Во снах

The Piano Sonata No. 17 in D minor, Op. 31, No. 2


1

Горизонт озарился на востоке лучами новорожденного солнца. Прозвенел будильник. Визг заведённого прошлым вечером будильника вырвал из объятий Морфея сладко посапывающего мужчину. Нервно потирая глаза и отчаянно силясь оторваться от дурманящего желания остаться в постели, он встал со скрипучей кровати. Осуществив глоток прохладного утреннего воздуха на балконе, мужчина ушёл на кухню, неторопливо позавтракал, смотря при этом вдаль сквозь не зашторенное окно, где шумно просыпался лежащий по ту сторону стены город. Утро раскрашивалось новыми красками, звуками и запахами. Мужчина собрался и закрыл за собой входную дверь.
Выходя из подъезда, он сосредотачивался над воспоминаниями, пытался активировать всевозможные синоптические связи нейронов мозга, чтобы воспроизвести картину на бумаге. Так как в фазе быстрого движения сна, когда наибольшая часть людей видит сны, синхронизация происходит крайне редко, и человек не способен запомнить подавляющую часть того, что ему снится, мужчина каждое утро заставлял свой мозг работать в разы эффективнее, дабы вспомнить всё. Без этого не обходилось ни одно утро. Он должен помнить каждое мгновение, каждое действие, которое происходит в его сновидениях. Вспомнив даже малейшую деталь, это могло быть что угодно: рассеянные тучи, лай таксы, улыбка незнакомого прохожего, любое произнесённое слово он записывал в свой блокнот.
Он был уверен, что наша жизнь задетерминирована, что истина, та самая истина, смысл всего человеческого бытия и сущности всего прогрессирующего скрыт во снах.

2

Когда большую половину дня ты работаешь продавцом зонтов в небольшом, практически ни кем не замечаемом киоске на остановке, жизнь вряд ли может приносить неимоверное удовольствие и быть насыщенной чередой ярких событий. Но таков был выбор мужчины, работа ему нравилась и менять он её не хотел, считая это правильным. Как бы то ни было странно, но любимой частью дня для него являлась - поездка в автобусе. Ему нравилось наблюдать за людьми, за их действиями, мимикой, он смотрел в их лица: одни задумчивы, не могут вырваться из круга своих забот, разговаривают по мобильным телефонам на деловые, бытовые, хозяйские и семейные темы; другие пытаются выглядеть лучше, чем они есть, стараются смотреть на других пассажиров независимо, как будто показывая всем своим видом, что они особенные, и то, что сейчас они находятся не в своих иномарках, а в этом автобусе - нелепая случайность.Также частенько встречаются подростки, голосящие ломающимся голосом на весь автобус о том, как они вчера замечательно провели время на квартире у своего приятеля, демонстрируя при этом свои лингвистические навыки в нецензурной брани. Одним словом пассажиров, наблюдаемых мужчиной, не описать. Все одинаковые и одновременно разные.

3

— Пятнадцать, двадцать, двадцать пять, тридцать, тридцать один, — сидя на своем месте, кондуктор восточной внешности подсчитывал заработанную за день мелочь. Возвращаясь с работы, автобус практически пуст, и, кроме кондуктора, больше не за кем наблюдать. Но когда просмотр подсчёта монет, отданных тысячами людьми за день, начинает становится не самым интересным занятием, мужчина достаёт из своей сумки блокнот с карандашом, поворачивается к окну, устремляя свой взгляд на небо, и наслаждается зрелищем, которое дарит опускавшееся за горизонт дневное светило. Налюбовавшись завораживающей, неповторимой грандиозностью красоты неба, он берёт в левую руку заточенный карандаш и начинает писать максимально подробно.
"Что мне приснилось сегодня:
Шёл сильный ливень, черная высокая зловещая туча царствовала над моей беспомощностью. Я стою на крыше и замечаю маленького мальчика, который не может открыть дверь в подъезд, из-за замыкания домофон на некоторое время перестал работать, спрятаться было негде, начался потоп, небольшой град;мальчик стоял под мрачным ненастьем - один против губительных сил природы." Подобные записи мужчина вёл уже более восьми лет, за это время он исписал огромное количество блокнотов, из его записей можно было бы составить настоящую книгу, каждый приснившийся сон был зафиксирован в его блокноте. И делал он это, пытаясь доказать, в первую очередь самому себе, что все сновидения снятся ему не просто так. Это шифр. Мозаика. Любое сновидение - это деталь мозаики. Объединив каждый из приснившихся снов в один общий, собрав мозаику, он узнает истину, смысл существования и цель его пребывания на этой земле, - так считал мужчина.

4

Следующее утро ни чем не отличалось от предыдущих: таже кровать, таже кухня, тот же мужчина и тот же блокнот. Всё было также, как и всегда. За исключением поездки в автобусе. Привычно наблюдая за пассажирами, мужчина заметил непривычную для него странность, на этот раз наблюдали за ним, несколько мгновений он стоял неподвижно, вглядываясь в прекрасное лицо незнакомки, в котором непонятным образом угадывались бесчисленные лица людей самых разных рас и национальностей. Необычная красота этого лица пугала и одновременно завораживала. Гениальная красота, подумалось ему, — на грани сумасшествия. Абсолютное совершенство.Особенно эти глаза: широко распахнутые, удлиненные к вискам, холодные и прозрачные, словно льдинки или кристаллы горного хрусталя, — которые затягивали в свою глубину, как в бездну. От них трудно, вернее, невозможно было оторваться. Всю дорогу он смотрел на неё, не отрывая глаз; остальные пассажиры будто растворились и мир остановился.
Рабочий день пролетел незаметно, все мысли мужчины были только об этой девушке. Она не выходила из его головы ни на секунду. И на следующее утро в блокноте мужчины появилась новая запись сновидений - ему снилась девушка из автобуса.

