А вы бы простили? ХиСу

рассказ не самый приятный. если кто-то не может читать об изнасиловании,то лучше не начинать.тем более...такое ведь действительно не прощается...
Мне кажется, что я существую только в своей голове. Физически себя не представляю. Я целостная только в мыслях - телом я…Я как будто - исцарапана ножницами, как газетный лист. Шаги эхом разлетаются от асфальта, поднимаясь к серым крышам домов, как черные вороны, испуганно вспорхнувшие от резкого звука. Я иду медленно. Мне зябко…Поправляю шарф и дышу на пальцы. Сентябрь. Мокрые листья под ногами напоминают растоптанных золотистых бабочек, чье лето подошло к концу, чьи крылья поддернуты коричневым ободком смерти. Я вздыхаю. Сентябрь юркой ручкой проскальзывает в душу и оставляет свой грустный отпечаток на сердце, я опускаю голову и ничего не вижу,кроме луж…Эта депрессия затянулась, слишком долго длится сентябрь в моей голове.

Сворачиваю с пустынных проулков к шумному перекрестку. Людей пугающе много, отчего я широко распахнула глаза и даже отступила назад, оглядываясь по сторонам. Моя привычная реакция на общество. Я прикусила губу и поправила челку. Неуверенной походкой я двинулась к газетному прилавку. Запах свежей типографской краски причудливо смешивается с запахом бензина и рыбных пирожков. Типичный будний день. Типичные запахи для обычного утра. Я провожу пальцами по газетам, выбирая что-нибудь для себя, кожей ощущаю впечатанные в бумагу черные буквы. Как слепая. Обвожу глазами верхние ряды, где расположились толстые женские журналы с красивыми звездами. Поворачиваю голову на бок, вглядываясь в их идеальные черты и невольно выпуская вздох разочарования. Как же мне далеко до их пьедестала. Я отогнала навязчивые мысли.

- Мне вот эту газету, пожалуйста, - доносится до меня мужской голос…и меня как будто пронзает заряд электричества, отчего в глазах сразу же мутнеет и начинает тошнить.

Лежи смирно,тварь!

Обрывки прошлого болезненно отзываются в мозгу. Я схватилась за сердце и чуть не упала на прилавок, если бы не эти руки поймали меня…руки того, кто искорежил мою жизнь. Они были сильными и надежными, но это сейчас. Тогда они издевались над моим телом, оставляя синяки и царапины.

- Девушка, вы как? – снова этот голос врывается в сознание, как сквозняк, от которого покрываешься мурашками.

Я боялась открыть глаза, не хотела видеть его лицо, не хотела встречаться с его глазами, но,пересилив себя, я взглянула на парня и чуть не задохнулась от его неприличной красоты. Мне неизвестно его имя. Я совсем ничего о нем не знаю, но тот кусочек воспоминаний, как тупое стекло, до сих пор неприятно колит и не дает зажить шрамам памяти. Те воспоминания, как кровь, выплеснулись наружу, полностью парализуя.

- Девушка, может, вызвать скорую? – спросил он, взволнованно всматриваясь в мое лицо.

А вдруг он узнает меня? Что тогда? Убежит? Причинит боль? Извинится? Нет, парень просто взял меня под руку и повел к остановке, усаживая на скамейку.

- Вам лучше?

Я неуверенно кивнула. Во рту пересохло. От ненависти, которая жгла изнутри, я вцепилась в металлический край скамьи и стиснула зубы, чтобы не закричать.

Мой мучитель правда был красив. Высокий, подтянутый, каштановые волосы, отдающие краснотой в утреннем свете, полные приоткрытые губы, идеальная смуглая кожа и глаза, так напоминающие айриш: пьянящий теплый цвет виски, вкупе с сентябрьскими солнечными искрами и лимб кофейного оттенка, завершающий эту картину, которая так легко лишает рассудка.

Он осторожно коснулся моей руки, но я отдернула ее, словно ошпарилась.

- Простите, - услышала я.

Господи, за что ты так со мной? Тебе мало того раза?

Flashback.

