Болгарская рапсодия. 2-я часть

Дождливая ветреная ночь неохотно закончилась, передав свои докучливые свойства утру, назвать которым эту тёмную часть осенних суток мог только бесстрашный романтик-оптимист с дефектом внутренней системы терморегуляции. Мгновенно замёрзнув, я вошла в первый в это утро автобус, идущий в центр, чтобы добраться до частного автовокзала Варны, откуда автобус на Шумен отправлялся в 7 часов.

Откинувшись на удобную мягкую спинку кресла, я ехала по пустынной софийской трассе и то думала о своём, то принималась читать, как любила это делать всегда в дороге, то прислушивалась к разговорам соседей, улавливая в болгарской_речи знакомые слова и даже кое-как составляя что-то связное. Впрочем, ни одно из этих занятий не захватывало меня надолго по причине странного возбуждения, появившегося ещё вчера, когда я решила съездить в село, где за неделю до этого купила дом. Оформление сделки, как всегда_в_Болгарии, заняло не больше часа у нотариуса и ещё сутки для регистрации в Регистре. Оставалась мелочевка – получить личный номер в_Булстате (аналог нашего ИНН), заполнить/подать Декларацию_в_налоговую для начисления налога на благоприобретённую_недвижимость, заключить договоры с энергетической компанией и охраной, подать заявление в водоканал для перерегистрации. Почти всё из этого я собиралась сделать за день и даже успеть заехать в свой дом, чтобы, наконец, детально осмотреть его и, в особенности, большой сад, из-за которого, собственно, эта покупка и была совершена.

Тьма, поглотив ночь, постепенно отступала, и через залитое дождём стекло стал проявляться впереди, на вершине хребта Старой Планины, шуменский ориентир – силуэт гигантского памятника 1300-летию основания_Болгарии. Теперь всегда, глядя на него, я вспоминала байку о Тодоре_Живкове и льве, рассказанную моим болгарским_спутником, с которым мы объездили этим летом, кажется, все сёла и городки в окрестностях Шумена в поисках “моего” дома. Сподобились доехать даже до Дуная, завернув по пути в Силистру и птичий заповедник с пеликанами на живописном озере в предгорьях всё той же Старой Планины. Деревушка, куда мы заехали, чтобы посмотреть дом, стояла, правда, на самом берегу Дуная, но была так неказиста и скушна, что, если бы не королевских размеров персики и груши, громоздившиеся во множестве на хаотично растущих деревьях в пышных сельских садах, и из которых по слухам всё население села гнало чУдную ракийку, постигшее нас разочарование было бы гораздо сильнее.
Но, всё равно, мой спутник, обычно разговорчивой до степени “рассказать обо всём всё, всё и ещё раз всё”, молчал целых десять минут, восстановив в результате такого интенсивного мыслительного процесса собственный позитивный настрой почти до обычного уровня. Так что остаток дня я провела в привычном режиме поиска домика в деревне под нескончаемые житейско-дидактические опусы моего сверкающего харизмой спутника. И ещё прежде, чем стемнело, и летняя луна щедро залила эфирным серебром балканский_пейзаж, дом был найден.

