если по чести говорить, то начиная с коммунистов, Русь одни бабы на своей шее тянули и их к тому и били и в грехах обвиняли. А почему, потому как мужикам зазорно было свою вину и слабость перед бабой признать, вот они на них же совесть так и очищали. Мол бабы во всём виноватые. И бабы сносили всё чаще молча. А вот у Насти не такая мать, она всегда с мужиком воевала. С того и Настя сильная духом вышла. И ты теперь туда же, в протест. А вот что ты в протест ей лезешь? Что парень? Она же это уже наперёд знает. Она в той Руси родилась. Ладно, кто женщинам уступал, кто понимал как им нелегко. Я не говорю о редких мужиках подкаблучниках. А ведь всё выдюжили бабы наши и рода спасли. Так вот хоть толику дани уважения им бы за это отдать, хоть они и спасибо не просят. Эх, сына, тебе года надо, чтоб понять такое. Светка ей не ровесница. И дело не в трёх годах разницы. Выгнала Русь Настю, а она тоже не разобиделась. Она не гордая, но сама напрашиваться на милость не станет. Это тогда не Настя будет. Сам думай герой», - что смог сказал отец прайда и ушёл спать. Наутро Гера сидел за чаем и просто спросил мать о Нэсси.
– «Я в своё время всю её историю кажись знала. В то время, она надежда для многих русских дев была и может даже как знамя надежды и веры. Но видишь ли, сынок, что в то время было – уже не может живой историей быть, а только как миф или легенды. И Настя теперь уже не та. Ты рос почитай в армагеддон, но что ты понимал? Сейчас наверное многие девы, что армагеддон пережили, сами как Нэсси стали. Для вас это уже другая дева, чем для нас и вам самим решать кто она такая. Скажу одно, много судеб та Русь покалечила, но такую как Настя не сломала. Не Русь её чужой сделала, а сама себе Русь чужой была. А Настя – настоящая русская душа и за то её и отвергали. Не мафию и не князьков не устраивала такая русская душа и многих тех, кто под других прогинался. Говорить о ней много можно, но мать её в Кинцбург восемнадцатилетней увезла. А так по сути – она как заноза совести нашей», - немного впала в лирику мать и отмахнулась рукой, она не хотела ворошить прошлое, для нового поколения. И Гера понял, что сам решать должен, а он опять, как к Пашке за рекомендацией бежит. И он подумав немного, сказал что Настя здесь в городке у тётушки своей гостит и он вчера с ней виделся. Короче поведал всё и про Пашку и про Свету. Но мать воздержалась от эмоций и пожала плечами, -
– «Ну то тебе решать, сынок, но пригласил бы барышню на чай? Чай поди не чужая? Али тебе не так?»;
И Гера обещался подумать. А Настя обнаружив поутру чайники пустыми, ибо тётушка всё за сутки выдувала, не оставляя на следующий день, решила заварить себе чай. И тётушка Полина рассмеялась, -
– «Ты чего племянница на кофе разобиделась? Да не обращай внимание на тётку. Меня жизнь просто так приучила. А кофе такой, для нервов полезен очень, всё смягчает и адаптироваться к сим краям легче. Я же знаю, какая у тебя упрямая натура. Попробовала вчера мой кофе и убежала. Совсем как юная девчонка. Я же тебе зла не желаю и амбиции с тобой качать бесполезно. Странной ты кажешься мне. Но тебе самой виднее. Но учти для меня ты той же Настей и осталась. Может и я изменилась?»;
– «Дело не в кофе. И я не из обидчивых. Напиток для настроения по утрам пьют. Главное как сама себя настроишь, а не какой кофе. А кофе я и на деле варить не умею. Как и вкуса кофе в твоём напитке не было. Так что, тут говорить абсолютно не о чем. Не надо мне нервы лечить. Ящеры сами себя лечат», - запросто выдала Настя, смотря за окошко, где резвилась поутру на дворе редкая детвора.
– «Дурёха ты милая, а не ящер. Тут Россия, понимаешь? Тут вот можно сказать самая исконная Русь, а ты словно прежней Россией живёшь. А какая тогда Россия была? Мафия да бюрократы. Хапуги да халявщики. Вот ты своей бронёй и ощерилась, когда надо наоборот душу раскрыть навстречу. Эх, душа», - миролюбиво выдала тётушка и Настя встала, чай помешивая, чтоб осел поскорее и сказала, - «Даже после того случая, когда меня из центра Питера на военном вертолёте эвакуировали, я одно усвоила – Русь никогда не меняется. Ты внутри живёшь, а я снаружи Русь знаю. Это тебе естественно всё, дорого и мило. А моя Русь другая, начиная со двора в Воронеже. Дело не в Руси, а во мне самой. Я тут на экскурсии, а не дома. Мне вот Сева недавно Русь вернул. И без него, я тут пока иной Руси не вижу. Реши уж проще, что я не русская и мой дом – Кинцбург. Но и Ингерт меня русской сохранил»;
– «Ну да и ладно, тебе самой виднее. Открывай свою Русь сама. Видно моя помощь тут не в прок. Только одно знаю – любовь она всё скрасит, а без любви России нету. И как тут любовь не предавали и не глумились над нею, она всё одно победила. Потому и живём и страну сохранили. Не Азия поди, где любовью торговали. С того Азия и канула в лету. Кстати, Зульзар в Казань говорят приезжает. Знаешь такую? Ох племя наше бабье, нам всё опять и тащить. Расслабься Настя, а то решу – войну себе тут ищешь», - выдала порцию своих эмоций тётушка Полина и Настя занятно на неё поглядела и наконец молвила, - «Россия без войны жить не может. С того исстари она непобедимой считалась. Мы язычники и варвары. Без прецедента – России никогда не откроешь и не поймёшь. А ты решила, что я прецедентов боюсь? Я сама их могу создавать. У меня шкура толстая не прошибёшь. Любовь – тот же прецедент. Мы с тобой разного поля ягоды с того, что в разной Руси родились и выросли. Прецедент Русь не развалит, а крепче сделает и чище. Хотя можешь меня глупой дурочкой считать, но не забывай что я - ящер»;   
– «Что скажу? Ты сама себе миф и легенду сделала, пусть это и неплохо. Но другие тоже твой миф признали, как Нэсси, а не Насти. Я хотела, чтоб ты тут как русская девчонка побыла, но ты сама так не желаешь. А тебя так за миф и станут принимать и ни тебя не откроют и ты Русь не постигнешь, какая она ныне есть. Только последствия потом откроются, когда тебя уже тут не будет. И снова скажут – нет у Руси Насти, а есть миф о Нэсси. Мне так не понять, чего ты тут добиваешься?», - уже более апатично отмахнулась тётушка и Настя допив свой чай, покрутила чашку, и сказала, - «Чтоб ты, родная тётушка, меня Настей признала, а не ту иллюзию, что обо мне себе создала»;