Мне 14 лет. Я задержалась у подружки дома, где мы усердно готовились к предстоящей контрольной. Попрощавшись, я направилась к автобусу, но он задерживался. Тогда тоже был сентябрь. Дождь неприятно моросил и мелкими каплями замирал на щеках, которые я тут же стирала рукавом куртки. Мне хотелось скорее попасть домой, поужинать и лечь спать, ведь завтра тяжелый день. Сеул постепенно погружался в дрему. Прохожие редели, из транспорта проезжали только машины. Автобус явно не спешил совершить свой последний маршрут. Я посмотрела на часы, где стрелка замерла на десяти. Мда…Ждать бесполезно, и я пошла пешком. Со мной никогда не случалось ничего плохого. Все неприятности обходили меня стороной, словно я была защищена невидимым ангельским куполом. Только вот в тот сентябрьский день мой купол дал первую трещину, которая впоследствии разрушила его.

Я не спеша брела по узкой тропинке, тихо напевая себе под нос веселые песенки, пиная камушки и совсем не обращая внимания, что происходит вокруг. Мне казалось, что сейчас на улицах точно никого не встретишь, но я ошибалась. Завершив очередной незатейливый куплет, я различила тяжелые шаги за спиной. Стало немного страшно. Обернувшись, я заметила парня, который плелся за мной следом. Он был пьян. До безобразия пьян. Его пальцы медленно развязывали галстук. Я видела, как из его рта вырвалось облачко пара, мгновенно рассеявшееся в ночном воздухе. Я развернулась и быстро пошла вперед, но и шаги чужака ускорились. Мое сердце выколачивало рваный ритм, заставляя кровь противно пульсировать в висках. И когда я только хотела сорваться на бег, как на мое плечо легла рука незнакомца, заставив замереть.

Парень наклонился к моему уху, обдав кожу горячим выдохом. Я сжала руки в кулачки.

- Привет, - прошептал он.

Я молчала. Нервы натянуты до предела, как тонкая рыболовная леска, готовая вот-вот лопнуть.

- Какая ты неразговорчивая,- я почувствовала усмешку на его губах. – Знаешь, ты совершила опрометчивый поступок, малышка. Мама не объясняла тебе, что ходить одной по ночам нельзя?

Я сглотнула, продолжая молчать, и глядеть пустыми глазами куда-то вдаль. Было очень страшно. Так страшно, что, казалось,один лишний вздох, и мне придет конец. Это состояние ни с чем несравнимо. Это был животный страх, какой, наверное, испытывают лани, когда за ними охотятся тигры.

- Отпустите меня, - прошептала я пересохшими губами. Меня колотило.

Незнакомец молчал, его рука ослабила хватку. Поняв, что появился возможный шанс спастись, я рванула вперед, но парень оказался ловчее. Он схватил меня за капюшон куртки и притянул обратно, на этот раз разворачивая лицом к себе, обдавая алкогольным дыханием, словно хотел затуманить мой разум окончательно. Полные губы исказила усмешка, глаза прищурены и внимательно исследуют мое лицо, одна его рука обвивает мою талию, а другая расстегивает несколько пуговиц на белой рубашке, открывая смуглую кожу.

- Нравится? – спросил он.

- Пожалуйста, отпустите, - спокойным тоном проговорила я, опустив голову, но парень тонкими пальцами взял меня за подбородок, стиснув его, желая, чтобы я смотрела ему в глаза.

- С чего бы это?

- Мне надо домой, - голос стал хриплым из-за кома слез, который застрял в горле.

- Нет, - ответил он и потянул меня за собой.

Я начала сопротивляться, бить его по рукам, но парень лишь настойчиво двигался дальше, волоча меня следом, как игрушку. Когда я закричала, то щеку тут же обожгла резкая пощечина. Перед глазами поплыли белые круги, и я едва не рухнула на землю, если бы не парень, подхвативший меня за локоть.

- Еще один звук и ты труп, - прорычал он.

- Помогите, помогите… - звала я сквозь слезы.

- Тебе никто не поможет, - зловеще сказал парень.

