Дочь генерала

 
         Вот уже почти неделю ветер разносил по району белые пенопластовые шарики и   кусочки, с лёгким шелестом вылетающие из четвёртого подъезда многоэтажного дома по улице маршала Жукова…
 
      Сначала слетающие с последнего этажа такие же белые брусочки и прямоугольные длинные досочки и панелечки,  послужившие упаковочным материалом  для новенького холодильника, купленного одной из жилиц  этого дома…
 
    Так же дружно ногами соседи попинали их, правда, всего  пару дней, превращая  в те шарики, летающие теперь снаружи…

      Предварительно обладательница новой техники аккуратненько периодически ставила   напротив  своей квартиры эти брусочки, а соседи так же аккуратненько приставляли их обратно, заботливо подперев   двери её квартиры.
 
     О том, что дочь генерала, а теперь старшАя по подъезду обзавелась чем-то новым,  не знали только бродячие собаки и кошки соседнего района, но местные граждане  были давно в курсе. Собственно, никто и не скрывал от них эту новость.  Сама Ирина Фёдоровна, как только грузчики занесли ей на этаж и в квартиру  сделанную  ею покупку в интернете, с гордостью объявила заходившей к себе Лене:
 
     - Да-да, это я,  вот уже два дня покупаю холодильник.

  « Оно и видно»,  – подумала  про себя Елена и тут же вспомнила  как   на днях   мадам Катенкова на всех парах забежала к ним  в общий коридор  и сообщила, что у Юли  - то  сломался компьютер, и ей теперь негде будет  проследить за своим заказом, намекая, что не плохо бы воспользоваться её,  Лениным. А та в тот день посочувствовала Юле,  у которой  жёсткий диск полетел и совсем почему-то не вняла намёкам старшОй по подъезду,  с шумом закрыв за собой двери.

       А когда на следующий день и ещё два последующих наблюдала перемещение упаковочного материала с этажа на этаж, то думала про себя, -  сколько же  было воплей, что Оксанка, ещё одна их соседка оставила, не донесла до низу  ставший ненужным диван. Да,  но она хотя бы не разрубила его на части и не подпёрла этими частями  соседские  двери или не оставила память о  себе на каждом этаже в виде  щепок и опилок.   Потом кто-то даже  подобрал этот диван или софу, чего там она не выбросила, как хотелось Ирине Фёдоровне, и  удобно устроился на нём, благодарно  свернувшись клубочком.  А на этих пенопластовых кусочках разве можно было поспать или хотя бы просто полежать?

     Они же просто превратились в белый мусор, называя вещи своим  именами,  и заполонили собой сначала подъезд, потом всю улицу, а следом и весь район.

      И, если Оксанка обязана была дотащить тяжелый диван до нижнего этажа с самого верхнего,  то ей,  мадам Катенковой, дочери генерала и теперь ещё  и  старшОй по подъезду не полагалось даже в лифт занести огрызки белой пластмассы. Тем более, что свои двери -  то она ими не подпирала и ногами об них не спотыкалась, заходя в квартиру, куда занесли предварительно купленный  ею по интернету холодильник.

                ***

       Но знали жители этого дома не только о том, что теперь у мадам Катенковой на чистенькой кухонке стоял и тихо гудел моторчиком новенький холодильник марки «Z», знали они и другое.

       Много чего интересного успела поведать старшАя по подъезду о себе и  своей замечательной жизни. И  потому видно, сильно боялись её, опасаясь, что не только поможет  она себе, завалив как – нибудь,  вечерком  к ним на этаж и схватив за грудки, потрясёт, эдак минут  пять,  с грозным видом  убеждая  умерить звук   в радиоприёмнике, мешающий ей заснуть в девять часов, потому что ложится она вместе  с курями, не важно, что не   встаёт потом  с петухами,  но и  предложит им  свою, какую-нибудь,  неоценимую  помощь или  услугу.

                ***
 

        А предлагала мадам  Катенкова очень многое, ввиду того, что  обладала не только не дюжими способностями  провидения, но и богатой биографией, говоря всем и каждому, что отец её был известным на весь мир генералом Катенковым. Она и фамилию даже его сохранила, выйдя один раз и навсегда замуж.

