А вы бы простили? Чонин

Тело ломит, почему-то холодно. Открываю глаза, но сначала ничего не различаю,все плывет, а в голове противно отбивает ритм алкоголь, словно тяжелыми камнями, отложившийся в моем мозгу. Поворачиваюсь на бок, и стон боли срывается с губ. Тело, как деревянное. Поднимаю руку и вижу на ней грязные осколки краски, белую пыль штукатурки и обычный уличный песок. Что я здесь делаю? Картинка в голове не собирается складываться. Она упорно выскальзывает из сознания. Снова закрываю глаза. Так легче. Запах сырости неприятно врезается в нос. Все-таки, что я тут делал? Ох, ну и перебрал я вчера. Провожу пальцами по животу и понимаю, что он голый, что я весь голый! Вскакиваю. От резкого движения в мозгу как будто произошел маленький взрыв. Уши заложило, и из носа закапала кровь. Вопросы ледяным потоком обрушились на меня, закручивая в свой стальной водоворот. Я стал перебирать варианты возможно случившихся событий: воровство, драка, покушение на убийство, изнасилование?

Я зажал голову ладонями, чтобы угомонить гул внутри…Изнасилование. Я был голым. Значит, этот вариант более подходящий. Боже, я стал чей-то жертвой? От дурных догадок меня вырвало прямо на бетонный пол. Откашлявшись и вытерев губы, я с трудом поднялся и стал одеваться. Пока я натягивал школьную форму, то мой взгляд блуждал по заброшенному подвалу, цепляясь за всякие мелочи. И тут на глаза попались разорванные трусики и лифчик. Судя по тому, что они еще не покрылись грязь и пылью, это означало, что их владелица была здесь недавно. Я подцепил пальцем бюстгальтер, сминая розовый поролон. Даже запах еще сохранился. Тонкий запах чьих-то духов.

- Неужели… - я отшвырнул от себя этот атрибут нижнего белья в сторону и чуть не задохнулся от стоп-кадров сегодняшней ночи.

Вот я иду пьяный, злой. Меня переводят в другую школу, лишают моих друзей и приятелей, моей любви, которая к тому же отвергла мою персону на прощальном вечере, сказав, что я лишь жалкий ботаник. Я очень зол. Плетусь по улицам, стискивая кулаки, стараясь не закричать от разочарования…Замечаю женский силуэт. Сам не понимаю, что делаю, иду за ней, облизывая пересохшие губы…А дальше…Пошлые картины, как я просто оттрахал ее. Именно оттрахал – здесь не подобрать другого слова. Вспоминаю ее плач и мольбы о помощи, ее перепачканные кровью бедра, глаза,залитые страхом до самых краев.

- Вот черт! – произношу я.

Чувство вины тугой удавкой обхватывает шею и душит, заставляя сердце выколачивать бешеный ритм. Я ведь не хотел! Я никогда не совершал подобных поступков! Я пнул со всей дури по ящику, боль в ноге неприятно запульсировала, но я не обращал на это внимания, продолжая крушить все вокруг себя, крича и плача. Я должен сдохнуть после такого! Я уничтожил человека! Растоптал чью-то жизнь своей тупой выходкой! Сил больше не оставалось, и я рухнул на прогнивший матрас, надавливая на глаза костяшками пальцев, чтобы остановить слезы, всхлипы, гнетущее чувство вины. Я не хотел…Не хотел…А что если она расскажет обо мне полиции? Что тогда? Меня упекут за решетку? Расстреляют? Теперь еще прибавилось и это – чувство страха быть пойманным. Нет, нужно забыть об этом. Уничтожить воспоминания, как не нужный файл. Удалить. Я Ким Чонин – лучший ученик. Я Ким Чонин – хороший человек. Никаких пятен. Никакого клейма. Необходимо сматываться отсюда, чтобы меня никто не нашел, чтобы никто не поймал. На ватных ногах я побежал к выходу и вдруг что-то задел. Это был телефон с дурацким девчачьим брелоком. Первым делом я хотел выбросить его, раздолбать об стену, но остановился и положил мобильник в карман. Не знаю, почему я так поступил.

- Где ты был? – спросила мама, встречая меня на пороге квартиры.

- Ночевал у друзей. Прости, что не предупредил, - быстро соврал я.

