Дар Данайский

                К В А З И И Н Т Е Р В Ь Ю

«Уважаемые подписчики «Астровестника»! В связи с интересом, проявленным к феномену Планеты Гум, а также ради прекращения вздорных слухов и спекуляций типа: «а правда ли, что наша Земля и Планета Гум образуют федерацию?..», редакция журнала посчитала необходимым опубликовать несколько экстравагантные заметки нашего корреспондента, который присутствовал на встрече Директора Института Астронавигации (сокращенно – ДИАС) с представителями научной, творческой, деловой и военной общественности . Корреспонденция  публикуется с некоторыми купюрами.
С уважением – Главный Редактор».

(…кроме избранных полным-полно студентов и разночинной публики. Ну, этой братии достались задние пять-шесть рядов кресел, а в основном они подпирали лопатками стенные панели боковых проходов)

(…аплодисменты: кресла за полукруглой кафедрой занимают сотрудники Института Астронавигации, управляющие отраслей производств связанных с космосом, их замы и секретари, известные астронавты. В центре, перед микрофоном, – ДИАС, он же Глава срочно возобновленного «Проекта  «Планета Гум – 4»»)

–Друзья! Воистину сенсация века: минуло без малого сто лет, когда четвертый раз открылся, выражаясь несколько вульгарным сленгом журналистов и популяризаторов науки, пространственно-временнОй туннель к удивительнейшему объекту нашей Галактики – Планете Гуманоидов, опять на том же сленге – Планете Гум.

(…никак нельзя, чтоб не вставить шпильку! «Сленг журналистов», «Сленг журналистов»! И тоном еще эдак покровительственно-ироническим!..)

–Много веков назад человечество постигло большое разочарование: космические полеты в пределах Солнечной Системы хотя и стали возможными, но оказались безнадежно нерентабельными в плане материальном и малопродуктивными в научном. О межзвездных перелетах говорить вообще не приходится: разогнать корабль до околосветовых скоростей невозможно принципиально…

(…здесь одна весьма авантажная дама перебила оратора, дескать: «Как это – нельзя?! Наука все может!» ДИАС (прощаю ему «сленг») минут пять веселил публику, убеждая даму, что легче аквариумной рыбке поплавать в бассейне расплавленного чугуна, чем кораблю лететь со световой скоростью в межзвездном вакууме, который вовсе и не является вакуумом. Дама оказалась упрямой и умолкла только после того, как на нее начали со всех сторон шикать)

–И только через сотни лет после теории великого ученого далекого прошлого Альберта Эйнштейна были предсказаны, а потом и открыты неизвестные ранее пространственно-временнЫе структуры, упрощенно называемые туннелями, а много позже появились физика и механика их практического использования, каковой факт является величайшей вершиной в многотысячелетней истории нашей цивилизации.

(…теперь какой-то студентик решил отметиться)

–Нам это известно!
–Снимаю шляпу пред вашей ученостью…

(…в зале смех и аплодисменты)

–…но я, собственно, и не предполагал, что здесь будут присутствовать лица, которым это неизвестно. Менее известно следующее. Полного счастья, как вы знаете, в жизни не бывает…

(…смех и аплодисменты)

–…можно в течение месяца зафиксировать дюжину-полторы туннелей, но большая часть их ведет, образно выражаясь, в никуда, оставшаяся – к объектам ординарным, малоинтересным. Автоматические зонды приносят, конечно, информацию, но… Чем астероид, болтающийся вокруг звезды в М 31, в пресловутой, то бишь, туманности Андромеды, интереснее нашего, что вальсирует меж Марсом и Юпитером?
Впрочем, один туннель «в никуда» обогатил астрономию, не побоюсь сказать, бесценной жемчужиной: зонд вынырнул из него аккурат посередке меж нашей Галактикой и Туманностью Андромеды, так что теперь мы имеем роскошный портрет нашего звездного государства, ранее безнадежно скрытого облаком межзвездной пыли.

(…из зала некто недовольным голосом)

–А не слишком ли дорогое удовольствие, все эти туннели, зонды?

(…кажется, это спутник продвинутой (см. выше) дамы, над которой измывался ДИАС)

–Крупно потратиться пришлось когда создавалась технология использования феномена туннелей, а сам запуск зондов и даже кораблей сравнительно дешев. Но! Туннели ведут себя хуже женщин…

(…смех)

–…и мужчин…

(…смех)

–…они непостоянны! Если вы весной отправились на Альтаир и счастливо вернулись, то отсюда не следует, что осенью можно снова полюбоваться им с близкого расстояния.

(…в зал журналисту)

–У вас вопрос?

–Да. Не может ли случиться, что зонд или экспедиция застрянут на… на… на том конце туннеля… так, что ли? …и не успеют вернуться? Непостоянство, как вы говорите…

–Очень даже может. Первые два зонда пропали. Но, к счастью, довольно скоро выяснилось, что минимальный временнОй предел существования туннеля не переходит границу в, приблизительно, шестьсот часов. Так что надо аккуратно уложиться в двадцать земных суток. Максимальный предел, простите за вульгаризм, гуляет в очень широких пределах, но рисковать, понятное дело, нельзя. Продолжим.

Яркая иллюстрация – Планета Гум. Когда она была обнаружена в первый раз, зонды доставили материал исключительной ценности: о жизни и культуре существ, очень близких нам и внешне, и биологически. Уровень их цивилизованности, если сравнивать с земным, – неолитическая эпоха, в лучшем случае – эпоха Ветхого Завета. Был создан «Проект «Планета Гум-1»», подобрана команда астронавтов, но – увы! Первая команда состарилась и сошла с дистанции, вторая сошла, третья…

Минуло пятьдесят четыре года, когда туннель к планете был идентифицирован вторично. Немедленно отправилась экспедиция с тщательно разработанной, почитай за полвека, методикой исследований: быт, культура, язык, сбор образцов деятельности гуманоидов. И, – главное! – была оставлена аппаратура: шедевр автономной компьютерной программы, обучающей и обучающейся,  по мере накопления материала.

(…вопрос из зала)

–Не разобрали ее на амулеты?

–Представьте – не разобрали. Вторая экспедиция смогла состояться только через сорок один год и зафиксировала огромные подвижки  цивилизации Планеты Гум.

–А третья?

–Третья отправилась через двадцать пять лет и… Подвижками назвать то, что они увидели, уже невозможно: феноменальный гигантский взлет! Удивительная раса. Кстати, – очень доброжелательная: землян встретили распростертыми объятиями. Но далее прошел целый век, пока…

–А что если они к нам прилетят? Прямо сейчас? Или на днях?

