Книга вторая - часть вторая - главы 1 и 2

                ЧАСТЬ ВТОРАЯ

            
                Мария, Мирабелла!
                Живут волшебники для вас!
                И в сказке вы, как дома,
                И фея вам знакома,
                Улыбка милых глаз.

                Евгений Агранович, Валентин Берестов         
                (песня из фильма «Мария, Мирабелла»)


       Первый философ: О предполагаемых внеземных цивилизациях мы судим по своей собственной: технический прогресс, духовное развитие, физический и умственный труд. Или у обитателей иных планет может быть по-другому? Без науки и техники как у них появятся космические корабли? Не ангелы же они, чтобы на крыльях летать...
       Второй философ: Полёт – это движение... Однако – если отвлечься от разговора об инопланетянах... «Мы знаем, – скажет кто-то, – у вселенной нет пределов». Но никто достоверно знать этого не может... Движение – физически вездесуще? Однако даже атеисту гипотетически легче представить Того, Кто в Своей незастывающей вездесущности хранит завидное чудотворное постоянство, чем обыкновенную физическую бесконечность. У воображения-то есть свои границы! Даже у самого крылатого. Перед абсолютно бесконечным воображение как бы говорит: «Я пас!» Но ему одному не привык доверять пытливый ум; тем не менее, оно хочет, чтобы и к нему прислушивались...   
       Голос моего Неизвестного Друга (таинственно): Я, кажется... что-то где-то прозреваю... Вижу, Слава, тебя со мною: мы поднимаемся по лестнице-чудеснице – а она сама от каждого нашего шага приходит в движение, будто оживает!.. – Идём – бежим – лети-и-и-м!.. 

                Глава первая
 
       Итак, как в предыдущей части песни-исповеди мы от зимы дошли до лета, так в начале части, следующей за ней, – опять, не желая пропустить важное событие, перенесёмся на несколько месяцев назад.
       Однажды, в марте, мама мне сказала: 
       – Я, ты и папа – мы поедем в Киев.
       – К кому? – сразу поинтересовался я. Ведь родителей в путешествиях я сопровождал редко. Если такое и случалось – в другой город мы отправлялись не просто так, а чтобы и им и мне обязательно с кем-нибудь встретиться.
       – К одной женщине. Она экстрасенс.
       Речь шла об экстрасенсе Марии, которая, как мне сказала мама, «соединит тебя с Богом».
       «Правда это или нет?!.. Доверяй, но проверяй!»
       Мы отправились в Киев на машине. В те времена наши шоссе не были очень загружены автомобилями. На дороге в два противоположных ряда часто одна-единственная машина ехала в гордом одиночестве. Папа этим пользовался – разгонялся на вольном просторе... Изредка кто-то ехал нам навстречу или впереди нас – папа тут же снижал скорость. Мог сразу приметить лихачей за баранкой, от их экстремальных вылазок молниеносно уворачивался нажатиями педалей и движениями руля. А вот дорога была хуже некуда: бесконечные ухабы, ямки, – наша синяя «Мицубиси» то тряслась, то слегка подпрыгивала... А мне вспоминалось, как три года назад, тоже в марте, я с родителями на папиных красных жигулях ехал в Польшу по таким же ухабистым шоссе. Тогда мы сделали только одну остановку – в Бельцах: там у друзей переночевали, а оттуда – минуя Молдавию, с её тронутыми оттепелью горами, Белоруссию, с её бесконечными лесами, наконец, и город Брест, и советско-польскую границу – направились прямиком в Варшаву... Однако хочу задержать внимание читателя на маленьком эпизоде того многочасового путешествия. Когда до границы было ещё далеко... папа вдруг резко замедлил скорость: вдали какие-то непонятные движущиеся фигурки с обочины вышли на проезжую часть... Это были – кто бы вы думали? – Утяточки! Шли они с мамой-уткой во главе. Нечего дивиться такой беспечности со стороны наших важных пешеходов: на узком шоссе, иногда обманчиво тихом, без присмотра уточкам ходить, как по улочкам-переулочкам бродить. Мол, уступИте нам дорогу, всё равно вам на своих резиновых колёсах трястись да трястись по ней, а мы так, мимоходом.
       Дорога в Киев заняла у нас часов шесть – семь. Когда мы въехали в город, уже стемнело. Впереди были знакомые папе улицы: ведь папа, вечно кочуя на автомобиле из Одессы в Польшу и обратно, минуя другие города, деревни и сёла, не раз делал остановку в Киеве (хотя, случалось, и проезжал через Киев не останавливаясь: на шоссе поднажимал на газ – и до Одессы, до любящей семьи, доезжал скорее). А вот некоторые пешеходы на этих улицах казались ещё беспечнее тех самых утят – им было всё равно где и как переходить дорогу.
       Мы, наконец, доехали до обычного современного городского дома, возле которого остановились.
       Вошли в парадное, поднялись на третий этаж.
       В этом доме жила наша знакомая, тётя Наташа. Я с папой приезжал к ней в Киев три года назад. Тогда она жила в другом доме, на другой улице. В её прежней квартире мы встречались с гипнотизёром Анатолием Барди. (И, хотя не всякий гипноз или экстрасенсорика показаны таким, как я, ни вреда, ни пользы мне это не принесло.) Внешне тётю Наташу я помнил плохо. Да, мне запомнилось, как она, женщина милая и приятная, в прошлый раз нас с папой в Киеве тепло встречала. Но теперь – перед новой поездкой в Киев – родители мне не сказали, что мы опять едем к ней.
       Когда она открыла нам дверь и пригласила зайти, – я тётю Наташу не узнал... Видно, за три года она сделалась лицом пошире и телом полнее, а также немного поседела. Ей на вид было за сорок. Также я не сразу от тёти Наташи услышал, что у неё есть взрослая дочь, тоже Наташа, и взрослый сын – Саша, младший брат дочери; и что, поменяв квартиру на более просторную, двухкомнатную, она оставила дочери ту, где мы с папой несколько лет назад познакомились с Барди... Однако здесь, сейчас, на полке книжного шкафа я заметил небольшую цветную фотографию в рамке. На ней была почти во весь рост запечатлена девушка, очень миловидная; рядом с девушкой стоял, прижимаясь к ней, маленький мальчик. «Есть что-то знакомое, – подумал я, – в её лице... Уж не к этой ли девушке я и папа приезжали ещё тогда?..» Между тем (как я узнал потом), девушка на фотографии – это и была дочь тёти Наташи, а мальчик – сын её дочери, её внук.
       Тётя Наташа пригласила нас остаться ночевать на те два-три дня, что мы пробудем в Киеве.
       Она накрыла на стол. За обедом, который для нас, гостей, был одновременно и ужином (в дороге мы перекусили бутербродами), прежде чем мы все вместе отправимся к экстрасенсу Марии, я стал о ней расспрашивать тётю Наташу. 
       – Действительно ли Мария, как мне сказали, «соединяет человека с Богом»?   
       – Это правда!
       – Значит, я смогу Богу задать любой вопрос и получить от Него ответ?
       – Да, Бог на всё ответит!..
       Что ж, узнаем...

