кукла вуду

странный рассказ.
впечатлилась видео VIXX - VOODOO DOLL

Встревоженные бабочки взметнулись к окну и стали истерично биться тусклыми крылышками по стеклу. Кенсу слышал их глухую, шуршащую мольбу о свободе, но ничего не мог сделать. Он сам был, как те бабочки, только уже без крыльев, без надежд, без чувств.

Его руки безвольно висели вдоль туловища, ноги будто вросли в пол и ждали приказа двигаться. Тело совсем не слушалась его, причем давно, начиная с той поры, когда он заключил сделку с Чонином. Ради чего он это сделал? Точно и не скажешь, потому что мысли также давно истерлись и потеряли границы. Остались скупые эмоции, иногда больно жалящие истерзанное магией сердце. Кенсу поднял глаза, чтобы посмотреть на серое окно, опять ловя слабый шорох надежды от трепещущих крылышек. Он сглотнул, и слеза скатилась по щеке.

«Они же пока верят. Они живут».

Так больно смотреть, когда кто-то из последних сил слепо верит в чудо. Кенсу понял, что это все иллюзия, когда Чонин приступил к пыткам, но Кённи все равно продолжал любить своего мучителя, терпя страдания и унижения.
Он перевел взгляд на правую руку, которая вся была исполосована глубокими царапинами осколками от разбитого стекла, попытался сжать кисть в кулак, но это было так сложно, будто она каменная. На самом деле просто безвольная.

Много лет назад, когда он был еще живым и счастливым, пути До Кенсу и Ким Чонина случайно пересеклись. Тогда была весна. Такая многообещающая, теплая, пропитанная ливнями и запахом молодой листвы весна. Кенсу шел в университет, размышляя о планах на сегодняшний вечер. Он был очень забывчивым, поэтому вел дневник.

«17 апреля 1920 год.

Меня не покидает странное предчувствие. Не знаю, хорошее оно или плохое, но почему-то невыносимо сидеть на одном месте и чего-то ждать. Сейчас ночь, а мне хочется бежать неведомо куда и искать то, что не знаю или того, с кем еще не знаком. Может, это влияние апреля? Но я буквально слышу чужой шепот, который вкрадывается не только в уши, но и в сердце. Страшно. Наверное, я устал за день. Лучше пойду спать. Завтра все пройдет, и я стану прежним До Кенсу».

Перечитав написанное, парень нахмурился, вспоминая то смутное ощущение тревоги. Сейчас он ничего не чувствовал, он существовал просто в реальности, где нет времени отвлекаться на бестолковые мистические предрассудки. Как раз по рельсам загромыхал трамвай, прогоняя чепуху из головы. Кенсу метнулся в сторону транспорта и в самый последний момент успел запрыгнуть на подножку, схватившись за поручень. Он облегченно вздохнул и прошел внутрь, выискивая глазами свободное местечко, но все сидения, как назло, были заняты. До пробежался еще раз взглядом по салону и заметил недалеко от себя молодого человека. Одет он был в костюм тройку, первая пуговица на белоснежной рубашке была расстегнута, открывая вид на красивую смуглую шею. Также Кённи заметил дорогущие запонки на рукаве и цепочку часов, виднеющуюся из нагрудного кармашка пиджака. Сам незнакомец источал небрежные флюиды очарования. В нем отсутствовала умопомрачительная красота, его профиль вряд ли бы стал шедевром Лувра, но что-то притягательное исходило от него, как запах кофе, на который мы, как загипнотизированные, идем ранним утром. Волосы незнакомца отливали краснотой на солнце. Его кожа казалась бронзовой в весенних лучах, словно присыпанная золотой пыльцой. Кенсу не мог отвести глаз от этого парня, завидуя его изяществу и независимости. Чуть ли не каждый пассажир в трамвае, нет-нет, а бросал внимательные взгляды в сторону джентльмена, наверное, задаваясь вопросом, что этот молодой господин делает в общественном транспорте, когда его место в дорогих, пахнущих роскошью, автомобильных салонах. Парня не интересовало любопытство посторонних. Он равнодушно смотрел в окно, ничему не удивляясь, не реагируя. Кенсу усмехнулся.

«Истинный Дориан Грей».