(…на этом вопросе ДИАС словно споткнулся)

–Дело в том… У меня нет информации, почему так получилось… Пространственно-временнЫе структуры, туннели то есть, были предсказаны, но от предсказания до открытия может быть огромная дистанция. В данном случае дистанция представлялась непреодолимой, туннели обнаружены чисто случайно. Настолько случайно, что натыкать на компьютере правила уличного движения для мартышки было бы гораздо вероятнее. Едва ли на Планете Гум произошла такая… такое… такая же случайность.

–То есть, информация о возможности практического использования туннелей жителям Планеты Гум предоставлена не была.

–Давайте оставим бесплодную схоластику. Я даже представить не могу, каких высот достигли эти существа за минувшее столетие…

–Вы глава «Проекта «Планета Гум-4»», а ваш сын – глава экспедиции, Командир. Это совпадение, или…

–Или?.. Протеже?.. Вы это имеете ввиду?

(…в зале шелест, возмущенные реплики, кто-то даже привстал, высматривая нахала)

–Не протеже. Мое категорическое требование. ДИАС, как студенты, журналисты и прочая публика…
 
(…ну, не может он, чтоб не вставить шило!..)

–…кличут мою персону, являясь главой «Проекта «Планета «Гум – 4»» должен теснейшим образом контактировать с Командиром  корабля на личном уровне. С кем еще я могу поддерживать подобный контакт? Командир – астронавт экстра-класса, плюс к этому в совершенстве владеет несколькими языками Планеты Гум. Вам этого достаточно? Достаточно. Точка.


                Д И А С    И   К О М А Н Д И Р 

Отец и сын. Далеко от шумных мегаполисов тихий провинциальный погост,  две могилы, рядом. Одна недавняя, другая старая.
–Мама… бабушка… А мы с тобой как будто прощаемся.
–А разве нет? Считанные часы, и – отбываешь.
–На пару недель. А ты – будто пара десятилетий.
ДИАС молчал, только медленно переводил взгляд с одного надгробия на другое.

–Тебя что-то гнетет, я чувствую. А что? Бортинженер с Биологом мои школьные товарищи, Старый Астронавт твой друг детства, Связиста он порекомендовал, а чьей еще рекомендации верить? Юнга…
–Юнга! Я не мог отказать, сам понимаешь…
–Да он добрый малый. Любознательный, держится скромно, даже робко, впечатление, что стесняется своего…
–Значит, в деда удался, а не в родителя, ну и слава Богу. Экипаж здесь ни при чем.

–А что – «при чем»?
–Из истории прошлого: когда первобытные племена вступали в контакт с так называемыми цивилизованными гостями, это всегда оборачивалось для них  непоправимыми потерями.
–Кому ты присваиваешь звание «первобытные племена» – гуманоидам или нам, землянам?
–Нам, конечно.

–Ага. Вот откуда идет категорическое запрещение сообщать гуманоидам сведения о пространственно-временнЫх структурах. То-то у тебя язык начал заплетаться, когда отвечал на этот вопрос.
–Не иронизируй. Я просчитал темпы развития их культуры. Простая экстраполяция шестидесяти шести лет на последующие сто: наша цивилизация перед ними может оказаться маленьким мышонком перед матерым котом.

Командир засмеялся:
–Они просто поделятся с нами, как мы поделились с ними полтора века назад.
–А во благо ли это будет? Цивилизация должна развиваться естественным путем, постепенно, методом проб и ошибок, ее нельзя накачивать… гормонами преждевременных, даром полученных знаний. Не окажется ли это данайским даром?

–Тогда ты несправедлив. Ведь по логике следует, что и наши подарки могли оказаться той деревянной лошадкой.
–При чем здесь я? Меня тогда на свете не было. А никому другому такая мысль в голову не пришла. «Лук и стрелы? Брось! Вот тебе винтовка с лазерным прицелом!» А теперь мы можем обрести… данайский бумеранг.

–Так. Туман редеет. Вот почему половина зала набилась военными. Поэтому они и приказали снабдить корабль аннигилятором.
–Снабдить корабль аннигилятором потребовал я.
–Ты?!!
–В известном тебе режиме под воздействием аннигилятора пространственно-временнЫе структуры распадаются. Туннель захлопывается, исчезает.

–Ты полагаешь возможной ситуацию, когда контакт окажется смертельной опасностью и придется захлопнуть туннель? Ценой жизни экипажа?
–Кто знает… Все может быть…
–А что стоит отозвать экспедицию и быстренько закрыть дверцу со стороны Земли? Даешь команду и мы…
–Если бы я был один в Центре Управления. Туда набьется половина генералитета, а они не очень-то со мной откровенничают. Могут и отстранить от руководства.

–Тогда так… – Командир обернулся к старому надгробию. – Тогда так… Помнишь, как мы с тобой конспирировались, когда удирали на рыбалку вместо филармонии или картинной галереи?
ДИАС грустно улыбнулся:
–Мы ДОЛЖНЫ пойти в филармонию! Там играет скрипач Генрик Венявский! Мы ДОЛЖНЫ полюбоваться на полотна Клода Моне, пока он не уехал с экспозицией в другой город! Бессовестные мы были, что сын, что внук…

–Пусть это будет ключевое слово. Пароль. Но дай Бог, чтобы все твои опасения оказались миражами.
–Дай Бог!
–Только контролируй себя: слово-пароль может вылететь автоматически, а я натворю чего не следует.
–Да. Надо быть внимательным. Поправь цветы у креста.
–Царство вам небесное, бабушка и мама…
–Все. Поехали обратно. Прощальный банкет! Событие, что ни говори, исключительное.   


                Н А   О Р Б И Т Е

Гигантский корабль повис где-то меж Луной и Землей, шесть человек экипажа поместились перед экраном и пультом управления.
–Не страшно? – спросил Старый Астронавт Юнгу.
–Нисколечко, – храбро и с улыбкой ответил юноша.
–А мне жутковато, – отозвался Бортинженер. – И это даже не страх, а чувство странного бессилия: мы до сих пор не знаем истинной природы этих космических структур, а вверяться неизвестному… пусть даже надежному и проверенному… как-то душа не терпит.