Когда мы дошли до заброшенного кинотеатра, он толкнул меня в сторону лестницы, которая вела в подвал.
Я остановилась, не желая идти дальше, но получила пинок и еще один толчок в спину. Парень пошел следом, преграждая мне путь к выходу. Спустившись в темное помещение, он шумно закрыл дверь.Потом он уверенно прошел в дальний угол, где встав на деревянный ящик, достал что-то белое, а когда поднес к странному предмету зажигалку, то я поняла, что это были свечи. Затеплился слабый огонек. Язычки пламени дрожали от каждого шороха, оставляя восковые капли на железном сейфе.

Парень скинул куртку и закатал рукава рубашки. Он посмотрел на меня и снова криво усмехнулся, облизывая губы. Я поняла, что очередь дошла до меня, что сейчас произойдет ужасное. Я заплакала, отступая назад, а парень был все ближе и ближе. Он не отрывал от меня голодного взгляда, гипнотизировал. Вот его пальцы сомкнулись на моем запястье. Он дернул меня вперед, вплотную прижимая к себе, проводя носом по холодной щеке и после касаясь губ. Я их сжала, не оставляя попыток вырваться из его объятий, но властная рука легла на затылок, а его горячий язык прошелся по нижней губе. Парень, взглянув на меня, больно укусил, отчего я вскрикнула, и он, воспользовавшись моментом, проскользнул в мой рот, заставляя задыхаться от стыда. Я ударила его по груди, но он сжал мои руки, лишая возможности сопротивляться. Язык парня умело хозяйничал во рту, касаясь нёба, зубов, моего языка, слегка покусывая его. Ладони парня спустились на мой зад, сильно сжав его, притягивая к бедрам. Я ощутила что-то твердое, опасное, то, что причинит боль. Я отпрянула назад, но парень снова ударил меня.

- Сегодня ты моя бесплатная шлюха, - процедил он, надавливая на плечи и опуская вниз.

Что он хочет? Паника, страх, отвращение клокотали во мне. Зачем?

Я отвернулась, но парень схватил меня за волосы и жестко сказал, чтобы я не противилась, а делала то, что он велит. Почему именно я? За что я провинилась? Я снова замотала головой, вызывая приступ ярости у него. Он ударил меня в живот, отчего я согнулась пополам, судорожно глотая воздух. Парень наклонился и, дернув за волосы, повернул к себе лицом. Его пьяные глаза блуждали по моему телу, он опустился на колени напротив. Навалившись, начал целовать, на губах появилась кровь, его пальцы избавляли меня от одежды, швыряя ее прямо на грязный бетонный пол. Когда я осталась в лифчике и в юбке, он улыбнулся и провел дорожку языком по шее, и новый поток слез брызнул из моих глаз. И вот, мы уже лежим на полу, его ноги плотно зажали мои бедра, что даже не вырваться. Я брыкалась, била его, царапалась и кричала, но с каждым сопротивляющимся движением, я получала новую порцию ударов и жестокости. Он со всей силы дернул за лифчик, буквально разорвав его на несколько частей, хватаясь своими ловкими пальцами за соски, больно стискивая их. Я захныкала, а он, уже склонившись надо мной, словно зализывая мою боль, проводил по ним языком, посасывая и обдавая влажным дыханием. Руки медленно сползли к бедрам и закрались под юбку, стягивая трусики. Я затрепыхалась в его тисках.

- Лежи смирно, тварь! - крикнул парень и содрал трусы, оставляя царапины на коже. Я вся сжалась, закрыв лицо ладонями, прося отпустить меня, но мой мучитель лишь смеялся, рассматривая молодое тело, предвкушая сладкое удовольствие.

Он раздвинул мне ноги и проскользнул пальцем во влагалище. Я взывала, дернулась, но он всадил еще два пальца, тем самым говоря, что от сопротивления только хуже.

- Хватит! – заревела я.

- Сейчас начнется самое интересное, - прошептал он, целуя мой живот и вынимая, расстегивая ширинку и приспуская штаны.

- Нет! Нет! – заголосила я, вырываясь и отползая от него, но парень вцепился в подол юбки и вернул обратно. – Я не хочу! Пожалуйста!

