Левка дурак

Саги про Рабиновича...   



Когда Рабинович развелся, жизнь сразу приобрела краски. Он и не знал, что она такая яркая! И, что она вообще, есть! Раньше он об этом только догадывался, но его догадки пресекались, как только он переступал порог дома, причем, не оттуда, а туда!
Первое, что сделал Рабинович, когда хлебнул глоток свободы, это, раскидал вещи по всей квартире! На его месте так поступил бы каждый мужчина!  При этом, ни одна сволочь даже не вякнула!..  Потом Рабинович ел борщ половником, наклонившись над кастрюлей и специально чавкая на весь дом! И опять молчок, хотя с половника капало на пол!..   Потом, он пнул ногой жирного кота Тимофея со словами:
- Яйца оторву, если еще раз меня поцарапаешь!-  и пошел на разборки к попугаю Мейсону. Тот чистил перья, и на Рабиновича был ноль внимания. Тогда Лева замахнулся на него и сказал:
- Я тебе, блять, еще раз скажу на меня «Левка – дурак»! И заруби себе на клюве, я для тебя Лев Абрамович! Понял, урод?!
Попугай был не дурак ввязываться с Рабиновичем в дискуссию, поэтому сказал только:
- Руки не распускай, а-то сядешь на пять лет!
И опять взялся за перья. Он знал, что надо потерпеть до вечера, и за ним с Тимофеем  приедут от мамы. Мамой они считали бывшую Левину жену Эмму, которая, по наблюдениям Рабиновича, кота любила в три раза сильнее его, а попугая в четыре!
Лева отошел от греха подальше, а попугай нагло хмыкнул.
Тогда рабинович  решил пойти в магазин и купить на  все деньги игровых приставок. Раньше бы Эмма его за это убила, а теперь ему Эмма была по барабану! Но он вспомнил, что всех денег давно нет ни копейки, и решил с приставками подождать до получки!
- Ладно, попускаю еще раз подводную лодку!- сказал Рабинович и включил в ванне воду. Потом разделся до трусов, и ходил по комнате, как король. И плевать ему теперь было, что это не культурно, что из трусов у него все вываливается!..  А мусор он решил выносить, когда только почувствует в этом острую необходимость! А-то, каждый день ему: «Вынеси мусор! Вынеси мусор!». Будто он им нанялся выносить мусор!
Потом позвонил Генка Сосновик, узнать, как Рабиновичу свобода?  Лева предложил ему приехать с бабами! Генка тут же согласился, а Лева решил по этому случаю прибрать в квартире. Он ногой затолкал разбросанные вещи под диван, мусорное ведро спрятал за штору и сунул в шкаф попугая, чтобы тот при женщинам не ляпнул «Левка дурак!».  И пошел жарить к фуршету картошку.
 Потом снова позвонил  Генка Сосновик и сказал, что все бабы уехали на дачу копать картошку. Рабинович спросил:
- И Тоня, тоже?
- Тоня тоже!- сказал Генка.- У ней же три сотки! Пашет, как трактор!
Рабинович сильно расстроился, потому что, во-первых, в тяжелые жизненные моменты сильно страдал по Тоне, а во-вторых, вышло, что он, как дурак, впустую навел в доме идеальнейший порядок!
Чтобы поднять настроение,  он открыл армянский коньяк, который Эмма берегла на их десятилетие, и сел его смаковать! Но что-то ему не особо смаковалось.
Потом он решил махнуть на футбол, потому что, хотя Эмма его отучила, но он все равно в душе был фанат. По инерции он спросил:
- Эмма, куда подевались эти чертовы штаны?! И мой зенитовский шарфик?!
Но потом вспомнил про семейный  разрыв,  и пошел сам на поиски. Он перерыл весь дом верх дном, штанов не было, хоть убей!  Кстати, и все рубашки тоже куда-то запропастились! А про шарфик вообще можно было забыть!
- Ладно, черт с ним, с футболом!- сказал Рабинович  и прилег отдохнуть. Вдруг сильно запахло жареным. Со словами: «Осел, как я забыл?!», Рабинович бросился на кухню. Там все было в дыму, как при пожаре третьей категории. А картошка превратилась в настоящий уголь,  и ее теперь можно было  со сковородки добыть только открытым способом! Он плюнул на сковородку и решил сходить в синагогу, сказать спасибо Всевышнему за свободу! В Бога он не особо верил, но в  ключевые жизненные моменты обязательно ходил в синагогу!
Но позвонили из домоуправления и сказали срочно снять показания счетчиков.
- Дома никого из взрослых нет!- сказал Рабинович детским голосом.
Он даже и не подозревал, что у них есть какие-то счетчики.
Потом прибежал сосед снизу и начал орать, как бешеный, что Рабинович их заливает. Со всеми делами Лева просто забыл про ванну и про подводную лодку.
Целый час он вместе с соседом сражался с наводнением! Потом вернулся мертвым домой. И вспомнил, что даже не завтракал, хотя дело шло к ужину.
Он нарыл миску  сгоревшей картошки, убеждая себя, что уголь очень хорошо очищает организм.  Потом ему засосало под ложечкой.
- Эмма, дай ношпу!- простонал Рабинович.
Потом снова спохватился и пошел сам на поиски, но ношпа, по-видимому, была в кармане пропавших еще раньше штанов.
Тогда Рабинович лег на диван и начал помирать. Но никто даже не собрался у его ног! И ни одна сволочь не сказала, обливаясь слезами:
- Лева, на кого ты нас оставляешь?! Не уходи, кормилец, мы без тебя, как без рук!
И только попугай  Мейсон орал из шкафа, как заведенный:
- Левка, дурак! Левка, дурак!
И Рабиновичу абсолютно нечем было ему возразить!

А.К.