На экране появился Глава «Проекта «Планета Гум–4»».
–Все готово, – кратко отрапортовал Командир.
–Ну, удачи. Пуск!
Ледяной рукой погладило сердце каждого астронавта, когда мигнул и потух экран , когда застлала его светло-серая туманная пелена, когда он вспыхнул вновь чужим рисунком звезд и ярким, но чужим солнцем.
Коллективный прерывистый вздох облегчения.
–Мы у цели. За дело.
Отстыковали ретранслятор, через него уже сообщили о прибытии и, набирая скорость, корабль помчался к Планете Гум.

–Вот она, красавица! – в восхищении прошептал Юнга, он даже не мигал, глядя на экран. – Как похожа на нашу Землю!
–Да. Очертания материков и океанов только другие, а голубое и зеленое – наш цвет.

Но очень скоро восхищение уступило место недоумению:
–Нет радиоизлучения на метровых волнах! – воскликнул Связист. Командир резко обернулся к нему:
–Не может быть. Проверьте аппаратуру.
–Что проверять?! Давно ли разговаривали с Землей?!
–Отстыкуйте радиомаячок и попробуйте связаться с ним.
Связист пожал плечами и выполнил приказ. Через пару минут бодрое попискивание маячка возвестило: приемная аппаратура корабля в полном порядке.

–А… что такое?.. – шепотом спросил Старого Астронавта Юнга.
–У нашей Земли яркостная температура сто миллионов градусов, больше, чем у Солнца, это из-за работы радио и телепередатчиков, а на Планете Гум… Постойте, что вы паникуете?! У них, может, для связи научились использовать нейтрино или еще что-нибудь похлеще. А вы – метровые волны!
–Портативные детектор и передатчик нейтрино пока что неслыханная роскошь на Земле, – съязвил  Связист, – так что предлагаю воспользоваться старушкой радиоволной, неужели на всей планете не завалялся хоть один радиоприемник?

–Нет, – прекратил спор Командир, – сначала мы пролетим над ночной стороной планеты, потом сообщим о ситуации Главе «Проекта». Никакой самодеятельности.
–Входим в ночную зону, – сообщил Бортинженер.
Все бросились к экрану, а он сел за пульт управления мощными телескопами корабля.

Минута. Десять минут. Двадцать. Тридцать.
–Тьма… – испуганно выдохнул Юнга.
–Да… Ни огонька… – Бортинженер.
–А ведь на этой стороне у них столица! – Биолог.
–Может, у них и зрение уже нейтринное? – обратился Связист к Старому Астронавту. Тот промолчал.
–Отец, отец, плохая из тебя Кассандра... Не за ту сторону ты переживал!.. – еле слышно, так, что никто ничего не понял, прошептал Командир. И громко скомандовал: – Сигнал на ретранслятор!

Часа два Земля решала, как поступить экипажу, наконец на экране появились Глава «Проекта» в центре и два военных чина справа и слева:
–В радиосвязь с планетой не вступать. Корабль оставить на орбите. Аннигилятор вмонтировать в челнок. Половине экипажа опуститься в нижние слои атмосферы в челноке. К крупным мегаполисам сразу не подлетать – сначала разведать глубинку. Связь через ретранслятор не прекращать ни на минуту.

–А чего это наше воинство зашебутилось? – неизвестно кого спросил Старый Астронавт. – И зачем тащить на планету аннигилятор?
–У них и спроси, – отозвался Бортинженер и ткнул пальцем в сторону экрана. – А насчет аннигилятора… Так это ДИАС распорядился.

Командир переводил взгляд с одного члена экипажа на другого:
–Я с Биологом – однозначно в челноке, Бортинженер и Связист – однозначно в корабле. Осталось поделить…
Но у Юнги был такой детски-умоляющий взгляд, что все засмеялись. Старый Астронавт махнул рукой:
–Я на корабле остаюсь. Пусть мальчуган летит.


                О Ш И Б К А   К А С С А Н Д Р Ы

Челнок неспешно парил в километре от поверхности планеты и километрах в ста от пригородов ее столицы.
–Ничего не понимаю!.. – Командир попеременно вглядывался то в карту, то в проплывающий ландшафт. – Здесь были сельскохозяйственные угодья, кипел, бурлил наш двадцатый век, с поправкой на то, что не было у того века не только мировых, но вообще никаких войн.

–Давайте наоборот: полетим на очень малой высоте, так нас труднее будет засечь. И кругами по спирали подойдем к окраине города, – предложил Биолог.
–Пожалуй, ты прав, – Командир повел челнок вниз.
Шесть или семь все уменьшающихся витков сделал челнок, вот и пригороды, но никого, кроме одичавших животных, астронавты не увидели.

–Город наверняка пуст. Была не была – рискнем! – и челнок двинулся по радиусу, над довольно широким проспектом.
Командир хорошо знал топографию города и, хотя она за сто лет порядком изменилась, повел челнок к замершему сердцу планеты: огромному зданию, дворцу даже, до сих пор хранящему красоту и стройность, несмотря на жуткое запустение, царящее вокруг.
–Это Академия Наук Планеты Гум, вот только куда подевались академики?..

–Может… война?.. – упавшим голосом спросил Юнга. Он так мечтал увидеть блестящую цивилизацию, далеко ушедшую вперед от родной Земли.
–Война… Покажи хоть одно разгромленное здание, дорогу, мост! Все целехонькое, только все брошено, все заржавело!
–Эпидемия?.. – Юнга обернулся к Биологу.
–Вот это ближе к истине. Но опять: планета имела сильнейшую науку, сильнейшую медицину, и чтоб вот так… Но, на всякий случай, побережемся, несмотря на прививки.

Челнок набрал скорость и покинул пределы города. Несся, не скрываясь, над редким лесом с многочисленными прогалинами и полянами.
–Люди! – вдруг отчаянно закричал Юнга.
Действительно, на одной поляне виднелись убогие не то шалаши, не то хижины, копошились человеческие фигурки, бегали какие-то животные. Командир круто развернул челнок и начал снижаться чуть в стороне от жалкого поселка.

–Бросить город и переселиться в лесные дебри? Интересно, однако, – Биолог нервно рассмеялся.
–Так это же дикари. Каменный век, – сквозь зубы процедил Командир.
А «дикари» вдруг заметили снижающийся челнок, завыли и все, как один, побежали прочь, в самую глухомань леса. Скоро и след их простыл. Астронавты растерянно переглядывались.