- Подожди, мы еще не доиграли, - сказал он, положив ладони на попу и разводя мне ноги. Что-то коснулось моего лона. Горячий,пульсирующий,требующий разрядки член. Я застыла, как будто мне вкололи заморозку, которая вмиг разлилась по каждой клеточке. Он нажал на поясницу, заставляя меня немного пригнуться, а потом без всяких там нежностей и ласк вошел в меня, заставляя закричать так, будто я лишилась не девственности, а висела на дыбе, при этом инквизиторы не забывали прижигать раскаленным железом. Внутри все саднило, горело, ныло, а парень эгоистично наслаждался процессом, вдалбливаясь со всей силы, с противным хлюпаньем, постанывая, приговаривая, какая я хорошая девочка. Перед глазами все размазалось. Боль в животе, та боль – они слились в одну, стали фоновыми ощущениями. Слезы не прекращались, от омерзения жутко тошнило, а когда я почувствовала, как парень кончил мне прямо на спину, то я зажала рот рукой, чтобы не вырвало к черту. Но это был не конец ада, а только репетиция.

Он положил меня на спину и стал опять целовать, поглаживать грудь, спускаясь к клитору, улыбаясь, когда я начинала дрожать и часто дышать, вновь пристраиваясь, парень опять задавал темп, закатывая глаза и раскрывая рот. Я покорно ждала финала, стараясь не смотреть на его искаженное от наслаждения лицо.

- Даааа, - простонал он, падая на меня, задыхаясь от нахлынувшего оргазма. – Ты действительно прелесть.

Немного придя в себя, он лег рядом со мной. Его белая рубашка была влажной от пота и грязной. Он приподнялся и снял ее. Теперь мы лежали оба обнаженные на холодном полу. Я безжизненная от унижения, а парень безжизненный от перетраха. Господи, почему я поддалась ему и не сбежала? Почему я такая трусиха? Я закрыла лицо руками и разрыдалась: громко, со всей горечью, захлебываясь в слезах, жалея себя. Я теперь ничтожество, растоптанная, противная, перепачканная в чужой сперме и в собственной крови. Все должно быть не так! Неожиданно его руки обняли меня. По телу прошлась судорога. Я взывала еще сильнее, а он поцеловал меня в висок, прижимаясь к моему телу своим. Он уснул, а я, выбравшись из его объятий, быстро оделась и помчалась домой.

На улице только-только наступал рассвет. Такая же безлюдность и тишина, как тогда, когда этот кретин тащил меня за собой. Я оглянулась по сторонам, поправляя разорванную юбку, унимая истерику, которая нарастала в груди. Освободившись из плена того парня, я возненавидела себя еще больше. Казалось, что я была книгой, а теперь книгу истрепали, сожгли, оставив на память лишь одну страничку. Начала и конца не было. С тех пор моя жизнь замерла. В ту сентябрьскую ночь я потеряла вкус к радостям, стала мнительной, пугливой. Я даже не поступила в институт после школы, да и школу я окончила с трудом, постоянно прогуливая занятия, потому что не могла перешагнуть порог квартиры, боялась, что кто-то схватит меня и опять потащит за собой в какую-нибудь темную конуру.

Я перестала быть целой. Он раздробил меня на кусочки. Прошлое схоронилось в том подвале, а будущее перестало существовать.

Конец Flashback.

Сейчас мы сидим на одной остановке. Спустя шесть лет. Мне 20, а ему? Наверное, он старше меня. Но его черты никогда не сотрутся из моей головы, его голос навсегда будет звенеть в ушах.

- Вы вся бледная. Давайте, я провожу вас до дома, - не отстает парень.

У меня вырывается истерический смешок. Я закрываю глаза, чтобы не заплакать. Наверное, он решит, что я шизофреничка. Да мне плевать. Его же не заботили мои чувства много лет назад.

- Идите куда шли, - грубо ответила я, не глядя на парня.

- Я просто хотел, как лучше… - он надулся, прикрыв свои колдовские глаза пушистыми ресницами.

- Лучше? – переспросила я. – Лучше уже никогда не будет.