По вагону раздался дребезжащий голос, сообщающий об остановке. До очнулся и поспешил к выходу, а незнакомец последовал следом. Когда они вышли на улицу, то их взгляды встретились, и у Кенсу перехватило дыхание. Парень, как будто почувствовавший его замешательство, едва заметно улыбнулся и, поправив пиджак, быстро пошел вперед.
Ноги сами понесли До за этим человеком. Не хотелось его терять. Кенсу чувствовал, что если испугается и сдастся, то навсегда потеряет что-то важное, то, что пришло вместе с тем парнем. Это было странно, но сердце колотилось, как ненормально и словно кричало, подгоняло Кённи дальше.

Незнакомец свернул в переулок, и Кенсу поспешил за ним. Тут его поймали чьи-то цепкие руки, потом он больно ударился затылком о кирпичную кладку и зашипел. Открыв глаза, До увидел лицо того джентльмена. Белозубая улыбка мелькнула на полных губах, а потом растворилась в полумраке улицы.

- Что тебе от меня надо? Вор? – поинтересовался парень. Он не был зол, что поразило Кенсу, скорее всего в его речи прозвучала усталость и капелька разочарования.

- Не…нет, - заикаясь, ответил До.

- Тогда, что ты хочешь? – прозвучал вопрос.

Повисло молчание. Они смотрели друг другу прямо в глаза. Один ощущал волнение и страх, другой чувствовал напряжение, сродни дикому животному, который готов прыгнуть на жертву.

- Тебя, - произнес Кенсу.

Хватка незнакомца ослабла, он смерил непонимающим взглядом парнишку.

- Меня?

- Да, - кивнул До, - я хочу тебя. Ты…необычный.

- Какой ты наблюдательный, дружок, - прошептал на ушко Кённи парень. – Не боишься о последствиях?

Кенсу мотнул головой и положил свои прохладные ладони на руки красивого джентльмена, доверчиво заглядывая ему в глаза.

- Ну что ж, тогда предупрежу сразу… Я стану твоим, но и ты будешь принадлежать только мне одному. Ты будешь полностью в моей власти. Любое твое движение теперь зависит от меня. Ты раб моих желаний, До Кенсу.

Зрачки вспыхнули алым и тут же потухли, а Кенсу навсегда потерял себя, слепо доверившись красавцу в дорогом костюме.

«12 января 2013 год.

Мой День Рождения. Обычно на этот праздник принято загадывать радостные желания, а если загадаю смерть? Оно исполнится? Девяносто четыре года мучений. Я устал…Эта магия опутала меня, как колючая проволока и не отпускает. Чонин не отпускает. Его очарование всего лишь ловушка, как для мотыльков огонёк. Он колдун. Он сам дьявол, уничтожающий человеческие души. Что Чонин подарит мне сегодня? Может, свободу? Может, он сожжет ту куклу вуду, которую когда-то сделал? Навряд ли…Он не любит меня, чтобы дарить такие дорогие подарки. Он подарит боль, но ведь физическая боль ничто с моральной. Его слова о том, какое я ничтожество пронзают сильнее игл. Это глупо, мерзко, но я люблю своего мучителя. Я готов снова и снова ломаться перед ним, как сухая деревяшка, когда он гнет в разные стороны тряпичную куклу, лишь бы Чонин получил удовольствие, назвал меня по имени и похвалил. Я каждый раз буду повторять одно и то же, как и тогда, в тот апрельский день – Чонин, я хочу тебя».

Дверь скрипнула, и на пороге появился Ким Чонин в черном пальто. На его волосах блестели снежинки, кожа немного порозовела от мороза, а губы стали сочно-красного оттенка. От него пахло зимней свежестью и сеульскими улицами. Сняв перчатки и повесив пальто на вешалку, Чонин направился к Кенсу.

- Все пишешь записки о своей несчастной участи? – спросил он, проводя рукой по старому дневнику До.

Парень промолчал, но стоило Чонину продемонстрировать куклу вуду, то Кенсу испуганно посмотрела на колдуна.

- Я читал твой дневник и знаю о твоих желаниях, - признался Ким. – Ты самая долгая моя игрушка, а знаешь почему?

