Сила любви

часть третья

Не смотря на то, что  взаимоотношения с женой за последние годы, не добавили Матвею радости, смерть её он переживал очень тяжело. Но нужно было поднимать детей. Особенную тревогу вызывал у отца сын инвалид. Смерть матери подействовала на ребенка, как удар молнией. Мальчик впал в тяжелую депрессию, он отказывался есть, перестал посещать школу, ни с кем не желал разговаривать и только тихонечко плакал несколько дней в своей комнате. Встревоженный отец не знал, что  делать. Он не привык особенно близко общаться с Витюшей. Пока  еще могла, это делала мать. В ее отсутствие, сыном занимались дед и Анна, сестра Матвея. Аннушка, не выходя от брата, безуспешно пыталась приласкать мальчика, хотя бы заставить его покушать. Но Витюша с трудом проглотив стакан молока, снова начинал плакать. На третий день после похорон, ребенку приснилась мама. Здоровая, красивая, такая, какой он ее всегда видел. Даже после того, как она уже сильно сдала, Маша для Вити оставалась самой красивой из мам. Витя увидел себя как будто со стороны: Он лежал на своей кровати и плакал. Мама вошла в комнату и села рядом. Витя понимал, что он не спит. Но стоит ему лишь открыть глаза, как мама исчезнет. Мальчик притих.  Мама погладила его по светлым волосикам и согнувшись к его лицу, тихонько поцеловала. На губах ее была нежная, милая, только мамина улыбка -"Не плачь, сыночек. Ты же помнишь, что я тебе обещала. Я всегда буду с тобой, даже тогда, когда ты не сможешь меня видеть". Витя  осторожно приоткрыл глаза. Мама никуда не пропала. Она была совсем рядом и ничуть не походила на ту страшную и не знакомую тетю, что три дня назад лежала здесь, в доме в гробу. -"Мамочка, милая, ты пришла? Не уходи, мамочка или возьми меня на небушко. Мамочка моя, я без тебя не хочу жить". Витя зарыдал и мама исчезла, но успела на прощание шепнуть -"Не время, сынок. Ты будешь жить!"  Как ни странно, но после этого полусна, полуяви, мальчик понемногу стал оправляться от потрясения, вызванного смертью матери. Он снова "пошел" в школу. По весенней распутице, отец ежедневно отвозил его в школу - пятилетку  на санках. А когда совсем растаял снег, то уносил на собственных плечах до тех пор, пока дороги не подсыхали.  Там уж мальчик сам  мог ездить на своей коляске. Витя и раньше, до смерти мамы, любил и умел рисовать, а сейчас это занятие стало одним из его любимых. А еще книги. В конце первого класса, талантливый ребенок читал, так, как будто он закончил, по крайней мере, четвертый год обучения. Татьяна Васильевна настолько привязалась к инвалиду полу, что  готова была пожертвовать тем небольшим отрезком свободного времени, что бывает у сельских учительниц, ради того, чтобы лишний раз пообщаться с умным ребенком. Она, по своим каналам доставала ему книги. Сначала детские, а потом уже и книги посерьезней. Анна, сестра Матвея, наконец -то, избавилась от своего Николаши, очередной раз уличив того в неверности. Набравшись мужества, все еще влюбленная женщина, собрала вещи мужа и выставила того за дверь. Николай попробовал было возмутиться, пригрозив ей судом. Он был прописан в доме родителей жены и по закону имел право на часть жилья. Но Аня в свою очередь, пообещала пожаловаться Матвею и трусливый пакостник, хорошо помнивший тяжелый кулак брата жены, отступил. Собрав монатки, он куда-то исчез из  поселка. Поплакав пару дней, Анна пришла к брату с намерением забрать на воспитание Лидочку. Девочка закончила пятый класс и должна была на следующий год на время зимнего обучения, уехать в соседнее село, где для не многочисленных комаровских школьников, имелся свой интернат. Но Матвей решил по другому. Он предложил сестре перебираться на жительство к нему - "И не в тесноте, и не в обиде" - так он озвучил свое решение. "Отец уж совсем плох, за ним уход нужен. Я рано ухожу, поздно прихожу. Ни выходных, ни праздников. А ты, сеструха у нас ученая. Секретарь в Сельсовете. В девять ушла, в шесть пришла. И выходной у тебя есть, и в праздники дома. Так, что давай, перебирайся в самую большую комнату. С Лидуней будешь спать в одной комнате. Дед с Витькой  в другой, а я займу самую маленькую. А еще и кухня  вон какая большая, хоть на санях катайся. Всем места хватит". Анна согласилась, поставив брату условие, что если тот задумает жениться, то она вернется в родительский дом. -"Какая женитьба? Ты, Анька это выбрось из головы. У меня дети. А вот ты запросто можешь еще замуж выйти. 