Восемьдесят километров от Варны до Шумена уместились в пятьдесят минут – рано утром и так не слишком загруженная трасса_«Хемус» была совершенно свободна от средств передвижения. Ещё десять минут понадобилось мне для достижения местного офиса энергетической компании, чтобы продолжить начатый накануне диалог с_Системой.
Я верю в чудо, как в базовую сущность метафизики, и никогда не отношусь к настоящему качественному чуду, как к привычно заурядному случаю своей размеренной жизни. Так же, как в чудо, я верю в знаки, предваряющие его и служащие для подготовки погрязшего в рационализме разума к восприятию необъяснимого. Такие, например, как надпись «7 часа сутринта» после -- «работно време», недвусмысленно сообщившая мне, что офис уже час, как работает, госпожа. Через несколько секунд я обрушила пачку документов на стойку приемного окна перед той же милой работницей_Системы, которой была послана накануне за оригиналом нотариального акта совершенной сделки.
-- Нет, копии недостаточно -- твёрдо заверила она меня и, попытавшегося договориться с ней на родном языке, моего спутника.
В тот момент я ещё до конца не верила, что на каком бы языке не вести диалог с_Системой, вы всегда обречены на поражение.
-- Если действовать по правилам и чётко выполнять все требования, -- логично рассуждала я -- то, в конце концов, цель будет достигнута, и наши, как водится, победят, даже не слишком напрягаясь.
Так я и сказала своему спутнику, но он никак не мог успокоиться, и мы зашли в соседний ресторан "Шуменский", чтобы поужинать и вновь принять мир таким, каков он есть. Оказалось, что последнее сделать проще, чем выпить пиво с тем же названием, что и это заведение.
-- Что? В ресторане "Шуменский" нет пива "Шуменско"? -- ядовито вопрошал он неповинную официантку, видимо, надеясь своим сарказмом так сильно воздействовать на её совесть или хотя бы здравый смысл, что она немедленно признает, что ошиблась и, что пиво -- изготавливаемое на Шуменском заводе и считающееся лучшим пивом_в_Болгарии -- всё-таки, у них есть. Но девушка держалась так же неколебимо, как и её землячка их офиса энергетической компании.
Осознание глубокого несовершенства мира ввергло моего энергичного спутника в состояние неудержимого словоизвержения, которое оправдывалось целью объяснить мне исключительную глубину и подлость этого мирового несовершенства.
-- Знаешь ли ты, Любов (он произносил моё имя именно так, потому что в болгарском языке нет мягкого знака), что ещё недавно в моей стране была одна энергетическая компания? И этот факт, естественно, противоречил требованиям антимонопольного законодательства и требовал принятия незамедлительных мер. И что же они сделали? Они допустили на рынок энергетических услуг две компании, разделив их сферы влияния географически -- одна обслуживает западную часть_Болгарии, вторая -- восточную. И это они называют не монополией?..
В какой-то момент он замолчал, взглянул на меня с сожалением и сказал -- Мой тебе совет, не связывайся с энергетиками, оставь всё, как есть, и не заключай новый договор с ними. Ты сможешь платить за ток по договору старого хозяина дома.
-- Нет, -- заупрямилась я -- я сделаю всё по правилам. Завтра привезу недостающий оригинал и всё оформлю.
Он вздохнул и стал есть шуменского ягнёнка, приготовленного на гриле.

Девушка за стойкой сразу вспомнила меня, едва взглянула на оригинал нотариального акта, улыбнулась и попросила написать на его копии -- "Верно с оригинала". И расписаться. Мне самой...
Потом я получила от неё свой личный номер для платежей, заплатила пару левов долга за прежних хозяев и отдала, наконец, своё заявление на болгарском_языке о моём искреннем желании заключить с этой компанией договор на обслуживание, который, как мне представлялось, я и подпишу прямо здесь и сейчас. Задумавшись, я смотрела на эту милую девушку, которая что-то говорила мне_по-болгарски. Наконец, я уловила смысл -- договор будет готов через десять дней, мне позвонят, и я должна буду немедленно явиться и подписать его.
-- Через десять дней меня здесь не будет, я улетаю завтра. Но примерно через месяц я вернусь и подпишу его -- продолжала я безмятежно улыбаться.
-- Нет-нет, это недопустимо. Если вы не подойдёте через десять дней, всё придётся начинать заново -- девушка улыбалась ещё безмятежней.

