Девочка со спичками

      И вот на мне 400 кг веса [так в рукописи – прим. Автора], и я еду в городском транспорте. Дрожу от страха (в том числе за вещи, у меня трахи всех разновидностей) и от физического напряжения. И тут, впервые за двадцать лет, вижу знакомую из института. «Привет! Ты куда?» – спрашивает она. Про ретрит говорить нельзя, это тайная практика. Очень тайная. – «В командировку!. – Пришлось мне, начинающей путь йогини, соврать. А это уже начало ретрита, когда обеты нарушать нельзя. Плохая примета! Веденеев позже сказал, что ее мне послали специально – от сансары. От дальнейшего падения в сансару меня спасло то, что следующая остановка была моя. Я вывалилась из автобуса на перрон электрички со своим рюкзаком размером с меня саму.
      Что было дальше, в этом ретрите и в следующих? Тайны раскрывать нельзя. Опишу только один страх.
      …Гора встретила меня ласково – обогрела солнышком. Но лишь наступило первое утро ретрита, поднялся сильнейший порывистый ветер. Он пришел откуда-то из-за гор, причем сразу из-за всех. Он навалился на меня и на палатку. Он был такой силы, что поднял с земли сидение для медитации, отнес на несколько метров и с силой бросил в костер. К счастью, тот в этот момент погас – все от того же ветра. Ветер пронизывал все и вся.
      Я сижу на вновь установленном сидении и медитирую от страха. Кажется, вся Земля ходит ходуном, ничего нет на ней устойчивого – и это навсегда. Ветер воет и воет – в моих ушах и в самых отдаленных сопках. Я знаю, что Веденеев послал мне его для испытания, для истинного отсечения в практике Чод: «Ветер – это сиддхи».
      Говорят, на почве заморозки. А мне вообще-то на этой почве ночью впервые в жизни предстоит спать – здесь, в лесу, в палатке, одной, да еще при минусовой температуре. Такие мысли крутятся в моей пока еще теплой голове, я живо представляю промерзшую корку земли и себя на ней: нас разделяет только дно палатки с пленкой. А если я умру во сне от холода, мое тело не выдержит переохлаждения?
      И наступила темная ночь. Слышен гул, ветер срывает палатку. Костер на ночь оставлять нельзя – огонь может перекинуться на нее. Я лежу внутри на спине и дрожу – теперь уже от холода. Никогда не думала, что можно вот так дрожать – непрерывно, несколько часов подряд. У меня устала каждая мышца тела. Дрожат челюсти, зубы. Теперь я понимаю выражение «зуб на зуб не попадает». Зубы крошатся в порошок. Я пробую остановить этот стук, но мышцы скул уже сковало.
      И тут я вспоминаю слова Веденеева, радостного и присутствующего здесь и сейчас: «Когда дается туммо (сила внутреннего тепла), то на земле, наоборот, возникает холод». Значит, столько мне и будет дано туммо. Скорей бы, а то я тут окочурюсь. Сейчас меня может спасти от холода и, может быть, от смерти, только ВЕРА. Веденеев до ретрита постоянно повторял нам с Милой: «Вера! Поможет только вера!»
      Вот оно, время проверить эту мою Веру и применить ее – чтобы… выжить. Не добровольно ли я на это пошла? Тут я вспоминаю Гуру Падмасамбхаву, достаю из рюкзака его огромную книгу и читаю спасительные слова: «Все, что бы вы ни делали – делайте во благо всех живых существ». Вот и ответ! Я вдохновляю себя мыслью Гуру: «Если ты не знаешь, как страдают живые существа, – это не значит, что они не страдают».
      Веденеев говорил: «Сам обет защищает йогина». И я повторяю: «Вот мое тело, вот моя жизнь, я подношу их тебе, мой Гуру, во благо всех живых существ! Прошу тебя, дай мне туммо, чтобы согреться – я устала от холода. Согрей меня святым огнем изнутри!»