34 всего".  И еще Анна предложила Матвею пустить в их родительский дом молодую учительницу Татьяну Сергеевну. "Она вон как Витеньку привечает, он у нее в пристройке едва не ночует. А там у нас и тепло, и просторно. Да и дом в присмотре будет".  Матвей на это легко согласился и вскоре Татьяна Сергеевна перебралась в родительский дом Матвея и Анны. Отец выстрогал для сына приспособления для рук, наподобие тех, чем затирают стены после оштукатуривания. Плотные дощечки с ручками. Так Витюше удобнее было перебираться по дому, выползать в ограду и перемещаться везде, где можно обходиться без коляски. Ребенок, которому едва исполнилось восемь лет, не любил оставаться дома. Стояло удивительно теплое лето. Витюша, позавтракав, обычно выбирался из дому и, прихватив книгу, отправлялся на своем "транспорте" за пруд, туда, где кончалось село и начиналось колхозное поле. Между полем и прудом вилась конная наезженная дорога, а ниже - цветочный луг, уходящий к  берегу. У самого пруда по всему берегу росли старые, толстые березы, изогнутые в сторону воды.  В некоторых  местах берег круто обрывался в воду.  Но в основном, склон был пологим Дети поселка здесь не купались. Пляж "мелкота" облюбовала себе на противоположном берегу пруда, там, куда торцами выходили улицы поселка. Здесь  же, было солнечно, просторно. Пели птицы, цвели цветы и звонко стрекотали кузнечики. Широкое колхозное поле, засеянное то кукурузой, то овсом, а то злаками, расстилалось до самого горизонта. Совсем близко, метрах в 300 от края поля, на  нетронутом тракторами островке, среди берез и осин, располагалось сельское кладбище. Витя  частенько приезжал сюда на своей коляске.  Мама с бабушкой похоронены были рядышком, у ограды, близко от кладбищенских ворот. Мальчик привозил цветы, сорванные на лугу и долго сидел на скамейке у оградки, за которой были две могилки. Он то просто слушал пение птиц, то тихонько разговаривал с мамой, которая и после смерти, никак не могла отпустить от себя своего ребенка.  Вот и сегодня, выспавшись и позавтракав, Витя решил съездить на своем "транспорте " на могилы родных.  Он прихватил с собою книгу и выполз на крыльцо. Книжку Витя сунул за пазуху, чтобы удобнее было спускаться с высоких ступенек. На плетне, разделяющим ограду Кирсановых и  бывший участок умершей Агафьи, сидела невероятно огромная, вся какая-то растрепанная черная птица. То ли ворона, то ли еще какая-то, Витя не понял из-за её необычных для вороны размеров. Взмахнув крыльями, птица хрипло каркнула, как будто крикнула что-то угрожающее. Витя от неожиданности промахнулся рукой мимо ступеньки и покатился  вниз с высокого крыльца. Перед глазами его сверкнула металлическая острая скоба, о которую   счищают грязь с обуви. Еще секунда и мальчик разобьет себе голову или переломает ребра об острый металл. Но именно в эту, последнюю секунду произошло что-то невероятное. То, о чем Витя вспоминал еще долго. Его вдруг ощутимо приподняло в воздух и  какая-то упругая волна перенесла его через опасную железяку, осторожно опустив на землю.  Произошло все это настолько быстро, что со стороны, едва ли бы кто заметил этот, не поддающийся никаким законам физики, момент.  Птица куда-то исчезла. Видимо улетела, пока мальчик катился по крутым ступеням. Витя не пострадал. Лишь слегка саднил содранный локоть.  Мальчик сидел на тропинке, в ограде и пытался осмыслить произошедшее. Он был еще слишком мал, чтобы хотя бы попытаться дать определение странному случаю. Объяснение этому пришло само собой.  В голове, как яркий луч сверкнуло "Мама!".  Почему она ему вспомнилась именно в эту минуту? Витя пополз к крыльцу. Гулять расхотелось. Взобравшись на крылечко, мальчик еще раз обследовал свое тело и убедившись, что все в порядке, достал из-за пазухи книжку. Откуда-то прилетела большая, красивая бабочка и уселась прямо на раскрытую страницу. Витя замер, боясь  спугнуть эту красоту. Поползав по странице, бабочка взмахнула  неправдоподобно красивыми, синими крылышками и уселась Вите на голову. Ни Лидочке, только что вернувшейся из пионерского лагеря, ни отцу, ни тетке, Витя не рассказал о странном случае, произошедшим с ним в этот день. Почему-то хотелось сохранить все в тайне. Что-то сокровенное было в визите красивой бабочки, в яркой вспышке в мозгу, который с такой силой выдал слово "Мама", что оно звенело в голове мальчика еще долго, не пуская туда посторонние мысли. И еще. Та ворона была очень страшной и Вите тоже не хотелось о ней говорить.  