Клюнув мать в щечку и еще раз извинившись, я помчался к себе в комнату, ничком повалился на свою кровать, сдергивая галстук, разрывая пуговицы на рубашке. Эту одежду надо сжечь, как плохие воспоминания. Мы больше никогда не встретимся с той девушкой. Из пиджака вывалился мобильник. Подобрав его, начал изучать содержимое: фотографии, музыку, переписку. Девушку звали ХиСу. Ей 14 лет. На фото симпатичная девчонка весело улыбалась и корчила рожицы. Наверное, она больше никогда не будет так улыбаться. Я забрал ее улыбки. Проглотил.

Та ночь постепенно стиралась из моей памяти, хотя иногда в ночных кошмарах я видел опять тот подвал, чувствовал тело ХиСу, смотрел в ее широко распахнутые от ужаса глаза и меня поглощал жар, словно я сгорал на костре, как мотылек.

Но кошмар начался с того момента, когда я встретил девушку в школьном дворе моей новой школы. Я как раз шел из столовой с приятелями, обсуждая приближающиеся соревнования, как кто-то сказал:

- Эй, смотрите! Это странная ХиСу. Чонин, познакомься, это наш местный призрак.

От одного только имени меня прошиб холодный пот, перед глазами почернело, а ноги вросли в землю.

- Кто? – хрипло переспросил я. – Как ее имя?

- ХиСу, - повторил одноклассник. – Она раньше была жизнерадостной девчонкой, а вот с недавних пор замкнулась в себе, порой она прогуливает уроки или вообще не ходит в школу. Никто не знает, что с ней произошло.

А я знал! Вот она, покалеченная мною жизнь! Я замер и не мог оторвать взгляд от девушки. ХиСу держала в руках книжку, страницы которой колыхались на ветру. Ее глаза были пустыми, выпитыми. Уголки губ опущены. Весь ее вид говорил о безразличности к миру. Перед нами была лишь телесная оболочка, ее душа спряталась глубоко, скрывая остатки еще не отнятого до конца света. ХиСу была безжизненной.

- Чонин, что с тобой? – толкнул меня друг.

Я с трудом отвернулся от девушки, переводя растерянный взгляд на одноклассников.

- Ничего. Все нормально, - ответил я.

С тех пор я стал постоянно наблюдать за ХиСу. Она была моим кошмаром. Она была моей виной. Она стала теперь частью моей жизни. Иногда я хотел подойти к ней.Делал первый шаг, но отступал. Я боялся, что она узнает меня, что ей от моего присутствия станет хуже, что она вызовет полицию и разрушит мое будущее, как я разрушил ее. Я был ее тенью. Я потихоньку влюблялся в свою жертву…В ее полуопущенные глаза, бегающие по строчкам в учебнике, в ее подрагивающие из-за нервозности губы, в тонкие пальчики, заправляющие выбившуюся прядь за маленькое ушко. За три года пока я учился в старшей школе, я неотступно шел за ней следом. Я чувствовал бесконечную вину перед ней, но не мог ничего сделать…Я мог только наблюдать.

Спустя шесть лет я столкнулся с ХиСу на улице. Как ее узнал? За три года я впитал в себя каждую линию ее лица, каждую ее повадку и взгляд. Для меня не было проблемой узнать девушку. Ей стало почему-то плохо. Я поймал ее, заключил в свои объятия, теряя из-за этой близости чувство реальности. Столько лет я хотел оказаться с ХиСу рядом, а сейчас она в моих руках, дрожит, как птичка, хлопает ресницами. Такая беззащитная. Тогда на остановке я притворился, что не знаком с ней, что просто прохожий. Я взял ее руку, но она отстранилась от меня, бросив колкую фразу в лицо.

- Лучше? Лучше уже никогда не будет.

Что она имеет в виду? Она узнала? Вопросы вихрем закружились в голове. ХиСу ушла, а я опять не смог извиниться. Не смог признаться во всем.

Спустя несколько месяцев мы столкнулись снова. Может, это судьба? Зачем она свела нас при таких печальных обстоятельствах? Почему мы не познакомились, как обычные люди, а именно столкнулись, как звери. Ты жертва, а я – хищник.

Я часто заходил в церквушку около дома, чтобы посидеть в тишине, подумать, расслабиться и собраться с мыслями. Я услышал, как скрипнула дверь, потом раздались тихие шаги, напоминающие шорох листвы в парке. Шаги привидения. Я обернулся и увидел ХиСу.

