Веденеев в гневе

      Это было летом 2007 года, после операции.
      Наконец-то началась жизнь! Веденеев приобщит меня к своим делам, познакомит с серьезными людьми. Что я умею делать? Немного на компьютере. Когда я училась в аспирантуре и работала на кафедре, мы сотрудничали с Отделением Российской Академии Наук…
      И вот Веденеев ведет меня по прекрасной тенистой улице, вдоль дендропарка – к моему Будущему, к прекрасному зданию Института Тяжелых Металлов. Это так романтично – я снова окунусь в среду седых и степенных профессоров. Мы поднимаемся с Веденеевым по парадной лестнице с широкими перилами. На стенах – Профессора в полный рост. Здесь все дышит духом советской науки – ничего не изменилось за последние десятилетия.
      «Лаура, ты говорила, что умеешь работать с компьютером. Мне нужно найти Сутры и Джатаки в Интернете. Сейчас мы идем к уважаемому Автору, я тебя с ним познакомлю. Он предоставит тебе компьютер, и ты начнешь работать».
      Мы зашли в кабинет, нас встретил профессор, седой и статный (но без очков). Это и был ваш любимый Автор (берегитесь, у него и сейчас отменное зрение). Они поздоровались, заговорили на Вы, да еще и с отчествами (они и мне отчество приделали). – «Это Лаура, она умеет работать на компьютере, – Виктор Васильевич сказал это так уверенно, что я сразу засомневалась, – где ей можно сесть работать?»
      Я села за компьютер, а Веденеев с Автором как начали сыпать буддийскими терминами, – у меня голова пошла кругом. Надо сосредоточиться, если я хочу работать с профессорами! Да, и сделать умный вид, чтобы остаться в их среде!
      Веденеев дает мне одно задание, второе, третье, – и понимает, что я путаюсь, сильно путаюсь. Тут он, первый раз за время нашего знакомства, как закричит: «Ты не умеешь работать! А говорила, что умеешь. Зачем было говорить, звезду на себя вешать?! Все, хватит пробовать, делать вид, что умеешь! Я же вижу, что не умеешь!»
      Я хотела возразить. Я же после операции – еще слабая. Опустила голову. – «А других дел у нас нет, так что на сегодня, Лаура, твои дела закончились. А мы с Автором еще поработаем».
      Значит, мне надо уйти. Я не хочу, медлю. – «Иди, Лаура, иди, здесь оставаться ни к чему, не задерживай нас». Мне стало стыдно перед Веденеевым и Автором. Вот так знакомство с профессором. Я, глотая слезы, выдавила из себя «До свидания » и медленно пошла на выход. Мой голос дрожал. – «Привет!» – равнодушно сказал Веденеев, с интересом глядя в компьютер. Закрывая дверь с той стороны, я еще раз посмотрела на счастливого Веденеева, у которого блестели глаза – может, от монитора, а может, от Сутр и Джатак.
      Вот и поработала с профессорами! Как не хочется, чтобы так закончилось! Может вернуться, что-то исправить? Нет, возвращаться нельзя – я упустила свой шанс, переволновалась. Я снова заплакала.
      Затем, гуляя по улицам, подумала: «Хоть обижайся, хоть не обижайся. Куда я без Веденеева. Надо просто научиться работать».
      …И вот 2008 год. Веденеев сейчас узрит, чему я научилась.
      Скажу сразу, в присутствии Веденеева компьютер меня не слушался, не слушались и руки, и глаза не видели, и уши не слышали, и вообще внимание отказывало. Все шло наперекосяк, я нервничала и снова ошибалась. Из глубины поднимался страх.
      Видя мои ошибки в распечатке (не тот шрифт), Веденеев говорил: «От этого, конечно, никто не умрет, но… Все состоит из мелочей. Если в начале практики вкралась ошибка, значит вся практика осквернена, осквернена и вся работа, и результат будет соответствующий – дурной. Начинаешь с ошибки – засеваешь семена дурного удела».
      А однажды, когда из принтера кучей полезли испорченные листы, он закричал: «Лаура, это ты выполняешь работу! Ты! Это твоя работа1 И ничего ты, Лаура, не можешь – ты с компьютером не умеешь обращаться. Это не работа. Все. На сегодня хватит. Я так работать не привык – ты не понимаешь, что ты делаешь!»
      Такой великий человек время теряет, в такую даль приехал – а я ничего не могу сделать. Я судорожно, с дрожащими руками наладить рабочий процесс.
      Веденеев кричит гневным, жестким голосом, как гневные Божества: «Думать надо было!». Пытаюсь оправдаться: «Я практикую немышление». Тут он снова взвился: «Это не немышление, это автоматизм. В Дхаммападе сказано: дхаммы состоят из разума!» Мне стыдно и страшно – от такого гневного Веденеева.
      «Ладно, я понял, сегодня работы не будет!» – Веденеев начинает собираться. Даже чаю не попил.
      «Лаура, я же не на тебя ору. Я на твоих чертей ору. А твои черти – это твои клеши (омрачения), так что получается, что я на тебе ору», – говорит Веденеев и с каким-то горьким сожалением уходит.
      У меня шок, у меня паника, у меня слезы. А надо скачивать Канон! Я порыдала немножко и, сквозь пелену, продолжила скачивание. Мне заслуга нужна, чтобы спасти Настю. Ей-то сейчас гораздо хуже моего. А Веденеев прав. Всегда. Значит, я не права. И мне еще по Пути идти и идти, чтобы не впадать в такие состояния. Надо взять себя в руки, сосредоточиться сквозь всех чертей. Надо победить. Будда Амогасиддхи – Всепобеждающий Будда, в Тебе я принимаю Прибежище!
      Да, надо очиститься от чертей мантрой Будды Ваджрасаттвы. Я взяла четки и стала крутить эту мантру 21 раз. Затуманенное сознание стало постепенно проясняться, и я села за компьютер. Разве у меня проблемы, вот у Насти – проблемы. Надо ей помочь своей заслугой, я буду пахать.
      Как-то я спросила Веденеева: «А если черт мне будет мешать, навязывать свою волю?» – «А ты ему дай задание, которое он не сможет выполнить».

Примечание.
    Веденеев ругается часто и с удовольствием. Однако грубые выражения (например, дегенерат, дебил) не просто отражают его душевный подъем. Это, как утверждает Веденеев, технические термины, взятые из научной медицины, которые точно характеризуют извращенные состояния организма, речи и ума. Это просто болезни. Но они произошли не в результате травмы, отравления, инфекции, несчастного случая, не от дурной наследственности (это понятные кармические плоды, видимые с детства). Они – следствие фиксации в своем сознании и поведении заведомо порочных, ложных моментов. От здоровых идей такой клиент перешел к озверению и озлоблению, к заведомой фальсификации. Более того, он начал упорствовать в этом состоянии, проявляя жестоковыйность. Дегенерат – не больной ребенок, а взрослый, который ведет его под руку и ругает его.
   Иногда, в короткие периоды покаяния, Веденеев не забывает упомянуть в данном контексте и самого себя. Впрочем, здесь он предпочитает бесполезным разговорам конкретные действия.