–Ни войны, ни эпидемии, а вот – что? – неизвестно кого спросил Биолог.
–Смотрите!.. – прошептал Юнга. – Еще люди!..
Эти люди остались на месте и только изо всех сил пытались спрятаться, замаскироваться травой и мелким кустарником.
–Почему они не убежали?.. На привязи сидят, что ли?..
Командир осторожно приземлил челнок, чуть повернул воздушный клапан. Легкое шипение: атмосферное давление на Планете Гум заметно выше, чем на Земле.
–Теперь можно выйти. Возьмите оружие.
Астронавты вышли из челнока. Юнга оглядывался, жадно рассматривал траву и листву деревьев, так не похожую на зелень родной планеты.

Командир медленно и раздельно проговорил на одном из трех основных языков планеты:
–Не бойтесь нас, мы вам не сделаем зла, а если надо – поможем.
Молчание в ответ.
Командир повторил фразу на другом языке.
Молчание.
На третьем.
Тут зашевелился густой куст, из листвы поднялся гуманоид и спросил (гром среди ясного неба!) на языке астронавтов:
–Вы земляне?

На шее у него блестел металлический ошейник, от ошейника опускалась тонкая, но, по-видимому, прочная цепь, другой ее конец был намертво примкнут к торчащему из грунта мощному кольцу.
(От автора: далее разговор шел на языке гуманоидов, так как Командир владел им намного лучше, чем его собеседник языком землян. Биолог и Юнга участвовали в разговоре с помощью двух портативных переводчиков: небольшие, с портсигар, коробки с микрофонами и наушниками. Здесь – перевод в литературной обработке).

–Что случилось на планете?
–Освободите нас, отсюда надо уйти. Я укажу дорогу. В этой общине есть отчаянный бессмертный, он не боится стрелять.
–В грузовом отсеке шкафчик с инструментами, там плазменный резак, – обернулся к Юнге Командир. – Живо!
Юнга стремглав бросился к челноку.

Цепи обрезали в полуметре от шеи, владеющий языком землян гуманоид поместился, как проводник, в кабине, остальные набились в полуоткрытый грузовой отсек, Командир велел им покрепче держаться, чтоб не выпасть на лету. Несчастные, измученные и оборванные существа жалко улыбались и благодарно кивали головами.
Челнок мчался в сторону моря, а над морем, километров около ста, к острову, площадью примерно в две тысячи квадратных километров. Остановились возле устья впадавшего в море небольшого ручья.
Прежде всего аккуратно распилили ошейники, гуманоиды плача, не то от радости, не то от ненависти, топтали обрывки цепей, потом забросили их далеко в море. Целый час мылись, натирая друг дружку песком, женщин среди них не было.

–Мы голодны, нельзя поохотиться? – спросил Проводник (так мы его будем называть).
И вновь челнок с тремя астронавтами и Проводником понесся над роскошным зеленым ковром острова. Проводник выследил какого-то травоядного зверя, напоминающего статью земного зубра, зубра застрелили и привезли на побережье.

Свежевали зубра подсобным инструментом все из того же шкафчика и изрядно по этому поводу позубоскалили. Но когда запылали костры и потянуло дымком от жарившегося на огне мяса, трем астронавтам пришлось тяжко вздыхать: молекулы белков Планеты Гум имели правую асимметрию и не годились для желудков землян. Пришлось пробавляться консервами.
Насытившиеся гуманоиды попадали на чистый горячий песок и задремали, тихо постанывая от блаженства. Только Проводник остался рядом с землянами.


                Г И Б Е Л Ь   П Л А Н Е Т Ы   Г У М

–Сюда не доберется ваш отчаянный бессмертный, который стрелять умеет? – спросил Проводника Командир.
–Нет. Сюда надо плыть. Или лететь. А это опасно. Можно утонуть. Или упасть. Рисковать своим бессмертием?! Что вы!
–А стрелять почему не боится? – поинтересовался Биолог. – Стрельба, возня с оружием тоже занятие небезопасное.
–Когда то этот урод был чемпионом планеты, на оружие у него иммунитет остался. Во всем остальном – трусливейшая скотина.

–Я не понимаю, – осмелился вступить в разговор Юнга. – Если бессмертный… Как же так? Чего бояться?
–Мы бессмертные в том смысле, что не умираем естественной смертью (кстати, я тоже бессмертный), можем жить бесконечно долго. Но без воды и пищи – смерть. Свалился в пропасть – смерть. Захлебнулся в море – смерть. Когда знаешь о неизбежном конце – страх смерти можно преодолеть, а когда бессмертен – о! Боишься пролетевшей мимо носа мухи.

–Вы противоречите себе, – возразил Командир. – Вы спокойно вошли в кабину челнока, ваши спутники очень даже резво влезли в грузовой отсек, я не заметил ни малейшего страха.
–Они – смертные, а я не имею ни малейшего желания жить вечно. Я доживу с ними, – Проводник кивнул в сторону спящих, – и уйду с последним из них. И давно бы ушел, но я, по-вашему, историк, профессиональное любопытство одолевало, да вот попал на цепь, а умирать на цепи самолюбие не позволяет.

–Что случилось с планетой? Неужели вся она… вот так?
–Вся. Здесь еще кое-как, а подальше, к северу или югу от экватора, вообще пустыня. В смысле – безлюдье.
–Эпидемия? – спросил Биолог и даже тревожно оглянулся.
На лице Проводника появилась гримаса, обозначающая саркастическую усмешку.
–Пожалуй, можно и так обозначить катастрофу. Но… Неужели вы не догадались из моих слов?..

Биолог и Юнга переглянулись, Юнга округлил глаза, Биолог пожал плечами. Командир опустил голову и тихо, четко, словно чеканя слова, произнес:
–Кажется, я догадался… Бес-смер-ти-е… Бессмертие – гибель Планеты Гум…
–Да. Бессмертие. Гибель Планеты Гум.
Повисло тяжелое молчание.

–Но я не понимаю, – чуть не плача воскликнул Юнга, – почему – гибель?.. Ведь… Должно быть наоборот!..
–Мальчик, успокойся, помолчи, – Командир положил ему руку на плечо. Затем Проводнику:
–Откуда она свалилась, эта эпидемия?
–Из медицинского филиала Академии Наук. Там фармацевты много лет трудились над созданием универсального препарата, одного для всех болячек и добились, таки, своего, но только эти чудо таблетки имели побочный эффект: прекращали старение организма. Сначала думали, что это явление временное, оказалось – бессмертие. 