Нужно завести с ней разговор. Я должен во всем признаться.

- Мне кажется, я вас где-то видел, - произнес я, слегка улыбнувшись.

Она заерзала на скамье и смущенно посмотрела на меня, словно думала, а стоит ли поддерживать эту беседу с незнакомцем.

- Да…Около газетного прилавка. Вы еще решили, что я умираю, - тихо ответила ХиСу.

- Точно. Вы та самая грубиянка.

- Что? – удивилась девушка, распахивая глаза. Из черной пропасти ее глаз сверкнула слабая искорка возмущения.

- Все нормально. Извините, - я не знал, что еще добавить. Мы замолчали.

Я дрожал. Я опять вернулся в то утро, когда понял, что совершил ужасный поступок. Я вернулся в школьные годы, где незаметно делил одиночество с ХиСу.

- Странно видеть молодого человека в церкви, - откашлявшись, сказала она.

- Могу то же самое и про вас добавить. Почему вы здесь? – я развернулся к ней.

- Тут спокойно.

- Давайте на «ты», - предложил я.

- Хорошо. Почему ты пришел сюда? – спросила ХиСу.

- Потому что прошу прощение, - вырвалось у меня. Слова ухнули в никуда, туда же и провалилось мое сердце. Было ощущение, что мои внутренности разом вырезали, как при разделке рыб. Раз – и ты пустой.

Она подняла голову и спросила:

- У кого?

Я сглотнул и ответил ей:

- У тебя, ХиСу.

Она уронила молитвенник, не веря своим ушам. Ничему не веря! А я…жду приговора.

- Откуда…

- В ту ночь ты потеряла свой телефон.Ты помнишь?Да?Это я тот урод...Я хотел прийти к тебе и попросить прощение, понести любое наказание, но не смог. Просто трус. Я…Я никогда не совершал подобных вещей. Не знаю, что на меня нашло, - оборвал я ее, бросаюсь в бездну оправданий.

Она сидела опять безжизненная, но я знал, что ХиСу обдумывает ответ. Она думает над моим наказанием, как побольнее ужалить меня, унизить. Пускай. Заслужил.

- Ты был пьян, - неожиданно сказала она, огорошив меня. – Как твое имя?

- Чонин. Ким Чонин, - протянул я, пересев к девушке.

- Я испортил тебе жизнь. Ты стала замкнутой, совсем не ходила в школу, не поступила в институт и потеряла всех друзей…Да, я знаю это, потому что мы учились в одной школе, - оправдывался я.

- Как? Но я тебя не видела! Никогда.

- Потому что я только перевелся к вам. Тем вечером мои бывшие одноклассники устроили прощальный вечер, я перебрал…Прости. Я увидел тебя спустя месяц в школьном дворе. Ты сидела одна и делала вид, что читаешь, хотя за то время, пока я наблюдал за тобой, ты не перевернула ни одной страницы.

Я рассказывал ей это все, и как будто перелистывал пожелтевшие страницы в альбоме. Этот альбом навевает лишь грусть.

Я говорил, говорил и замолчал, выжидая нового ответа, но и ХиСу молчала. Она была так близко, что я спокойно мог рассмотреть ее родинки на щеке, едва проявившиеся морщинки в уголках рта,на подрагивающий подбородок. ХиСу, скажи хоть что-нибудь!

- Я прощаю тебя, - шепчет она, а я…Я словно грешник, освободившийся из лап ада, испытал огромное облегчение, будто моя душа очистилась, будто прошлое сгорело окончательно, оставляя лишь белое пространство для будущего. Я не удержался и расплакался, как ребенок, уткнувшись в шею ХиСу, вдыхая ее аромат, поглощая тепло.

- Все будет хорошо.Все дурное мы оставили позади…- тихо сказала девушка.

Пусть она меня простила, но я всегда буду чувствовать вину перед ХиСу. Я буду ее любить вперемешку с этой виной, потому что она стала моим первым чувством, из нее появилось большее. Я не могу рассчитывать на взаимность. Я вымолил лишь прощение, но я постараюсь доказать этой девушке, что совсем не такой, каким она видела меня шесть лет назад. Я залечу ее раны, и она еще будет улыбаться.