      И тут я начинаю наблюдать за появлением тепла в теле. До этого я собственными усилиями много часов не могла согреться. А Гуру мне помог! Я славлю Гуру! кроме тепла, он дал мне мысли и наставления: я вдруг понимаю, что надо расслабиться. Мне кажется это почти невозможным – ведь мое тело дрожит. Дрожит для того, чтобы усилить циркуляцию крови в тканях. Даже не знаю, дрожу ли я сейчас сама или рефлекторно дрожит мое тело. Где сейчас Веденеев? Он наверное сейчас дома, спит в тепле, на своем любимом диване..
      И тут снова Гуру посылает мысль-наставление. Я сама, с помощью ума должна управлять своим телом. Мне надо превозмочь свою рациональную логику, идею, что при холоде следует сжиматься. Мне надо направить свое усилие мысли, чтобы расслабить каждую мышцу, даже мельчайшую. Я по максимуму вытягиваю свое тело в длину, превозмогая желание сжимать его. Я говорю: «О Гуру! Я подношу тебе свое тело, я подношу тебе себя!»
      И тут происходит чудо: мне становится теплее. Я встретилась со страхом смерти через холод и ветер. Вся моя сущность йогини была предоставлена стихиям и оказалась сильнее – и в этом заслуга Гуру, а не моя.
      Я решаю довериться теплу внутри и уснуть. Уснуть, не боясь, что мое тело остынет и умрет от неконтролируемого переохлаждения. Уже не умрет! Гуру дал мне поддержку теплом. Чувствуя все свои мышцы, которым больно от прошедшего многочасового перенапряжения, я погружаюсь в сон. Я отдаю себя в руки Гуру: «Прими меня! Теперь я знаю, ты любишь меня! Ты меня спас!». Я сплю в нежных объятьях Гуру – Дхармакайи, моего собственного осознающего Ума.
      Просыпаюсь. Проверяю – жива ли. Вроде да. Выглядываю из палатки наружу – местность в предрассветном сумраке. Ставлю ступни на промерзшую землю и, о ужас, вижу лужицы с застывшим льдом. Наступаю – они хрустят. Но я выжила! О Гуру!
      Меня встретил розовый рассвет. Вы когда-нибудь встречали рассвет? Наверняка встречали. Знаете ли вы, что, помимо экстаза слияния с природой, от него есть еще одно ощущение – это как возвращается жизнь. Представьте – всю ночь холодно, с тем же холодом часами длится утро. И вот в дали обширного пространства с восточной стороны горы появляется розовая полоска.
      В то первое утро я еще не знала, что солнце способно греть – да, реально греть, как обогреватель в квартире. И я вспомнила, как греются в лучах солнца разные животные, радуются  и потягиваются перед его лучами.
      Полоска расширяется, время часов 4-5, до утра еще ох как долго, а мне холодно. Появляется верхний краешек диска, совершенно круглого. Тут мое тело чувствует первый (!) луч, луч тепла: он задел мою кожу. Сейчас солнце обязательно будет подниматься – так заведено, и мне станет теплее. Значит, я уже никогда не замерзну!
      Мне предстояло еще две ночи с заморозками, но я уже знала, как их пережить. Я не умру! Спасибо Гуру, спасибо Веденееву. Туммо помогло – сиддхи от тебя!
      …Я в городе. В ретрите я устала без асфальта. Когда он есть, его как-то не замечаешь (как здоровье). Мои ноги соскучились по гладкой поверхности. Я выхожу с перрона с рюкзаком, с палаткой. Люди снуют туда-сюда по этому прекрасному асфальту. Мне хочется плакать и хватать всех за грудки. Вы даже не представляет, по какому чуду вы ходите! Вы каждый день едите то, что захотите – сметану, печенье, пирожные-мороженое, пельмени, масло, салаты… Вы не замечаете, своего счастья, как его не замечала я.
      Мое сердце кричало. Сквозь прозрачность своих слез я смотрела на этот город, знакомый много лет. То ли он изменился, то ли за эти трое суток изменилась я… Не зря меня Веденеев в ретрит отправил. Веденеев – йогин-мудрец!
      В итоге у меня было четыре ретрита: я провела в них два раз по три ночи, пять ночей и семь ночей, полмесяца своей земной жизни.
      А что Веденеев? Он не все ретриты засчитал за ретриты. Поэтому мы мягко называем в чем-то неудавшиеся ретриты «походами в лес». И всем ясно, о чем идет речь.
      Впрочем, период ретритов прошел тоже.