Бронебой

               

НА КАЖДЫЙ ТАНК СЫЩЕТСЯ СВОЙ БРОНЕБОЙ!
Одну такую дуэль я видел в те дни, когда и бронебои были еще живы, и танки уже вполне наглы! Году в 1975м.
Я мирно ехал в троллейбусе по вполне цветущему, несмотря на 5 августа городу. А надобно Вам доложить, что именно 5го Августа, только на тридцать два года раньше, Белгород, вернее его руины, освободили в ходе наступления наши доблестные воины!
И вот последний бой (а может быть еще и не совсем крайний) одного такого воина, мне и пришлось лицезреть в непосредственной близости! Так сказать, на передовой.
В троллейбус влез невзрачный: не совсем трезвый и совсем не бритый («слегка выбрит и до синевы пьян») Панфиловец. Скорее дед. Скорее бомжара.
 Грязный, неопрятно одетый, с большим холщевым сумарем и костылем. Корявым, но вполне крепким.
Вместо рукоятки гильза от противотанкового ружья, внизу ободка от крупнокалиберного. Мужичек постоял на площадке прицеливаясь. Никто знаков внимания путнику не оказывал!
Мужичек вынул из внутреннего кармана красную книжечку и помахав ей в воздухе, обратился к мощному пассажиру напротив: «Гражданин, уступили бы место ветерану!»
«Еще чего! – взорвался танк негодованием. – Каждому алкашу я буду место уступать! Ты вон, видать, только из канавы вылез.
Ты иди дед, проспись. Не трогай меня, пока я добрый. По хорошему говорю!»
Что будет по плохому, он досказать не успел! А я, да и весь автобус, не могли предвидеть!
Мужичек, тяжело вздохнув, перехватил костыль за ножку и зарядил гильзой из противотанкового ружья оппоненту в лоб!
«НУ ТЫ НАГЛЕН, КАК НЕМЕЦКИЙ ДИЗЕЛЬ!» 
Кровь брызнула с мошной квадратной башни на попутчиков. Крест на туловище подернулся копотью.
 Публика завизжала: «Водитель, немедленно остановите троллейбус! Мы Вас сейчас органам сдадим!»
«Ах Вы ****и! – ответствовал боец, - Я в танке горел, Белгород освобождал. А вы понаехали сюда, пидорасы!»
«В милицию его, в милицию!» - шумели возмущенные граждане. «А что мне милиция? – парировал «штурмовик», - когда я Белгород брал, здесь ни одного мента не было!»