Вояж Луганск-Донецк

           "Дороже алмаза свои два глаза" (русск. пог.)      
         
           Я гостила тогда в городке Каменске-Шахтинске Ростовской области у родственников, и случайно узнала, что Донецк – это  рядом… Он и был рядом, только это был маленький городок в Ростовской области, на границе. Однако я  вообразила, что это другой Донецк, столица Донбасса! Возмечтала   пересечь украинский рубеж,  и там, как я думала, недалеко, найти  «девчонок», с которыми тридцать пять лет назад, на заре юности,  училась вместе в молочном техникуме, в Курганской области, селе Чаша Каргапольского района… «Если не сейчас, то когда?» - подумала я, и решилась! Человек-то я легкомысленный…
           В Луганскую область я въехала через известный теперь таможенный пункт Изварино. Тогда, в 2005 году, таможенники были не агрессивные, а жалкие. Когда не к чему было придраться, откровенно клянчили «хоть на бутылку горилки». Мы не давали - зачем давать? Ведь мы въезжали в братскую страну, на Украине мы почти как у себя дома!
         
          Первый пункт пребывания – Луганск. Город красивый! Весь в цветах! Сердце моё дрогнуло: отсюда родом был один из моих кавалеров, Валерий Воронченко. Мы познакомились в парке, когда в нашем городе Петропавловске был на гастролях Томский  Театр Оперетты, где-то в конце шестидесятых. Валера был там художником-декоратором. За месяц, что театр пробыл в нашем городе, у нас случился  бурный роман. Платонический, конечно. Валерка так был мною увлечён, что ночевал на лавочке перед моим домом, в Рабочем посёлке. Поначалу он мне не нравился. А когда я ответила ему взаимностью – он сразу остыл… Увы…  Так бывает… Где ты, Валера, сейчас? Может быть, снова здесь? Вернулся на родину? Живой ли? Давненько ничего о тебе не знаю… А в Томске твой адрес был Свердлова 23-1... Я вас всех ищу, друзья, случившиеся в моей жизни!               
        Между тем, я спешила. Однако, какое разочарование, и зачем давать городам одинаковые названия? Еду дальше, развернула карту, которую всегда беру в дорогу. Раньше надо было! Ба! Да у них тут, на Украине, и свой Свердловск есть! Ну, дела!..
       Та-ак, Макеевка, Новосветловка, Счастье, Дружковка, Горловка, Ясиноватая…  - все названия знакомы ещё со времён изучения истории Великой Отечественной Войны. Краснодон, Дебальцево, Саур-Могила,  Енакиевка - кто знал тогда, что эти же названия скоро снова будут звучать в военных сводках?.. Везде, в каждом маленьком городке, памятники и стелы над могилами погибших в Великую Отечественную войну солдат. Их великое множество!
       Позже, когда одни УКРАИНЦЫ запрут других УКРАИНЦЕВ в котёл в Славянске, и прекратят сотни жизней единоплеменников, я открою энциклопедию, и узнаю, что  при освобождении Славянска от фашистской нечисти, полегло 85 000 советских воинов… Восемьдесят пять тысяч! Вот КАКИМ героям слава!    
          Делаю несколько пересадок с одного автобуса на другой. Отчего такие старенькие автобусы? Они переполнены, и дребезжат на ходу. Вокруг степи, жёлтые, высохшие травы. Всё это – заброшенные колхозные поля, на которых раньше, до горизонта, колосилась пшеница…
          Но вот и Снежное. Это красивое название я помнила всю жизнь. Девчонки – Люда Приходько и Люба Венедиктова – отсюда. Я надеюсь их разыскать!
           Спешу в паспортный стол. Рабочий день закончен. Что? Как закончен? Я – из передачи «Жди меня»! Двери и сердца для меня распахиваются! Несколько минут, и я узнаю, что таких в Снежном… нет. Но были. Люся Приходько сменила три фамилии, и теперь Носкова, уехала в Курган. Так это же - рядом с Петропавловском, где я живу (позже я найду её, аж заплачу при встрече, она меня с трудом узнает, обрадуется. А потом... включит в чёрный список. Непонятно)! А Венедиктова перед отъездом на родину так и осталась на девичьей фамилии. И её в Снежном тоже нет...
          Сотрудники паспортного стола довольны, что приобщились к такой знаменитой передаче, а я не сдаюсь. Узнаю, как проехать на почтовое отделение «Запрудное»,  сверяясь то и дело с ветхой записной книжкой, разыскиваю улицу Большевицкая, 48. Это оказывается неказистый старенький домик, выбеленный снаружи. Так вот где родилась и жила когда-то моя подруга Люда Приходько! На стук в калитку никто не отвечает. Я встаю ногами на лавочку у ворот, и жадно разглядываю домик, сарай, колодец, дворовые постройки. Подходит сосед, от него узнаю, что здесь давно живут другие люди. А улица Шахтная, на которой жила когда-то Люба Венедиктова, вон в той стороне!
             Иду её искать. Вот она, мне нужен номер 19. О-о! Какой хороший дом! Бревенчатый. Надёжный забор, крепкие ворота закрыты на замок. Во дворе – раскидистый грецкий орех. Под ним – множество упавших орехов. Наверное, несколько мешков! Настойчивый мой стук и громкие крики не находят отклика. Лает собака, какое-то всё неприветливое. Из соседнего доме вышла по своим делам хозяйка, я настойчиво подзываю её. Неохотно подошла, оставаясь за своим забором. На мой вопрос, отвечает:
            - Так Света дома, сестра, только она никому не открывает - Люба ей не велит.