                Глава вторая

       Через часа два после нашего приезда в Киев мы, уже вместе с тётей Наташей, поехали к Марии. Тётя Наташа в машине сидела впереди, рядом с папой, указывала дорогу. Дорога заняла время – Киев город большой.
       Вот, уже едем вдоль улицы, которая скоро приведёт нас к дому, где живёт эта женщина.
       Дом, в котором жила Мария, не выделялся среди других современных зданий, ничем не примечательных и слишком похожих друг на друга. Фары нашего автомобиля осветили обычный двор, детскую площадку; вечером здесь было пустынно и тихо.   
       Доехали, припарковались.

       Переходим к следующему действию.
       ...Мы все очутились в маленькой комнатке, стены которой увешаны иконами, а на столе – горела свеча. Женщина лет тридцати – тридцати пяти, не полная, не хрупкая, с распущенными, ниспадающими до плеч светло-каштановыми волосами, – это была Мария, – подвела меня к кровати, попросила лечь, закрыть глаза.
       Лежу с закрытыми глазами. Лежу и жду. «Быть или не быть?» – говорило известным шекспировским героем моё спокойное ожидание...
       Наконец: «...ЧТО ЭТО?..»
       Это произошло – как вспыхивает молния! Как загорается мощный  ток... Однако вспышка молнии коротка... а этот свет – ярчайший! – и не думал угасать: не раньше, чем Мария закончит своё дело и я снова открою глаза...
       ...Каким образом появился свет – было для меня загадкой. Я походил на человека, которого изнутри «зажигают»... Да, счастье – когда, в горячем приливе сердца (время было для меня такое!), сам – сердцем и горишь и светишься. И от кого-то не прочь подхватить заряд энергии, ею тоже засветиться. «Внутреннее зрение» такой свет не мог ослепить. Ему одному он доступен. Ни папа, ни мама, ни тётя Наташа его видеть не могли, хоть они за всем наблюдали со стороны. Быть может, только Мария – одновременно со мной и таким же образом, как я, – его «увидела». Она очень обрадовалась: со мной ей это удалось сделать – с первого раза!
       – «Третий глаз» открылся у Славы, – сказала Мария моим родителям и тёте Наташе.

       Читатель (из тех, кто верует): А где же Сам БОГ?

       Действительно, я в эти минуты был слишком поглощён столь необычайным, чтобы задаться тем же вопросом. Но ведь мне-то сказали заранее – «увидишь Бога»; мне не говорили – «увидишь Свет Божий» или что-то, явно выдающее присутствие Всевышнего: без подробностей... Пока, наконец, я не увидел – свет...
       Может, Живой Бог – Он и есть не что иное, как Живой Свет?.. 
       Но можно ли общаться человеческим языком с таким Богом?
       Для меня Бог-Свет пусть был и светел, но был нем...

       Целитель (мне – в ответ на всё, о чём говорилось выше): Потом уже сама Мария выведет тебя из заблуждения: БОГА увидеть нельзя... Но что же видел и ты, и другие люди с помощью Марии? Божественный Свет? Кто-то верит – да, Божественный! Для иных же – не важно его происхождение... Но Мария дарит его необычным способом: так её научили другие экстрасенсы, настоящие, не шарлатаны. А экстрасенсы в своих знаниях и умениях друг на друга не похожи. Не все из них целители. Мария тоже не целительница, и не выдаёт себя за таковую. Но от того, что делает Мария, – для многих света рядом с ней только прибавляется...