Кенсу не знал и даже не смел догадываться.

- Потому что ты единственный, кто не испытывает ненависти ко мне, а зачем-то тянется, не смотря на страдания, - закончил парень.

Потом он взял До за руку и повел к камину, где слабо трещал огонь. Он бросил туда потрепанную куклу и повернулся к Кенсу.

- Ты свободен, - сказал он. – Можешь уходить, но сначала я дам тебе то, чего ты хотел с первого дня нашей встречи.

Кенсу не успел опомниться, как горячие губы Чонина прижались к его губам, как язык нежно проскользнул по ровной стенке зубов и ворвался в рот. Стало жарко и невыносимо…хорошо. До прижался к парню и впился пальцами в его плечи. Тело, словно растаяло, оно оживало и слушалось. Раны стали затягиваться, превращаясь в белые полоски шрамов. На глазах Кенсу появились слезы. Он всхлипнул и уткнулся в шею Чонина. Тот засмеялся, и этот смех был теплым, а не издевательским. Колдун зарылся пальцами в волосы парнишки, обнимая его все крепче и крепче.

- Ты меня задушишь, - выдавил Кённи.

- Молчи, - сказал Чонин. – Молчи, прошу тебя! Это последний час с тобой… Черт!

Он потянулся к губам До, затягивая в новый влажный поцелуй, ведя ладонями по спине, ощущая под рубашкой своей жертвы выступающие позвонки. Руки пробрались под ткань. Было приятно чувствовать тепло кожи, было до дрожи приятно вдыхать запах живого Кенсу, а не измученной куклы.

Они опустились на ковер возле камина, где избавили друг друга от одежды, а потом застыли. Кенсу таял от взгляда Чонина, от его прикосновений, таких нежных и щекочущих, от поцелуев, о которых он мечтал девяносто четыре года.

- Я люблю тебя, - сказал До.

Чонин прикусил губу и закрыл глаза.

- Не говори так, - произнес он.

- Почему? – едва слышно спросил Кённи, переплетая пальцы Чонина со своими и целуя смуглую кожу.

- Потому что через час ты будешь свободен…Совсем свободен, Кенсу, - прошептал Ким, касаясь носом щеки До. – Прости…

- Я умру, - догадался парень и стиснул руку Чонина, отворачиваясь. Слезы жгли глаза, рваные выдохи рвались из грудной клетки. Кенсу вспомнил тех бабочек, которые из последних сил бились в окно, мечтая вырваться на свободу. Он только сейчас понял, что они в итоге приобретали свободу, но это стоило им жизни. Почему жить порой так больно? Всего лишь час и больше он никогда не увидит Чонина.

- Мы потратили девяносто четыре года впустую, - сквозь слезы улыбнулся Кенсу. – Слава богу, что остался хотя бы час.

- Ты такой глупый, - сказал Чонин, и До почувствовал его горячие слезы на своей щеке. – Тебе не надо было идти за мной…

- Ты был очень красивым ребенком, который любил игрушки. Я не устоял…Теперь ты вырос.

- Кенсу…

- Не трать время. Его слишком мало, - пробормотал До. – Сегодня мой День Рождения. Сделай меня счастливым.

****

Чонин сидел на ковре и смотрел в окно. Сейчас была ночь. Старые часы пробили половину четвертого. Час назад До Кенсу исчез. Магия вуду стёрла его с лица земли, превратила в пепел, который витиеватой дымкой взметнулся к потолку и растворился. Чонин не видел ничего вокруг, он даже не понимал куда смотрит и существует ли на самом деле. Много лет назад Ким Чонин правда был, как ребенок, который любил играть в куклы, он любил их ломать, получая садистское наслаждение от криков жертв. А Кенсу…Кенсу терпел, потому что любил Чонина.

Колдун дотронулся до грубой поверхности ковра и сразу же отдернул руку, прижимая ее ко рту, сдерживая крик. Он полюбил До слишком поздно, когда его уже было невозможно спасти из магических сетей. Кенсу существовал, пока существовала кукла вуду. Куклы не стало и парнишка До умер.

- Зато теперь он счастлив и свободен, - сказал Чонин, и его голос дрогнул. – С Днем Рождения, До Кенсу.