–И?.. – выдохнул Биолог.
–И покатилось все в тартарары. Если сделать бессмертие общим достоянием, то население начнет возрастать в геометрической прогрессии, понятно, чем это грозит. Запретить? Да, надо запретить, но… Очень уж лакомый кусочек! Началась смута. Порешили, наконец, что бессмертием будут награждаться  личности выдающиеся, явившие свою гениальность в искусстве и науках.
–Несколько тысяч бессмертных гениев на всю планету… Думаю, в этом был бы смысл.

–Безусловно, – согласился с Биологом Проводник. – Но вот такая пикантность: отец семейства бессмертен, а мать и дети должны постареть и умереть. Как вы думаете, дружная будет семейка?
Астронавты не нашлись, что ответить.
–Если бы решение соблюдалось строго, то ничего бы, возможно, и не произошло, но…
Здесь Проводник умолк и вполне по земному махнул рукой. Не дождавшись продолжения Командир осторожно напомнил:

–Так что – «но»?..
–Да безобразие. Гадкое и подлое. Бессмертные тихой сапой, не так, так эдак начали протаскивать в свой клан жен, мужей, детей, братьев, сестер; а у братьев и сестер тоже имелись жены, мужья, дети. Все это получило огласку, было воспринято как вопиющая несправедливость, кучку бессмертных могли (и грозили!) уничтожить физически, они затеяли организацию охраны своих драгоценных жизней, а бойцы тоже не лыком шиты: обклеивайте, дескать, дензнаками стены вместо обоев, а нам дайте истинную валюту – сами знаете, какую, им дали, теперь меж них начались  те же метастазы… Планету затрясло, как древнюю колымагу на ухабистой дороге. Единственным выходом посчитали всеобщее бессмертие, но с условием полного прекращения рождаемости…

–Дети рождались бессмертными?
–Нет. Таковыми они становились через пятнадцать-шестнадцать лет после медицинской терапии. И – кончилась планета. Кончилась цивилизация.
Проводник умолк и горестно склонил голову.
Потрясенные астронавты молча ждали продолжения рассказа.

–Случилось то, что никому и в дурном сне не снилось. Первыми обрушились транспорт и добывающая промышленность…
–Да почему?! – нарушил приказание помолчать Юнга, он окончательно расклеился.
–А вы подумайте. Какой бессмертный полезет теперь в рудник, где есть опасность попасть под обвал или погибнуть при взрыве газа? Какой пилот сядет в самолет, какой капитан и с какой командой поведет корабль? Наземный транспорт немного продержался за счет мизерных скоростей, но вот рухнули химическое и металлургическое производства и все – коллапс. Население полосы верхних широт перестало получать продовольствие и товары, хлынуло вниз, у нас ведь ось вращения планеты почти перпендикулярна эклиптике, смены времен года, как у вас, нет, вот и бросились в сторону экватора. Больше половины, наверное, погибло, рыдая от потери вечной жизни. Далее – полный крах: производства рушились одно за другим, никто не желал трудиться.   

–Побочное действие препарата? – спросил Биолог.
–Да нет. Цепная реакция страха не только погибнуть, но даже пораниться. Любая работа в той или иной мере несет опасность, даже на собственном огороде можно поранить ногу лопатой.
–Но ведь медицина достигла у вас небывалых высот! Я еще в институте, когда учился, поражался ее взлету! А вы – поранить ногу…
–Какая медицина? Какая медицина?! Медицина не может существовать без химического, обрабатывающего и приборостроительного производств. Вам ли, профессионалу не знать этого? А химзавод – опасность вообще запредельная, они первые опустели. Медицина… Стало нечем дезинфицировать случайную царапину.

–Неужели нельзя было как-то договориться? Отменить эту… казнь египетскую! Или от нее уже невозможно избавиться?
–Возможно, –  продолжал Проводник. – Кстати, не очень трудно. Кстати, все были за.
Он вдруг захохотал. Нечеловеческий этот смех ужаснул астронавтов. Они молчали. А Проводник так же внезапно успокоился и продолжал нарочито деловитым тоном:
–Все были за, но – с ма-а-аленьким исключением: пусть вся планета откажется от бесконечного существования, но вот я… нет, меня не троньте – я остаюсь при своем. А были… были…
Проводник погрустнел.

–Были… Настоящие! Когда стало ясно, что точка невозврата безнадежно пройдена… Уходили из жизни добровольно. Я тоже хотел уйти, но – историк ведь! Хотелось досмотреть до кульминации эту амебную комедию. Промедлил и – просчитался: попал на цепь.
–Ошейник… Цепь… Господи! А это что такое?!! – снова Юнга.

–Работать – нельзя: можно пальчик поцарапать, а вот как насчет завтрака-обеда-ужина? Ничего не есть – еще более нельзя, чем работать, а где взять пропитание, если никто ничего не делает? Все запасы истребили, всех домашних животных туда же, птиц и мелкую дичь переловили, на крупную охотиться боялись. Идиоты!.. Бессмертные!.. Вымирали от голода!.. Не знаю, процента два-три наберется тех, что остались… Кое-где до каннибализма скатились… Вот и придумали: ловить одиночек, на цепь и – работай, милый, на огороде, а не будешь работать – камнями закидаем. Так и разбились на небольшие общины, поодиночке и даже по двое, по трое, ходить боялись.

–Подожди, а как же… эти? – Командир кивнул в сторону наевшихся и блаженно дремлющих спутников Проводника. – Ты же говорил, что они… смертные?
–А, мои сотрудники по огороду? Это дети.
–Как – дети? А запрет на рождаемость?
–Вот это самое отвратное. Некоторые наши дамочки из двух зол – умереть от голода или рискнуть произвести потомство – выбрали второе: ребенка можно продать в рабство, за годичный запас продовольствия. Мальчика подороже, девочку подешевле. И, знаете, неплохо устроились. Проблема с рабочей силой потеряла излишнюю напряженность.

Астронавты подавленно молчали. Пожали Проводнику руки и направились к челноку.
–Планета Земля погубила Планету Гум! – с горечью сказал Командир. – «Лук и стрелы? Брось! Вот тебе винтовка с лазерным прицелом!» Если бы не мы, они сейчас жили бы… во время… в эпоху своих ветхозаветных патриархов: Авраама, Исаака, Иакова… Пасли бы своих овец и были бы счастливы…
Ни Биолог, ни Юнга не нашли, что возразить.
Связались с кораблем, передали все предварительно полученные сведения. С корабля через ретранслятор их отправили на Землю. Через час был получен приказ посадить корабль на планету и ожидать дальнейших инструкций.