       Когда она была юной девочкой - подростком, то её мать, жена генерала, будучи медиком, и не как-нибудь, а  известным нейрохирургом, всегда внушала своей дочери: «Помни, Ирочка, у нас с тобой размер пятидесятый.  И  мы должны блюсти себя»,  что означало,  не носить коротких неподобающих их габаритам юбок и слишком откровенных декольте, дабы не выставлять напоказ немалые размеры ещё и бюста.

       Но глядя сейчас не на Ирочку, а на Ирину Фёдоровну, слабо верилось, что ещё тогда размер её одежды соответствовал словам, сказанным её матерью.   Всё больше казалось, что никто ещё даже не придумал тот  номер гардероба, висящий у  неё в шкафу.
 
     Да и  на весь день, проснувшись, как уже упоминалось, совсем не с петухами, Ирина Фёдоровна натягивала на себя что-то смутно напоминающее платье, а больше мешок для картофеля. Под ним  даже не предусматривалось  ни лифчика,  ни трусиков, ни чего -   то ещё,   возможно и эти детали женской одежды нужного ей размера никто ещё  даже не пошил, вот и приходилось бедной женщине весь день перемещаться по квартире с имеющимся нижним  встроенным кондиционером, что не отменяло того, что рядом с ней находиться не было делом приятным. Духи от Коко Шанель она тоже не использовала.

        Вот так и жила теперь мадам Катенкова, являясь ещё и старшОй по подъезду, расхаживая в гордом одиночестве по   однокомнатной квартире на последнем этаже многоэтажки, потому что муж её, за которого она вышла когда-то  замуж навсегда, почему-то неожиданно, взял и покинул её, как  и выросшие сыновья вылетели из родного гнезда.

       Да, но у неё ещё были когда –  то  две собаки, породы северо-восточная  овчарка, тоже проживавшие в одной комнате с остальными членами этого немалочисленного  семейства, но теперь покоившиеся на  местном кладбище.
Так что, одиночество старшОй по подъезду  этим и обуславливалось. Изменником мужем, которого  она сначала сильно любила,  потом решила не прощать никогда, и вынужденным   переездом  того  в дом по соседству, выросшими детьми, что тоже весьма понятно, ну,  и умершими двумя собаками, которых она тоже очень сильно любила.

        Так как Ирина Фёдоровна просто не в состоянии  была перенести столько горя, произошедшего   с ней, упавшего на её голову, как снег среди ясного  летнего неба, то случился с ней приступ инсульта. Но она всегда была сильной неунывающей женщиной, дочерью всем известного генерала, потому довольно быстро оправилась после случившегося удара и продолжила  расхаживать  по квартире в своей неизменной одежде, напоминающей мешок для картофеля.

      А, чтобы сильно не скучать, иногда  вспоминая,  как любила двух своих овчарок, периодически  делала попытки вновь обзавестись такого же рода другом.
Как-то вняв её мольбам, жена её младшего сына купила на рынке маленького  щенка породы не столь угрожающей, какая была у неё до этого,   а небольшого симпатичного  фокстерьерчика,  месяцев трёх от роду…

      Когда собачку привезли Ирине Фёдоровне домой, он вёл себя тихо, мирно посапывая в своей корзинке. Но, когда сын с невесткой удалились, оставив счастливую владелицу один на один с новым другом, тот неожиданно повёл себя совсем по-другому. Стал ночью кидаться на женщину, пытаясь вцепиться ещё только прорезавшимися зубами ей в горло.
 
       Новоявленная хозяйка была в шоке, ведь те, её любимые овчарки ничего такого не делали, они только спали и ели.
 
      Как такое было возможно, не только нападки маленького беспомощного щенка, но и столь вялое поведение огромных собак не было понятно никому из окружающих. Но знали они обо всем этом со слов самой старшОй по подъезду,  и  им ничего не оставалось, как делать вид, что верят безоговорочно!

       Короче, всё закончилось возвращением  фокстерьерчика  к хозяевам, а дочь генерала опять заскучала.

                ***

         Но тут, конечно же, вспомнила о своём природном даровании -  предсказывание судьбы. Просто случай представился, и память освежилась.