            - А где живёт Люба?
            - В Торезе.
            - Мне нужен адрес, я из Казахстана - волнуюсь я. Соседка своим способом вызывает Свету. Та выходит с мешком, начинает собирать орехи. Адрес давать не хочет – не велено.
            - Что же вы не откликаетесь? И собака лает, а вы будто не слышите?Я аж из Казахстана приехала, мы с вашей сестрой  вместе учились в техникуме! Не виделись сорок лет! – продолжаю волноваться я. Флегматичная          Света продолжает собирать орехи… Наконец, сдаётся на уговоры мои и своей соседки, заходит в дом, записывает  адрес сестры, выносит. Я и разочарована, и обрадована. Ясно одно – надо спешить на автобус в соседний город Торез. Если не успею, здесь меня переночевать не оставят…
           Иду по Снежному. Что-то мрачновато здесь и черновато для города с таким названием. Старенькие домишки, повалившиеся заборы, тощие собаки, какие-то странные люди с вымазанными лицами и мешками за спиной. Вокруг городка  дымятся терриконы отработанной породы. Они выше любого многоэтажного здания.  На их склонах копаются жалкие фигурки, по камешку выбирая куски антрацита из пустой породы. Так вот чем заполнены мешки!
          Там, на терриконах, очень опасно. Внутри террикон горит, и потому в любой момент можно провалиться в огненное пекло с температурой доменной печи. В таком случае спасения нет. Но чумазые взрослые и дети надеются заработать. Потом они стучатся в дома и предлагают купить жалкий мешок с углем. А раньше эти же люди носили гордое звание шахтёров, и уголь каждому от шахты бесплатно подвозили на самосвалах! Дожили… Плохо нам было при Советской власти…
          Тогда, в 2005 году, я жалела украинцев за нищенскую жизнь. Казалось, что уж хуже ничего быть не может. Но прошло 15 лет, и оказалось – может… Теперь разрушены или сильно пострадали почти все виденные мною тогда города… Но вот и знакомая автостанция... Последний рейс, а билетов нет... Волшебное «Жди меня», и место для меня находится!
           А вот и Торез. Успела! Темнеет, совсем темно... В больших зданиях на улице, по которой я иду – и это странно – светятся только по нескольку окон. В пятиэтажном здании – квартир по шесть... И на улице темнотища... 
           - А почему в городе так темно? И в домах мало света… - обращаюсь я к случайной прохожей, пожилой женщине.
           -   Так все уехали, кто за границу, большинство же – в Москву. А  оттуда – гробы да урны, гробы да урны приходят… - горестно сетует женщина.
         Я нахожу второй микрорайон, дом 36 квартира 74. И узнаю, что хозяйка квартиры, должно быть, на работе. Часа два я болтаюсь то во дворе, то в подъезде, и вот – дождалась! Неужели эта больная, едва ковыляющая на чудовищных ногах, толстая, почти лысая старуха – та тоненькая красавица  с вишнёвыми глазами и толстенной косой ниже пояса – Люба Венедиктова?
           - Люба? – Окликаю я её.
           - Да. А вы кто? Я вас не  знаю… - она меня не узнаёт так же, как я – её, потому что видит подобную же картину. Наконец, мы обнялись. Она приглашает меня к себе, ахает и охает, ей всё ещё не верится, что это я – Люба Поротикова! Та самая... Рассказывает о жизни.
           Я снова удивляюсь судьбе однокурсницы. Почему так? Кто хорошо учился  и внушал большие надежды – из них ничего не вышло. А из троечников, к каким принадлежала и Люба – получился хороший специалист? Всю жизнь – на руководящих должностях! Когда за хорошую работу начальство хотело наградить её медалью «Трудовая слава», она попросила – украинка же - "Дайте лучше квартиру!". И ей дали, вот эту, двухкомнатную. Любовников тоже выбирала расчётливо, как она сама призналась – «из богатых мужиков». Всегда ценила  свободу, поэтому замуж не шла. Да и теперь на себе крест не ставит:
         - Если меня одеть, причесать, да к тёплой стенке поставить, я ещё ого-го! – наполовину в шутку рассуждает она, и продолжает:
       - Одна сестра у меня живёт в Москве, другая - в Воронеже, третья в Киеве. Все умеют жить! Четвёртую ты видела - Света... Та, которая в Воронеже, без мужа такой дом построила, что когда продала – там детский сад организовали! Я тоже ни в чём не нуждаюсь. Зарплата, да одних орехов сдаю на… - и назвала какую-то сумму в гривнах, кивнув на мешок с орехами в прихожей.
Утром из этого мешка она насыплет мне в пакет килограмм орехов - в подарок, но потом решит, что этого много, и половину ссыплет назад в мешок.

       Она спешит на работу, я – на ближайшую железнодорожную станцию, мы вышли вместе. На автобусной остановке  снова обнялись, и простились, понимая, что это - навсегда...

       А сейчас год 2017... Я позвонила по старинному, сохранившемуся у меня телефону, в Торез. Удивительно, но телефон не изменился. Вот только Люба изменилась... Она жива, но ни подойти к аппарату не может, ни поговорить. За ней ухаживают... Нам всем УЖЕ по семьдесят...
 
       Или ЕЩЁ?..

       А теперь мне 74... Я всё ещё мечтаю кого-то ещё разыскать, но этот противный ковид...
      
       На фотографии, по правде сказать, сочинская дорога - прекрасная магистраль. Когда мы увидим такую же на маршруте Луганск-Донецк?..