                Д А Н А Й С К И Й   Б У М Е Р А Н Г

За полукружием все той же кафедры разместилось десятка четыре военных, да за спиной каждого маячил не то адъютант, не то референт, а может – просто денщик, вся эта гвардия оживленно переговаривалась и жадно вглядывалась в раструб видеокамеры, словно пытаясь через ее стекло проникнуть взглядом на экзотические ландшафты далекой планеты. Камера медленно поворачивалась справа налево и слева направо, наконец остановилась в центре, где, по статуту, должен был бы находиться ДИАС, но теперь помещалась мощная тумба Главнокомандующего.

Первый же его вопрос поразил астронавтов:
–Где находится гуманоид по имени Проводник?
–У нас, на корабле. Ходит, смотрит. Он бывший ученый, историк, ему интересно, – ответил Командир.
–Включите обоюдный переводчик и немедленно его пригласите.
Юнга округлил было глаза, но Командир встал так, чтоб его не видела корабельная видеокамера, прижал палец к губам, потом быстро-быстро помахал им из стороны в сторону, а напоследок сжал кулак, адресуя его всему экипажу. Старый Астронавт незаметно ткнул Юнгу в бок и тот втянул голову в плечи.

Разговор с Проводником затянулся на два часа, говорили о том же, что было изложено выше, но только с бОльшими подробностями да с ответами на бесчисленные вопросы офицеров, кажется, не осталось ни одного, который бы не отметился в данном амплуа. Вот только конец этой беседы… Если бы не предшествующее мимическое предупреждение Командира, то астронавты отреагировали бы на него совсем по другому.

–Скажите, – это вопрос Проводнику, – остались ли образцы препарата и сохранилась ли документация по технологии производства?
–Да.
–А где все это может находиться?
–В здании Академии Наук.
–Вы уверены?
–С очень большой вероятностью. С крыши может упасть на голову кусок черепицы. Черепица у нас довольно массивная.

На другом краю Галактики за полукружием кафедры начали странно улыбаться, пожимать плечами, перешептываться, искоса поглядывать в сторону видеокамеры, но, наконец-то, кто-то вспомнил предыдущий допрос Проводника:
–Понятно! Понятно! Извините нас.

Заговорил Главнокомандующий:
–Уважаемый господин… Проводник, просим вас помочь экипажу корабля разыскать образцы препарата и, если возможно, техническую документацию. Со своей стороны мы оперативно доставим вам все, что может облегчить вам и вашим товарищам жизнь: инструменты, оружие, средства передвижения.
Биолог и Старый Астронавт насторожились, Бортинженер и Связист непонимающе переглянулись, Юнга притих и сжался, как мышонок. Только Командир сохранял на лице каменное спокойствие.

–Мы погубили свою планету, – печально заговорил Проводник, – теперь вы хотите погубить свою?..
–У нас подобное не повторится! – взорвался Главнокомандующий. – Мы сразу же нашли безошибочный алгоритм действий! Можете не беспокоиться. С нашей стороны мы вам…
Вмешался Командир – ледяным голосом перебил начальника земной военки:
–Я глава экспедиции на Планету Гум, а на планете Земля остался глава «Проекта «Планета Гум–4»», ему, собственно, мы и обязаны подчиняться, и я протестую, не видя своего руководителя хотя бы по левую руку председательствующего.
Злобные гримасы. Взгляды исподлобья.

–Пригласите ДИАСа, – сквозь зубы приказал Главнокомандующий.
Глава «Проекта … »» появился буквально через тридцать секунд, ему, очевидно, не хватило места за кафедрой.
 
–Командир, – спокойно заговорил ДИАС, – не нервничай. В чем дело? Ты обязан выполнить приказание нашего уважаемого Главнокомандующего и обязан отыскать образцы и документацию. Ты обязан позаботиться, чтоб корабль и члены экипажа вернулись на Землю. Особо ДОЛЖЕН быть осторожным с аннигилятором: нарушение режима его применения может привести к распаду пространственно-временнОй структуры, а этого ты не ДОЛЖЕН допустить даже ценой своей жизни. И ты ДОЛЖЕН, слышишь?! – ДОЛЖЕН позаботиться о бессмертии для своего сына и своей дочери! Они еще малютки и не понимают, какое неслыханное счастье, какое неслыханное богатство их отец ДОЛЖЕН доставить им с Планеты Гум! Ты понял меня? Действуй! Будь тверд! Жители планеты Земля ДОЛЖНЫ обрести бессмертие!

Речь ДИАСа вызвала бешеные аплодисменты, все встали, первый – Главнокомандующий. Сквозь гром оваций невнятно донесся обрывок фразы:
–Напрасно мы опасались, что…
Глава «Проекта … »» церемонно раскланялся и твердой походкой, не оглядываясь, удалился.
–Мы выйдем на связь как только выполним задание, – сказал Командир. Через минуту экран погас.

–Я не буду вам помогать, губите себя сами, – на своем языке сказал Командиру Проводник.
Командир отвел его в сторонку, взял за плечи и тоже заговорил на его языке, говорил долго и страстно, но о чем – никто не узнал: из всего экипажа только он владел наречиями Планеты Гум, а включать переводчики астронавты посчитали неэтичным.
–Хорошо, – уже на языке землян ответил Проводник, – будь по вашему.

На этот раз в корабле остался только Старый Астронавт, остальной экипаж, включая Проводника, вошел в челнок. Перелетели пролив, Проводник стоял рядом с Командиром и корректировал полет. Показалась мертвая столица, Бортинженер и Связист с ужасом рассматривали пыльный тлен некогда мощной цивилизации.
–Вот она, Академия, город в городе, бывшее сердце планеты!

Здание, хоть и давным-давно умершее, поражало своей циклопичностью.
–М в нем не заблудимся? – спросил Проводника Юнга.
–Нет. Я его хорошо знаю. Когда то работал в нем… Возьмите эти… этот… чем вы резали цепи, все возьмите. Или он один?
–Не один, конечно. Возьмем. А что еще взять?
–Ничего.

Проводник уверенно шагал по лабиринтам коридоров, арок, переходов, этажей, астронавты, кроме Командира, поеживались, невольно представляя себя заблудившимися в каменном логове Минотавра, но успокоились, обнаружив, случайно оглянувшись, Тесееву нить: свои глубокие следы в многолетней, никем не потревоженной пыли.
–Здесь. Склад образцов фармацевтической продукции, – Проводник уверенно шагнул в мрачное полутемное помещение. – Вот только в какой шкатулке?..