        Давно уже заметила Ирина Фёдоровна, что, когда её соседка по этажу, молодая  девушка лет 27-ми, проходила мимо  дверей её квартиры, то веяло от той каким-то жаром. Что за флюиды исходили от женщины, никак не могла она понять. Но,  сидя, уже какой вечер у той в квартире, рассказывая о своей непростой жизни, о судьбе-злодейке – и  опять о муже-изменнике, и о школьном друге - старшекласснике,  который ради неё так и не женился, всё ждал свою единственную любовь, Иришку. Да и сейчас готов был,  только свистни она, пойти под венец,  несмотря на свои нарисовавшиеся  семьдесят.

       И о том, как в 90-е познакомилась с вором в законе, кавказской национальности,   а он, опять  - таки ради неё,    угнал огромный самосвал, чтобы покатать её тогда ещё малолетних детей, доставить матери удовольствие, а потом сел за совершённое преступление за решётку. И как она, как всегда, пыталась помочь ему,  вызволить из заключения, помня,  кто она есть,  дочь генерала Катенкова.

       Того самого, который по другим, официальным сведениям,  мог произвести её на свет только лет в пятьдесят  с небольшим,  что собственно, вполне  возможно, но остальная информация совсем не соответствовала не истине,  а рассказам  старшОй по подъезду.

       Уже её пребывание со всем своим семейством и двумя огромными овчарками в одной комнате долгие годы, потом её работа в услужении у богатых людей и многое другое наводило на мысль, что была мадам Катенкова либо самозванкой,  либо просто однофамилицей действительно существующего когда-то  и давно умершего генерала, который на момент её появления на свет отошёл уже  от дел и никак не мог предоставить подросшей дочери-школьнице автомобиль с личным шофёром, дабы ту по дороге в учебное заведение  не изнасиловали или не украли.

      Помня всё это, но теперь ещё и о своём унаследованном от матери даре, видеть всех насквозь, пророчить будущее,  вновь ощутив горячее веяние от девушки, дочь генерала сидя в кресле своём привычном одеянии,  неожиданно всплеснула руками,  напомнив при этом Солоху из гоголевских  «вечеров», в своей манере слегка приосанилась  и сообщила, что сейчас она всё сделает, то есть,  как всегда, поможет.

         Поинтересовалась у Оксаны, ибо была это именно она и никто другой,  дотащившая свой старый диван только до пятого этажа, нет ли у неё в наличии свечки.

       Соседка сбегала тут же на кухню, не совсем понимая, что сейчас будет происходить  и по какому поводу будет оказываться помощь, о которой она вообще-то не просила. Но флюиды – то от    неё   исходили по-прежнему, чем очень,  видимо,  мешали мадам Катенковой проходить мимо и заходить в гости к девушке.
Все, наверное, видели, как происходят каляды, гадания, во время которых кидаются туфельки за порог, хорошо,  что не летящие в лицо кому-то стоящему поблизости, как индейский шаман, звеня деревянным  бусами,  ударяющими его по разрисованной груди,  бьёт в бубен, прыгая вокруг своей жертвы, как девушки, гадающие не только на кофейной гуще, но и используя  те же свечи, глядятся при этом  в зеркало…

        Ну, так вот, мадам Катенкова, именующая себя не только дочерью генерала,  но и ведуньей, действовала в лучших традициях аферистов  - гипнотизёров, водрузив горящий огарок , другого Оксана не нашла у себя, этот остался после новогодней ночи,  снятый с ёлки, начала кругами ходить вокруг сидящей на табурете  испуганной девушки, периодически застывая в странноватой позе, с вознесёнными ввысь руками, потом, словно коршун, кидала эти крылья вниз, пытаясь попасть именно на голову своей подопечной.

       Зайдя слева от табурета, сделала ещё один пас всё же  рукой, не крылом и заговорила голосом, напоминающим замогильный, идущий с того света, словно зов предков,  или даже из параллельного мира, часто слышимый нами в фильмах-ужасниках.

      - У тебя  был сегодня трудный день…. -  но в тот момент, когда рука говорившей,  делающая  очередной пасс,  коснулась виска Оксаны,  ведунья как-то вздрогнула, видно было, что ощутила ещё один  приток горячего дуновения воздуха и ещё более заговорческим голосом прошептала девушке в самое ухо:

      - У тебя головные боли… но я тебя избавлю от них…

     Оксана, напряглась. Но голова у неё ни  в этот момент, ни вообще не болела. От чего её собирались избавить, не совсем поняла,  но продолжала сидеть как вкопанная на табурете, будто пригвождённая огромными шурупами к дерматиновому  сидению, ожидая, что же будет дальше.