Я не стала дожидаться его ответа. Просто встала и ушла. Весь тот день я просидела взаперти, в полумраке квартиры,снова и снова вспоминая его глаза цвета айриш…

Но это была не последняя встреча. Спустя несколько месяцев я столкнулась с ним…в церкви. Я помню, что зашла в зал, который делился на три ряда скамей, помню, что сразу увидела витражные стекла, через которые просачивались лучи, создавая причудливые цветные узоры. Здесь было спокойно, поэтому каждый выходной я заходила сюда. Просто посидеть и расслабиться. Подумать.

Мое внимание привлек человек, сидевший на соседнем ряду. Он смотрел на распятого Иисуса и о чем-то сосредоточено размышлял. Присмотревшись, я узнала в нем того парня. Третья встреча не стала такой болезненной. Во мне проснулось любопытство, но заговорить первой я не решалась. Да и зачем? Услышав, что кто-то появился в тихом зале, парень обернулся, и наши глаза встретились. Я сразу же отвернулась, сжимая в пальцах сумочку.

- Мне кажется, я вас где-то видел, - сказал он с улыбкой.

Я заправила прядку волос за ухо и робко посмотрела на него.

- Да…Около газетного прилавка. Вы еще решили, что я умираю.

Он приятно засмеялся.

- Точно. Вы та самая грубиянка.

- Что? – удивилась я.

- Все нормально. Извините.

Мы замолчали, не зная, что еще добавить.

- Странно видеть молодого человека в церкви, - откашлявшись, сказала я.

- Могу то же самое и про вас добавить, - произнес парень. – Почему вы здесь?

- Тут спокойно.

- Давайте на «ты».

- Хорошо. Почему ты пришел сюда? – спрашиваю я.

- Потому что прошу прощение.

Я подняла голову и перевела взгляд на парня, который тоже смотрел на меня.

- У кого?..

- У тебя,ХиСу, - ответил он, отчего я роняю молитвенник и сижу с ошарашенным видом.

- Откуда ты…

- В ту ночь ты потеряла свой телефон.Ты помнишь?Да?Это я тот урод...Я хотел прийти к тебе и попросить прощение, понести любое наказание, но не смог. Просто трус. Я…Я никогда не совершал подобных вещей. Не знаю, что на меня нашло.

Я смотрела в одну точку, не зная, как реагировать. Все шесть лет во мне жила ненависть, но когда я столкнулась с ним на остановке, то поняла, что нисколько не ненавижу его. Точнее сначала произошел всплеск негатива, а потом…А сейчас…

- Ты был пьян, - сказала я. – Как твое имя?

- Чонин. Ким Чонин.

Он встал и пересел ко мне. Я медленно повернулась к нему, всматриваясь в его глаза, уже напоминающие темный шоколад. В них было раскаяние. А в моих? Что он видит в моем взгляде?

- Я испортил тебе жизнь. Ты стала замкнутой, совсем не ходила в школу, не поступила в институт и потеряла всех друзей…Да, я знаю это, потому что мы учились в одной школе.

- Как? Но я тебя не видела! Никогда.

- Потому что я только перевелся к вам. Тем вечером мои бывшие одноклассники устроили прощальный вечер, я перебрал…Прости. Я увидел тебя спустя месяц в школьном дворе. Ты сидела одна и делала вид, что читаешь, хотя за то время, пока я наблюдал за тобой, ты не перевернула ни одной страницы.

И тут я вспомнила его имя. Старшеклассник Ким Чонин. Лучший ученик школы. Мне тогда поручили отнести списки учеников секретарю…И там был Ким Чонин. Кто бы мог подумать?

Молчание между нами затягивалось.

- Я прощаю тебя.

Его глаза расширились на мгновение, а потом он обнял меня, уткнувшись носом в шею. Мне не было противно. Почему-то после этого разговора прошлое отступило, словно плохой сон. Я дотронулась до его волос, проведя по ним ладонью. Кто-то меня может осудить, утверждая, что я поступила неправильно…Но я решила простить. Решила не думать об этом. И вы знаете, мне стало легче.

- Все будет хорошо, - прошептала я на ухо Чонину. – Все дурное мы оставили позади…