Глава 9. Кораблекрушение

Так вот и получилось, что на борт корабля вступили Сэрдан, Гэндальф, Фродо и Леголас. Сэм постоял и тоже взбежал по сходням. Остался Гимли, весь в слезах, один на лунно-звёздном пирсе. Он вдруг вспомнил:
–Я забыл! Арвен ушла! Никто не знает куда.
– Как ты ему скажешь?
– Не знаю!
– Прощай, друг. Навсегда.
– Попутного ветра.

Но ветер скоро переменился. И море переменилось. И небо переменилось. Ветер стал встречный. Корабль, послушный воле Сэрдана, делал галсы.
Их окружала тьма, и тьма была непроглядная. C невысокой волны крепчающий ветер сбивал пену, и летели брызги. Вокруг слышался шорох волн.
К Гэндальфу Сэрдан обратился так:
– Слышал ли ты голос Оссэ?
– Никогда. Но голос его хозяина слышал не раз.
– Велик Ульмо! Но Оссэ сердит.
– Добраться бы до Мэнэльтармы.
– До Мэнэльтармы недалеко, но идти против такого ветра почти невозможно, и еще нам препятствует какое-то течение. Его раньше не было.
– Что ты предлагаешь, Сэрдан?
– Ничего. Пока ничего не могу предложить.
– Возвращаться крайне нежелательно.
Сэрдан кивнул. Шум ветра нарастал. Но и корабль был непростой. Гэндальф вернулся в кубрик, там сидели остальные Хранители. Лица их были постные.
"Как непохоже это всё на Отплытие из Серебристой гавани", – озабоченно подумал Маг и принялся набивать трубку. Он намеревался всем досаждать курительными кольцами. Вдруг корабль бросило из стороны в сторону, и началась сильная боковая качка, вывалившись из своих гамаков, Хранители долго не могли встать, валяя друг друга по полу.
Наконец, хватаясь за переборки, Гэндальф с Леголасом вскарабкались на верхнюю палубу. Море светилось, а огромные волны превратили его в месиво. Волны шли не рядами, а горами, и корабль страдал со всех сторон.
Вдруг прозвучало глубокое и густое слово, произнесенное голосом Сэрдана:
– Оссэээ…
Звук оборвался, на палубу обрушилась вода, и корабль лёг на правый борт, окунув мачту в море. Вода схлынула, и корабль выровнялся. Сэрдана на палубе не было. Только вдоль фальшборта поток пены пронёс шапку с восьмиконечной звездой. Гэндальф и Леголас, почти не пострадавшие от натиска волны, вновь вскарабкались на верхнюю палубу и стали кричать Сэрдана. Но капитана не было.
Из распахнутого люка показалась всклокоченная и мокрая голова Фродо. Глаза его были испуганно выпучены, как у малого ребёнка, а на лбу красовалась синяя шишка. Красивый пошитый в Лориэне камзол был яростно растрёпан, пуговицы оторваны. Гэндальф расхохотался и закричал в ухо ошалевшему от шума и гула хоббиту:
– Ты мне напомнил Бильбо...
Фродо испуганно посмотрел на мага.
– Надо подчинить себе корабль. Я попробую, а вы посидите пока внизу.
И стал запихивать Леголаса и Фродо назад в люк, хотя оттуда уже выпирала такая же поколоченная голова верного Сэма.
Головы путешественников оставались торчать наружу, когда маг гордо пошел на мостик и замер там, как морское видение. Вскоре корабль совершил маневр и встал носом к напирающей с запада волне. Боковая качка сразу уменьшилась, волны перестали промывать и без того чистую палубу. Парус ещё не был сорван, его пришлось убрать. Гэндальфу всё удавалось. Корабль слушал нового капитана. Маг не знал, чем Оссэ раздражен, но надеялся, миновав невидимую пока Мэнэльтарму, найти в морях благословенного края управу на разбойника.
Корабль двигался вперёд против ветра. Через некоторое время раздался треск. Всё упало. Гэндальф увидел впереди, внезапно возникшую черную тень, и подумал: "Мэнэльтарма! Переход!"
И, как потом рассказывал, полетел брадой вперёд.