       А дальше Ирина Фёдоровна,   попроизводя ещё  впечатление  профессиональной колдуньи, ведуньи или чёрт знает,  кем  ещё она себя  представляла, рассказала полную небылицу про оксанину прошлую и нынешнюю жизнь, но, что было главной задачей, не только избавление от несуществующей боли, это раскрыла тайну будущего молодой женщины.

        Забегая немного вперёд, хотелось бы сказать, что ничего из предречённого не сбылось, даже обещанный мужчина, на утро, не стоял  в ожидании Оксаны на пороге их офиса. Правда ведунья, успела опять вечерком заскочить к соседке,  и добавить,  что может,  его могло и не быть,  просто её, Ксюшу могли стукнуть дверью, собственно об этом она и пыталась донести. Ну,  раз этого не произошло, то и слава, как говорится, богу.

                ***

        Но помощь старшОй по подъезду была просто безгранична.  Она ещё снабжала  почти весь дом одеждой из сэконд хэндов, не важно, что 90 - е и критически-кризисные  были давно позади.

           Ксюшу такая помощь тоже не обошла стороной.
 
       Как-то позвонив в соседскую дверь и узнав, что молодая женщина сейчас занята,  Фёдоровна предложила той обязательно зайти к ней попозже,  дабы примерить очередной наряд с чужого плеча. Уже однажды Оксана, выйдя от гражданки Катенковой  с ворохом такого барахла, дошла с ним до  ближайшего мусоропровода и спустила его вниз таким незамысловатым способом, о чём, конечно же, вежливо умолчала, а сейчас, видно,  ей опять предстояло проделать ту же манипуляцию, учитывая приглашение  ведуньи и дочки  генерала в одном лице.

      Короче, зашла она к благодетельнице всего подъезда дня через три,  и с горечью узнала, что её гуманитарная помощь уехала на первый этаж. Разумеется,  не без очередного театрального выхода на лестничную  площадку старшОй , где она в очередной раз всплеснула пухленькими руками, как всегда приосанилась, широко открыла почти  беззубый рот и рассказала, какие шубы и дублёнки могла приобрести себе Оксана, приди она вовремя. Но тут Ксюша, глянув в окно, где почти капала весенняя капель, а не трещал жгучий мороз, несмотря на январь -  месяц,  заявила:

          - Ну, вообще-то,  судя по погоде нужны сейчас плавки или купальник, а не тулупы из овцы.

      Ой ну, как же сходу обрадовалась  - то Ирина Фёдоровна, ещё раз ударив в ладоши, ещё больше приосанившись, залилась соловьём, больше напоминая голос серой выпи … Оказывается,  как раз таки  и купальники  были тоже,  и только её, оксанкиного размера, не меньше и не больше, и пошла дальше распространяться на тему какой-то замшевой курточки  с  меховым воротничком,  не доставшейся бедной девушке.

         А бедная девушка,  в  следующий раз  лежала у себя  дома и у неё действительно в этот раз болела голова, но как обычно совсем не кстати раздался звонок в дверь… На пороге стояла ведунья, колдунья  и просто старшАя по подъезду, и которой самой требовалась   сейчас помощь.

      Ввалившись без особого приглашения в квартиру, она,  даже не собираясь вылечить Оксану от того,  что  на  тот  момент  у неё действительно было,    в ужасе,   чуть не плача,   тяжело упала  в кресло и заговорила.  В голосе её слышалась боль   и огромная печаль. А переживала теперь  она вот по какому поводу:

      Как мы  уже знаем,  Ирина Фёдоровна была большой любительницей животных,  и не только воспитала двух здоровенных овчарок, потом почему-то испугалась маленького трёх-месячного щенка фокстерьера, но ещё  у неё и кошечка была, которая потом успешно отбыла восвояси,  и беспородный пёс по кличке Дружок, который  давно уже дружил с другим хозяином… но видно, этого списка было недостаточно, и чтобы не забыть  о своей привычке отдавать животных, словно взятых напрокат,  приобрела себе ещё и Сёму, девятимесячного йоркширского терьера.