Биолог протяжно свистнул:
–Вот это сейфики!
Подергали дверцы, да не тут-то было.
–Будем резать подряд, пока не найдем нужный.
Командир подошел к крайнему бронированному монстру, Биолог и Связист к двум следующим. Юнге Командир приказал снимать на видео всю предстоящую грабительскую церемонию: вдруг понадобится документальное подтверждение, а Проводник с действием резаков был незнаком.

–Когда-то была уважаемая профессия, – иронизировал Биолог, не сводя глаз с тонкой сине-белой нитки пламени резака. – Вот только консервные ножи мы не захватили.
–Зачем они тебе? – Связист работал более сноровисто, чем Биолог: концы круглой прорези вокруг замка у него уже почти сошлись.
–Как это – зачем? Всякий уважающий себя медвежатник в ограбленном сейфе оставлял консервный нож. В знак почтения к владельцу.

–Готово! – воскликнул Связист и отпрыгнул от сейфа. Тяжеленный круглый кусок дверцы с замком грохнулся на пол. – Вы там поосторожней – переломает ноги.
–Да, пожалуй…   
Еще два замка вывалились из толстых металлических дверей. Вот тяжко заскрипели скрытые петли, Проводник подошел к первому сейфу, пробежал глазами по каким-то надписям, отрицательно покачал головой. Ко второму. К третьему.
–Начинай сначала…

Астронавты перешли к следующим трем. И опять потрудились напрасно.
Третий заход оказался удачным:
–Вот! Оно! – Проводник запрыгнул внутрь гигантской металлической коробки и стал подавать астронавтам упаковки с препаратом.
–Здесь – ампулы, внутривенно, быстро, но неприятно; здесь – таблетки, втрое дольше, зато без неприятностей; порошки – подросткам и не очень здоровым молодым. А это что?.. Ага! Емкости с исходным сырьем. Подавать?
–Конечно, – ответил Командир, – но одного бидона мало, возьмем еще три, чтоб каждому, кроме Юнги, конечно.

–Да, тяжеловато, – скривился Биолог.
–Ничего, донесем. Не на край света.
–Конечно. Всего лишь на другой край Галактики.
Посмеялись.

–Теперь документация. Ясно, что это не кипа бумаги…
–Это жесткие диски наших компьютеров. Но найти нужный невозможно – нет энергии. Вам придется забрать их все и искать нужный.
–Их много? Донесем?
–Донесем, – успокоил астронавтов Проводник, – идите за мной.
–Юнга, – тихо сказал Командир, – видео! Не забывай!
–Нет, нет. Я все снимаю.
–Смотри.

В святая-святых, в компьютерный центр Академии, войти удалось тоже только при помощи плазменных резаков, выбрали из аппаратов все диски (их оказалось более полусотни), Командир вынул из блока еще и считывающее устройство (на Земле меньше мороки будет!) и тяжело нагруженные астронавты во главе с Проводником отправились обратно к челноку. Видеокамера Юнги жужжала не умолкая.

Загрузили добытый материал в грузовой отсек, после чего Командир, о чем-то переговоривший с Проводником, обратился к троим астронавтам:
–Ставлю вопрос на голосование: следует ли нам стереть с лица Планеты Гум раковую опухоль, Академию, или оставить ее?
–А зачем… стереть?! – воскликнул Юнга.
Прежде, чем ответить, Командир забрал видеокамеру и выключил ее.

–Зачем… Вековой гипноз человечества: ЗНАНИЕ – СИЛА! Знание – ЯД! Яд, в гомеопатических дозах, может служить могучим медикаментом, но, увеличивая количество яда и не заботясь о методах его применения, мы убиваем себя, как убила себя Планета Гум!..
–Командир, о чем вы?! – почти закричал Связист. Биолог же потупился и молчал. Юнга широко раскрыл глаза.

–О том, что жалкие остатки разумных существ Планеты Гум когда-нибудь начнут новое восхождение по лестнице цивилизации и вдруг, имея лук и стрелы, раскопают этого монстра… – Командир кивнул в сторону гигантской махины Академии, – …и от лука со стрелами вдруг перепрыгнут к танкам, самолетам, атомной бомбе, бессмертию, наконец! и вновь погибнет та цивилизация, как погибла нынешняя, погибла от того, что наглоталась стероидов и нарастила ненужные бицепсы-трицепсы. И кто, на каком основании?! сказал, что люди каменного века были менее счастливы, чем мы, со своим бетоном, бензиновой гарью и цунами мусора? Да, они убивали и ели друг друга, но они не строили Освенцимов и Гулагов, не затевали мировых войн. А не известно, что хуже… Итак, я голосую: уничтожить здание Академии.

Командир поднял руку. Вслед за ним мгновенно поднял руку Биолог. Юнга нерешительно поднял свою. Неизвестно, как бы проголосовали Бортинженер и Связист, если бы не Проводник: он со страстной мольбой в глазах воздел обе свои руки.
–Ладно, – проворчали колеблющиеся, – жгите ее.

Челнок отошел по касательной вверх на несколько километров, Командир, он единственный имел допуск к применению аннигилятора, поставил его на взвод и навел прицел на серую горошину здания Академии.
–Залп!!!
Прямой, с карандаш толщиной, бело-голубой шнур мгновенно соединил челнок с далекой горошиной, астронавты, как зачарованные, наблюдали за взлетавшими на воздух многотонными обломками здания, на огонь и дым, бушующие в центре десятки мишени-столицы Планеты Гум, низкий глухой ропот катился до горизонта и, казалось, перетекал через него в бесконечность. Несколько минут – и все кончилось. Челнок подлетел и с полукилометровой высоты астронавты увидели раскаленные каменные глыбы и лужи расплавленного металла.

–Страшная штука… – пробормотал Бортинженер. Остальные промолчали.
Челнок развернулся и вновь: побережье, пролив, остров, корабль на острове.