Утро. Мужчина на пол часа раньше обычного вышел на остановку и ждал появления девушки, не отводя взгляда от светофора, он надеялся вновь увидеть её, но, кроме маленьких ребятишек, опаздывающих в школу, деловитых мужчин, торопящихся на работу, и пожилых старушек, возвращающихся от своих детей и внуков к себе в деревни, на светофоре никто не появлялся.
Поездка в автобусе пролетела не заметно, мужчина не вглядывался в лица пассажиров, всю дорогу он смотрел на себя, отражающегося в стекле автобуса, он смотрел в пустоту, раздумывая о двух переплетавшихся в его голове вещах: о теории сновидений и о девушке из автобуса.

5

С самого начала утреннего пробуждения в голове мужчины, не переставая, играла семнадцатая соната Бетховена. Он по-настоящему любил классическую музыку. Ни один вечер не обходился без прослушивания сонат и симфоний великого композитора на старой советской пластинке, доставшейся мужчине от его бабушки, которая при жизни давала своему внуку уроки фортепьянно. Окончив много лет назад с отличием консерваторию, мужчина получил предложение выступить со своим сольным концертом, работники консерватории сразу увидели в нём особый талант, неоднократно повторяя, что в их кругах растёт гениальный пианист. Будущее мужчины обнадеживало своими перспективами: сольный концерт, гастроли, возможные туры по России, затем и по Европе, возможная слава и признание, но судьба сыграла с ним злую шутку, во время своего первого и единственного сольного выступления, когда мужчина сел за фортепьяно, его окутало забвение, никто и не подозревал, что у него страх перед публикой, он не мог вспомнить ни одной сонаты Баха, Моцарта, Бетховена - вечер был провальным. Не выдержав того напряжения, которое опрокинулось на него, мужчина пообещал самому себе, что больше никогда в жизни не посвятит себя музыке. Он чаще стал интересоваться вселенной, его тянуло к недосягаемому, к космосу. Без особого труда он поступил в университет. Однако уже через полгода он был отчислен за неудовлетворительные результаты, мужчина слишком поздно понял, что астрономия - не его.
Оставшись совсем один, молодой, непригодный для жизни в своей маленькой квартире, также доставшейся ему от бабушки, мужчина, находившийся на грани самоубийства, каждый вечер выходил на крышу десятиэтажного дома. Этот период можно считать переломным в его жизни, он уже не чувствовал себя удерживаемым: то, что — как ему казалось, укрепляло его, ощущение погружённости в мир, чувство значимости, — постепенно начинало его покидать. Он выходил на крышу, порой стоял там всю ночь, встречая рассвет, возвещающий наступление нового дня, а значит, и новых проблем. Он стоял на крыше, смотрел на небо, на птиц, он сожалел, что не умеет того, что умеют эти крылатые создания, и порой ему хотелось разбежаться, оттолкнуться от крыши и взлететь...
...Но не всегда — взлететь, не редко в голову залетали мысли о том, чтобы прыгнуть с крыши вниз, навечно, и не проснуться.

6

— Какой зонт посоветуете? — тихим голосом спросила подошедшая к киоску девушка.
Мужчина поднял голову, и глаза его загорелись, все вокруг остановилось, в эту секунду будто всё испарилось, все было не значимым, весь мир был в этот момент создан для того, чтобы мужчина мог смотреть на гениальную красоту, на чудо, созданное природой.

— Это вы! — с удивлением возгласил мужчина, — Вы! Девушка из автобуса!

Она вдыхала в себя жизнь, жадно впитывая солнечный свет, и, казалось, излучала сияние, независимое от дневного света и ночных фонарей. На ней была белая, из мягкого шелка блузка с короткими рукавами и светло-зеленого цвета юбка прямого покроя, неторопливо развевавшееся на ветру.

— Я узнала вас, вы с таким интересом наблюдаете за пассажирами.

Он подошёл к девушке и не мог вымолвить ни слова, он смотрел на неё и всё для него растворилось. Она что-то говорила, но он не слышал её, ослепленный и оглушенный загадочной уникальностью девушки. На мгновение в его извилинах пробежала мысль о том, что это с ним уже происходило, будто они уже разговаривали раньше.
Неловкое молчание со стороны мужчины приобрело особый смысл, ощущение гармонии накрыло его, он почувствовал, что медленно соприкасается с истиной.
Мужчина посмотрел на небо, на прохожих, затем на девушку.
— Вы снитесь мне, — с нахлынувшей волной одновременного непонимания и осознания произнёс он.
— Прямо сейчас? - спросила девушка.
Горизонт озарился на востоке лучами новорожденного солнца. Прозвенел будильник...