                ***

         Долго выбирала,  сидя  за компьютером в интернете у Оксаны дома, сначала опять кошечку, потом,  вспомнив про своих овчарок и вообще, опыт содержания собак,  опять щенка…. Определившись с этим выбором, искала объявления «отдам в хорошие руки»,  затем перешла к следующей ступени поисков -  тысячи за три-четыре и окончательно остановилась на купленном Сёме за пятнадцать тысяч рублей.

        К соседке,  молодой женщине,  с помощью интернета которой она вновь  обзавелась другом,  больше она не ходила. У той был огромный пёс породы карликовый  пудель, а Сёмочка мог напугаться такого страшного на её взгляд зверя.
В общем, окружила  своё приобретение  заботой и вниманием, доходившим,  порою до абсурда.

          Сначала купила собаке комбинезон, чуть дешевле,  чем стоил сам Сёма, затем вызвала на дом парикмахера,  лично Сёме. Сама же предпочитала ходить в салон рядом с домом. Пять часов происходила стрижка по принципу известного мультика…. «сейчас, сейчас, стрижка только начата», за которую было уплачено немало средств. Сама хозяйка могла  бы года два стричься на эту сумму, отданную за собачий макияж. Но это посещение мастера и сыграло злую шутку с Сёмой, которого до этого и дома - то одного боялись оставить. А, если и уходили куда-то, то включали свет во всех комнатах. Не дай бог,  Сёмочка промахнётся  и в миску носиком не попадёт. Но этого было мало, горящие во всей квартире люстры. Она включала радио, чтобы тому не скучно было.

      Но зачем  тогда музыкальные каналы, надо было сразу новостные, тогда бедолаге  уж,  точно скучать не пришлось бы.

     В буквальном смысле слова,  бегала за пёсиком,  чтобы подтереть тому попку, если он облегчался в квартире случайно, не успев надеть свой новенький дорогущий комбинезон. А Сёма  совсем не хотел понимать, для чего это взрослая тётя, широко расставив руки и ноги, словно вратарь  на футбольном поле, колыхаясь всей своей массой, не  желает выпускать  его из-под стола, громко причитая при этом: «  Сёма-Сёмочка, ну иди же  к своей мамочке, она тебе вытрет попочку»

        Короче, хоть этот пёсик на неё и не кидался с желанием загрызть хозяйку во время сна… какая подлость, однако, убить спящего человека… но всё равно, придя к Оксане,  эта мамочка, которая узнала от парикмахера, что у сыночка ушки какие-то не стандартные и одно яичко не вышло до конца,   будто сама собиралась завести от него детей, просила найти кого-нибудь, кто заберёт в хорошие  руки, потому что в плохих он уже побывал только что, и что даже комбинезон она отдаст, как приданое,  лишь бы забрали.

        Всё так же глубоко провалившись в кресле, но,   уже не хлопая в ладоши и не приосаниваясь,  почти рыдая навзрыд,  мадам  Катенкова  в очередной раз прохныкала:

          - Я всё  думаю,  ну,  как же я так, ошиблась  - то, я ведь  в больницу могу попасть, а с кем же тогда Сёмочка будет? – чуть не добавив при этом «мой несравненный», но решила, что такое  будет уж слишком, она вроде пристраивать его пришла.

      Оксана, всё лежащая с закрытыми глазами на диване,  при этих словах даже приоткрыв  одно веко, глянула на плачущую и сморкающуюся соседку и вопрошающе уставилась на неё:

        - А ты что,  в больницу собралась?

        -Да, нет…  ну, а вдруг,  – послышалось в ответ… - а с кем тогда… -  уже начала повторять сказанное, ведунья, которая не смогла предугадать даже будущее  Сёмы,  но своё видела чётко и ясно, в палате и   в  больнице, а что будет делать  в этот момент её сыночек не знала, ни сном,  ни духом не ведала.

         Но всё же догадывалась, ибо уже мечтала вернуть не полностью  отвечающую принятым  стандартам  любимую собачку заводчице.
 