Преслав отстоит от Шумена на двадцать километров к юго-западу и всегда безлюден, по крайней мере, по моим недолгим наблюдениям. В это утро он был ещё и туманен, и нудно дождлив. Шуменский автобус до Преслава остановился на въезде в город, как раз на дороге, ведущей в областной город Торговиште мимо моего села. Я вышла и пошла вдоль трассы, так и не решив -- остановить попутку или пройти эти шесть километров пешком. Близкие горы, накрытые дымчатыми облаками вперемешку с туманом, уже раздетые сады и виноградники, ярко зелёные озимые, свежевспаханные поля — всё казалось таким знакомым, понятным и родным, что сердце отозвалось радостью, а потом каким-то неясным предчувствием -- как будто меня вели за руку. Дождь усилился, и я решила, всё же, остановить машину. Минут пятнадцать после этого решения трасса оставалась пустынной, и я уходила всё дальше от города. Наконец, сзади послышался нарастающий гул мощного мотора. Я оглянулась -- сквозь потоки и вихри воды на меня мчалась фура. Отступив на обочину, я заметила за ней чёрный силуэт автомобиля. Volkswagen Touareg остановился мгновенно, стоило только мне поднять руку.
-- Мне нужно в И-во, подвезёте?
Водитель -- крупный мужчина лет сорока пяти -- сразу, как только я оказалась в салоне, стал расспрашивать меня, зачем мне надо в И-во, почему я купила дом именно в нём, традиционно -- откуда сама, давно ли_в_Болгарии. Он говорил по-русски -- с акцентом, подбирая слова, но -- по-русски. И так же, как большинство_болгар, с которыми я пересекалась даже мельком, объяснил, что изучал русский в школе, но мало, что помнит. И так же, как все, он стал с сожалением рассказывать, как потускнела жизнь в стране за последние пару десятилетий.
-- Большинство производств закрылось, люди разъехались, многие -- вообще из страны. Знаете, раньше от Преслава до Торговишта автобусы ходили каждый час, а сейчас -- два раза в день. Преславский винзавод, который в старые добрые времена отправлял ежедневно в_Советский_Союз семнадцать вагонов только одного бренди Слънчев Бряг, ещё работает, но подобные показатели остались только в грустных воспоминаниях.
На повороте в село, он не остановился, а довёз меня до церкви на центральной площади и попрощавшись, всё же не удержался от наставления: -- Нехорошо, что жена ходит по дороге одна. Не делайте так.
Жена? Ах, да, жена -- это женщина по-болгарски.
-- Но ведь у вас безопасно, насколько я уже знаю.
-- Да, но всё-равно, не надо.
-- Хорошо, я постараюсь. Спасибо вам.

Дождь окончился, как только я открыла дверь своего дома. Когда я вышла в сад, выглянуло солнце -- не такое ослепительно великолепное, как летом, но вполне приемлемое, чтобы уже через полчаса высушить мокрую траву и дорожки. Я ушла вглубь сада к самому старому ореховому дереву -- нужно было собрать остатки урожая грецких орехов. Стоит ли говорить, что мир, наполненный тишиной, терпкими ароматами, картинами осеннего сада, был прекрасен. Доносящиеся время от времени какие-то еле слышные звуки, похожие на крики (как будто кого-то звали), не звучали диссонансом, и совершенно не беспокоили меня. Пока, наконец, минут через десять я не подняла голову и не увидела возле крыла с летними комнатами человека в форме охранника. Он призывно махал мне рукой. Оказалось, что я неверно сняла блокировку, когда зашла в дом. Что же я сделала не так?
-- Не "скоро" -- объяснил мне спокойный и непрерывно улыбающийся работник охранной конторы. -- Нужно быстрее.
Я выразила сожаление и раскаяние в своей нерасторопности и забывчивости, и спросила -- Сколько я должна вам за это недоразумение?
Охранник заулыбался ещё энергичнее, махнул рукой, попрощался и уехал.
Из-за невысокого каменного забора напротив выглянул сосед и поздоровался, не скрывая любопытства -- что ж, пора было идти знакомиться.
Представились друг другу и поздоровались за руку, как принято у болгар вне зависимости от возраста и гендерной принадлежности. Потом последовал дружески-светский разговор о том, о сём -- о видах на урожай, о нетипично дождливом_болгарском_лете, о бог знает откуда взявшихся в этом году болезнях на плодовых деревьях, да и на овощах тоже -- вздохнул сосед. Покивали и помолчали, соглашаясь, что год мог бы быть и получше, чем тот, что выдался.
-- Ночуйте у меня -- вдруг гостеприимно предложил сосед, видимо считая степень знакомства (или соседства?) уже достаточной для такого предложения.
Вежливо отказалась, всё же удивившись.
-- Я познакомлю вас с семьёй -- решив усилить привлекательность своего предложения, сказал сосед, и почему-то тоже удивился моему отказу.
-- В другой раз -- окончательно отказалась я.