Прошло еще пару лет.  Татьяна Сергеевна, как и обещала, перевела Витюшу из первого сразу в третий класс. Но и здесь одаренный ребенок опережал всех своих немногочисленных одноклассников. Зимой тетя Аня возила Витюшу в школу на санках.  Мальчик мог бы и оставаться дома, мог бы сам справиться с программой третьего класса, но ему необходимо было общение. И даже в самые большие морозы, когда половина школьников предпочитала сидеть дома, Витя упрашивал отца или тетку отвезти его в школу.  Учительница, не переставая удивляться способностям ребенка,  продолжала снабжать Витю литературой, которую доставала по своим  учительским каналам. После окончания пятого класса, необходимо было перебираться  на зиму в соседнее село, чтобы продолжить учение  в шестом классе. Понятно, что Витя не мог этого сделать. Жить в интернате  инвалиду колясочнику было бы не по силам.  Лидочка закончила  восьмилетку и уехала в город, где легко поступила в медицинское училище. Чтобы продолжить обучение в 9 - 10 классах,  нужно было ехать в районный поселок.  Это было далеко и неудобно и дети небольших деревенек типа Комаровки, обычно окончив  восьмилетнее образование, поступали в училища города Новосибирска. Желающие, могли потом после училищ пойти в институты.  Но этого почти никто не делал. Сельские дети пополняли ряды фабрично заводских рабочих. Реже - возвращались в села учителями младших классов, фельдшерами, рядовыми бухгалтерами и тому подобное. Еще реже оставались в селах, чтобы работать доярками, свинарками, трактористами. Шло время.  Витюша продолжал свое самостоятельное обучение, в котором принимала самое  активное участие его первая и последняя учительница Татьяна Сергеевна. Когда мальчику исполнилось 13 лет, умер  его дедушка, отец Матвея. Похороны были достойными ветерана и героя Великой Отечественной. Хотя, стоит заметить, что почести эти отдавали старику лишь односельчане. Властям того времени, не было никакого дела до участников и ветеранов войны. Никакими льготами они не пользовались. В основном, фронтовики в начале семидесятых, были еще сравнительно молодыми людьми. Но отец Матвея, ушел на фронт, когда ему было уже за сорок. Щедрые поминки, на которые председатель, обойдя все законы, пожертвовал колхозного полуторагодовалого бычка, провели в доме Матвея. Витя не "вышел" к печальному застолью. Не в силах справиться со слезами, он лежал у себя в комнате, запершись на  засов. Не хотелось никого видеть. За окном гудел февральский ветер. Было невыносимо тоскливо и горько. В доме совсем потемнело, когда ушел последний гость. Наплакавшись вдоволь, Витя попытался уснуть, но сон не шел. К нему постучала Лидочка, приехавшая на похороны дедушки, но Витя сделал вид, что спит. Даже сестру, с которой не виделся пол-года, не хотелось сейчас ни видеть, ни слышать. В доме все стихло, видимо вся семья улеглась отдыхать.  И вдруг в углу там, где на тумбочке стоял портрет мамы, засветился голубоватый свет. Витя присел в постели, наблюдая за странным, разрастающимся свечением. Ему не было страшно. Странностей в его коротенькой жизни перебывало не мало. Присмотревшись он понял, что так необычно светится мамин портрет. Мальчик с восторгом смотрел на необычное явление. Слезы высохли, в сердце проникла привычная нежность, с которой он всегда смотрел на мамины фото. -"Мамочка, милая, ты снова пришла" - прошептал мальчик, протягивая к ней руки. И тут же в его мозгу прозвучал мамин незабываемый с годами голос -"Не горюй, сыночек, не плач. Дедушка со мной, на небушке. Ему тут хорошо. И  у тебя все будет хорошо, Витенька".  Голос матери достаточно часто всплывал в голове ребенка. Он успокаивал Витю в минуты отчаяния, подбадривал, когда тому было трудно, усыплял по вечерам, но это явление было особенно ярким и запоминающимся.  Свет  исходящий от портрета постепенно померк и угас совсем. Витя  всхлипнув еще разок, удобно устроился на постели и уснул без сновидений, крепким  здоровым сном.


Рецензии