         Соседка, которая в этот момент гладила своего пуделя, ещё крепче прижав  к себе пёсика, будто боясь, что и его ведунья начнёт сейчас  пристраивать,  даже встрепенулась  и открыла уже оба глаза, и  с подозрением глянула  на Ирину Фёдоровну…

        - А какая по счёту у тебя эта  собака?  - поинтересовалась она. – Вроде у тебя же до этого были животные, как же ты тогда справлялась с такой проблемой,  своих неожиданных болезней?

        - Ну, ты помнишь, этот щенок, что бросался на меня,  вёл себя как-то неадекватно… - начала  свои подсчёты  мадам Катенкова, но Ксюша,  совсем пришедшая в себя от возмущения,  сказала:

       - О чём, ты думала,  когда сидела и выбирала себе собаку  в интернете?  Это ведь не плюшевый медвежонок, которого можно просто так,  не спрашивая,   с одного дивана на другой пересаживать.

       - Как же я – то…  не подумала…  о себе,  – не слыша, что говорила соседка,  продолжала бормотать почти,  что себе под нос  Ирина Фёдоровна…

       -Ну, и что ты будешь делать,  если заводчица не захочет вдруг  взять обратно щенка, а я в этом уверена на 95 % … ты же не по объявлению «отдам в хорошие руки» брала Сёму. Тебе неоднозначно сказали, что отдали даром, и получили только за его содержание в питомнике, за хлеб и   соль, которым  там его потчевали... Это бизнес, а собаки продукт труда,  за который деньги получают после продажи.

        Дочь генерала давно уже позабыла,  из какой она семьи, в этот момент её волновала только  одна проблема, как бы поскорее  избавиться от дефективной собаки, у которой что-то с ушами не так, и яичко не вышло до конца. Она забыла и то,  что это недавно был её любимый сыночек, а она, его мамочка бегала за ним по комнате с влажной салфеткой,  желая подтереть  собаке зад.

      Да и то, что добавила сейчас Оксана, о том, что,  если пёсик  попадёт в дорогой питомник, там его за невостребованностью,  ведь ему уже год скоро будет,   и  сама ведунья искала себе щенка двух-трёх месячного возраста,  усыпят, сделав укол в лапку. А, если в дешёвый,  а таких у нас больше, то загонят, как у них принято,  десять – двадцать таких ненужных никому  животных в амбар и включат газ. Минут через двадцать  - тридцать их всех не станет.

      - Как во время войны, газокамеры у немцев работали - прибавила Ксюша, уже  почти с ненавистью глянув на соседку, рассевшуюся напротив и слушающую только себя и  свои вопли недоразумения.

                ***

       Через некоторое время  не слышны были повизгивания маленького пёсика на лестничной площадке из квартиры напротив,  как и   не слышно было звуков радио и телевидения, по которому смотрелась в основном  только одна культовая передача «Давай,  поженимся»…

        Молодая женщина вышла замуж, хоть и телевизор никогда не включала.  И никогда  она  уже  не узнает,  к кому  же попал  теперь  Сёма,  какие теперь руки сжимают его маленькое собачье тельце и треплют  его нестандартные ушки, она  только надеялась, что всё у него хорошо.
 
     И больше она не услышит ни о мадам Катенковой,   с   её бесконечно выдуманной историей своей и чужой жизни,  не будет больше повода сходить к соседке напротив и выяснить,  когда  же та обзвонит всех существующих, здравствующих ныне  и  давно почивших генералов, чтобы она Ксюша,  смогла пойти поработать,  как обещала ей ведунья.

         Потому что её судьба   увела совсем в противоположную  сторону, которую  не  сумела предвидеть  профессиональная колдунья,  сколько не жгла огарок на голове бедной девушки и не шептала заклинания,   пытаясь избавить главным образом себя от каких-то горячих флюидов…  Но никак  не Оксану от головной боли, которой у той не было  и  в помине, как и не существовало того генерала Катенкова, вернее, дочери у генерала никогда не было. Не успел  генерал-майор обзавестись детьми  за свою долгую  непростую жизнь, а вот  былинами порасти она, эта его жизнь  успела, и не только  народными, а волшебными, рассказанными его однофамилицей Ириной Фёдоровной Катенковой, разнесёнными теперь по всему району,  словно пенопластовые шарики  от упаковочного материала,  в котором был доставлен  ей  новенький холодильник.

Марина Леванте