Сосед сидел у своих ворот с двумя приятелями и неспешно разговаривал, когда я вышла из дома, чтобы успеть на единственный рейсовый автобус до Преслава, заезжающий в село около двух часов дня. Я попрощалась с ними со всеми, пожелав, как принято, приятного дня. Свернув на главную улицу, увидела хвост отъезжавшего от остановки автобуса, который, очевидно, имел другое мнение о необходимости вписываться в расписание. Солнце улыбнулось в последний раз и исчезло, не споря с вновь зарядившим дождём. Раскрыв зонт, я неспешно двинулась вдоль одной из улиц села к трассе на Преслав, в этот раз абсолютно уверенная, что доеду на попутке. Разглядывая по дороге удивительно одинаковые по стилю дома, в которых даже верхние металлические части заборов, ворота и окна были выкрашены одним цветом -- зелёным (они отличались лишь разной степенью изношенности) -- признала, что по сравнению с городом жизнь здесь, в селе, просто кипит. Несколько машин, несколько пешеходов и несколько, перебирающих сваленную прямо на дорогу у ворот, кукурузу, женщин; несколько, работающих в садах или сидящих на скамейке у дома, старушек -- и это только на одной улице.
Выйдя на трассу, я остановилась на заросшей травой остановке и оглянулась с опять охватившим меня предчувствием -- да, сквозь потоки и вихри воды на меня мчалась фура. А за ней... да! за ней -- чёрный силуэт автомобиля Volkswagen Touareg.

Я верю, что, когда вероятность превращается в событие -- мир меняется. Нет, не весь мир, конечно, а мир участников этого события. Да и сами участники уже никогда не будут прежними -- они приобщились к тайным знаниям, стали свидетелями момента перехода неопределённости в факт. Это сближает, объединяет, ввергает, взаимообуславливает... И хочется сделать для (ставшего в одночасье из случайного попутчика) ближнего своего что-то поистине нужное и прекрасное. И он сделал это для меня...

Сначала он заехал в дом своих родителей -- уютный особняк недалеко от въезда в Преслав. Я уже смирилась было с тем, что знакомства с семьями мне в этот день всё-таки не миновать, но всё обошлось. Это была просто короткая техническая остановка по предварительной договорённости. Потом мой спутник повёз меня в охранную контору, с которой -- правильно -- мне нужно было переоформить договор на обслуживание. По дороге, длиной, примерно, в 3 километра он успел выяснить от меня стоимость их услуг за месяц, заявить, что эта сумма слишком велика, позвонить кому-то и задать пару вопросов в кратких формулировках. Когда мы подъехали к конторе, нас уже встречал совершенно неуловимый для меня до этого момента начальник. Он подошёл к машине со стороны водителя и стал что-то быстро объяснять ему по-болгарски. Мой спутник перебил его, сказав, что, когда мы здесь закончим, мне нужно помочь перерегистрироваться в городской конторе водоканала. Потом он принёс мне свои извинения, что не может подождать меня, чтобы отвезти в Шумен, куда должен отправиться прямо сейчас, и уехал.
Далее всё было исполнено в точном соответствии с указаниями моего попутчика. Быстро, чётко и с доставкой к автобусу на Варну за десять минут до отправления.

Откинувшись на удобную мягкую спинку кресла автобуса, я ехала по вечерней варненской трассе, глядя, как тьма постепенно заливает балканский_пейзаж, скрывая несовершенство мира за нечёткостью ночных контуров...