Командир через ретранслятор кратко доложил о выполнении приказа, подробности же будут сообщены с орбиты. Подошел к Проводнику, посмотрел в его затуманенные слезами глаза.
–Что будешь делать?
–Без вас?.. Уйду…
На его раскрытой ладони Командир увидел горсточку крошечных ампул.
–Что это?
–Мгновенно… Безболезненно…
–Это ты там… в бывшей Академии стащил?
Проводник кивнул.
–Хорошее лекарство… Оно и для нас… годится?
–Годится. Ему все равно: правая асимметрия или левая…

Командир взял одну ампулу, повертел в пальцах и спрятал в карман. На удивленный взгляд Проводника ответил:
–На память. О нашем знакомстве.
Потом добавил:
–Знаешь, друг, не торопись. Возьми вот…
–А это что?
–Скажем так – телефон. Сейчас мне недосуг, улетаем, а на орбите пробудем несколько часов, я тебе… позвоню! поговорим! Договорились?
–Да.
–Слово?
–Слово.
–Тогда бывай здоров и держи свое слово.

…Проводник с восхищением, а остальные гуманоиды со страхом следили, как медленно, набирая скорость, поднимается ввысь огромная махина корабля. Все быстрее, быстрее, и вот она исчезла в бескрайнем океане неба.


                Э П И Л О Г

С корабля Командир более подробно доложил о результатах экспедиции, показал несколько фрагментов видеозаписи (сцена вскрытия сейфов очень понравилась!), погрузка препарата, сырья и жестких дисков в челнок вызвала жадный интерес. Экспедиция получила «добро» на немедленное возвращение и Командир мобилизовал экипаж на подготовку корабля.

–Я, все-таки, никогда не смогу спокойно воспринять факт, что простое нажатие этой красной кнопки – и ты практически мгновенно преодолеешь пятьсот триллионов километров… – Бортинженер не сводил глаз с пресловутой кнопки, нажать на которую являлось прерогативой Командира.
–Я тоже, – проворчал Старый Астронавт. – Есть в этом… какая-то чертовщина.

–Проклятье! – выругался вдруг Командир. – Я забыл поставить на предохранитель аннигилятор.
–Ну и что? Там дюжина защитных механизмов, пустая формальность, – отозвался Бортинженер.
–Может быть. Но инструкция требует поставить его на предохранитель. Потеряем полчаса, велика беда. Задрайте за мной люк.
–Командир, к чему…
–Задраить люк!!!

Никто и никогда не видел Командира яростно кричащим, даже предположить такое было невозможно. Астронавты молча повиновались.
–Какая муха его укусила?..

Но вдруг замелькали какие-то огоньки, Старый Астронавт бросился к пульту управления и…   
–Челнок отстыковался!!! Командир! Командир! В чем дело?! Ты жив?!
–Жив здоров, – на центральном экране возник его торс. – Слушайте мой приказ. Нажимайте красную кнопку и улетайте. А я через несколько секунд захлопну этот проклятый туннель. Данайский Дар Матушки Природы.

–Мы не допустим, чтоб ты погиб! Вернись!!!
–Мы не подчинимся приказу!!
–Надо сообщить на Землю!
–Надо решить…
–Ах, так?! Тогда я не вступаю больше ни в какие разговоры, а начинаю считать – всего до двадцати. После счета «двадцать» включаю аннигилятор и закрываю туннель, а вместе с ним закроется и корабль, а что останется от вас… Вы видели его работу. Отсчет пошел: РАЗ, ДВА…
–Командир!.. Вернись!..
–Одумайся!..
–Нельзя же так!..
–…ШЕСТЬ, СЕМЬ…
–Давайте посоветуемся всей командой, может поставим ультиматум проклятой военке…
–…ДВЕНАДЦАТЬ, ТРИНАДЦАТЬ…
–Командир!!!
–…ПЯТНАДЦАТЬ, ШЕСТНАДЦАТЬ…

И вдруг счет прекратился. И с экрана исчез торс Командира. А у красной кнопки стоял, понурив голову, Юнга. Бросились к иллюминаторам. Из них виднелась прекрасная голубая планета; нет, не Планета Гум – планета Земля.
А с экрана водопадом хлынули крик и рев, и стук кулаков по кафедре:
–Что произошло?! Приборы показали, что через несколько секунд после вашего прибытия пространственно-временнАя структура распалась! Она не выработала и половины своего минимума!!

Старый астронавт со злобой отключил связь. Обступили Юнгу. Юноша заплакал.
–Мальчик…
–Ты нам жизнь спас…
–Мы, как старые бабы, до конца бы языком мололи…
–А у него рука не дрогнула бы…
–Не дрогнула…
–Он это давно задумал…
–Может, еще на Земле…
–Что мы скажем его отцу?..
–Ничего не скажем… Скорее всего, он выполнял его приказ…
–Какой приказ?..
–«Ты не должен допустить закрытия туннеля даже ценой своей жизни!» Помните?..
–Но…
–Ведь…
–Переверните слово «должен» на сто восемьдесят градусов и все станет на место…
–Да, так оно и есть…

А на Планете Гум в руке Проводника тихонько и мелодично запел телефон.
–Ты жив, друг?
–Жив! Жив!
–Хорошо. Я лечу к тебе, не балуй.
И скоро у кромки леса опустился такой знакомый Проводнику челнок.
–Все. Больше никто к вам не явится с чужой цивилизацией, чужой наукой, чужой демократией. Ты останешься жить, уйду я…
Проводник попытался выхватить из рук Командира ампулу, но тот увернулся.

–Запаса пищи в челноке на тридцать суток, можно растянуть вдвое, только незачем, а другой пищи на вашей планете для меня нет. И если бы ты прилетел в гости, то мне, на Земле, тоже не нашлось бы, чем тебя угостить. Я научу тебя водить челнок, научу подзаряжать его энергией от вашего солнца, на челноке есть оружие, ты должен… но постой – женщины тоже… носят ошейники  и цепи?..

–Носят… Некоторыми они даже больше ценятся…
–Освобождай женщин и привози на свой остров, бессмертных уничтожай беспощадно. Из более адекватных смертных мужчин… есть такие?
–Есть. Много.
–…сколоти отряд. Вам нужны орудия труда, скромное, пока что, производство, посевной материал, домашние животные. Какое-то время можно прожить охотой и собирательством, но это не дело, сам понимаешь. Береги себя! Береги! Тебе надо воспитать и выучить несколько поколений детей, а кто другой может это сделать? И вы завоюете свою планету, завоюете заново. Она прекрасна, но ее надо очистить от проказы. А сейчас скликай свою братию, собирайте хворост и сухостой: надо сжечь весь проклятый груз, что мы добыли в тех сейфах.

…Можно ли употребить выражение «Дым Надежды»? В данном случае, наверное, можно: на песчаном берегу острова пылал гигантский костер и черный дым, «дым надежды», уносил в высокое небо бессмертие, бессмертие, суть которого – смерть всему живому.